Нужна антимедведевская, антилиберальная коалиция
В «Русском журнале» интересная статья Артема Акопяна «Идеология «второго срока». Опыт консервативной критики». Автор, имеющий, как я понимаю, отношение к «Единой России», с «консервативных», охранительных позиций оценивает происходящие при Медведеве перемены и, по сути, приходит к выводу, что в стране идет полномасштабный неолиберальный реванш. Акопян открыто говорит о том, что боятся сказать статусные политики с высоких трибун. Один Зорькин только набрался храбрости и рубанул в «Российской газете», назвав происходящее «перестройкой №2».
Все правильно, в России под маской «модернизации» действительно идет неолиберальный реванш. Только чего же вы, уважаемые, хотели? Неужели вы думали, что крупный капитал, а он у нас весь компрадорский и другим быть просто не может в силу того, что крупнейшие центры накопления капитала находятся за пределами России, так вот, неужели вы полагали, что этот капитал рано или поздно не найдет возможность вернуть себе контроль за государством.
В чем отличался «красный путинизм» от охранительства и лоялизма? Наша поддержка Путина всегда была критической, мы всегда понимали, что оставаясь в рамках капитализма создать сильную, независимую Россию невозможно, что компрадорские элиты найдут способ отыграться.
Позволю себе длинную цитату из своей статьи 2004 года, которая очень хорошо объясняет сегодняшний неолиберальный поворот:
«Окопавшись на Западе, куда выводится вся прибыль эти "российские" частные компании действуют в России, как внешние колонизаторы, коррумпируют чиновников и при их помощи грабят страну по принципу "после нас хоть потоп". Этот капитал крайне не заинтересован в усилении центрального правительства, которое было бы способно ограничить его аппетиты. Именно поэтому крупный частный капитал с первых шагов встал в оппозицию Путину, чьи действия как раз и были направлены на усиление или даже воссоздание заново власти центра…
Дело в том, что команда Путина реально возглавила партию государственного капитала, само существование которого возможно только при сильной центральной власти, что как видно прямо противоположно требованиям крупного частного капитала. Правда, прежде чем возглавить партию государственного капитала его пришлось фактически национализировать, вернуть государству. .. Нефтяные олигархи уже потирали руки, предвкушая приватизацию трубопроводов, но немного не успели. И сегодня власть Путина твердо опирается на фундамент Газпрома, Транснефти и Роснефти. Именно этот государственный капитал и можно считать национальным, хотя бы потому, что его существование и развитие прямо зависит от сильной центральной власти. Не вернув эти компании государству Путин не смог бы проводить антиолигархическую линию, не было бы возможности для какой-либо независимой от частных корпораций политики, да сама возможность существования столь большого государства была бы под вопросом. Без крупных государственных компаний сильное центральное правительство было бы невозможным, а значит едва бы сохранилось государственное единство России. А ведь больше всего в единстве страны заинтересован даже не государственный капитал, который в один момент может стать частным (в том числе и поэтому не может быть четкой грани между компрадорским и национальным капиталом), а рабочий класс…
Но в условиях империалистического окружения положение реанимированного Путиным государственного капитала не может быть сколь либо устойчивым. Над ним всегда висит дамоклов меч приватизации. Любое ослабление центральной власти, хозяйской руки и он тут же будет растащен собственным менеджментом, съеден караулящим его империализмом и его российскими агентами. Следовательно, чтобы иметь возможность выжить этот государственный капитал должен создать вокруг себя приемлемую среду, уничтожить и вытеснить сильных конкурентов со своего поля. Таким конкурентом, является завязанный на империализм крупный частный бизнес. Очевидно, что невозможно длительное совместное существование с одной стороны государственных Транснефти, Роснефти и Газпрома, а с другой - ТНК-БП, Лукойла, Шелл, ЭксонМобил. Кто-то кого-то должен съесть. До прихода Путина инициатива в поедании была на стороне частных компаний. Сегодня положение выровнялось, а на отдельных фронтах государственный бизнес перешел в наступление. При этом совсем не обязательно, что у государства есть четкая стратегия борьбы с частным бизнесом, возможно оно просто действует исходя из ситуации. Что ж, тем хуже для государства.»
То есть мы поддерживали Путина, но прекрасно понимали, что, если он не пойдет на более широкие национализации, вплоть до создания широкого нерыночного, по существу, социалистического сектора экономики, то он неминуемо проиграет, а вместе с ним, увы, проиграет и Россия. И, кто сегодня может сказать, что мы были не правы.
Конечно, радует, что в среде «охранителей» находятся люди, которые не собираются мириться с неолиберальным реваншем. Артем Акопян пишет:
«Слепое охранительство в этой ситуации может только ухудшить положение и дискредитировать идеологию консерватизма. Консерваторам необходимо жестко высказать свою точку зрения относительно процессов, происходящих в стране и обществе, четко обозначить свою позицию. В том числе и для того, чтобы единомышленники во власти смогли опираться на конкретную идеологию, а не мутную общую поддержку любых своих начинаний. В настоящее время готовится серьезная битва за будущее России, и только от нас зависит, победят ли наши ценности в этом противостоянии. Последние годы консерватизм, по сути, был самой влиятельной идеологией в стране, но теперь все изменилось, а мы оказались не готовы даже внятно сформулировать свои основные положения. «Путинское меньшинство», как следует нас сейчас называть, должно держаться «идеологии второго срока», и не столь уже важно, откровенно говоря, желает ли того сам Путин.»
Действительно, очень важно «высказать свою точку зрения относительно процессов, происходящих в стране». Только, обозначая свою позицию, свою положительную программу консерваторам и охранителям стоит учесть опыт поражения Путина. А этот опыт, хочешь не хочешь, говорит о том, что искренний патриот России должен стать сторонником социализма.
Все правильно, в России под маской «модернизации» действительно идет неолиберальный реванш. Только чего же вы, уважаемые, хотели? Неужели вы думали, что крупный капитал, а он у нас весь компрадорский и другим быть просто не может в силу того, что крупнейшие центры накопления капитала находятся за пределами России, так вот, неужели вы полагали, что этот капитал рано или поздно не найдет возможность вернуть себе контроль за государством.
В чем отличался «красный путинизм» от охранительства и лоялизма? Наша поддержка Путина всегда была критической, мы всегда понимали, что оставаясь в рамках капитализма создать сильную, независимую Россию невозможно, что компрадорские элиты найдут способ отыграться.
Позволю себе длинную цитату из своей статьи 2004 года, которая очень хорошо объясняет сегодняшний неолиберальный поворот:
«Окопавшись на Западе, куда выводится вся прибыль эти "российские" частные компании действуют в России, как внешние колонизаторы, коррумпируют чиновников и при их помощи грабят страну по принципу "после нас хоть потоп". Этот капитал крайне не заинтересован в усилении центрального правительства, которое было бы способно ограничить его аппетиты. Именно поэтому крупный частный капитал с первых шагов встал в оппозицию Путину, чьи действия как раз и были направлены на усиление или даже воссоздание заново власти центра…
Дело в том, что команда Путина реально возглавила партию государственного капитала, само существование которого возможно только при сильной центральной власти, что как видно прямо противоположно требованиям крупного частного капитала. Правда, прежде чем возглавить партию государственного капитала его пришлось фактически национализировать, вернуть государству. .. Нефтяные олигархи уже потирали руки, предвкушая приватизацию трубопроводов, но немного не успели. И сегодня власть Путина твердо опирается на фундамент Газпрома, Транснефти и Роснефти. Именно этот государственный капитал и можно считать национальным, хотя бы потому, что его существование и развитие прямо зависит от сильной центральной власти. Не вернув эти компании государству Путин не смог бы проводить антиолигархическую линию, не было бы возможности для какой-либо независимой от частных корпораций политики, да сама возможность существования столь большого государства была бы под вопросом. Без крупных государственных компаний сильное центральное правительство было бы невозможным, а значит едва бы сохранилось государственное единство России. А ведь больше всего в единстве страны заинтересован даже не государственный капитал, который в один момент может стать частным (в том числе и поэтому не может быть четкой грани между компрадорским и национальным капиталом), а рабочий класс…
Но в условиях империалистического окружения положение реанимированного Путиным государственного капитала не может быть сколь либо устойчивым. Над ним всегда висит дамоклов меч приватизации. Любое ослабление центральной власти, хозяйской руки и он тут же будет растащен собственным менеджментом, съеден караулящим его империализмом и его российскими агентами. Следовательно, чтобы иметь возможность выжить этот государственный капитал должен создать вокруг себя приемлемую среду, уничтожить и вытеснить сильных конкурентов со своего поля. Таким конкурентом, является завязанный на империализм крупный частный бизнес. Очевидно, что невозможно длительное совместное существование с одной стороны государственных Транснефти, Роснефти и Газпрома, а с другой - ТНК-БП, Лукойла, Шелл, ЭксонМобил. Кто-то кого-то должен съесть. До прихода Путина инициатива в поедании была на стороне частных компаний. Сегодня положение выровнялось, а на отдельных фронтах государственный бизнес перешел в наступление. При этом совсем не обязательно, что у государства есть четкая стратегия борьбы с частным бизнесом, возможно оно просто действует исходя из ситуации. Что ж, тем хуже для государства.»
То есть мы поддерживали Путина, но прекрасно понимали, что, если он не пойдет на более широкие национализации, вплоть до создания широкого нерыночного, по существу, социалистического сектора экономики, то он неминуемо проиграет, а вместе с ним, увы, проиграет и Россия. И, кто сегодня может сказать, что мы были не правы.
Конечно, радует, что в среде «охранителей» находятся люди, которые не собираются мириться с неолиберальным реваншем. Артем Акопян пишет:
«Слепое охранительство в этой ситуации может только ухудшить положение и дискредитировать идеологию консерватизма. Консерваторам необходимо жестко высказать свою точку зрения относительно процессов, происходящих в стране и обществе, четко обозначить свою позицию. В том числе и для того, чтобы единомышленники во власти смогли опираться на конкретную идеологию, а не мутную общую поддержку любых своих начинаний. В настоящее время готовится серьезная битва за будущее России, и только от нас зависит, победят ли наши ценности в этом противостоянии. Последние годы консерватизм, по сути, был самой влиятельной идеологией в стране, но теперь все изменилось, а мы оказались не готовы даже внятно сформулировать свои основные положения. «Путинское меньшинство», как следует нас сейчас называть, должно держаться «идеологии второго срока», и не столь уже важно, откровенно говоря, желает ли того сам Путин.»
Действительно, очень важно «высказать свою точку зрения относительно процессов, происходящих в стране». Только, обозначая свою позицию, свою положительную программу консерваторам и охранителям стоит учесть опыт поражения Путина. А этот опыт, хочешь не хочешь, говорит о том, что искренний патриот России должен стать сторонником социализма.