Идею запретить нельзя
Недавний съезд депутатов всех уровней Юго-Восточных областей снова напомнил об идее региональной автономии. Реакция центральных СМИ и властей была столь бурной, что Северодонецкий съезд затмил даже «помаранчевые» беспорядки в Киеве. Но вот что поразительно: все телевыступающие, комментируя явный раскол Украины, тем не менее твердят как заклинание: «Україна єдина, єдина Україна !» Кого они уговаривают - зрителей или самих себя? Надо честно и открыто признать: Украина не является единой. Нет единой украинской политической нации, нет объединяющей украинской идеи. Кстати, это не автор придумал, таково мнение уважаемого мной историка, вице-президента АН Украины Петра Толочко. Напомним, что один из атрибутивных эпитетов Украины - «соборна». Так не называет себя, наверно, ни одно государство в мире. «Соборна» значит «собранная», ибо Украина в современных границах собиралась по частям много веков подряд.
Центральное ядро - треугольник Киев-Канев-Черкассы - территория казацкой автономии в составе Польши начала XVII в. После Переяславской Рады 1654 она перешла в состав России как автономная «Гетьманщина». Слобожанщина и Северщина были территорией Московского царства и стали украинскими только с середины XVII в., когда сюда массово хлынули переселенцы из центра, спасаясь от неприятностей Освободительной войны Хмельницкого и последующей Руины (именно тогда возникли города Харьков, Сумы). Правобережье (Волынь и Подолье) осталось тогда в составе Польши и объединилось с Украиной только через сотню лет, значительное польское влияние сохранилось здесь до начала ХХ в. (шляхта просто перекрасилась в российских дворян). Причерноморье и Приазовье (Новороссия) никогда не были частью исторической Украины, что признает даже историк-диаспорянин О.Субтельный, это было татарское Дикое поле. Лишь после ликвидации агрессивного Крымского ханства в конце XVIIІ в. создались условия для освоения края, причем заселялся он не только украинскими и русскими крестьянами, но и иностранными колонистами - болгарами, греками, немцами, молдаванами. И вошел он в состав не Украины, которой тогда не существовало, а в состав Российской империи. Галичина - вообще отдельная история, ибо она из-под поляков перешла под Австрию, потом опять к Польше и воссоединилась с Большой Украиной лишь в 1939. И уж совсем отдельная история - Закарпатье, присоединенное в 1944. Местное население вообще не считает себя украинцами, самоназываясь «русинами» - отдельной народностью. Отсюда неприязнь к галицкому национализму и неожиданное решение Закарпатского облсовета (единственного с запада) в поддержку Северодонецкого съезда. Напомним забытый факт: в Закарпатье еще в 1991 прошел местный референдум за предоставление области автономного статуса, проигнорированный киевскими властями.
Украина, собранная из таких разношерстных частей, не может быть единой, и надо признать этот факт, а не заниматься самозомбированием. Признать и узаконить федеративное устройство государства - только так можно избежать развала. Это подтверждает и Руина XVII в. (гражданская война право- и левобережных казацких гетманов), и события 1917-1918 гг. Напомню, что уже в начале «Национальной революции» на украинских землях стихийно сложилось «двоецентрие». Возникло два областных объединения Советов: Юго-Западный край объединял сельскохозяйственное украинское Правобережье и центр с Киевом, Донецко-Криворожская область - промышленный русскоязычный Юго-Восток, ядром которого был Донбасс, а столицей Харьков. Административная раздробленность Донецко-Криворожского промышленного узла между Харьковской, Екатеринославской губерниями и Областью Войска Донского волновала еще царское правительство, поэтому уже в первые дни после Февральской революции 1917 Временное правительство 3 марта учредило особый Донецкий комитет, объединивший хозяйственное управление Донецким угольным и Криворожским рудным бассейнами. В конце марта в Бахмуте (Артемовск) состоялась 1 конференция Советов Донбасса, а в мае в Харькове прошел 1 Съезд Советов Донецко-Криворожской области, учредивший объединенный Исполком и стройную систему райсоветов. Кстати, тезис о ДКР как «большевистской выдумке» неверен - руководство было вполне эсеро-меньшевистским, председателем Облсовета и Облисполкома стал эсер Лев Голубовский. В течение 1917 прошло еще 2 съезда (в октябре и декабре), окончательно оформившие структуру власти в Дон-Кривобласти.
Юго-Западный край провел только один областной съезд Советов, здесь власть сосредоточилась в руках Центральной Рады. Современные учебники старательно микшируют этот факт, а ведь, выражаясь современным языком, ЦР была совершенно нелегитимной, самопровозглашенной организацией. Собрались в Киеве два десятка украинцев-представителей студенческих, профсоюзных, культурных организаций и объявили себя Центральной Радой - единственным верховным органом власти в Малороссийских губерниях. Правда, летом прошло несколько украинских съездов - военный, селянский, рабочий, делегировавшие в ЦР своих представителей, делая ее более репрезентативной. Но все равно «перейти до представництва, вибраного загальним голосуванням, нам доля не судила»,- признавался сам глава ЦР - Грушевский с 50-гривенной купюры.
В отличие от киевлян, легитимность Харьковских областных съездов Советов никем не подвергается сомнению. Напомню также, что автономная власть ЦР по итогам летних переговоров с Временным правительством России ограничивалась 5 губерниями Центра и Запада (Киевская, Полтавская, Волынская, Подольская и половинка Черниговской). Ни Одесщина, ни Херсонщина, ни Таврия, ни, тем более Донбасс, ЦР не подчинялись, здесь была своя власть. Глава Дон-Кривобкома РСДРП (отдельного от Юго-Западного обкома) Артем уже в сентябре телеграфировал в ЦК о «фактическом декретировании республики Харьковской губернии». Русифицированное население Юго-Востока прохладно относилось к националистической риторике Киева. Екатеринославская газета «Звезда» писала 1.12.1917, что население «на 70% состоит из украинских рабочих и солдат, в наивысшей степени равнодушных, а чаще прямо враждебных к национальным желаниям». Поэтому, когда после Октябрьской революции и свержения Временного правительства ЦР попыталась явочным порядком предъявить свои властные претензии на эти районы, Пленум Исполкома Советов Дон-Кривбасса 30.11.1917 единогласно отверг 3 Универсал ЦР как сепаратистский, разваливающий единство России и потребовал проведения референдума за оставление региона в составе Российской республики (аналогичные требования выдвигал Э.Квиринг в Екатеринославском губсовете). За резолюцию голосовали эсер Голубовский, меньшевик Рубинштейн, бундовец Бэр, большевик Артем. Последний в своих выступлениях указывал, что Харьковское руководство «не разбивает ни единой республики, не покушается на национальные интересы Украины… мы хотим связаться со всей страной», ибо Дон-Кривбас хозяйственными отношениями связан гораздо крепче с промышленной Россией, чем с сельскохозяйственным Юго-Западным краем. Следует отметить, что в наших краях власть была крепко в руках Советов, находившихся под контролем большевиков. ЦР могла опереться здесь только на украинизированные воинские части. Например «Луганську повітову раду» возглавил командир дислоцированного тут 25 запасного украинского полка Малашко. В архивных документах «рада» упоминается довольно часто как абсолютно безавторитетная организация, бесшумно распавшаяся вскоре после Октябрьской революции, а 25 полк большевики оперативно разагитировали и разоружили.
Пока Харьков оставался столицей Советской Украинской Народной Республики, донецкие автономисты не претендовали на самостоятельность. Но когда ЦР позорно бежала из Киева под напором красногвардейцев (8 февраля 1918) и правительство Советской Украины переехало сюда, в Харькове собрался 4 Областной съезд Советов, который и провозгласил 11 февраля ДОНЕЦКО-КРИВОРОЖСКУЮ РЕСПУБЛИКУ, занимавшую все Левобережье, а также Криворожский район и угольные округа Области Войска Донского. Однако ЦР, уже фактически не контролировавшая даже свою столицу, 9 февраля подписала в Бресте договор с Австрией и Германией, призвав на Украину немецких «миротворцев». 450 000-ный оккупационный корпус австро-германских войск вторгся на территорию Украины. В Украинских Красных Армиях насчитывалось около 25000 ч., поэтому они не смогли задержать железную поступь рейхсвера. Только на Левобережье немецкое наступление замедлилось: части Красной Армии Донбасса (около 13000 ч.) переходили в контратаки под Змиевом, у Купянска, под Родаково.
Организационно-хозяйственная деятельность правитель-ства ДКР подробно проанализирована в работах В.Ревегука, В.Корнилова. Отметим, что стараниями наркомата просвещения ДКР (М.Жаков) была открыта и украинская гимназия в Харькове, наркомат Юстиции (В.Филов) провел судебную реформу, Южный облсовнархоз (В.Бажанов) наладил работу национализированных предприятий, так что «державотворчі процеси» шли в ДКР не хуже, чем в УНР. Тем не менее, о последней исписаны сотни страниц в десятках современных учебников и книг, о ДКР же можно найти лишь скупые упоминания в учебниках, изданных в Донецке или Харькове. Почему? А потому, что автономистские устремления донбассовцев были скользкой темой и для советских историков, находившихся под гнетом авторитетной фразы В.Ленина, который однажды покритиковал «планы отдельного донецкого единства». К тому же большинство наркомов ДКР были репрессированы при Сталине, поэтому первые работы о республике появились лишь в 1950-1960-е гг: В.Астахова (Харьков), Н.Гончаренко (Луганск).
После отступления из Харькова 9 апреля 1918 Совнарком ДКР переехал в Луганск, который стал новой столицей республики. На улице Юного Спартака сохранился дом №7 с мемориальной доской в честь работавшего здесь Луганского СНК. Надо сказать, что в конце марта в правительстве ДКР разразился кризис. Председатель СНК Артем на 2 Всеукраинском Съезде Советов в Екатеринославе согласился «перевести» донецкую автономию из состава России в состав Украины (некоторые украинские историки ошибочно считают эту дату - 17 марта - концом ДКР). Часть наркомов (Жаков, Филов, Васильченко) выступила резко против этого и ушла в отставку. Их места заняли «луганчане» - представители местного СНК: Ю.Лутовинов, И.Алексеев, Осипович. Луганск как столица ДКР функционировал до 28 апреля, когда был взят немцами. Большевики ушли на восток, в Россию. Напомним еще один малоизвестный факт: за советскими властями ушло около 200 000 ч. - донбасские рабочие с семьями, которые не желали оставаться под немецко-украинской оккупацией.
После восстановления Советской власти, 7 февраля 1919 была впервые создана отдельная Донецкая губерния в составе Бахмутского и Славяносербского уездов Екатеринославщины (председателем губисполкома стал Артем). В 1920 она была воссоздана в значительно выросших размерах за счет присоединения части Харьковской губернии (Старобельщина) и ОВД (Таганрог, Каменская, Гундоровская). Кстати, к этому приложил руку тогдашний председатель Украинской Трудовой Армии И.Сталин. Автономистские проявления в Донбассе, присоединенном все-таки к Украине, продолжались до середины 1920-х годов, как отмечает английский историк Т.Фридгут.
Идея автономии вновь ожила в начале 1990-х, когда в условиях либерализации темой ДКР заинтересовались исследователи В.Шевченко, Д.Корнилов (Донецк), В.Снегирев (Луганск), а киевско-галицкий национализм опять начал раздражать интернациональную Донеччину. Однако в новой незалежной Украинской державе, тема опять была загнана под спуд. Но идею убить нельзя, она прорываетя то в середине 1990-х в форме регионального экономического объединения Донецкой, Луганской, Днепропетровской и Запорожской областей, то сейчас в форме проекта создания Юго-Восточной автономии. Нас пугают расколом? Ничего, не впервой. Взгляните на результаты всех предыдущих выборов: Украина каждый раз раскалывалась на Центро-Запад и Юго-Восток. И в 1994, когда нашими голосами Кучма победил «ихнего» Кравчука, и в 1999, когда Кучма, став «ихним», перевесил «левый» Юго-Восток, победив П.Симоненко, и на парламентских выборах-2002, когда Запад стал за «НУ», а Восток за КПУ. И когда, наконец, в Киеве поймут, что нельзя ломать через колено волю народа Донбасса, желающего жить в самоуправляющемся регионе, в федеративной Украине, в тесной связи с братской Россией и с официально узаконенным статусом русского языка? Напомним, что еще в марте 1994 Вседонбасский референдум по этим вопросам дал 90% «за». Народное волеизъявление никто не отменял и не может отменить. И сегодня, в условиях ползучего анти-конституционного переворота, осуществляемого «оранжевой» оппозицией по американскому сценарию, обкатанному в Белграде и Тбилиси, федерализация Украины является единственным выходом для Донбасса. Они хотят огородить нас колючей проволокой? Пусть так. А мы отгородимся от них с нашей стороны. Донбасс без Украины жил и проживет. А «незалежна» Украина пускай попробует прожить без мощной индустрии Юго-Востока, на декоративных гуцульских топориках - единственной продукции Галичины.
(2004)
Центральное ядро - треугольник Киев-Канев-Черкассы - территория казацкой автономии в составе Польши начала XVII в. После Переяславской Рады 1654 она перешла в состав России как автономная «Гетьманщина». Слобожанщина и Северщина были территорией Московского царства и стали украинскими только с середины XVII в., когда сюда массово хлынули переселенцы из центра, спасаясь от неприятностей Освободительной войны Хмельницкого и последующей Руины (именно тогда возникли города Харьков, Сумы). Правобережье (Волынь и Подолье) осталось тогда в составе Польши и объединилось с Украиной только через сотню лет, значительное польское влияние сохранилось здесь до начала ХХ в. (шляхта просто перекрасилась в российских дворян). Причерноморье и Приазовье (Новороссия) никогда не были частью исторической Украины, что признает даже историк-диаспорянин О.Субтельный, это было татарское Дикое поле. Лишь после ликвидации агрессивного Крымского ханства в конце XVIIІ в. создались условия для освоения края, причем заселялся он не только украинскими и русскими крестьянами, но и иностранными колонистами - болгарами, греками, немцами, молдаванами. И вошел он в состав не Украины, которой тогда не существовало, а в состав Российской империи. Галичина - вообще отдельная история, ибо она из-под поляков перешла под Австрию, потом опять к Польше и воссоединилась с Большой Украиной лишь в 1939. И уж совсем отдельная история - Закарпатье, присоединенное в 1944. Местное население вообще не считает себя украинцами, самоназываясь «русинами» - отдельной народностью. Отсюда неприязнь к галицкому национализму и неожиданное решение Закарпатского облсовета (единственного с запада) в поддержку Северодонецкого съезда. Напомним забытый факт: в Закарпатье еще в 1991 прошел местный референдум за предоставление области автономного статуса, проигнорированный киевскими властями.
Украина, собранная из таких разношерстных частей, не может быть единой, и надо признать этот факт, а не заниматься самозомбированием. Признать и узаконить федеративное устройство государства - только так можно избежать развала. Это подтверждает и Руина XVII в. (гражданская война право- и левобережных казацких гетманов), и события 1917-1918 гг. Напомню, что уже в начале «Национальной революции» на украинских землях стихийно сложилось «двоецентрие». Возникло два областных объединения Советов: Юго-Западный край объединял сельскохозяйственное украинское Правобережье и центр с Киевом, Донецко-Криворожская область - промышленный русскоязычный Юго-Восток, ядром которого был Донбасс, а столицей Харьков. Административная раздробленность Донецко-Криворожского промышленного узла между Харьковской, Екатеринославской губерниями и Областью Войска Донского волновала еще царское правительство, поэтому уже в первые дни после Февральской революции 1917 Временное правительство 3 марта учредило особый Донецкий комитет, объединивший хозяйственное управление Донецким угольным и Криворожским рудным бассейнами. В конце марта в Бахмуте (Артемовск) состоялась 1 конференция Советов Донбасса, а в мае в Харькове прошел 1 Съезд Советов Донецко-Криворожской области, учредивший объединенный Исполком и стройную систему райсоветов. Кстати, тезис о ДКР как «большевистской выдумке» неверен - руководство было вполне эсеро-меньшевистским, председателем Облсовета и Облисполкома стал эсер Лев Голубовский. В течение 1917 прошло еще 2 съезда (в октябре и декабре), окончательно оформившие структуру власти в Дон-Кривобласти.
Юго-Западный край провел только один областной съезд Советов, здесь власть сосредоточилась в руках Центральной Рады. Современные учебники старательно микшируют этот факт, а ведь, выражаясь современным языком, ЦР была совершенно нелегитимной, самопровозглашенной организацией. Собрались в Киеве два десятка украинцев-представителей студенческих, профсоюзных, культурных организаций и объявили себя Центральной Радой - единственным верховным органом власти в Малороссийских губерниях. Правда, летом прошло несколько украинских съездов - военный, селянский, рабочий, делегировавшие в ЦР своих представителей, делая ее более репрезентативной. Но все равно «перейти до представництва, вибраного загальним голосуванням, нам доля не судила»,- признавался сам глава ЦР - Грушевский с 50-гривенной купюры.
В отличие от киевлян, легитимность Харьковских областных съездов Советов никем не подвергается сомнению. Напомню также, что автономная власть ЦР по итогам летних переговоров с Временным правительством России ограничивалась 5 губерниями Центра и Запада (Киевская, Полтавская, Волынская, Подольская и половинка Черниговской). Ни Одесщина, ни Херсонщина, ни Таврия, ни, тем более Донбасс, ЦР не подчинялись, здесь была своя власть. Глава Дон-Кривобкома РСДРП (отдельного от Юго-Западного обкома) Артем уже в сентябре телеграфировал в ЦК о «фактическом декретировании республики Харьковской губернии». Русифицированное население Юго-Востока прохладно относилось к националистической риторике Киева. Екатеринославская газета «Звезда» писала 1.12.1917, что население «на 70% состоит из украинских рабочих и солдат, в наивысшей степени равнодушных, а чаще прямо враждебных к национальным желаниям». Поэтому, когда после Октябрьской революции и свержения Временного правительства ЦР попыталась явочным порядком предъявить свои властные претензии на эти районы, Пленум Исполкома Советов Дон-Кривбасса 30.11.1917 единогласно отверг 3 Универсал ЦР как сепаратистский, разваливающий единство России и потребовал проведения референдума за оставление региона в составе Российской республики (аналогичные требования выдвигал Э.Квиринг в Екатеринославском губсовете). За резолюцию голосовали эсер Голубовский, меньшевик Рубинштейн, бундовец Бэр, большевик Артем. Последний в своих выступлениях указывал, что Харьковское руководство «не разбивает ни единой республики, не покушается на национальные интересы Украины… мы хотим связаться со всей страной», ибо Дон-Кривбас хозяйственными отношениями связан гораздо крепче с промышленной Россией, чем с сельскохозяйственным Юго-Западным краем. Следует отметить, что в наших краях власть была крепко в руках Советов, находившихся под контролем большевиков. ЦР могла опереться здесь только на украинизированные воинские части. Например «Луганську повітову раду» возглавил командир дислоцированного тут 25 запасного украинского полка Малашко. В архивных документах «рада» упоминается довольно часто как абсолютно безавторитетная организация, бесшумно распавшаяся вскоре после Октябрьской революции, а 25 полк большевики оперативно разагитировали и разоружили.
Пока Харьков оставался столицей Советской Украинской Народной Республики, донецкие автономисты не претендовали на самостоятельность. Но когда ЦР позорно бежала из Киева под напором красногвардейцев (8 февраля 1918) и правительство Советской Украины переехало сюда, в Харькове собрался 4 Областной съезд Советов, который и провозгласил 11 февраля ДОНЕЦКО-КРИВОРОЖСКУЮ РЕСПУБЛИКУ, занимавшую все Левобережье, а также Криворожский район и угольные округа Области Войска Донского. Однако ЦР, уже фактически не контролировавшая даже свою столицу, 9 февраля подписала в Бресте договор с Австрией и Германией, призвав на Украину немецких «миротворцев». 450 000-ный оккупационный корпус австро-германских войск вторгся на территорию Украины. В Украинских Красных Армиях насчитывалось около 25000 ч., поэтому они не смогли задержать железную поступь рейхсвера. Только на Левобережье немецкое наступление замедлилось: части Красной Армии Донбасса (около 13000 ч.) переходили в контратаки под Змиевом, у Купянска, под Родаково.
Организационно-хозяйственная деятельность правитель-ства ДКР подробно проанализирована в работах В.Ревегука, В.Корнилова. Отметим, что стараниями наркомата просвещения ДКР (М.Жаков) была открыта и украинская гимназия в Харькове, наркомат Юстиции (В.Филов) провел судебную реформу, Южный облсовнархоз (В.Бажанов) наладил работу национализированных предприятий, так что «державотворчі процеси» шли в ДКР не хуже, чем в УНР. Тем не менее, о последней исписаны сотни страниц в десятках современных учебников и книг, о ДКР же можно найти лишь скупые упоминания в учебниках, изданных в Донецке или Харькове. Почему? А потому, что автономистские устремления донбассовцев были скользкой темой и для советских историков, находившихся под гнетом авторитетной фразы В.Ленина, который однажды покритиковал «планы отдельного донецкого единства». К тому же большинство наркомов ДКР были репрессированы при Сталине, поэтому первые работы о республике появились лишь в 1950-1960-е гг: В.Астахова (Харьков), Н.Гончаренко (Луганск).
После отступления из Харькова 9 апреля 1918 Совнарком ДКР переехал в Луганск, который стал новой столицей республики. На улице Юного Спартака сохранился дом №7 с мемориальной доской в честь работавшего здесь Луганского СНК. Надо сказать, что в конце марта в правительстве ДКР разразился кризис. Председатель СНК Артем на 2 Всеукраинском Съезде Советов в Екатеринославе согласился «перевести» донецкую автономию из состава России в состав Украины (некоторые украинские историки ошибочно считают эту дату - 17 марта - концом ДКР). Часть наркомов (Жаков, Филов, Васильченко) выступила резко против этого и ушла в отставку. Их места заняли «луганчане» - представители местного СНК: Ю.Лутовинов, И.Алексеев, Осипович. Луганск как столица ДКР функционировал до 28 апреля, когда был взят немцами. Большевики ушли на восток, в Россию. Напомним еще один малоизвестный факт: за советскими властями ушло около 200 000 ч. - донбасские рабочие с семьями, которые не желали оставаться под немецко-украинской оккупацией.
После восстановления Советской власти, 7 февраля 1919 была впервые создана отдельная Донецкая губерния в составе Бахмутского и Славяносербского уездов Екатеринославщины (председателем губисполкома стал Артем). В 1920 она была воссоздана в значительно выросших размерах за счет присоединения части Харьковской губернии (Старобельщина) и ОВД (Таганрог, Каменская, Гундоровская). Кстати, к этому приложил руку тогдашний председатель Украинской Трудовой Армии И.Сталин. Автономистские проявления в Донбассе, присоединенном все-таки к Украине, продолжались до середины 1920-х годов, как отмечает английский историк Т.Фридгут.
Идея автономии вновь ожила в начале 1990-х, когда в условиях либерализации темой ДКР заинтересовались исследователи В.Шевченко, Д.Корнилов (Донецк), В.Снегирев (Луганск), а киевско-галицкий национализм опять начал раздражать интернациональную Донеччину. Однако в новой незалежной Украинской державе, тема опять была загнана под спуд. Но идею убить нельзя, она прорываетя то в середине 1990-х в форме регионального экономического объединения Донецкой, Луганской, Днепропетровской и Запорожской областей, то сейчас в форме проекта создания Юго-Восточной автономии. Нас пугают расколом? Ничего, не впервой. Взгляните на результаты всех предыдущих выборов: Украина каждый раз раскалывалась на Центро-Запад и Юго-Восток. И в 1994, когда нашими голосами Кучма победил «ихнего» Кравчука, и в 1999, когда Кучма, став «ихним», перевесил «левый» Юго-Восток, победив П.Симоненко, и на парламентских выборах-2002, когда Запад стал за «НУ», а Восток за КПУ. И когда, наконец, в Киеве поймут, что нельзя ломать через колено волю народа Донбасса, желающего жить в самоуправляющемся регионе, в федеративной Украине, в тесной связи с братской Россией и с официально узаконенным статусом русского языка? Напомним, что еще в марте 1994 Вседонбасский референдум по этим вопросам дал 90% «за». Народное волеизъявление никто не отменял и не может отменить. И сегодня, в условиях ползучего анти-конституционного переворота, осуществляемого «оранжевой» оппозицией по американскому сценарию, обкатанному в Белграде и Тбилиси, федерализация Украины является единственным выходом для Донбасса. Они хотят огородить нас колючей проволокой? Пусть так. А мы отгородимся от них с нашей стороны. Донбасс без Украины жил и проживет. А «незалежна» Украина пускай попробует прожить без мощной индустрии Юго-Востока, на декоративных гуцульских топориках - единственной продукции Галичины.
(2004)