Разбег на рубль, удар на копейку
По прочтении доклада госконтролера напрашивается вывод, что главным халтурщиком здесь является сам Линденштраус. После буйных и долгих promo не так уж просто понять, в чем именно состоит его критика, хотя выделений жирным шрифтом и цветным фоном (иногда по многу абзацев сразу и даже целыми страницами) в тексте хоть отбавляй.
По первой части доклада непредвзятый вывод может состоять только в том, что Нетаниягу, сделавший для создания Штаба национальной безопасности (ранее Совет национальной безопасности) больше, чем кто-либо другой, по-прежнему сталкивается с сопротивлением силовых структур, не желающих появления новой инстанции между собой и премьер-министром. Интегрировать ШНБ в структуру власти ему удалось лишь частично, но другие и вовсе не пытались. О том, что за трудности стоят на этом пути, дает представление не доклад госконтролера, а инцидент с задержанием бывшего главы ШНБ в аэропорту по ложному, как теперь уже известно, обвинению. Путчист Дискин лишил Арада допуска к секретной информации и сообщил об этом премьер-министру по телефону. Если бы Нетаниягу попробовал тогда одернуть начальника ШАБАКа, пресса единодушно обвинила бы его в том, что он покрывает своего протеже, выбалтывающего государственные тайны, и действует при этом вопреки мнению профессиональных инстанций, "честно выполняющих свой долг". Итог: глава ШНБ, попытавшийся укрепиться на определенной ему законом позиции (между ПМ и руководителями спецслужб), покидает свой пост и к тому же становится антагонистом Нетаниягу, на которого он обижен за то, что тот его не прикрыл. Двойное удовольствие заинтересованным лицам.
По второй части доклада видно, что с "Мармарой" подготовка велась намного основательней, чем при 11 прежних рейдах, включая участие ШНБ - недостаточное, по мнению Линденштрауса, но все-таки имевшее место, тогда как в прошлом их не привлекали вовсе. Упоминается о попытках премьер-министра и др. "предотвратить рейд политическими средствами", оставшихся безрезультатными из-за нежелания турецкого правительства внять обращениям Израиля. Несколько заседаний кабинета, множество совещаний высшего руководства - всего этого также не было в ожидании прежних рейдов. Проявленная тогда основательность имела понятные причины. Возможно, она не была достаточной, но все эти "наспех", "халтурно" и пр. в тексте доклада выглядят не имеющими отношения к делу. Как будто кто-то понаклеивал оценочных высказываний к уже готовому тексту, не вникая в его содержание.
Сухое изложение фактов в докладе постоянно перемежается выводами о "недостатках штабной работы", выдержанными иногда в очень резком тоне, но оставляющими место вопросу о том, видит ли Линденштраус такой вариант действий правительства, при котором рейд турецкой флотилии в Газу мог быть предотвращен или остановлен без применения силы.
То же самое относится к критическим замечаниям по поводу израильских информационных усилий, предпринимавшихся после перехвата турецкой флотилии. Впечатления о том, что в этой сфере при иной постановке дела можно было бы добиться существенно лучших результатов, доклад не оставляет. Заметное исключение из этого правила составляют замечания госконтролера, относящиеся к передаче необходимых данных командованием ЦАХАЛа министерству иностранных дел и другим инстанциям, ведающим вопросами информационной политики. Отмеченные в этой области недостатки действительно требуют исправления в связи с возможностью политических кризисов в будущем.
Линденштраус донельзя претенциозен (вообще, не только в этом докладе) и настроен в первую очередь на "работу с прессой". Последняя сильно облегчается тем, что многие из пишущих о докладах госконтролера их не читают и/или заранее настроены на максимально жесткую подачу его выводов. Им достаточно promo и кратких выжимок из доклада при его презентации, чтобы горестно возвести очи и выстучать заголовок: "И эти люди запрещают нам ковырять в носу будут решать, применять ли нам силу против Ирана!"
По первой части доклада непредвзятый вывод может состоять только в том, что Нетаниягу, сделавший для создания Штаба национальной безопасности (ранее Совет национальной безопасности) больше, чем кто-либо другой, по-прежнему сталкивается с сопротивлением силовых структур, не желающих появления новой инстанции между собой и премьер-министром. Интегрировать ШНБ в структуру власти ему удалось лишь частично, но другие и вовсе не пытались. О том, что за трудности стоят на этом пути, дает представление не доклад госконтролера, а инцидент с задержанием бывшего главы ШНБ в аэропорту по ложному, как теперь уже известно, обвинению. Путчист Дискин лишил Арада допуска к секретной информации и сообщил об этом премьер-министру по телефону. Если бы Нетаниягу попробовал тогда одернуть начальника ШАБАКа, пресса единодушно обвинила бы его в том, что он покрывает своего протеже, выбалтывающего государственные тайны, и действует при этом вопреки мнению профессиональных инстанций, "честно выполняющих свой долг". Итог: глава ШНБ, попытавшийся укрепиться на определенной ему законом позиции (между ПМ и руководителями спецслужб), покидает свой пост и к тому же становится антагонистом Нетаниягу, на которого он обижен за то, что тот его не прикрыл. Двойное удовольствие заинтересованным лицам.
По второй части доклада видно, что с "Мармарой" подготовка велась намного основательней, чем при 11 прежних рейдах, включая участие ШНБ - недостаточное, по мнению Линденштрауса, но все-таки имевшее место, тогда как в прошлом их не привлекали вовсе. Упоминается о попытках премьер-министра и др. "предотвратить рейд политическими средствами", оставшихся безрезультатными из-за нежелания турецкого правительства внять обращениям Израиля. Несколько заседаний кабинета, множество совещаний высшего руководства - всего этого также не было в ожидании прежних рейдов. Проявленная тогда основательность имела понятные причины. Возможно, она не была достаточной, но все эти "наспех", "халтурно" и пр. в тексте доклада выглядят не имеющими отношения к делу. Как будто кто-то понаклеивал оценочных высказываний к уже готовому тексту, не вникая в его содержание.
Сухое изложение фактов в докладе постоянно перемежается выводами о "недостатках штабной работы", выдержанными иногда в очень резком тоне, но оставляющими место вопросу о том, видит ли Линденштраус такой вариант действий правительства, при котором рейд турецкой флотилии в Газу мог быть предотвращен или остановлен без применения силы.
То же самое относится к критическим замечаниям по поводу израильских информационных усилий, предпринимавшихся после перехвата турецкой флотилии. Впечатления о том, что в этой сфере при иной постановке дела можно было бы добиться существенно лучших результатов, доклад не оставляет. Заметное исключение из этого правила составляют замечания госконтролера, относящиеся к передаче необходимых данных командованием ЦАХАЛа министерству иностранных дел и другим инстанциям, ведающим вопросами информационной политики. Отмеченные в этой области недостатки действительно требуют исправления в связи с возможностью политических кризисов в будущем.
Линденштраус донельзя претенциозен (вообще, не только в этом докладе) и настроен в первую очередь на "работу с прессой". Последняя сильно облегчается тем, что многие из пишущих о докладах госконтролера их не читают и/или заранее настроены на максимально жесткую подачу его выводов. Им достаточно promo и кратких выжимок из доклада при его презентации, чтобы горестно возвести очи и выстучать заголовок: "И эти люди запрещают нам ковырять в носу будут решать, применять ли нам силу против Ирана!"