Война Судного дня, неюбилейный очерк. Часть V
"Вести", 25 октября 2012
Война Судного дня,
неюбилейный очерк
Дов Конторер
Продолжение. Начало в №№ "Вестей" от 20 сентября, 4, 11 и 18 октября 2012
Когда 9 октября 1973 года израильский кабинет решил отказаться от дальнейших атак на Синае и сосредоточить военное давление на Сирии, чтобы побудить ее руководство к скорейшему выходу из войны, им был также запущен механизм сирийского давления на Египет, поведение которого все более явным образом указывало на то, что Садат обманул Асада на стадии обсуждения общих планов войны с Израилем. За исключением единственной безуспешной попытки продвинуться к нефтепромыслам Абу-Рудеса, предпринятой 10 октября частями 6-й египетской механизированной дивизии, египтяне не вели на Синае активных наступательных действий.
К концу первой недели войны сирийские войска, потерявшие свыше тысячи танков, уже были отброшены к Дамаску, и от полного краха Сирию спасали арабские экспедиционные силы, а египтяне тем временем закреплялись в узкой полосе на восточном берегу Суэцкого канала (ее ширина нигде не превышала 12 км) и не выказывали никакого желания продвигаться вперед. Это, естественно, позволяло Израилю использовать почти всю свою авиацию на Северном фронте: уничтожив сирийскую ПВО, она наносила ракетно-бомбовые удары по объектам военной, топливной и энергетической инфраструктуры в глубоком сирийском тылу. Израиль давил на Сирию, Египет не давил на Израиль, и такое положение вещей бесило Хафеза Асада.
Всех подробностей переговоров, которые он вел в те дни с Анваром Садатом, мы до сих пор не знаем, но очевидно одно: сирийский лидер требовал от Египта наступательных действий, способных, как он полагал, ослабить израильское давление на Сирию. В конце концов Асад добился своего: Садат, понукаемый Дамаском, с одной стороны, и, с другой стороны, обнадеженный теми успехами, которых египтяне добились в первые дни войны, санкционировал наступление египетских войск вглубь Синайского полуострова. Данное решение было принято им вопреки рекомендациям Кремля, который на этой стадии уже намекал арабам на целесообразность скорейшего окончания войны. Равным образом Садат отклонил предложение, переданное ему в ночь с 12 на 13 октября Филиппом Адамсом, британским послом в Каире. Предложение Адамса, предусматривавшее прекращение огня на существующих линиях дислокации войск, было сделано с ведома США и СССР и с согласия Израиля. Таким образом Садат упустил возможность закончить войну в наилучшей для себя ситуации, сохранив свою армию и не допустив израильской наступательной операции на западном берегу Суэцкого канала.
Наступление вглубь Синая означало отход от весьма успешного плана войны, разработанного египетским Генштабом. Оно, в частности, требовало переброски на восточный берег канала дополнительных египетских сил из второго оперативного эшелона. Но чем больше сил перебрасывалось Египтом на восточный берег, тем меньше их оставалось на западном, а это, в свою очередь, повышало шансы израильской контрнаступательной операции, включающей форсирование Суэцкого канала. Возможность проведения такой операции взвешивалась военным кабинетом Голды Меир с самого начала войны, но при этом всякий раз неизбежно вставал вопрос: что смогут сделать на западном берегу одна-две израильские дивизии? Не окажутся ли они там в западне, столкнувшись с превосходящими силами противника? Не станет ли их высадка там авантюрой, которая не принесет решающего успеха за каналом и при этом лишит Израиль мобильных резервов на Синае?
Несмотря на эти сомнения, израильское командование решило форсировать канал. Решение было принято в тот момент, когда наступление 36-й и 210-й дивизий ЦАХАЛа на Дамаск исчерпало свои возможности из-за появления в южной Сирии крупных экспедиционных сил и, в первую очередь, иракских танковых дивизий. Теперь, когда Рефаэль Эйтан и Дан Ланер уже только удерживали занятую ими территорию за предвоенной линией прекращения огня, боевые усилия израильской авиации можно было перенести на Египет. И так случилось, что решение Садата начать наступление на Синае практически совпало по времени с израильским решением произвести высадку соединений ЦАХАЛа на западном берегу канала.
Во второй половине дня 12 октября членами военного кабинета Голды Меир, собравшимися для обсуждения последних деталей предстоящей десантной операции, было получено сообщение о том, что египетские бронемеханизированные части, остававшиеся до этого времени на западном берегу канала, получили приказ перейти на восточный берег. Смысл происходящего был очевиден. Кабинет прервал обсуждение израильской наступательной операции и Хаим Бар-Лев вылетел на командный пункт Южного фронта с целью подготовки вверенных ему сил к отражению египетского удара. Параллельно с этим Генштаб перебросил на Синай дополнительные пехотные части и противотанковое оружие, а командующий округом Мерхав-Шломо Йешаягу Гавиш получил приказ выдвинуть часть своих сил в Рас-Судар, где они должны были стать заслоном от новой египетской атаки, если таковая будет направлена на юг, по восточному берегу Суэцкого залива.
От намерения форсировать Суэцкий канал израильское командование не отказалось, и в этих условиях переброска дополнительных египетских сил с западного на восточный берег канала парадоксальным образом становилась подарком Израилю. Однако, чтобы воспользоваться этим подарком, нужно было сначала разбить египтян на Синае. Пусть не сбросить с плацдармов, но хотя бы лишить их всякой способности наступать вглубь израильской территории.
В действительности 13 октября египетским командованием было переброшено на Синай значительно меньше войск, чем представлялось в то время израильскому командованию: это были всего две свежие танковые бригады, 1-я (из 21-й дивизии) и 3-я (из 4-й дивизии), а также некоторое число мобильных ЗРК, с помощью которых египтяне рассчитывыли расширить зону эффективной защиты своих наступающих войск от израильской авиации. Позже стало понятно, что задуманное Садатом наступление, в целях которого производилась эта переброска, было всего лишь способом засвидетельствовать египетское усердие в глазах Асада. Оно также производилось в расчете на то, чтобы причинить ЦАХАЛу как можно больше потерь и, при благоприятном для египтян развитии событий, расширить плацдармы обеих египетских армий на восточном берегу канала, но серьезных стратегических целей - таких, как глубокий прорыв израильской обороны и закрепление на линии перевалов - это наступление, скорее всего, не преследовало. Во всяком случае, такая оценка событий 14 октября возобладала со временем в израильских военно-исторических исследованиях, основанных как на изучении конкретных действий противника, так и на анализе разноречивой египетской мемуарной литературы.
Некоторыми из египетских авторов, занимавших в 1973 году высокие военные посты, период с 9 по 14 октября определялся впоследствии как оперативная пауза, взятая египетским командованием для того, чтобы перебросить на восточный берег канала часть своих ЗРК, расширить с их помощью зону зенитного прикрытия, перегруппировать свои силы и подготовиться к решающему наступлению вглубь Синая. На сегодняшний день большинство исследователей считает, что тезис об оперативной паузе был введен в оборот уже после войны, чтобы оправдать пассивность египтян в глазах Сирии, тогда как в действительности Египет вообще не планировал наступление с плацдармов, захваченных им в начале войны, и предпринял такое наступление 14 октября исключительно под давлением Асада, ввиду бедственного положения сирийских войск.
Такая оценка объясняет, почему Садат, санкционировав наступление на Синае, не перебросил туда существенно больше свежих бронемеханизированных сил. Она также дает ответ на вопрос о том, почему египетское наступление было так плохо организовано и почему египетское командование, бросив в бой свои танковые бригады, не произвело полноценного наступления в формате дивизии - и, тем более, в формате полевой армии - ни на одном участке фронта, протянувшего от Средиземного до Красного моря вдоль 163-километрового Суэцкого канала.
Это становится понятным при допущении, что наступление 14 октября планировалось очень поспешно, по политическим мотивам и с расчетом сохранить основные резервные силы на западном берегу канала. Делая реверанс Асаду, Садат и его Генштаб не хотели рисковать ради этого слишком многим. Им, однако, пришлось уже 14 октября перебросить на Синай, для усиления крепко побитых там танковых бригад 21-й дивизии, последнюю из ее частей - 18-ю механизированную бригаду. Как показали последующие события, эти переброшенные на восточный берег канала силы - танковая бригада 4-й дивизии, танковая и механизированная бригада 21-й дивизии - оставили после себя дыру, залатать которую в условиях начавшегося израильского контрнаступления Египет не смог.
Следует помнить, что приведенная выше оценка характера и целей египетского наступления родилась в спорах и утвердилась в качестве преобладающей через много лет после войны. По ходу событий готовившееся наступление египетских войск в Израиле считали плановым и нацеленным на серьезный стратегический результат: глубокий прорыв израильской обороны и закрепление на линии перевалов. Тем не менее, израильское командование определило, что если Египет не решится наступать на Синае, ЦАХАЛ все равно начнет свою операцию по форсированию канала в ночь на 15 октября. И поскольку форсирование канала предусматривалось практически при любом развитии событий, командирам израильских частей предписывалось не увлекаться уничтожением противника, когда тот будет вынужден отступать, и беречь свои основные силы для последующей операции в Африке.
В этих указаниях угадывается новое настроение израильского командования, столь отличное от тягостной неуверенности в своих силах, которая всего несколько дней назад звучала в высказываниях военных руководителей, то и дело напоминавших друг другу о том, что между Суэцким каналом и Тель-Авивом "у нас нет ничего, кроме этих двух дивизий". Теперь ожидавшееся наступление противника воспринималось как желанная возможность нанести максимальный урон его силам. Египет и теперь имел на восточном берегу канала порядка 25 расчетных бригад против 13 расчетных бригад ЦАХАЛа, он мог вывести на линию огня свыше тысячи своих танков против 750 танков израильского Южного фронта и имел заметное преимущество в плотности артиллерийских батарей, а вместе с силами, остававшимися на западном берегу канала, его превосходство было еще более ощутимым, но на этой стадии войны командование ЦАХАЛа практически не опасалось прорыва египетских войск вглубь территории Синая и строило смелые планы переброски собственных сил за Суэцкий канал, почти не придавая значения тому факту, что Египет планирует общее наступление.
Это сменившееся настроение было обусловлено многими факторами. Египет уже упустил момент наибольшей израильской уязвимости в период наступления ЦАХАЛа на сирийском фронте. Он собирался вступить в сражение, требующее умелого маневра танковыми силами, т.е. сыграть в ту игру, в которой израильтяне ощущали свое превосходство. Число танков, которыми располагало теперь израильское командование на юге, увеличилось примерно на 200 машин в сравнении с тем, что имелось у него 8 октября, во время неудачного наступления ЦАХАЛа на египетские плацдармы. Но важнее, наверное, было то, что к концу первой недели войны ЦАХАЛ вернул себе уверенность в своих силах - как в наступлении на Голанских высотах, так и в локальных сражениях с египтянами на Синае, имевших место в период с 9 по 13 октября.
Командование Южного фронта ожидало, что основные удары противника будут направлены на Тасу, вспомогательные - на Румани (по побережью Средиземного моря) и Абу-Родес (по побережью Суэцкого залива). В целях отражения этого наступления силы ЦАХАЛа в полосе Суэцкого канала были развернуты следующим образом. Первую линию обороны составили: на самом севере Синая - две механизированные бригады дивизионной группы "Намер", которой командовал теперь Сасон Ицхаки; южнее - танковая бригада из 162-й дивизии Брена; еще южнее - две танковые бригады из 143-й дивизии Шарона; на самом южном участке - две танковые бригады 252-й дивизии, которой после гибели Авраама Мандлера командовал Кальман Маген. Эти силы включали примерно половину танков, имевшихся у ЦАХАЛа на Синае. Тактические резервы включали по одной танковой бригаде в секторах обороны 162-й и 143-й дивизии и одну механизированную бригаду в секторе обороны 252-й дивизии, в общей сложности - еще четветь от общего количества израильских танков на Синае. Маневренный резерв фронта составляли основные силы 162-й дивизии, базировавшиеся к югу от Тасы. С ними находился Брен, тогда как двумя бригадами в секторе обороны 162-й дивизии командовал его заместитель Дов Тамари. Путь наступления на юг, по побережью Суэцкого залива, прикрывал батальон десантников 35-й бригады.
Египетское наступление началось 14 октября в 6.30 утра мощным артиллерийским обстрелом израильских позиций по всему фронту и ударами египетских ВВС по основным базам ЦАХАЛа на Синае. Параллельно с этим к израильским позициям устремились танковые части противника. На севере, от Кантары в направлении Белузы и Румани, наступала 15-я отдельная танковая бригада, вооруженная танками Т-62. Южнее 24-танковая бригада возглавляла наступление египетских войск от Фирданского железнодорожного моста. Эта атака была отражена бригадой ЦАХАЛа, на вооружении которой были модифицированные танки Т-54 и Т-55, доставшиеся Израилю в качестве трофеев в Шестидневную войну. Таким образом, на линии огня здесь с обеих сторон сошлись боевые машины советского производства. Далее, южнее Исмаилии, наступление велось от северной оконечности Большого Горького озера непосредственно в направлении Тасы. Здесь египтяне атаковали двумя танковыми бригадами 21-й дивизии, имея в тактическом резерве 3-ю механизированную бригаду, но даже эта атака, совершавшаяся достаточно крупными силами, не производила впечатления согласованного дивизионного наступления.
Три указанные атаки - от Кантары, Фирдана и северной оконечности Большого Горького озера - были предприняты с плацдарма II египетской армии. Одновременно с плацдарма III египетской армии наступление велось в двух направлениях - к горным перевалам Гиди (с северного края плацдарма) и Митле (от Суэца, с южного края плацдарма). Атаку на Гиди вела 25-я отдельная танковая бригада, а на Митле через вади Маабук наступали две египетские колонны. В северной колонне шли 3-я танковая бригада, вооруженная плавучими танками ПТ-76, разведбатальон 4-й танковой дивизии и большое количество грузовиков с пехотой, боеприпасами и топливом. В южной колонне, также продвигавшейся к Митле, шли 22-я танковая бригада из состава 6-й египетской механизированной дивизии и части мотопехоты.
Египетские атаки были повсеместно отражены бригадами ЦАХАЛа, находившимися на линии непосредственного соприкосновения с противником, с минимальным использованием резервов. В одних случаях египтянам вообще не удалось вырваться за пределы своих укрепленных плацдармов, в других они были вынуждены отступить на плацдармы, не добравшись даже до Артиллерийской дороги. Их 15-я бригада потеряла около 40 танков, 24-я бригада - около 30 танков, две бригады из состава 21-й дивизии потеряли вместе около 80 танков, 25-я бригада потеряла 20 танков, но настоящий разгром постиг египтян в вади Маабук, на подступах к Митле.
Выдвижение египетских сил к перевалу Митле началось еще ночью, и в 6.30 утра их колонны были замечены с двух разных точек разведротой 401-й бригады из дивизии Кальмана Магена и отрядом десантников под командования Дорона Рубина. Параллельное продвижение двух крупных колонн бронетехники расценивалось как дивизионное усилие противника, но в действительности не было таковым - или, во всяком случае, было организовано так плохо, что, несмотря на значительную концентрацию сил на сравнительно узком участке фронта, не имело никаких преимуществ согласованного дивизионного наступления. Обнаружившая одну из колонн противника разведрота вызвала на линию огня танковый батальон 401-й бригады (ею командовал Дан Шомрон, будущий начальник израильского Генштаба), а десантники Рубина приняли бой, используя свой единственный танковый взвод, джипы с безоткатными орудиями, 88-мм минометы и противотанковые гранатометы "Базука". Уничтожив этими малыми силами десяток египетских танков, Рубин вызвал авиацию и дал точные ориентиры артиллеристам 252-й дивизии. Последовавшие воздушные удары штурмовиков "Скайхок" и артиллерии оказались чрезвычайно эффективными, и начавшееся египетское отступление к 11 часам утра превратилось в неорганизованное бегство. Всего египтяне оставили в вади Маабук порядка 80 подбитых и уничтоженных танков, множество бронетранспортеров и грузовиков. Их 3-я танковая бригада была полностью уничтожена, 120 египетских солдат во главе с командиром одного из батальонов сдались в плен. ЦАХАЛ потерял в этом бою шесть своих солдат и один джип, оснащенный безоткатным орудием.
Сражение, в котором 14 октября на Синае было задействовано с обеих сторон около двух тысяч танков, считают крупнейшей танковой битвой со времен Второй мировой войны. К концу этого дня египтяне потеряли порядка 250 танков, тогда как ЦАХАЛом было потеряно до 20 единиц бронетехники. Египетские войска повсюду отступили на свои плацдармы, не выполнив ни одну из задач, которые ставились перед ними. Более того, в северном секторе израильские силы пробились к форту "Будапешт" - единственному из опорных пунктов линии Бар-Лева, который египтянам так и не удалось захватить. Наконец, в тот же день израильские ВВС атаковали три военных аэродрома в дельте Нила, а отряд из пяти сторожевых катеров "Дабур" под командованием Ами Аялона потопил в Суэцком заливе 19 боевых и транспортных кораблей противника.
Донесение, которое вечером 14 октября командующий Южным фронтом Хаим Бар-Лев отправил премьер-министру Голде Меир, было кратким: "Хороший день. Наши силы воевали как в прежние времена, и то же самое можно сказать о египтянах".
Предвоенные опасения египетского командования полностью подтвердились, причем не только в том, что касается выдвижения из зоны, прикрытой зенитными ракетами. Этот момент имел принципиальное значение в самом южном секторе египетского наступления, где израильская авиация причинила противнику основные потери. В целом же намного важнее было то, что египетские войска оказались неспособны организованно и эффективно действовать против ЦАХАЛа в маневренных танковых боях. Тщательно подготовившись к форсированию канала и к последующему удержанию плацдармов на его восточном берегу, они успешно справлялись с этими задачами, но как только им пришлось действовать в отрыве от заученной схемы, они проявили свою беспомощность. Действия их частей не были в достаточной степени согласованы, их бронемеханизированные колонны продвигались без боевого охранения по флангам, их средний и младший командный состав не проявлял тактической инициативы в меняющейся ситуации. Именно это имел в виду Хаим Бар-Лев, докладывая Голде Меир, что египтяне воевали 14 октября "как в прежние времена", т.е. во всех проигранных ими войнах.
Президент Садат обошел события 14 октября красноречивым молчанием в своих мемуарах. Желая засвидетельствовать собственное усердие в глазах Сирии, он не мог ожидать, что серия танковых атак на Синае станет столь унизительной демонстрацией египетской слабости и, главное, не уделял достаточного внимания возможным последствиям этого фиаско.
Как отмечалось выше, израильским командованием еще до начала египетского наступления было определено, что ЦАХАЛ высадится на африканский берег Суэцкого канала практически при любом развитии событий. Выдвижение роликового моста, понтонов и самоходных паромов к району форсирования началось 13 октября. Этот район на стыке II и III египетских армий, у северной оконечности Большого Горького озера, был нащупан разведбатальоном дивизии Шарона еще 9 октября и с тех пор он постоянно оставалася в поле зрения израильского командования. Сражение, развернувшееся на Синае 14 октября, замедлило транспортировку средств форсирования в этот район, но уже на следующий день дивизия Ариэля Шарона атаковала южный фланг II египетской армии, чтобы оттеснить противника к северу и обеспечить себе коридор для высадки на африканском берегу канала. 600-я танковая бригада Тувьи Равива произвела отвлекающую атаку противника в западном направлении, а 14-я танковая бригада Амнона Решефа ударила в направлении с юга на север.
Атака южного фланга II египетской армии производилась в районе, который солдаты ЦАХАЛа, обнаружившие там в 1967 году сельскохозяйственный инвентарь с надписями на японском языке, ошибочно прозвали "Китайской фермой". Вечером 15 октября у "Китайской фермы" завязался жестокий бой. В этом трехдневном бою 14-й бригаде ЦАХАЛа, приданным ей частям усиления и, на более позднем этапе, силам 890-го десантного батальона под командованием Ицхака Мордехая и только что сформированного 100-го танкового батальона под командованием Эхуда Барака противостояли превосходящие силы 16-й пехотной и 21-й танковой дивизий противника. В тяжелейшем бою у "Китайской фермы", по сей день вызывающем в Израиле острые споры, ЦАХАЛ потерял убитыми около 120 танкистов и 40 десантников, но основная задача, поставленная перед сражавшимися там частями, была выполнена: контратаковавший противник не смог воспрепятствовать начавшейся переброске израильских сил на западный берег канала.
В ночь на 16 октября десантники 247-й резервистской бригады полковника Дани Мата первыми высадились в Африке с помощью резиновых лодок. В утренние часы туда же была переброшена часть танков 421-й бригады, использовавших самоходные паромы "Тимсах" (Gillois). Этими танками была произведена успешная атака, в ходе которой были уничтожены 4 египетских ЗРК, прикрывавших данный участок фронта от израильской авиации. Таким образом египтянам стало известно о начавшейся высадке частей ЦАХАЛа на западном берегу канала, и они обрушили на район переправы мощный ракетно-артиллерийский огонь. Параллельно они стали отводить на западный берег канала свои ЗРК, переправленные на Синай при подготовке египетского наступления 14 октября.
В этот момент Израиль располагал на западном берегу ничтожными силами, увеличить которые было трудно из-за острого дефицита плавсредств в районе форсирования, но сражение у "Китайской фермы" сковывало силы противника, а затем, уже в ночь на 17 октября, оно позволило разведбатальону дивизии Брена расчистить дорогу, соединяющую Тасу с побережьем Большого Горького озера. По этой дороге в район форсирования были доставлены дополнительные паромы "Тимсах" и понтоны "Юнифлот", что позволило навести первую понтонную переправу через канал к вечеру 17 октября. Параллельно с этим части из дивизии Брена полностью уничтожили 25-ю отдельную танковую бригаду, попытавшуюся атаковать зону форсирования в северном направлении, с плацдарма III египетской армии.
Затем, в ночь на 18 октября, основные силы дивизии Брена переправились на западный берег канала. Переправа осуществлялась в тяжелейших условиях, под интенсивным огнем, и сопровождалась большими потерями как в дивизии Брена, так и в сражавшихся здесь частях инженерных войск из дивизии Шарона. 18 октября, с завершением боев у "Китайской фермы", была открыта для продвижения частей ЦАХАЛа еще одна важная дорога, соединявшая Артиллерийское шоссе непосредственно с районом форсирования. По ней 19 октября к Суэцкому каналу был доставлен и переброшен через него роликовый мост, по которому в Африку переправилась 14-я танковая бригада, расширившая израильский плацдарм на север, в сторону Исмаилии.
143-я дивизия Шарона теперь твердо удерживала район переправы по обоим берегам канала, а на западном берегу к наступавшей на юг, в направлении Суэца, 162-й дивизии Брена присоединилась 252-я дивизия Магена, расширившая плацдарм на запад и обеспечившая Брену защиту его правого фланга. В этот день, 19 октября, III египетская армия оказалась под угрозой окружения, и Садат принял наконец предложение Косыгина, которой уже несколько дней объяснял ему с помощью спутниковых снимков, насколько военная ситуация изменилась в пользу Израиля, и уговаривал его согласиться на прекращение огня. В Москву вылетел Киссинджер, и результатом его переговоров в Кремле стало утверждение резолюции Совета Безопасности ООН №338. Как отмечалось в начале данного очерка, эта резолюция, принятая 22 октября 1973 года по совместному предложению США и СССР, требовала от воюющих сторон "прекратить все военные действия немедленно, не позже чем в течение 12 часов с момента принятия настоящего решения, с оставлением войск на занимаемых ими сейчас позициях". До тех пор Израилю было необходимо завершить окружение III египетской армии.
Окончание следует
Война Судного дня,
неюбилейный очерк
Дов Конторер
Продолжение. Начало в №№ "Вестей" от 20 сентября, 4, 11 и 18 октября 2012
Когда 9 октября 1973 года израильский кабинет решил отказаться от дальнейших атак на Синае и сосредоточить военное давление на Сирии, чтобы побудить ее руководство к скорейшему выходу из войны, им был также запущен механизм сирийского давления на Египет, поведение которого все более явным образом указывало на то, что Садат обманул Асада на стадии обсуждения общих планов войны с Израилем. За исключением единственной безуспешной попытки продвинуться к нефтепромыслам Абу-Рудеса, предпринятой 10 октября частями 6-й египетской механизированной дивизии, египтяне не вели на Синае активных наступательных действий.
К концу первой недели войны сирийские войска, потерявшие свыше тысячи танков, уже были отброшены к Дамаску, и от полного краха Сирию спасали арабские экспедиционные силы, а египтяне тем временем закреплялись в узкой полосе на восточном берегу Суэцкого канала (ее ширина нигде не превышала 12 км) и не выказывали никакого желания продвигаться вперед. Это, естественно, позволяло Израилю использовать почти всю свою авиацию на Северном фронте: уничтожив сирийскую ПВО, она наносила ракетно-бомбовые удары по объектам военной, топливной и энергетической инфраструктуры в глубоком сирийском тылу. Израиль давил на Сирию, Египет не давил на Израиль, и такое положение вещей бесило Хафеза Асада.
Всех подробностей переговоров, которые он вел в те дни с Анваром Садатом, мы до сих пор не знаем, но очевидно одно: сирийский лидер требовал от Египта наступательных действий, способных, как он полагал, ослабить израильское давление на Сирию. В конце концов Асад добился своего: Садат, понукаемый Дамаском, с одной стороны, и, с другой стороны, обнадеженный теми успехами, которых египтяне добились в первые дни войны, санкционировал наступление египетских войск вглубь Синайского полуострова. Данное решение было принято им вопреки рекомендациям Кремля, который на этой стадии уже намекал арабам на целесообразность скорейшего окончания войны. Равным образом Садат отклонил предложение, переданное ему в ночь с 12 на 13 октября Филиппом Адамсом, британским послом в Каире. Предложение Адамса, предусматривавшее прекращение огня на существующих линиях дислокации войск, было сделано с ведома США и СССР и с согласия Израиля. Таким образом Садат упустил возможность закончить войну в наилучшей для себя ситуации, сохранив свою армию и не допустив израильской наступательной операции на западном берегу Суэцкого канала.
Наступление вглубь Синая означало отход от весьма успешного плана войны, разработанного египетским Генштабом. Оно, в частности, требовало переброски на восточный берег канала дополнительных египетских сил из второго оперативного эшелона. Но чем больше сил перебрасывалось Египтом на восточный берег, тем меньше их оставалось на западном, а это, в свою очередь, повышало шансы израильской контрнаступательной операции, включающей форсирование Суэцкого канала. Возможность проведения такой операции взвешивалась военным кабинетом Голды Меир с самого начала войны, но при этом всякий раз неизбежно вставал вопрос: что смогут сделать на западном берегу одна-две израильские дивизии? Не окажутся ли они там в западне, столкнувшись с превосходящими силами противника? Не станет ли их высадка там авантюрой, которая не принесет решающего успеха за каналом и при этом лишит Израиль мобильных резервов на Синае?
Несмотря на эти сомнения, израильское командование решило форсировать канал. Решение было принято в тот момент, когда наступление 36-й и 210-й дивизий ЦАХАЛа на Дамаск исчерпало свои возможности из-за появления в южной Сирии крупных экспедиционных сил и, в первую очередь, иракских танковых дивизий. Теперь, когда Рефаэль Эйтан и Дан Ланер уже только удерживали занятую ими территорию за предвоенной линией прекращения огня, боевые усилия израильской авиации можно было перенести на Египет. И так случилось, что решение Садата начать наступление на Синае практически совпало по времени с израильским решением произвести высадку соединений ЦАХАЛа на западном берегу канала.
Во второй половине дня 12 октября членами военного кабинета Голды Меир, собравшимися для обсуждения последних деталей предстоящей десантной операции, было получено сообщение о том, что египетские бронемеханизированные части, остававшиеся до этого времени на западном берегу канала, получили приказ перейти на восточный берег. Смысл происходящего был очевиден. Кабинет прервал обсуждение израильской наступательной операции и Хаим Бар-Лев вылетел на командный пункт Южного фронта с целью подготовки вверенных ему сил к отражению египетского удара. Параллельно с этим Генштаб перебросил на Синай дополнительные пехотные части и противотанковое оружие, а командующий округом Мерхав-Шломо Йешаягу Гавиш получил приказ выдвинуть часть своих сил в Рас-Судар, где они должны были стать заслоном от новой египетской атаки, если таковая будет направлена на юг, по восточному берегу Суэцкого залива.
От намерения форсировать Суэцкий канал израильское командование не отказалось, и в этих условиях переброска дополнительных египетских сил с западного на восточный берег канала парадоксальным образом становилась подарком Израилю. Однако, чтобы воспользоваться этим подарком, нужно было сначала разбить египтян на Синае. Пусть не сбросить с плацдармов, но хотя бы лишить их всякой способности наступать вглубь израильской территории.
В действительности 13 октября египетским командованием было переброшено на Синай значительно меньше войск, чем представлялось в то время израильскому командованию: это были всего две свежие танковые бригады, 1-я (из 21-й дивизии) и 3-я (из 4-й дивизии), а также некоторое число мобильных ЗРК, с помощью которых египтяне рассчитывыли расширить зону эффективной защиты своих наступающих войск от израильской авиации. Позже стало понятно, что задуманное Садатом наступление, в целях которого производилась эта переброска, было всего лишь способом засвидетельствовать египетское усердие в глазах Асада. Оно также производилось в расчете на то, чтобы причинить ЦАХАЛу как можно больше потерь и, при благоприятном для египтян развитии событий, расширить плацдармы обеих египетских армий на восточном берегу канала, но серьезных стратегических целей - таких, как глубокий прорыв израильской обороны и закрепление на линии перевалов - это наступление, скорее всего, не преследовало. Во всяком случае, такая оценка событий 14 октября возобладала со временем в израильских военно-исторических исследованиях, основанных как на изучении конкретных действий противника, так и на анализе разноречивой египетской мемуарной литературы.
Некоторыми из египетских авторов, занимавших в 1973 году высокие военные посты, период с 9 по 14 октября определялся впоследствии как оперативная пауза, взятая египетским командованием для того, чтобы перебросить на восточный берег канала часть своих ЗРК, расширить с их помощью зону зенитного прикрытия, перегруппировать свои силы и подготовиться к решающему наступлению вглубь Синая. На сегодняшний день большинство исследователей считает, что тезис об оперативной паузе был введен в оборот уже после войны, чтобы оправдать пассивность египтян в глазах Сирии, тогда как в действительности Египет вообще не планировал наступление с плацдармов, захваченных им в начале войны, и предпринял такое наступление 14 октября исключительно под давлением Асада, ввиду бедственного положения сирийских войск.
Такая оценка объясняет, почему Садат, санкционировав наступление на Синае, не перебросил туда существенно больше свежих бронемеханизированных сил. Она также дает ответ на вопрос о том, почему египетское наступление было так плохо организовано и почему египетское командование, бросив в бой свои танковые бригады, не произвело полноценного наступления в формате дивизии - и, тем более, в формате полевой армии - ни на одном участке фронта, протянувшего от Средиземного до Красного моря вдоль 163-километрового Суэцкого канала.
Это становится понятным при допущении, что наступление 14 октября планировалось очень поспешно, по политическим мотивам и с расчетом сохранить основные резервные силы на западном берегу канала. Делая реверанс Асаду, Садат и его Генштаб не хотели рисковать ради этого слишком многим. Им, однако, пришлось уже 14 октября перебросить на Синай, для усиления крепко побитых там танковых бригад 21-й дивизии, последнюю из ее частей - 18-ю механизированную бригаду. Как показали последующие события, эти переброшенные на восточный берег канала силы - танковая бригада 4-й дивизии, танковая и механизированная бригада 21-й дивизии - оставили после себя дыру, залатать которую в условиях начавшегося израильского контрнаступления Египет не смог.
Следует помнить, что приведенная выше оценка характера и целей египетского наступления родилась в спорах и утвердилась в качестве преобладающей через много лет после войны. По ходу событий готовившееся наступление египетских войск в Израиле считали плановым и нацеленным на серьезный стратегический результат: глубокий прорыв израильской обороны и закрепление на линии перевалов. Тем не менее, израильское командование определило, что если Египет не решится наступать на Синае, ЦАХАЛ все равно начнет свою операцию по форсированию канала в ночь на 15 октября. И поскольку форсирование канала предусматривалось практически при любом развитии событий, командирам израильских частей предписывалось не увлекаться уничтожением противника, когда тот будет вынужден отступать, и беречь свои основные силы для последующей операции в Африке.
В этих указаниях угадывается новое настроение израильского командования, столь отличное от тягостной неуверенности в своих силах, которая всего несколько дней назад звучала в высказываниях военных руководителей, то и дело напоминавших друг другу о том, что между Суэцким каналом и Тель-Авивом "у нас нет ничего, кроме этих двух дивизий". Теперь ожидавшееся наступление противника воспринималось как желанная возможность нанести максимальный урон его силам. Египет и теперь имел на восточном берегу канала порядка 25 расчетных бригад против 13 расчетных бригад ЦАХАЛа, он мог вывести на линию огня свыше тысячи своих танков против 750 танков израильского Южного фронта и имел заметное преимущество в плотности артиллерийских батарей, а вместе с силами, остававшимися на западном берегу канала, его превосходство было еще более ощутимым, но на этой стадии войны командование ЦАХАЛа практически не опасалось прорыва египетских войск вглубь территории Синая и строило смелые планы переброски собственных сил за Суэцкий канал, почти не придавая значения тому факту, что Египет планирует общее наступление.
Это сменившееся настроение было обусловлено многими факторами. Египет уже упустил момент наибольшей израильской уязвимости в период наступления ЦАХАЛа на сирийском фронте. Он собирался вступить в сражение, требующее умелого маневра танковыми силами, т.е. сыграть в ту игру, в которой израильтяне ощущали свое превосходство. Число танков, которыми располагало теперь израильское командование на юге, увеличилось примерно на 200 машин в сравнении с тем, что имелось у него 8 октября, во время неудачного наступления ЦАХАЛа на египетские плацдармы. Но важнее, наверное, было то, что к концу первой недели войны ЦАХАЛ вернул себе уверенность в своих силах - как в наступлении на Голанских высотах, так и в локальных сражениях с египтянами на Синае, имевших место в период с 9 по 13 октября.
Командование Южного фронта ожидало, что основные удары противника будут направлены на Тасу, вспомогательные - на Румани (по побережью Средиземного моря) и Абу-Родес (по побережью Суэцкого залива). В целях отражения этого наступления силы ЦАХАЛа в полосе Суэцкого канала были развернуты следующим образом. Первую линию обороны составили: на самом севере Синая - две механизированные бригады дивизионной группы "Намер", которой командовал теперь Сасон Ицхаки; южнее - танковая бригада из 162-й дивизии Брена; еще южнее - две танковые бригады из 143-й дивизии Шарона; на самом южном участке - две танковые бригады 252-й дивизии, которой после гибели Авраама Мандлера командовал Кальман Маген. Эти силы включали примерно половину танков, имевшихся у ЦАХАЛа на Синае. Тактические резервы включали по одной танковой бригаде в секторах обороны 162-й и 143-й дивизии и одну механизированную бригаду в секторе обороны 252-й дивизии, в общей сложности - еще четветь от общего количества израильских танков на Синае. Маневренный резерв фронта составляли основные силы 162-й дивизии, базировавшиеся к югу от Тасы. С ними находился Брен, тогда как двумя бригадами в секторе обороны 162-й дивизии командовал его заместитель Дов Тамари. Путь наступления на юг, по побережью Суэцкого залива, прикрывал батальон десантников 35-й бригады.
Египетское наступление началось 14 октября в 6.30 утра мощным артиллерийским обстрелом израильских позиций по всему фронту и ударами египетских ВВС по основным базам ЦАХАЛа на Синае. Параллельно с этим к израильским позициям устремились танковые части противника. На севере, от Кантары в направлении Белузы и Румани, наступала 15-я отдельная танковая бригада, вооруженная танками Т-62. Южнее 24-танковая бригада возглавляла наступление египетских войск от Фирданского железнодорожного моста. Эта атака была отражена бригадой ЦАХАЛа, на вооружении которой были модифицированные танки Т-54 и Т-55, доставшиеся Израилю в качестве трофеев в Шестидневную войну. Таким образом, на линии огня здесь с обеих сторон сошлись боевые машины советского производства. Далее, южнее Исмаилии, наступление велось от северной оконечности Большого Горького озера непосредственно в направлении Тасы. Здесь египтяне атаковали двумя танковыми бригадами 21-й дивизии, имея в тактическом резерве 3-ю механизированную бригаду, но даже эта атака, совершавшаяся достаточно крупными силами, не производила впечатления согласованного дивизионного наступления.
Три указанные атаки - от Кантары, Фирдана и северной оконечности Большого Горького озера - были предприняты с плацдарма II египетской армии. Одновременно с плацдарма III египетской армии наступление велось в двух направлениях - к горным перевалам Гиди (с северного края плацдарма) и Митле (от Суэца, с южного края плацдарма). Атаку на Гиди вела 25-я отдельная танковая бригада, а на Митле через вади Маабук наступали две египетские колонны. В северной колонне шли 3-я танковая бригада, вооруженная плавучими танками ПТ-76, разведбатальон 4-й танковой дивизии и большое количество грузовиков с пехотой, боеприпасами и топливом. В южной колонне, также продвигавшейся к Митле, шли 22-я танковая бригада из состава 6-й египетской механизированной дивизии и части мотопехоты.
Египетские атаки были повсеместно отражены бригадами ЦАХАЛа, находившимися на линии непосредственного соприкосновения с противником, с минимальным использованием резервов. В одних случаях египтянам вообще не удалось вырваться за пределы своих укрепленных плацдармов, в других они были вынуждены отступить на плацдармы, не добравшись даже до Артиллерийской дороги. Их 15-я бригада потеряла около 40 танков, 24-я бригада - около 30 танков, две бригады из состава 21-й дивизии потеряли вместе около 80 танков, 25-я бригада потеряла 20 танков, но настоящий разгром постиг египтян в вади Маабук, на подступах к Митле.
Выдвижение египетских сил к перевалу Митле началось еще ночью, и в 6.30 утра их колонны были замечены с двух разных точек разведротой 401-й бригады из дивизии Кальмана Магена и отрядом десантников под командования Дорона Рубина. Параллельное продвижение двух крупных колонн бронетехники расценивалось как дивизионное усилие противника, но в действительности не было таковым - или, во всяком случае, было организовано так плохо, что, несмотря на значительную концентрацию сил на сравнительно узком участке фронта, не имело никаких преимуществ согласованного дивизионного наступления. Обнаружившая одну из колонн противника разведрота вызвала на линию огня танковый батальон 401-й бригады (ею командовал Дан Шомрон, будущий начальник израильского Генштаба), а десантники Рубина приняли бой, используя свой единственный танковый взвод, джипы с безоткатными орудиями, 88-мм минометы и противотанковые гранатометы "Базука". Уничтожив этими малыми силами десяток египетских танков, Рубин вызвал авиацию и дал точные ориентиры артиллеристам 252-й дивизии. Последовавшие воздушные удары штурмовиков "Скайхок" и артиллерии оказались чрезвычайно эффективными, и начавшееся египетское отступление к 11 часам утра превратилось в неорганизованное бегство. Всего египтяне оставили в вади Маабук порядка 80 подбитых и уничтоженных танков, множество бронетранспортеров и грузовиков. Их 3-я танковая бригада была полностью уничтожена, 120 египетских солдат во главе с командиром одного из батальонов сдались в плен. ЦАХАЛ потерял в этом бою шесть своих солдат и один джип, оснащенный безоткатным орудием.
Сражение, в котором 14 октября на Синае было задействовано с обеих сторон около двух тысяч танков, считают крупнейшей танковой битвой со времен Второй мировой войны. К концу этого дня египтяне потеряли порядка 250 танков, тогда как ЦАХАЛом было потеряно до 20 единиц бронетехники. Египетские войска повсюду отступили на свои плацдармы, не выполнив ни одну из задач, которые ставились перед ними. Более того, в северном секторе израильские силы пробились к форту "Будапешт" - единственному из опорных пунктов линии Бар-Лева, который египтянам так и не удалось захватить. Наконец, в тот же день израильские ВВС атаковали три военных аэродрома в дельте Нила, а отряд из пяти сторожевых катеров "Дабур" под командованием Ами Аялона потопил в Суэцком заливе 19 боевых и транспортных кораблей противника.
Донесение, которое вечером 14 октября командующий Южным фронтом Хаим Бар-Лев отправил премьер-министру Голде Меир, было кратким: "Хороший день. Наши силы воевали как в прежние времена, и то же самое можно сказать о египтянах".
Предвоенные опасения египетского командования полностью подтвердились, причем не только в том, что касается выдвижения из зоны, прикрытой зенитными ракетами. Этот момент имел принципиальное значение в самом южном секторе египетского наступления, где израильская авиация причинила противнику основные потери. В целом же намного важнее было то, что египетские войска оказались неспособны организованно и эффективно действовать против ЦАХАЛа в маневренных танковых боях. Тщательно подготовившись к форсированию канала и к последующему удержанию плацдармов на его восточном берегу, они успешно справлялись с этими задачами, но как только им пришлось действовать в отрыве от заученной схемы, они проявили свою беспомощность. Действия их частей не были в достаточной степени согласованы, их бронемеханизированные колонны продвигались без боевого охранения по флангам, их средний и младший командный состав не проявлял тактической инициативы в меняющейся ситуации. Именно это имел в виду Хаим Бар-Лев, докладывая Голде Меир, что египтяне воевали 14 октября "как в прежние времена", т.е. во всех проигранных ими войнах.
Президент Садат обошел события 14 октября красноречивым молчанием в своих мемуарах. Желая засвидетельствовать собственное усердие в глазах Сирии, он не мог ожидать, что серия танковых атак на Синае станет столь унизительной демонстрацией египетской слабости и, главное, не уделял достаточного внимания возможным последствиям этого фиаско.
Как отмечалось выше, израильским командованием еще до начала египетского наступления было определено, что ЦАХАЛ высадится на африканский берег Суэцкого канала практически при любом развитии событий. Выдвижение роликового моста, понтонов и самоходных паромов к району форсирования началось 13 октября. Этот район на стыке II и III египетских армий, у северной оконечности Большого Горького озера, был нащупан разведбатальоном дивизии Шарона еще 9 октября и с тех пор он постоянно оставалася в поле зрения израильского командования. Сражение, развернувшееся на Синае 14 октября, замедлило транспортировку средств форсирования в этот район, но уже на следующий день дивизия Ариэля Шарона атаковала южный фланг II египетской армии, чтобы оттеснить противника к северу и обеспечить себе коридор для высадки на африканском берегу канала. 600-я танковая бригада Тувьи Равива произвела отвлекающую атаку противника в западном направлении, а 14-я танковая бригада Амнона Решефа ударила в направлении с юга на север.
Атака южного фланга II египетской армии производилась в районе, который солдаты ЦАХАЛа, обнаружившие там в 1967 году сельскохозяйственный инвентарь с надписями на японском языке, ошибочно прозвали "Китайской фермой". Вечером 15 октября у "Китайской фермы" завязался жестокий бой. В этом трехдневном бою 14-й бригаде ЦАХАЛа, приданным ей частям усиления и, на более позднем этапе, силам 890-го десантного батальона под командованием Ицхака Мордехая и только что сформированного 100-го танкового батальона под командованием Эхуда Барака противостояли превосходящие силы 16-й пехотной и 21-й танковой дивизий противника. В тяжелейшем бою у "Китайской фермы", по сей день вызывающем в Израиле острые споры, ЦАХАЛ потерял убитыми около 120 танкистов и 40 десантников, но основная задача, поставленная перед сражавшимися там частями, была выполнена: контратаковавший противник не смог воспрепятствовать начавшейся переброске израильских сил на западный берег канала.
В ночь на 16 октября десантники 247-й резервистской бригады полковника Дани Мата первыми высадились в Африке с помощью резиновых лодок. В утренние часы туда же была переброшена часть танков 421-й бригады, использовавших самоходные паромы "Тимсах" (Gillois). Этими танками была произведена успешная атака, в ходе которой были уничтожены 4 египетских ЗРК, прикрывавших данный участок фронта от израильской авиации. Таким образом египтянам стало известно о начавшейся высадке частей ЦАХАЛа на западном берегу канала, и они обрушили на район переправы мощный ракетно-артиллерийский огонь. Параллельно они стали отводить на западный берег канала свои ЗРК, переправленные на Синай при подготовке египетского наступления 14 октября.
В этот момент Израиль располагал на западном берегу ничтожными силами, увеличить которые было трудно из-за острого дефицита плавсредств в районе форсирования, но сражение у "Китайской фермы" сковывало силы противника, а затем, уже в ночь на 17 октября, оно позволило разведбатальону дивизии Брена расчистить дорогу, соединяющую Тасу с побережьем Большого Горького озера. По этой дороге в район форсирования были доставлены дополнительные паромы "Тимсах" и понтоны "Юнифлот", что позволило навести первую понтонную переправу через канал к вечеру 17 октября. Параллельно с этим части из дивизии Брена полностью уничтожили 25-ю отдельную танковую бригаду, попытавшуюся атаковать зону форсирования в северном направлении, с плацдарма III египетской армии.
Затем, в ночь на 18 октября, основные силы дивизии Брена переправились на западный берег канала. Переправа осуществлялась в тяжелейших условиях, под интенсивным огнем, и сопровождалась большими потерями как в дивизии Брена, так и в сражавшихся здесь частях инженерных войск из дивизии Шарона. 18 октября, с завершением боев у "Китайской фермы", была открыта для продвижения частей ЦАХАЛа еще одна важная дорога, соединявшая Артиллерийское шоссе непосредственно с районом форсирования. По ней 19 октября к Суэцкому каналу был доставлен и переброшен через него роликовый мост, по которому в Африку переправилась 14-я танковая бригада, расширившая израильский плацдарм на север, в сторону Исмаилии.
143-я дивизия Шарона теперь твердо удерживала район переправы по обоим берегам канала, а на западном берегу к наступавшей на юг, в направлении Суэца, 162-й дивизии Брена присоединилась 252-я дивизия Магена, расширившая плацдарм на запад и обеспечившая Брену защиту его правого фланга. В этот день, 19 октября, III египетская армия оказалась под угрозой окружения, и Садат принял наконец предложение Косыгина, которой уже несколько дней объяснял ему с помощью спутниковых снимков, насколько военная ситуация изменилась в пользу Израиля, и уговаривал его согласиться на прекращение огня. В Москву вылетел Киссинджер, и результатом его переговоров в Кремле стало утверждение резолюции Совета Безопасности ООН №338. Как отмечалось в начале данного очерка, эта резолюция, принятая 22 октября 1973 года по совместному предложению США и СССР, требовала от воюющих сторон "прекратить все военные действия немедленно, не позже чем в течение 12 часов с момента принятия настоящего решения, с оставлением войск на занимаемых ими сейчас позициях". До тех пор Израилю было необходимо завершить окружение III египетской армии.
Окончание следует