Мелочи жизни...
...или Городские подробности
КОШКА, КОТОРАЯ НЕ ЛЮБИТ УТ
Нелюбовь обитателей Украины к отечественному телевидению выражается по-разному. Перекрытие ОРТ в 1995 и введение „Інтера” в 1996 „національно-несвідомі” телезрители встретили бурными протестами, манифестациями, митингами, пикетированиями и „похоронами телевизоров”. Но то люди, Гомо сапиенсы. Представителям же семейства кошачьих оказались ближе индивидуальные методы протеста.
Обыкновенная беспородная Мурка живет в Луганске на квартале Алексеева и с осени прошлого года демонстрирует поразительную нелюбовь к УТ. Сначала это казалось совпадением, но продолжительный срок убедил хозяев - семью Воронько, что их домашняя любимица действует вполне сознательно. Рискуя поссориться с главой семьи, который часто смотрит новости УТН, Мурка упорно переключает каналы телевизора на Россию. Причем это не первый опыт общения кошки с домашней автоматикой. Она уже пыталась разобрать электронные часы, умеет набирать лапой несколько цифр на телефоне, предварительно сбросив трубку... Но убежденная телевизионная украинофобия - это уже что-то особенное.
Может быть, мы становимся свидетелями зарождения кошачьего разума? И на какой основе? Неужели уровень УТ таков, что понятен даже кошке? И не только понятен, но и неприятен? Увы, нет ответа: разговаривать Мурка еще не научилась.
«ПАЛАШКА»
В архивное отделение ЗАГСа г. Луганска вошла пожилая женщина и робко обратилась к постовому милиционеру: «Сынок, скажи, куда тут по метрикам обращаться?». Милиционер поднял усталый взгляд: «Чего тебе, бабуся, там надо?». Старушка засуетилась, доставая какие-то бумажки: «Да вот, сыночек, я тут восстанавливать метрику собралась. Для пенсиону. Обращалась к ним, а они мне бумажку прислали - печатано не по-русски, печать с трезубом, да и подписи никакой нет. Что за документ? Да ещё имя изуродовали - написали «Палашка», а какая же я Палашка. Что же я - девочка? Мне уже 79 стукнуло. Всю жизнь была Пелагея Ивановна. И на тебе!».
На голосе бабки зазвенели слёзы: «Что же они меня обижают, Палашкой называют. Я уже не молодая, мне же трудно сюда через весь город добираться, а что теперь? Новую бумагу делать? Какая же я Палашка? А они написали и без подписи!». Постовой вызвал сотрудника архива, и вежливый молодой человек увёл старушку наверх. Интересно, чем всё это закончилось: выдал ли он бабке новый документ, подписал ли старый или ограничился беседой с разъяснением новой политики партии и правительства в области имён? Кто знает…
«УХАЖЁР»
В троллейбусе было тесно, очень тесно. Поэтому когда от окна поднялся на выход пассажир, к освободившемуся месту сразу нерешительно двинулась немолодая женщина. Но занимавший соседнее место коренастый мужик с запорожскими усами внезапно проявил непонятную поначалу активность и, умело оттеснив бабку, усадил на заветное место у окна симпатичную девицу лет 17-18. Старушка осталась стоять, а бравый усач, привалившись к юной соседке, начал на чистом русском языке (насколько он возможен в Донбассе) настойчиво ей что-то втолковывать.
До кольца оставалось ещё 3 остановки и всё это время усатый говорил. Что он ей объяснял - не знаю. Отдадим должное - руки в ход не шли. Сидевшая позади дама в возрасте с негодованием уставилась в спину престарелого донжуана, но сказать ничего не решилась. Только когда на кольце троллейбус опорожнился, она, выскочив на воздух, в расходящейся толпе высказала своё, скажем так, негативное отношение к происходящему, хотя усач находился еще в зоне слышимости. Но дальше было некогда, дама торопилась на железнодорожный вокзал к поезду. Сквозь редеющую толпу пассажиров было видно, как девица, вероятно еще 2 остановки назад пожалевшая, что села на уютное место к окну, отбивалась от дядьки с усами. Он на воздухе тоже осмелел и пытался задержать ее, продолжая горячо говорить. В конце концов молодость победила и девчонка чуть не бегом скрылась за углом. Пассажиры расходились.
P.S. Это имело место быть 27 сентября 1997 в 13.50 в троллейбусе 7 маршрута г.Донецка. Главный герой - один из лидеров местного ТУМ Просвита пан Бражник.
КИЕВСКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Прогуливаюсь в самом центре Украины: Киев, Хрещатик. Супермаркеты, офисы, банки. Возле какой-то очень центральной конторы дежурят угрюмые милиционеры. В подземном переходе нет привычных уже юношей с гитарой, но зато - столичная специфика: напевая нечто неразборчивое, играет на настоящей кобзе настоящий дед-кобзарь, точная копия своего коллеги XVII-XIX веков. Даже фольклорные лохмотья одежды, кажется, те же. Подают ему скупо.
Возле книжного магазина «Писательская лавка» торгует собственными произведениями пожилая дама-писательница в шляпке 50-х годов. Скромно показывает всем желающим фото на форзаце книги, предлагая сравнить портрет с оригиналом.
Хрещатик плавно перетекает в улицу Красноармейскую. Учреждения, магазины. Интересно, как это «національно-свідома» Киеврада ещё не переименовала эту улицу? Вдруг останавливаюсь как вкопанный. Может быть, вот почему. Зачем поднимать шум с переименованием, если можно сделать ВОТ ТАК. Прямо передо мною под скромной табличкой «Вул. Червоноармійська» - большая вывеска «Фірмовий магазин зброї “Шмайсер”».
Магазин “Шмайсер” на улице Красноармейской! В каком кошмарном сне могло привидеться такое, в какой дурной шутке могло отразиться! Но наша действительность давно оставила все горькие кошмары далеко позади. ЭТО - РЕАЛЬНОСТЬ.
Магазин “Шмайсер” на улице Красноармейской. Спите спокойно, ветераны-победители Великой Отечественной.
Еду на железнодорожный вокзал, прочь из города. Киев, столица самостийной Украины, шестой год незалежности. Интересно, от чего?
-------------------
(1997-1998)