еще юбилейного № 10
Первая ливанская война, 1982-2017
Часть X. Земля и небо
Дов Конторер
Продолжение. Начало в номере "Вестей" от 19 сентября с.г.
Менахем Бегин был доволен результатами своей встречи с Филиппом Хабибом. В Белом доме смирились с тем, что Израиль проводит в Ливане крупную операцию, и исходили теперь из того, что требовать ее немедленного прекращения бессмысленно. Американский посланник интересовался местонахождением израильских войск, вероятными сроками операции и тем, насколько твердым является намерение израильского правительства удалить сирийскую группировку из южной Бекаа, где она, находясь в сорокакилометровой приграничной зоне, прикрывала формирования ООП, обстреливавшие поселения Галилейского выступа. Хабиб полагал, что сирийцы откажутся покинуть данный район, и ему было важно понять, последует ли за этим столкновение Израиля с Сирией и какими будут его фактические параметры.
Как уже отмечалось в предыдущей части данного очерка, по впечатлению Бегина вечером 7 июня, "Хабиб не упал со стула", когда присутствовавший на встрече Ариэль Шарон сказал ему, что для завершения активной фазы операции Израилю понадобится порядка трех суток. Американский посланник намеревался держать руку на пульсе, но не выдвигал пока жестких требований. Бегин и Хабиб договорились снова встретиться на следующий день. Требования немедленно согласиться на прекращение огня не было выдвинуто также и на этой встрече, и вечером 8 июня премьер-министр сообщил начальнику Генштаба, что у армии все еще есть "и 36, и 48 часов".
Утром этого дня израильское правительство собралось на чрезвычайное заседание, в ходе которого Шарон сообщил министрам о производимой сирийцами переброске войск на юг и на запад Ливана, и попросил правительство утвердить продвижение израильских сил к Дамуру и оттуда - в Горный Ливан по единственной в этом районе двухрядной дороге. Министр обороны объяснил коллегам, что механизированные части 162-й дивизии Менахема Эйнана, насчитывающие 200 танков и множество других военных машин, наступают к Дахр-эль-Байдару по извилистой горной дороге, движение по которой возможно только в один ряд, и что снабжение этого соединения требует дополнительной логистической трассы. Двухрядная дорога, бравшая начало южнее Дамура и выходившая к хребту Джабель Барук у перекрестка Батлун, наилучшим образом отвечала указанной цели (в ЦАХАЛе ей было дано название Автострада). Кроме того, Шарон настаивал на продвижении от Дамура к городу Алей - с тем, чтобы обезопасить левый фланг Автострады и вывести израильские силы к шоссе Бейрут - Дамаск также и на его западном участке. Это подразумевало необходимость вступления в боевое соприкосновение с бригадой АОП "Айн-Джалут", находившейся под сирийским командованием, и с относительно малыми сирийскими силами.
Наконец, министр обороны проинформировал коллег о том, что утром израильской авиацией на подъеме Джезину был атакован сирийский танковый батальон. Воздушный удар был нанесен в пределах сорокакилометровой зоны, отметил Шарон. ЦАХАЛ не атакует сирийцев по собственной инициативе, еще раз подчеркнул он, но отвечает на их атаки, а из Джезина таковые предпринимались неоднократно.
В ходе заседания премьер-министром был получен сирийский ответ на израильское послание, переданное накануне в Дамаск через Филиппа Хабиба. В послании говорилось, что ЦАХАЛ проводит операцию против палестинских террористов и не собирается атаковать сирийские силы в Ливане; теперь, в переданном американскому военному атташе в Тель-Авиве ответе, сирийцы извещали США (и Израиль) о том, что они не верят полученному ими посланию, поскольку наблюдают продвижение ЦАХАЛа к позиционным районам сирийской армии.
Правительством было решено передать Дамаску через Хабиба израильское требование об отводе формирований ООП на 25 километров к северу от занимаемых ими позиций в южной части Бекаа, но не выставлять такое же однозначное требование относительно немедленного отвода оттуда сирийских войск. При этом было решено заявить Хабибу, что позже, на стадии политических переговоров, Израилем будут предъявлены дополнительные требования в связи с будущим урегулированием в Ливане, включая параллельный вывод из этой страны всех иностранных войск, израильских и сирийских, и полное прекращение нападений ООП на Израиль и еврейские объекты за границей, откуда бы таковые ни совершались. Возвращение к состоянию antebellum, на котором настаивал Рейган в своем первом послании к Бегину, будет для Израиля невозможным, поскольку довоенное состояние включало постоянные нападения на Израиль, совершавшиеся боевиками ООП через территорию Иордании, и нападения на евреев и израильтян за границей.
Бегин поддержал позицию Шарона относительно использования Автострады и продвижения к расположенному в непосредственной близости от Бейрута городу Алей. Утвержденный план действий предполагал, что израильские войска окажутся в зоне, прикрытой сирийскими ЗРК, где они не смогут рассчитывать на поддержку своей авиации до уничтожения системы ПВО, развернутой сирийцами в Ливане, но решение данного вопроса было отложено на следующий день. С проведением этой операции связывались серьезные опасения: считалось, что сирийцы могут ответить на нее запуском своих баллистических ракет по израильским городам. Кроме того, допускалось, что уничтожение сирийской ПВО будет сопряжено для израильских ВВС со значительными потерями. В армии полагали, что удалить сирийские ЗРК из Ливана удастся артиллерийским огнем, когда израильские наземные силы приблизятся к ним на достаточное расстояние, а в правительстве многим хотелось надеяться на то, что операция "Мир Галилее" благополучно завершится и без решения данного вопроса.
* * *
В Сидоне и в расположенном к югу от этого города лагере беженцев Эйн-Хилве базировались крупные палестинские силы, к которым с началом израильской операции присоединились бежавшие с юга боевики ООП, и теперь, не имея возможности отступить из окруженного города и не желая сдаваться, они оказали серьезное сопротивление 36-й дивизии Авигдора Кахалани. И поскольку 36-я получила задачу продолжить движение к дамурским мостам, операция по захвату Сидона и Эйн-Хилве была передана 91-й дивизии Ицхака Мордехая, в дополнение к уже порученным ей задачам по зачистке "железного треугольника" и введению режима военного управления на занятой ею территории до Захрани. В Тире организованное сопротивление противника прекратилось уже 8 июня, в Рашидии и Сидоне оно продолжалось и на следующий день, а в Эйн-Хилве ожесточенные уличные бои велись еще целую неделю, до 15 июня.
Плацдарм на северном берегу потока Дамур заняла и расширяла в направлении Бейрута 96-я дивизия Амоса Ярона, обеспечивая тем самым частям Кахалани возможность свернуть на восток, в Горный Ливан, где продолжала наступление на север дивизия Менахема Эйнана, проделавшая накануне трудный сорокакилометровый марш по линии хребта Джабель Барук. Утром 8 июня она перешла реку Авали по расположенному у Бесри мосту и, легко преодолев сопротивление переброшенных туда сил 85-й сирийской мотопехотной бригады, разделилась на две колонны, в распоряжении которых были теперь две параллельные горные дороги. В середине дня дивизия Эйнана достигла перекрестка Батлун - точки пересечения одной из своих дорог с упоминавшейся выше дамурской Автострадой, и остановилась, дожидаясь пополнения запасов топлива (его приходилось доставлять вертолетами) и данных воздушной разведки о наличии силы противника на пути к Дахр-эль-Байдару. Воздушная разведка таких сил не обнаружила, и 162-я дивизия продолжила движение на север.
Вскоре за перекрестком Батлун в распоряжении Эйнана снова осталась единственная дорога. Всего в течение дня его дивизия преодолела почти пятьдесят километров, подвергаясь время от времени налетам сирийской авиации и атакам коммандос, однако с наступлением темноты она была остановлена на подступах к деревне Эйн-Зхальта, в десяти километрах от шоссе Бейрут - Дамаск. На то, чтобы преодолеть сопротивление стянутых туда сирийских частей, 162-й дивизии потребовалось целых два дня.
Оборону в этом районе держали подразделения 51-й сирийской танковой бригады, саперы, коммандос и противотанкисты. Танковые силы сирийцев не проявили особенной доблести в боях у Эйн-Зхальты, но их коммандос и противотанкисты действовали там исключительно эффективно. Они умело использовали особенности рельефа, облегчавшие тактическую задачу оборонявшейся стороны, и, по свидетельству израильских офицеров, демонстрировали редкое мужество. Уничтожить сирийские части, остановившие продвижение ЦАХАЛа к Дахр-эль-Байдару, удалось лишь после того, как Эйн-Зхальту обошел и атаковал с тыла батальон десантников-резервистов, навстречу которому продвигались пехота и танки 162-й дивизии. Это случилось уже 10 июня, а 11 июня, когда дивизия вышла к следующему рубежу сирийской обороны у деревни Эйн-Дара, в трех с половиной километрах от шоссе Бейрут - Дамаск, ее дальнейшее продвижение было остановлено соглашением о прекращении огня. Эйнан упрашивал израильское командование позволить ему добраться до шоссе и завершить выполнение своей оперативной задачи, но отведенный его дивизии лимит времени оказался исчерпан.
Откладывать серьезное столкновение с Сирией становилось все труднее из-за активных действий ее авиации, атаковавшей наземные силы ЦАХАЛа, несмотря на ощутимые потери в боях с израильскими пилотами (утром 8 июня сирийцы потеряли семь самолетов), и, главное, из-за интенсивных артиллерийских обстрелов, которым сирийцы подвергали израильские войска - как наступавшие, так и те, что оставались на своих позициях в Ливане. К числу последних принадлежали силы 252-й дивизии, занимавшие с первого дня войны линию Каукаба - Хасбайя на восточном участке фронта. В полуденные часы начальник Генерального штаба приказал открыть ответный огонь по позициям сирийской артиллерии и распорядился пополнить артиллерийский парк 162-й дивизии самоходным дивизионом 175-мм орудий - с тем, чтобы эти дальнобойные орудия начали обстрел сирийских ЗРК, как только те окажутся в зоне их поражения; дивизион был отправлен морем в Сидон, откуда он должен был своим ходом подняться в Горный Ливан по дамурской Автостраде.
Слева 175-мм САУ М-107 "Ромах", справа 155-мм САУ М-109 "Рохев"
Входившее в состав Северного корпуса дивизионное формирование Дани Варди было введено в Ливан с приказом уничтожить сирийские силы в районе Джезина, прямой конфронтации с которыми ЦАХАЛ избегал с первого дня войны. Здесь, в горной местности на высотах от 1000 до 1500 метров над уровнем моря, к началу израильской операции базировался один батальон из состава 62-й сирийской мотопехотной бригады с приданной ему ротой танков Т-55, подразделениями инженерных войск, артиллерии и войсковой ПВО. В ночь на 7 июня эта группировка была усилена батальоном 85-й мотопехотной бригады и двумя батальонами коммандос, а утром 8 июня - поднявшимся из долины Бекаа батальоном 51-й бригады, имевшим на вооружении танки Т-62 (несмотря на потери, причиненные ему на подъеме из Бекаа израильской авиацией, этот батальон все еще представлял собой боеспособную силу). Периметр джезинской группировки, занимавшей полосу в семь километров с юга на север и в пять километров с востока на запад, охраняла бригада ФАТХа "Ярмук", насчитывавшая около тысячи боевиков. Кроме того, с запада группировку прикрывали три батальона ФАТХа из бригады "Кастель".
Главной ударной силой в формировании Дани Варди была 460-я бригада, созданная на базе Танковой школы ЦАХАЛа, и на этом этапе под командование Варди была передана также и тактическая группа замкомбрига "Голани" Габи Ашкенази, о которой уже говорилось в связи с операцией в Набатийском нагорье и штурмом Бофора. Атаковав джезинскую группировку одновременно с трех сторон, эти силы встретили серьезное сопротивление, но сумели сломить его в течение нескольких часов, уничтожив 32 танка противника и рассеяв его пехоту. После этого тактическая группа Ашкенази двинулась на север к Маасер-эш-Шуфу, откуда можно было спуститься к расположенной в долине деревне Кафрайя и атаковать во фланг сирийскую группировку в южной части Бекаа, а остальные силы Варди продолжили зачистку Джезина и расположенных вблизи него деревень.
* * *
В 14.30 в штабе СВО началось очередное оперативное совещание при участии вернувшегося из Иерусалима министра обороны. Общая установка Шарона в отношении находившихся в Ливане сирийских сил теперь состояла в следующем: "создаем угрозу на севере и отгрызаем с юга". Первое подразумевало выход ЦАХАЛа к шоссе Бейрут - Дамаск по хребту Джабель Барук, второе - выдавливание сирийских войск из южной Бекаа, причем последнее надлежало делать "очень постепенно, очень осторожно", чтобы не создать впечатления о том, что в Ливане имеет место полноформатная конфронтация Израиля с Сирией. С той же целью пресс-службе ЦАХАЛа было приказано не публиковать сообщений о столкновениях с сирийскими войсками, за исключением сообщений о воздушных боях.
Шарон был уверен в том, что если бы правительством Израиля было принято решение о начале общего наступления на сирийские войска, развернутые южнее шоссе Бейрут - Дамаск, Северный корпус ЦАХАЛа вышел бы "наверх" (очевидно, к линии Штаура - Захле - Райяк) за несколько часов, однако реальные политические обстоятельства диктовали иной способ действий. И все же, настаивал министр обороны, следует в любом случае стремиться к тому, чтобы к концу операции израильские войска на восточном участке фронта находились в сорока километрах от ближайшей точки на территории Израиля. Напомним, что этот рубеж проходил в нескольких километрах к северу от Караунского озера.
Фактически процесс "отгрызания с юга" начался уже в полдень 8 июня, когда ЦАХАЛ начал ликвидацию сирийской группировки в районе Джезина, но это направление было, в общем-то, второстепенным: основная группировка сирийцев находилась не в Горном Ливане, а в Бекаа. Вскоре приказ на сближение с ней был отдан 252-й дивизии Иммануэля Сакеля и только что введенной в Ливан 90-й дивизии Гиоры Лева. Таким образом в ход были пущены основные силы, составлявшие корпус Авигдора Бен-Галя. 252-я дивизия наступала по западному склону Хермона, причем на первом этапе она продвигалась на север двумя колоннами - по узкой и трудной восточной дороге в вади Шебаа и по более широкой западной дороге, существенным недостатком которой было то, что она проходила через множество населенных пунктов. Наступавшая к западу от нее 90-я дивизия продвигалась на север тремя колоннами, используя каждую из имевшихся в данном районе дорог для одной из своих танковых бригад.
За исключением боев, которые велись формированием Варди в районе Джезина, медленно продвигавшиеся на север силы 446-го корпуса (здесь следует вспомнить указание Шарона о том, что "отгрызание с юга" нужно производить со всей осторожностью) не встретили 8 июня сколько-нибудь серьезного сопротивления противника. Ситуация не претерпела изменений и 9 июня; основные трудности в этот день по-прежнему доставались бойцам инженерных войск, возглавлявшим движение восточной колонны 252-й дивизии: их бульдозеры, тогда еще не бронированные, постоянно подвергались обстрелам из РПГ. Даже одно точное попадание в бульдозер остановило бы всю колонну на этой дороге, и против действовавших на Хермоне сирийских коммандос было брошено спецподразделение Сайерет Маткаль. В коротком бою им была уничтожена отборная рота противника, но, несмотря на этот успех, проходящую по руслу Шебаа дорогу было решено оставить: перерытая и заминированная во многих местах, создававшая исключительные возможности для обороны малыми силами и уязвимая для набегов, она была слишком опасна.
После этого в распоряжении 252-й дивизии осталась единственная дорога, продвигаясь по которой, она преодолела достаточно серьезное сопротивление противника в деревне Халуэ и заняла к вечеру 9 июня деревню Кафр-эз-Заит, проделав таким образом половину пути до основного позиционного района сирийцев в районе Рашайи. Наступавшая западнее и ниже 90-я дивизия продвинулась на север несколько дальше, до линии Днейба - Либбайя - Юхмур-эль-Бака, и оказалась вблизи передовых рубежей обороны сирийцев у южной оконечности Караунского озера. В тот же день основные силы Варди (за исключением ушедшей в Маасер-эш-Шуфе группы Ашкенази и выступившей вслед за ней 769-й территориальной бригады Шауля Мофаза) спустились из Горного Ливана двумя дорогами к деревне Эйн-Тина, также расположенной в нескольких километрах от южной оконечности Караунского озера, однако соединиться там и продолжить наступление на север они не смогли, встретив в Эйн-Тине упорное сопротивление сирийских противотанкистов и, хуже того, обстреляв друг друга в этой деревне. Жертвами "дружественного огня" в Эйн-Тине оказались пять убитых танкистов, включая подполковника Йосефа (Сефи) Шаумана - самого молодого командира батальона в израильских бронетанковых войсках и одного из самых перспективных офицеров ЦАХАЛа.
Вернемся теперь к ситуации на центральном участке фронта. По замыслу Шарона, выйдя к шоссе Бейрут - Дамаск у Дахр-эль-Байдара, 162-я дивизия не должна была ограничиться контролем только над этой точкой. Ей следовало расширить зону своего контроля на запад, навстречу 36-й дивизии, которая поднимется от Дамура к городу Алей, чтобы утром 9 июня ЦАХАЛ контролировал весь двадцатикилометровый участок шоссе Бейрут - Дамаск от Алея до Дахр-эль-Байдара. Как уже знает читатель, дивизия Эйнана, завязшая в тяжелых боях у Эйн-Зхальты, не вышла к указанному шоссе ни 9 июня, ни на следующий день. Но задача по выходу к городу Алей не была решена 8 июня также и дивизией Кахалани. Вывести ее из Сидона оказалось труднее, чем представлялось израильскому командованию в момент принятия соответствующего решения; во-первых, потому, что схлестнувшиеся с противником силы 36-й дивизии не могли мгновенно выйти из боя, и, во-вторых, из-за трудностей, сопровождавших переброску к Сидону шедших на смену частям Кахалани сил 91-й дивизии Ицхака Мордехая.
По немногочисленным дорогам в приморской равнине Ливана осуществлялось перемещение боевых частей и снабжение сразу трех действовавших в западном секторе дивизий ЦАХАЛа и, частично, снабжение наступавшей в Горном Ливане дивизии Менахема Эйнана, причем последняя, удалившись на сто километров от границы с Израилем по извилистой горной дороге, на которой, как помнит читатель, не могли разъехаться две машины, сталкивалась с необходимостью получения топлива и боеприпасов еще и воздушным путем. Решение выйти к Дахр-эль-Байдару крупными силами по линии хребта Джабель Барук было смелым и неожиданным для противника, но теперь оно взыскивало свою цену: 162-я дивизия застряла в Эйн-Зхальте, не имея возможности обойти группировку сирийцев или развернуть против нее достаточное количество своих сил, а необходимость ее снабжения также и по забитым дорогам приморской равнины ложилась дополнительным грузом на логистические линии ЦАХАЛа в данном районе.
Так или иначе, к ночи на 9 июня некоторые части 36-й дивизии Кахалани, включая пехотную бригаду "Голани", все еще оставалиась в Сидоне, и им было поручено завершить в течение следующего дня захват этого города, а задача захвата Дамура и продвижения к Алею была передана 96-й дивизии Амоса Ярона, под командование которой переходила 188-я танковая бригада, ранее входившая в дивизию Кахалани. Расчет на то, что утром 9 июня по контролем ЦАХАЛа окажется участок шоссе от Алея до Дахр-эль-Байдара, не оправдался. Осознав этот факт, израильское командование взвешивало в ночь на 9 июня альтернативные варианты действий, включая высадку еще одного морского десанта - теперь уже в бейрутском порту, куда предполагалось доставить танки и мотопехоту, которые выйдут на дамасское шоссе прямо из Бейрута. Отказаться от этого варианта заставили отсутствие достоверных данных о силах противника в районе бейрутского порта и надежда на то, что к шоссе Бейрут - Дамаск сумеет своевременно выйти хотя бы одно из соединений ЦАХАЛа.
Как будет показано в дальнейшем, израильские силы так и не вышли к указанному шоссе ни на одном участке фронта вплоть до вступления в силу прекращения огня. "Отгрызть с юга", т.е. занять позиции в долине Бекаа севернее Караунского озера, ЦАХАЛ сумел, но предъявить сирийцам достаточно убедительную "угрозу на севере", как замышлялось Шароном, ему не удалось, и это имело позже влияние на многие события в Ливане.
* * *
Решение о проведении воздушной операции по уничтожению сирийской системы ПВО было принято израильским военным командованием в ночь на 9 июня и одобрено правительством Израиля утром этого дня. Удаление ЗРК посредством артиллерийского огня могло быть более "деликатным" и в меньшей степени провоцирующим сирийцев на резкие ответные действия, поскольку артобстрел осколочными и кассетными снарядами мог постепенно накатываться на позиционные районы ПВО, давая сирийцам возможность свернуть и вывести из Ливана свои пусковые установки, радары и пр.; данный аспект проблемы не раз отмечался в ходе рабочих дискуссий министра Шарона с Рефаэлем Эйтаном. В то же время самолеты, проникнув в зону зенитного прикрытия противника, должны были действовать наверняка, т.е. уничтожать сирийские ЗРК, а не выдавливать их из районов, в которых они мешали ЦАХАЛу.
Тому, что в конце концов израильское командование остановилось на проведении воздушной операции, было несколько причин. Во-первых, задержка в наступлении 162-й и 36-й дивизий, вместе со сложными логистическими проблемами, не позволила вывести дальнобойную артиллерию на позиции, с которых она могла бы уже 9 июня открыть эффективный огонь по позиционным районам сирийской ПВО. Во-вторых, командованием израильских ВВС выказывался высокий уровень уверенности в собственных силах в связи с данной задачей. В-третьих, израильской разведкой была отмечена переброска в Ливан 82-й сирийской зенитно-ракетной бригады, вооруженной ЗРК "Куб" (SA-6). Точное нахождение этой бригады не было установлено, но существовало предположение, что сирийцы развернут ее там, где она заметно расширит на юг и на запад их зону зенитного прикрытия - например, в районе Дахр-эль-Байдара - и тем самым дополнительно осложнит действия наземных частей ЦАХАЛа.
Слева направо: РЛС П-15 "Тропа", ЗРК "Куб", ЗРК "Нева" (экспортный вариант этого комплекса выпускается под названием "Печора")
Этим диктовалась необходимость срочного решения проблемы, которое в тот момент могло быть обеспечено только Военно-воздушными силами, и по результатам ночного оперативного совещания было решено, что ВВС возьмутся за дело, как только разведка установит точное местонахождение 82-й сирийской бригады - в том случае, разумеется, если Шарон убедит правительство утвердить операцию. Шарон убедил, и в этом ему помогли два события: прямо во время заседания правительства сирийские вертолеты атаковали силы ЦАХАЛа в зоне, где израильская авиация не могла их уничтожить из-за зенитного прикрытия, а из Хомса началось выдвижение в Ливан крупной артиллерийской группировки, ликвидация которой требовала активного применения ВВС.
В войну Судного дня (1973) израильская авиация столкнулась с серьезными трудностями в противоборстве с египетской и сирийской ПВО, в результате чего Израиль был вынужден выделить значительные средства на разработку эффективной модели взлома и ликвидации самых современных систем зенитной защиты, включавшей средства радиоэлектронных помех и активного подавления радиоэлектронной разведки противника, использование беспилотных летательных аппаратов и пр. В плане разведывательного, технологического и логистического обеспечения операция по уничтожению сирийской системы ПВО, именовавшаяся на раннем этапе "Хафарпéрет" ("Крот"), готовилась в течение нескольких лет специальной группой под командованием полковника Авиама Сэлы, позже получившего нежеланную известность как куратор арестованного и осужденного в США израильского агента Джонатана Полларда. В контексте ливанской кампании операции было дано название "Арцáв-19" ("Медведка-19"), в котором число девятнадцать указывало на количество подлежавших уничтожению зенитно-ракетных батарей.
Многие детали этой операции до сих пор засекречены, но о ней все же и известно немало. Еще ночью израильскими вертолетами были уничтожены в районе Дамура две сирийские мобильные радиолокационные станции П-15 "Тропа", но основной этап "Арцав-19" начался в два часа дня 9 июня. Операция сопровождалась, впервые в мире, широким применением БПЛА, использовавшихся как для сбора разведывательной информации в режиме реального времени, так и для имитации воздушных атак, вызывавшей включение радиолокационных станций сирийских ЗРК. По этим станциям тут же наносились удары ракетами AGM-45 Shrike и AGM-78, наводящимися по сигналу радара сопровождения цели. В нормальном случае противорадарные ракеты запускаются специальными самолетами подавления ПВО - такими, как, например, американские F-105G Thunderchief, но у Израиля не было средств для закупки этих специализированных машин и ему приходилось прибегать к различным ипровизациям, включая использование упрощенной версии AGM-78 "Эгрóф сагóль" ("Фиолетовый кулак"), которую можно было запускать с обычного "Фантома". Кроме того, противорадарные ракеты запускались с мобильных наземных установок, строившихся в Израиле на базе грузовиков, полугусеничных бронетранспортеров и старых американских танков "Шерман".
Израильские импровизации, слева направо: пусковые установки противорадарных ракет на базе грузовика, американского полугусеничного бронетранспортера М-3 и танка "Шерман"
Не уничтоженные ракетами радиолокационные средства противника подавлялись помехами, постановкой которых занимались оборудованные для ведения радиоэлектронной борьбы самолеты "Боинг-707" и вертолеты "Ясъур" (CH-53 Sea Stallion). Активность сирийских ВВС отслеживали самолеты дальнего радиолокационного обнаружения E-2C Hawkeye; радиосети ПВО и ВВС противника прослушивались военной разведкой.
В первой атакующей волне шла эскадрилья "Фантомов", насчитывавшая свыше двадцати боевых машин, каждая из которых несла две противорадарные ракеты. Вслед за "Фантомами" в воздух поднялись эскадрильи "Скайхоков", F-15 и F-16, так что в разгар операции в небе над Ливаном находилось около 90 израильских самолетов. На одном из участков фронта, в южной Бекаа, удары по сирийским ЗРК наносились также и артиллерией; антена на Джабель Барук была уничтожена десантниками. Радоперехват и анализ действий противника обнаружил, что в течение первых двадцати минут операции сирийцы не осознавали масштабов атаки, которой подверглась их ПВО, и испытывали энтузиазм в связи с появлением израильских самолетов в их защищенной зоне, где они, как им казалось, обладали решающим преимуществом. Лишь обнаружив, что развернутая в Ливане система ПВО находится на грани полного уничтожения, они бросили на ее защиту тринадцать эскадрилий МиГ-21 и МиГ-23, потерявших за несколько минут 27 самолетов в боях с израильскими пилотами.
Сирийцам удалось выпустить с земли 57 ракет SA-6, но ни один пилотируемый израильский аппарат не был поражен ими. У Израиля не было потерь также и в воздушных боях. Успех операции уже в первые часы превзошел все ожидания.
Слева направо: ЗРК "Двина", "Стрела-1" и "Оса"
Сирийское командование не захотело смириться с утратой и попыталось снова развернуть в Ливане свою ПВО, в том числе - и впервые - подразделения, вооруженные ЗРК "Оса" (SA-8), способными обнаруживать и опознавать воздушные цели в движении и имеющие высокую степень защиты от активных и пассивных помех. Это открыло перед израильскими ВВС дополнительные возможности: в течение последующих двух дней они атаковали пусковые установки противника и вели воздушные бои с его истребителями; за это время сирийцами было потеряно свыше пятидесяти самолетов, так что их общие потери 9-11 июня составили 82 самолета, при нулевой потере пилотируемых аппаратов у израильской стороны (серьезно поврежденный в одном из боев F-15 благополучно приземлился на авиабазе Рамат-Давид). Всего за время операции пятнадцать зенитных батарей были уничтожены полностью, четыре выведены из строя сильными повреждениями. Забегая вперед, отметим, что в период после прекращения огня и до отвода израильских войск от Бейрута, с 12 июня по 29 сентября 1982 года, сирийцы не раз возвращались к попыткам восстановить в Ливане свою ПВО, и в эти месяцы израильскими ВВС было уничтожено еще четырнадцать зенитно-ракетных батарей и сбито несколько самолетов.
"Арцав-19" по праву занимает место в ряду легендарных операций израильских ВВС - таких, как "Мокед" (уничтожение авиации арабских стран в первые часы Шестидневной войны), "Йонатан" (доставка подразделений спецназа в угандийский аэропорт Энтеббе и эвакуация оттуда израильских заложников 4 июля 1976 года), "Опера" (уничтожение иракского реактора 7 июня 1981 года), но по реальному уровню сложности с ней может сравниться только "Мокед". Операция в Ливане явилась беспрецедентным примером успешного применения авиации для взлома и уничтожения новейшей для своего времени эшелонированной системы объектной и войсковой ПВО. И если по результатам Войны Судного дня Эзером Вейцманом была произнесена горькая фраза "Ракета согнула крыло самолета", то теперь стало ясно, что израильские ВВС вновь расправили свои крылья. Что же до сирийских пилотов, то они опять показали, что им не удается бороться с израильтянами не то что на равных, но хотя бы и так, чтобы их поражение не выглядело разгромом эпического масштаба.
По часовой стрелке: "Фантом", "Скайхок", F-16, F-15, беспилотный самолет-мишень BQM-74 Chukar, разведывательный БПЛА "Скаут",
бортовой знак участника операции "Арцав-19"
Много лет спустя, уже после развала советского блока, израильские генералы, встречавшиеся со своими коллегами из России и бывших социалистических стран, нередко слышали от них, что операция "Арцав-19" вызвала шок в штабах Варшавского договора. Израильские ВВС решили задачу, которая считалсь неразрешимой, и достигнутый ими феноменальный успех вернул ЦАХАЛу потенциал стратегического сдерживания, отчасти растраченный им в Войну Судного дня.
В завершение затронутой темы отметим, что в Первую ливанскую войну израильскими ВВС решался практически весь спектр задач современной боевой авиации: обеспечение господства в воздухе, прикрытие и тактическая поддержка наземных частей (в том числе и ударными вертолетами "Кобра", которые были впервые получены Израилем в 1975 году; в Ливане ими были уничтожены десятки единиц бронетехники, включая танки, и многие опорные пункты противника), эвакуация раненых (вертолеты вывезли в тыл, иногда непосредственно с поля боя, порядка 1200 военнослужащих ЦАХАЛа), доставка топлива и боеприпасов передовым частям, высадка вертолетных десантов.
Продолжение следует
"Вести", 30 ноября 2017
Часть X. Земля и небо
Дов Конторер
Продолжение. Начало в номере "Вестей" от 19 сентября с.г.
Менахем Бегин был доволен результатами своей встречи с Филиппом Хабибом. В Белом доме смирились с тем, что Израиль проводит в Ливане крупную операцию, и исходили теперь из того, что требовать ее немедленного прекращения бессмысленно. Американский посланник интересовался местонахождением израильских войск, вероятными сроками операции и тем, насколько твердым является намерение израильского правительства удалить сирийскую группировку из южной Бекаа, где она, находясь в сорокакилометровой приграничной зоне, прикрывала формирования ООП, обстреливавшие поселения Галилейского выступа. Хабиб полагал, что сирийцы откажутся покинуть данный район, и ему было важно понять, последует ли за этим столкновение Израиля с Сирией и какими будут его фактические параметры.
Как уже отмечалось в предыдущей части данного очерка, по впечатлению Бегина вечером 7 июня, "Хабиб не упал со стула", когда присутствовавший на встрече Ариэль Шарон сказал ему, что для завершения активной фазы операции Израилю понадобится порядка трех суток. Американский посланник намеревался держать руку на пульсе, но не выдвигал пока жестких требований. Бегин и Хабиб договорились снова встретиться на следующий день. Требования немедленно согласиться на прекращение огня не было выдвинуто также и на этой встрече, и вечером 8 июня премьер-министр сообщил начальнику Генштаба, что у армии все еще есть "и 36, и 48 часов".
Утром этого дня израильское правительство собралось на чрезвычайное заседание, в ходе которого Шарон сообщил министрам о производимой сирийцами переброске войск на юг и на запад Ливана, и попросил правительство утвердить продвижение израильских сил к Дамуру и оттуда - в Горный Ливан по единственной в этом районе двухрядной дороге. Министр обороны объяснил коллегам, что механизированные части 162-й дивизии Менахема Эйнана, насчитывающие 200 танков и множество других военных машин, наступают к Дахр-эль-Байдару по извилистой горной дороге, движение по которой возможно только в один ряд, и что снабжение этого соединения требует дополнительной логистической трассы. Двухрядная дорога, бравшая начало южнее Дамура и выходившая к хребту Джабель Барук у перекрестка Батлун, наилучшим образом отвечала указанной цели (в ЦАХАЛе ей было дано название Автострада). Кроме того, Шарон настаивал на продвижении от Дамура к городу Алей - с тем, чтобы обезопасить левый фланг Автострады и вывести израильские силы к шоссе Бейрут - Дамаск также и на его западном участке. Это подразумевало необходимость вступления в боевое соприкосновение с бригадой АОП "Айн-Джалут", находившейся под сирийским командованием, и с относительно малыми сирийскими силами.
Наконец, министр обороны проинформировал коллег о том, что утром израильской авиацией на подъеме Джезину был атакован сирийский танковый батальон. Воздушный удар был нанесен в пределах сорокакилометровой зоны, отметил Шарон. ЦАХАЛ не атакует сирийцев по собственной инициативе, еще раз подчеркнул он, но отвечает на их атаки, а из Джезина таковые предпринимались неоднократно.
В ходе заседания премьер-министром был получен сирийский ответ на израильское послание, переданное накануне в Дамаск через Филиппа Хабиба. В послании говорилось, что ЦАХАЛ проводит операцию против палестинских террористов и не собирается атаковать сирийские силы в Ливане; теперь, в переданном американскому военному атташе в Тель-Авиве ответе, сирийцы извещали США (и Израиль) о том, что они не верят полученному ими посланию, поскольку наблюдают продвижение ЦАХАЛа к позиционным районам сирийской армии.
Правительством было решено передать Дамаску через Хабиба израильское требование об отводе формирований ООП на 25 километров к северу от занимаемых ими позиций в южной части Бекаа, но не выставлять такое же однозначное требование относительно немедленного отвода оттуда сирийских войск. При этом было решено заявить Хабибу, что позже, на стадии политических переговоров, Израилем будут предъявлены дополнительные требования в связи с будущим урегулированием в Ливане, включая параллельный вывод из этой страны всех иностранных войск, израильских и сирийских, и полное прекращение нападений ООП на Израиль и еврейские объекты за границей, откуда бы таковые ни совершались. Возвращение к состоянию antebellum, на котором настаивал Рейган в своем первом послании к Бегину, будет для Израиля невозможным, поскольку довоенное состояние включало постоянные нападения на Израиль, совершавшиеся боевиками ООП через территорию Иордании, и нападения на евреев и израильтян за границей.
Бегин поддержал позицию Шарона относительно использования Автострады и продвижения к расположенному в непосредственной близости от Бейрута городу Алей. Утвержденный план действий предполагал, что израильские войска окажутся в зоне, прикрытой сирийскими ЗРК, где они не смогут рассчитывать на поддержку своей авиации до уничтожения системы ПВО, развернутой сирийцами в Ливане, но решение данного вопроса было отложено на следующий день. С проведением этой операции связывались серьезные опасения: считалось, что сирийцы могут ответить на нее запуском своих баллистических ракет по израильским городам. Кроме того, допускалось, что уничтожение сирийской ПВО будет сопряжено для израильских ВВС со значительными потерями. В армии полагали, что удалить сирийские ЗРК из Ливана удастся артиллерийским огнем, когда израильские наземные силы приблизятся к ним на достаточное расстояние, а в правительстве многим хотелось надеяться на то, что операция "Мир Галилее" благополучно завершится и без решения данного вопроса.
* * *
В Сидоне и в расположенном к югу от этого города лагере беженцев Эйн-Хилве базировались крупные палестинские силы, к которым с началом израильской операции присоединились бежавшие с юга боевики ООП, и теперь, не имея возможности отступить из окруженного города и не желая сдаваться, они оказали серьезное сопротивление 36-й дивизии Авигдора Кахалани. И поскольку 36-я получила задачу продолжить движение к дамурским мостам, операция по захвату Сидона и Эйн-Хилве была передана 91-й дивизии Ицхака Мордехая, в дополнение к уже порученным ей задачам по зачистке "железного треугольника" и введению режима военного управления на занятой ею территории до Захрани. В Тире организованное сопротивление противника прекратилось уже 8 июня, в Рашидии и Сидоне оно продолжалось и на следующий день, а в Эйн-Хилве ожесточенные уличные бои велись еще целую неделю, до 15 июня.
Плацдарм на северном берегу потока Дамур заняла и расширяла в направлении Бейрута 96-я дивизия Амоса Ярона, обеспечивая тем самым частям Кахалани возможность свернуть на восток, в Горный Ливан, где продолжала наступление на север дивизия Менахема Эйнана, проделавшая накануне трудный сорокакилометровый марш по линии хребта Джабель Барук. Утром 8 июня она перешла реку Авали по расположенному у Бесри мосту и, легко преодолев сопротивление переброшенных туда сил 85-й сирийской мотопехотной бригады, разделилась на две колонны, в распоряжении которых были теперь две параллельные горные дороги. В середине дня дивизия Эйнана достигла перекрестка Батлун - точки пересечения одной из своих дорог с упоминавшейся выше дамурской Автострадой, и остановилась, дожидаясь пополнения запасов топлива (его приходилось доставлять вертолетами) и данных воздушной разведки о наличии силы противника на пути к Дахр-эль-Байдару. Воздушная разведка таких сил не обнаружила, и 162-я дивизия продолжила движение на север.
Вскоре за перекрестком Батлун в распоряжении Эйнана снова осталась единственная дорога. Всего в течение дня его дивизия преодолела почти пятьдесят километров, подвергаясь время от времени налетам сирийской авиации и атакам коммандос, однако с наступлением темноты она была остановлена на подступах к деревне Эйн-Зхальта, в десяти километрах от шоссе Бейрут - Дамаск. На то, чтобы преодолеть сопротивление стянутых туда сирийских частей, 162-й дивизии потребовалось целых два дня.
Оборону в этом районе держали подразделения 51-й сирийской танковой бригады, саперы, коммандос и противотанкисты. Танковые силы сирийцев не проявили особенной доблести в боях у Эйн-Зхальты, но их коммандос и противотанкисты действовали там исключительно эффективно. Они умело использовали особенности рельефа, облегчавшие тактическую задачу оборонявшейся стороны, и, по свидетельству израильских офицеров, демонстрировали редкое мужество. Уничтожить сирийские части, остановившие продвижение ЦАХАЛа к Дахр-эль-Байдару, удалось лишь после того, как Эйн-Зхальту обошел и атаковал с тыла батальон десантников-резервистов, навстречу которому продвигались пехота и танки 162-й дивизии. Это случилось уже 10 июня, а 11 июня, когда дивизия вышла к следующему рубежу сирийской обороны у деревни Эйн-Дара, в трех с половиной километрах от шоссе Бейрут - Дамаск, ее дальнейшее продвижение было остановлено соглашением о прекращении огня. Эйнан упрашивал израильское командование позволить ему добраться до шоссе и завершить выполнение своей оперативной задачи, но отведенный его дивизии лимит времени оказался исчерпан.
Откладывать серьезное столкновение с Сирией становилось все труднее из-за активных действий ее авиации, атаковавшей наземные силы ЦАХАЛа, несмотря на ощутимые потери в боях с израильскими пилотами (утром 8 июня сирийцы потеряли семь самолетов), и, главное, из-за интенсивных артиллерийских обстрелов, которым сирийцы подвергали израильские войска - как наступавшие, так и те, что оставались на своих позициях в Ливане. К числу последних принадлежали силы 252-й дивизии, занимавшие с первого дня войны линию Каукаба - Хасбайя на восточном участке фронта. В полуденные часы начальник Генерального штаба приказал открыть ответный огонь по позициям сирийской артиллерии и распорядился пополнить артиллерийский парк 162-й дивизии самоходным дивизионом 175-мм орудий - с тем, чтобы эти дальнобойные орудия начали обстрел сирийских ЗРК, как только те окажутся в зоне их поражения; дивизион был отправлен морем в Сидон, откуда он должен был своим ходом подняться в Горный Ливан по дамурской Автостраде.
Слева 175-мм САУ М-107 "Ромах", справа 155-мм САУ М-109 "Рохев"
Входившее в состав Северного корпуса дивизионное формирование Дани Варди было введено в Ливан с приказом уничтожить сирийские силы в районе Джезина, прямой конфронтации с которыми ЦАХАЛ избегал с первого дня войны. Здесь, в горной местности на высотах от 1000 до 1500 метров над уровнем моря, к началу израильской операции базировался один батальон из состава 62-й сирийской мотопехотной бригады с приданной ему ротой танков Т-55, подразделениями инженерных войск, артиллерии и войсковой ПВО. В ночь на 7 июня эта группировка была усилена батальоном 85-й мотопехотной бригады и двумя батальонами коммандос, а утром 8 июня - поднявшимся из долины Бекаа батальоном 51-й бригады, имевшим на вооружении танки Т-62 (несмотря на потери, причиненные ему на подъеме из Бекаа израильской авиацией, этот батальон все еще представлял собой боеспособную силу). Периметр джезинской группировки, занимавшей полосу в семь километров с юга на север и в пять километров с востока на запад, охраняла бригада ФАТХа "Ярмук", насчитывавшая около тысячи боевиков. Кроме того, с запада группировку прикрывали три батальона ФАТХа из бригады "Кастель".
Главной ударной силой в формировании Дани Варди была 460-я бригада, созданная на базе Танковой школы ЦАХАЛа, и на этом этапе под командование Варди была передана также и тактическая группа замкомбрига "Голани" Габи Ашкенази, о которой уже говорилось в связи с операцией в Набатийском нагорье и штурмом Бофора. Атаковав джезинскую группировку одновременно с трех сторон, эти силы встретили серьезное сопротивление, но сумели сломить его в течение нескольких часов, уничтожив 32 танка противника и рассеяв его пехоту. После этого тактическая группа Ашкенази двинулась на север к Маасер-эш-Шуфу, откуда можно было спуститься к расположенной в долине деревне Кафрайя и атаковать во фланг сирийскую группировку в южной части Бекаа, а остальные силы Варди продолжили зачистку Джезина и расположенных вблизи него деревень.
* * *
В 14.30 в штабе СВО началось очередное оперативное совещание при участии вернувшегося из Иерусалима министра обороны. Общая установка Шарона в отношении находившихся в Ливане сирийских сил теперь состояла в следующем: "создаем угрозу на севере и отгрызаем с юга". Первое подразумевало выход ЦАХАЛа к шоссе Бейрут - Дамаск по хребту Джабель Барук, второе - выдавливание сирийских войск из южной Бекаа, причем последнее надлежало делать "очень постепенно, очень осторожно", чтобы не создать впечатления о том, что в Ливане имеет место полноформатная конфронтация Израиля с Сирией. С той же целью пресс-службе ЦАХАЛа было приказано не публиковать сообщений о столкновениях с сирийскими войсками, за исключением сообщений о воздушных боях.
Шарон был уверен в том, что если бы правительством Израиля было принято решение о начале общего наступления на сирийские войска, развернутые южнее шоссе Бейрут - Дамаск, Северный корпус ЦАХАЛа вышел бы "наверх" (очевидно, к линии Штаура - Захле - Райяк) за несколько часов, однако реальные политические обстоятельства диктовали иной способ действий. И все же, настаивал министр обороны, следует в любом случае стремиться к тому, чтобы к концу операции израильские войска на восточном участке фронта находились в сорока километрах от ближайшей точки на территории Израиля. Напомним, что этот рубеж проходил в нескольких километрах к северу от Караунского озера.
Фактически процесс "отгрызания с юга" начался уже в полдень 8 июня, когда ЦАХАЛ начал ликвидацию сирийской группировки в районе Джезина, но это направление было, в общем-то, второстепенным: основная группировка сирийцев находилась не в Горном Ливане, а в Бекаа. Вскоре приказ на сближение с ней был отдан 252-й дивизии Иммануэля Сакеля и только что введенной в Ливан 90-й дивизии Гиоры Лева. Таким образом в ход были пущены основные силы, составлявшие корпус Авигдора Бен-Галя. 252-я дивизия наступала по западному склону Хермона, причем на первом этапе она продвигалась на север двумя колоннами - по узкой и трудной восточной дороге в вади Шебаа и по более широкой западной дороге, существенным недостатком которой было то, что она проходила через множество населенных пунктов. Наступавшая к западу от нее 90-я дивизия продвигалась на север тремя колоннами, используя каждую из имевшихся в данном районе дорог для одной из своих танковых бригад.
За исключением боев, которые велись формированием Варди в районе Джезина, медленно продвигавшиеся на север силы 446-го корпуса (здесь следует вспомнить указание Шарона о том, что "отгрызание с юга" нужно производить со всей осторожностью) не встретили 8 июня сколько-нибудь серьезного сопротивления противника. Ситуация не претерпела изменений и 9 июня; основные трудности в этот день по-прежнему доставались бойцам инженерных войск, возглавлявшим движение восточной колонны 252-й дивизии: их бульдозеры, тогда еще не бронированные, постоянно подвергались обстрелам из РПГ. Даже одно точное попадание в бульдозер остановило бы всю колонну на этой дороге, и против действовавших на Хермоне сирийских коммандос было брошено спецподразделение Сайерет Маткаль. В коротком бою им была уничтожена отборная рота противника, но, несмотря на этот успех, проходящую по руслу Шебаа дорогу было решено оставить: перерытая и заминированная во многих местах, создававшая исключительные возможности для обороны малыми силами и уязвимая для набегов, она была слишком опасна.
После этого в распоряжении 252-й дивизии осталась единственная дорога, продвигаясь по которой, она преодолела достаточно серьезное сопротивление противника в деревне Халуэ и заняла к вечеру 9 июня деревню Кафр-эз-Заит, проделав таким образом половину пути до основного позиционного района сирийцев в районе Рашайи. Наступавшая западнее и ниже 90-я дивизия продвинулась на север несколько дальше, до линии Днейба - Либбайя - Юхмур-эль-Бака, и оказалась вблизи передовых рубежей обороны сирийцев у южной оконечности Караунского озера. В тот же день основные силы Варди (за исключением ушедшей в Маасер-эш-Шуфе группы Ашкенази и выступившей вслед за ней 769-й территориальной бригады Шауля Мофаза) спустились из Горного Ливана двумя дорогами к деревне Эйн-Тина, также расположенной в нескольких километрах от южной оконечности Караунского озера, однако соединиться там и продолжить наступление на север они не смогли, встретив в Эйн-Тине упорное сопротивление сирийских противотанкистов и, хуже того, обстреляв друг друга в этой деревне. Жертвами "дружественного огня" в Эйн-Тине оказались пять убитых танкистов, включая подполковника Йосефа (Сефи) Шаумана - самого молодого командира батальона в израильских бронетанковых войсках и одного из самых перспективных офицеров ЦАХАЛа.
Вернемся теперь к ситуации на центральном участке фронта. По замыслу Шарона, выйдя к шоссе Бейрут - Дамаск у Дахр-эль-Байдара, 162-я дивизия не должна была ограничиться контролем только над этой точкой. Ей следовало расширить зону своего контроля на запад, навстречу 36-й дивизии, которая поднимется от Дамура к городу Алей, чтобы утром 9 июня ЦАХАЛ контролировал весь двадцатикилометровый участок шоссе Бейрут - Дамаск от Алея до Дахр-эль-Байдара. Как уже знает читатель, дивизия Эйнана, завязшая в тяжелых боях у Эйн-Зхальты, не вышла к указанному шоссе ни 9 июня, ни на следующий день. Но задача по выходу к городу Алей не была решена 8 июня также и дивизией Кахалани. Вывести ее из Сидона оказалось труднее, чем представлялось израильскому командованию в момент принятия соответствующего решения; во-первых, потому, что схлестнувшиеся с противником силы 36-й дивизии не могли мгновенно выйти из боя, и, во-вторых, из-за трудностей, сопровождавших переброску к Сидону шедших на смену частям Кахалани сил 91-й дивизии Ицхака Мордехая.
По немногочисленным дорогам в приморской равнине Ливана осуществлялось перемещение боевых частей и снабжение сразу трех действовавших в западном секторе дивизий ЦАХАЛа и, частично, снабжение наступавшей в Горном Ливане дивизии Менахема Эйнана, причем последняя, удалившись на сто километров от границы с Израилем по извилистой горной дороге, на которой, как помнит читатель, не могли разъехаться две машины, сталкивалась с необходимостью получения топлива и боеприпасов еще и воздушным путем. Решение выйти к Дахр-эль-Байдару крупными силами по линии хребта Джабель Барук было смелым и неожиданным для противника, но теперь оно взыскивало свою цену: 162-я дивизия застряла в Эйн-Зхальте, не имея возможности обойти группировку сирийцев или развернуть против нее достаточное количество своих сил, а необходимость ее снабжения также и по забитым дорогам приморской равнины ложилась дополнительным грузом на логистические линии ЦАХАЛа в данном районе.
Так или иначе, к ночи на 9 июня некоторые части 36-й дивизии Кахалани, включая пехотную бригаду "Голани", все еще оставалиась в Сидоне, и им было поручено завершить в течение следующего дня захват этого города, а задача захвата Дамура и продвижения к Алею была передана 96-й дивизии Амоса Ярона, под командование которой переходила 188-я танковая бригада, ранее входившая в дивизию Кахалани. Расчет на то, что утром 9 июня по контролем ЦАХАЛа окажется участок шоссе от Алея до Дахр-эль-Байдара, не оправдался. Осознав этот факт, израильское командование взвешивало в ночь на 9 июня альтернативные варианты действий, включая высадку еще одного морского десанта - теперь уже в бейрутском порту, куда предполагалось доставить танки и мотопехоту, которые выйдут на дамасское шоссе прямо из Бейрута. Отказаться от этого варианта заставили отсутствие достоверных данных о силах противника в районе бейрутского порта и надежда на то, что к шоссе Бейрут - Дамаск сумеет своевременно выйти хотя бы одно из соединений ЦАХАЛа.
Как будет показано в дальнейшем, израильские силы так и не вышли к указанному шоссе ни на одном участке фронта вплоть до вступления в силу прекращения огня. "Отгрызть с юга", т.е. занять позиции в долине Бекаа севернее Караунского озера, ЦАХАЛ сумел, но предъявить сирийцам достаточно убедительную "угрозу на севере", как замышлялось Шароном, ему не удалось, и это имело позже влияние на многие события в Ливане.
* * *
Решение о проведении воздушной операции по уничтожению сирийской системы ПВО было принято израильским военным командованием в ночь на 9 июня и одобрено правительством Израиля утром этого дня. Удаление ЗРК посредством артиллерийского огня могло быть более "деликатным" и в меньшей степени провоцирующим сирийцев на резкие ответные действия, поскольку артобстрел осколочными и кассетными снарядами мог постепенно накатываться на позиционные районы ПВО, давая сирийцам возможность свернуть и вывести из Ливана свои пусковые установки, радары и пр.; данный аспект проблемы не раз отмечался в ходе рабочих дискуссий министра Шарона с Рефаэлем Эйтаном. В то же время самолеты, проникнув в зону зенитного прикрытия противника, должны были действовать наверняка, т.е. уничтожать сирийские ЗРК, а не выдавливать их из районов, в которых они мешали ЦАХАЛу.
Тому, что в конце концов израильское командование остановилось на проведении воздушной операции, было несколько причин. Во-первых, задержка в наступлении 162-й и 36-й дивизий, вместе со сложными логистическими проблемами, не позволила вывести дальнобойную артиллерию на позиции, с которых она могла бы уже 9 июня открыть эффективный огонь по позиционным районам сирийской ПВО. Во-вторых, командованием израильских ВВС выказывался высокий уровень уверенности в собственных силах в связи с данной задачей. В-третьих, израильской разведкой была отмечена переброска в Ливан 82-й сирийской зенитно-ракетной бригады, вооруженной ЗРК "Куб" (SA-6). Точное нахождение этой бригады не было установлено, но существовало предположение, что сирийцы развернут ее там, где она заметно расширит на юг и на запад их зону зенитного прикрытия - например, в районе Дахр-эль-Байдара - и тем самым дополнительно осложнит действия наземных частей ЦАХАЛа.
Слева направо: РЛС П-15 "Тропа", ЗРК "Куб", ЗРК "Нева" (экспортный вариант этого комплекса выпускается под названием "Печора")
Этим диктовалась необходимость срочного решения проблемы, которое в тот момент могло быть обеспечено только Военно-воздушными силами, и по результатам ночного оперативного совещания было решено, что ВВС возьмутся за дело, как только разведка установит точное местонахождение 82-й сирийской бригады - в том случае, разумеется, если Шарон убедит правительство утвердить операцию. Шарон убедил, и в этом ему помогли два события: прямо во время заседания правительства сирийские вертолеты атаковали силы ЦАХАЛа в зоне, где израильская авиация не могла их уничтожить из-за зенитного прикрытия, а из Хомса началось выдвижение в Ливан крупной артиллерийской группировки, ликвидация которой требовала активного применения ВВС.
В войну Судного дня (1973) израильская авиация столкнулась с серьезными трудностями в противоборстве с египетской и сирийской ПВО, в результате чего Израиль был вынужден выделить значительные средства на разработку эффективной модели взлома и ликвидации самых современных систем зенитной защиты, включавшей средства радиоэлектронных помех и активного подавления радиоэлектронной разведки противника, использование беспилотных летательных аппаратов и пр. В плане разведывательного, технологического и логистического обеспечения операция по уничтожению сирийской системы ПВО, именовавшаяся на раннем этапе "Хафарпéрет" ("Крот"), готовилась в течение нескольких лет специальной группой под командованием полковника Авиама Сэлы, позже получившего нежеланную известность как куратор арестованного и осужденного в США израильского агента Джонатана Полларда. В контексте ливанской кампании операции было дано название "Арцáв-19" ("Медведка-19"), в котором число девятнадцать указывало на количество подлежавших уничтожению зенитно-ракетных батарей.
Многие детали этой операции до сих пор засекречены, но о ней все же и известно немало. Еще ночью израильскими вертолетами были уничтожены в районе Дамура две сирийские мобильные радиолокационные станции П-15 "Тропа", но основной этап "Арцав-19" начался в два часа дня 9 июня. Операция сопровождалась, впервые в мире, широким применением БПЛА, использовавшихся как для сбора разведывательной информации в режиме реального времени, так и для имитации воздушных атак, вызывавшей включение радиолокационных станций сирийских ЗРК. По этим станциям тут же наносились удары ракетами AGM-45 Shrike и AGM-78, наводящимися по сигналу радара сопровождения цели. В нормальном случае противорадарные ракеты запускаются специальными самолетами подавления ПВО - такими, как, например, американские F-105G Thunderchief, но у Израиля не было средств для закупки этих специализированных машин и ему приходилось прибегать к различным ипровизациям, включая использование упрощенной версии AGM-78 "Эгрóф сагóль" ("Фиолетовый кулак"), которую можно было запускать с обычного "Фантома". Кроме того, противорадарные ракеты запускались с мобильных наземных установок, строившихся в Израиле на базе грузовиков, полугусеничных бронетранспортеров и старых американских танков "Шерман".
Израильские импровизации, слева направо: пусковые установки противорадарных ракет на базе грузовика, американского полугусеничного бронетранспортера М-3 и танка "Шерман"
Не уничтоженные ракетами радиолокационные средства противника подавлялись помехами, постановкой которых занимались оборудованные для ведения радиоэлектронной борьбы самолеты "Боинг-707" и вертолеты "Ясъур" (CH-53 Sea Stallion). Активность сирийских ВВС отслеживали самолеты дальнего радиолокационного обнаружения E-2C Hawkeye; радиосети ПВО и ВВС противника прослушивались военной разведкой.
В первой атакующей волне шла эскадрилья "Фантомов", насчитывавшая свыше двадцати боевых машин, каждая из которых несла две противорадарные ракеты. Вслед за "Фантомами" в воздух поднялись эскадрильи "Скайхоков", F-15 и F-16, так что в разгар операции в небе над Ливаном находилось около 90 израильских самолетов. На одном из участков фронта, в южной Бекаа, удары по сирийским ЗРК наносились также и артиллерией; антена на Джабель Барук была уничтожена десантниками. Радоперехват и анализ действий противника обнаружил, что в течение первых двадцати минут операции сирийцы не осознавали масштабов атаки, которой подверглась их ПВО, и испытывали энтузиазм в связи с появлением израильских самолетов в их защищенной зоне, где они, как им казалось, обладали решающим преимуществом. Лишь обнаружив, что развернутая в Ливане система ПВО находится на грани полного уничтожения, они бросили на ее защиту тринадцать эскадрилий МиГ-21 и МиГ-23, потерявших за несколько минут 27 самолетов в боях с израильскими пилотами.
Сирийцам удалось выпустить с земли 57 ракет SA-6, но ни один пилотируемый израильский аппарат не был поражен ими. У Израиля не было потерь также и в воздушных боях. Успех операции уже в первые часы превзошел все ожидания.
Слева направо: ЗРК "Двина", "Стрела-1" и "Оса"
Сирийское командование не захотело смириться с утратой и попыталось снова развернуть в Ливане свою ПВО, в том числе - и впервые - подразделения, вооруженные ЗРК "Оса" (SA-8), способными обнаруживать и опознавать воздушные цели в движении и имеющие высокую степень защиты от активных и пассивных помех. Это открыло перед израильскими ВВС дополнительные возможности: в течение последующих двух дней они атаковали пусковые установки противника и вели воздушные бои с его истребителями; за это время сирийцами было потеряно свыше пятидесяти самолетов, так что их общие потери 9-11 июня составили 82 самолета, при нулевой потере пилотируемых аппаратов у израильской стороны (серьезно поврежденный в одном из боев F-15 благополучно приземлился на авиабазе Рамат-Давид). Всего за время операции пятнадцать зенитных батарей были уничтожены полностью, четыре выведены из строя сильными повреждениями. Забегая вперед, отметим, что в период после прекращения огня и до отвода израильских войск от Бейрута, с 12 июня по 29 сентября 1982 года, сирийцы не раз возвращались к попыткам восстановить в Ливане свою ПВО, и в эти месяцы израильскими ВВС было уничтожено еще четырнадцать зенитно-ракетных батарей и сбито несколько самолетов.
"Арцав-19" по праву занимает место в ряду легендарных операций израильских ВВС - таких, как "Мокед" (уничтожение авиации арабских стран в первые часы Шестидневной войны), "Йонатан" (доставка подразделений спецназа в угандийский аэропорт Энтеббе и эвакуация оттуда израильских заложников 4 июля 1976 года), "Опера" (уничтожение иракского реактора 7 июня 1981 года), но по реальному уровню сложности с ней может сравниться только "Мокед". Операция в Ливане явилась беспрецедентным примером успешного применения авиации для взлома и уничтожения новейшей для своего времени эшелонированной системы объектной и войсковой ПВО. И если по результатам Войны Судного дня Эзером Вейцманом была произнесена горькая фраза "Ракета согнула крыло самолета", то теперь стало ясно, что израильские ВВС вновь расправили свои крылья. Что же до сирийских пилотов, то они опять показали, что им не удается бороться с израильтянами не то что на равных, но хотя бы и так, чтобы их поражение не выглядело разгромом эпического масштаба.
По часовой стрелке: "Фантом", "Скайхок", F-16, F-15, беспилотный самолет-мишень BQM-74 Chukar, разведывательный БПЛА "Скаут",
бортовой знак участника операции "Арцав-19"
Много лет спустя, уже после развала советского блока, израильские генералы, встречавшиеся со своими коллегами из России и бывших социалистических стран, нередко слышали от них, что операция "Арцав-19" вызвала шок в штабах Варшавского договора. Израильские ВВС решили задачу, которая считалсь неразрешимой, и достигнутый ими феноменальный успех вернул ЦАХАЛу потенциал стратегического сдерживания, отчасти растраченный им в Войну Судного дня.
В завершение затронутой темы отметим, что в Первую ливанскую войну израильскими ВВС решался практически весь спектр задач современной боевой авиации: обеспечение господства в воздухе, прикрытие и тактическая поддержка наземных частей (в том числе и ударными вертолетами "Кобра", которые были впервые получены Израилем в 1975 году; в Ливане ими были уничтожены десятки единиц бронетехники, включая танки, и многие опорные пункты противника), эвакуация раненых (вертолеты вывезли в тыл, иногда непосредственно с поля боя, порядка 1200 военнослужащих ЦАХАЛа), доставка топлива и боеприпасов передовым частям, высадка вертолетных десантов.
Продолжение следует
"Вести", 30 ноября 2017