Настоящая история Барбадоса
НАСТОЯЩАЯ ИСТОРИЯ БАРБАДОСА (памфлет)
Далеко-далеко, за 9 морями и одним океаном лежит солнечный остров Барбадос (это факт). Природа там тропическая, погода теплая. С давних пор остров населяло исконное племя арапов. Они сеяли сахарный тростник и сладкий картофель (по местному батат), собирали черепашьи и попугайские яйца и кое-как влачили свое существование. Земля была велика и обильна, порядка лишь не было, ибо в местном народонаселении напрочь отсутствовал державотворчий элемент. Все изменения вносились исключительно снаружи. Например, однажды среди арапов зародилась инициатива пригласить на должность всебарбадосского вождя импортного индейца-аравака. Однако, приглашенный вождь быстро женился на арапке и через три поколения его потомки уже ничем, кроме фамилий, от местных не отличались. Вскоре после этого остров посетило другое несчастье в виде нашествия индейцев-карибов, каковые приплыли на пирогах с восточной стороны, спалили 4 с половиной арапские деревни из 8 имевшихся в наличии и уплыли далее на запад. Оставшийся индийский гарнизон немного позверствовал, отбирая у арапов половину бататов и попугайских яиц, но со временем тоже переженился на местных и через 6 поколений уже ничем не отличался, кроме фамилий.
В 1518 году на острове высадились испанские пираты и барбадосцы наконец-то узнали, что их родина называется Барбадос (это факт). Новые господа взялись за дело не по индейски: они отбирали у арапов в два раза больше, обращали их в католичество и, кроме того, завели привычку экспортировать местную рабсилу на континент. В итоге народонаселение изрядно сократилось и похудело, за исключением десятка вождят, вожденков и вождишек, каковые, напротив, округлились и все чаще стали засорять ридну арапську мову испанскими выражениями удовольствия. Среди же худых разносилось громкое молчание, местами переходившее в тихое неудовольствие.
Среди арапов, конечно, имелся процент смутьянов, которые, как водится, стали распространять завиральные идеи. Дело кончилось плохо. Однажды в таверне местный вожденок набил морду арапу по имени Бо-Бо Хе-Хе. Арап сильно обиделся и откочевал на Северный мыс, где выступил с речью перед люмпенизированными элементами. Он сказал:
-Обидно, да! Ладно, эти кляти испанцы со своими имперскими замашками, но свои же арапы совсем национальную сознательность потеряли. Опять же животы подвело, а у вожденков хари - вона! Это нехорошо!
-Ура! Гип-гип! Геть! Правильно! Хай живе! - ответили элементы и немедленно избрали Бо-Бо кошевым вождем. В течение ближайших 3 суток худые, вооружившись каменными топорами и деревянными пиками, трижды побили толстых и перешли на испанцев. Колонизаторы, утомившиеся от долгого напряженного безделья, уже давно пользовались кремневыми пистолетами как зажигалками, а дулами мушкетов - вместо пепельниц. Поэтому особого сопротивления они не оказали и быстренько эвакуировались на родину, которая, не выдержав такого нашествия тунеядцев, с той поры пришла в тяжелый экономический упадок. Однако, освободившись от гнета испанской империи, барбадосцы вспомнили об отсутствии державотворчих элементов, немедленно передрались между собой и обратились за гуманитарной помощью к цивилизованной Англии. Британцы подумали 5 лет и согласились. Высадившись на остров, они воткнули на горе Хиллаби свой флаг и немедленно начали выращивать табак (какой же англичанин без трубки?). Между делом они заложили первый на острове город, ставший столицей (это факт), открыли первую больницу, первый магазин и первые 9 с половиной школ, 5 из которых были англоязычные. Народонаселение стало потихоньку расти и поправляться, как вдруг где-то в Европе произошла неприятность. Колонизаторы всю ночь напряженно слушали радио, а наутро собрали вещи, кратко поздравили барбадосцев с обретенной державной незалежностью и отбыли на Северо-восток.
И вот новорожденное государство очутилось перед пугающей неизвестностью полной самостийности. Поначалу некоторые вождята попытались по старой памяти попроситься под крылышко Испании и даже приняли католичество. Но в Мадриде им объяснили, что официальные колонии нынче не в моде и посоветовали сначала придумать маскировку. Поняв это слишком буквально, вожденок Че-Че Во-Во предложил сшить сине-желтый балдахин и спрятать делегацию под ним. Когда же недоразумение разъяснилось, полотнище, чтоб зря не пропадало, объявили державным прапором, а чтоб оно не соскакивало с копья, пришпилили рыболовным трезубцем. Так возник первый признак державности Барбадоса: полосатый жевтоблакитный флаг с тризубом (это факт). Правда, некоторые ехидные арапы долго допытывались, откуда такие цвета, уж не в честь ли любимого домашнего попугая Че-Че Во-Во, но он эти происки гневно отверг и твердо заявил, что это искони барбадосский самобытный национальный цвет и он его с детства помнит. Как ни странно, это было правдой. В детстве дедушка Че-Че много рассказывал ему о своем рабском прошлом, когда мерзкий пират заставлял его, дедушку, каждый день стирать пиратские синие носки с желтыми латками. Вот что-то в памяти и застряло.
Следующим первоочередным вопросом стало избрание президента. Хотя Че-Че и доказывал всем, что именно он есть истинный католик, главный национальный страдалец и борец за незалежну Барбадосщину, ибо служил англичанам лишь до 28 лет, арапы предпочли избрать спокойного Ле-Ле Ма-Ка, пожизненного английского холуя, которому со дня отбытия колонизаторов начисто отшибло знание английского языка (он изъяснялся жестами). Устав махать руками, хитрый Ле-Ле потихоньку купил англо-индейский словарь, почитал его и объявил I Универсал: "Порывая с проклятым колониальным прошлым, мы от имени народа, запрещаем народу разговаривать по-английски и объявляем единою державною мовою древнеиндейскую". По случаю было создано 77 новых управлений. Народ кряхтел и раскупал словари, ибо последний настоящий индеец умер в 1764 году. За покупками рождаемость упала до нуля. Чтобы покупатели его не затоптали, Ле-Ле залез на пальму и оттуда своим вторым Универсалом, "порывая с проклятым прошлым", (эта фраза стала обычной заставкой всех указов) объявил об упразднении звания "арапов" и переименовании всех в "негров". Третьим Универсалом он запретил слушать иноземное английское радио и закрыл все английские школы. Однако тут он переоценил свои силы: жившие на востоке англоязычные копатели ямса взбунтовались и скинули Ле-Ле с пальмы прямо в Атлантический океан. После чего немедленно выбрали президентом его троюродного брата, межрегионального вождишку Ле-Ле Ку-Ку, который пообещал разрешить радио и ночные разговоры под одеялом по-английски. Придя к власти, он, конечно, забыл об этом обещании, зато наворотил кучу других разных и славных дел: 1) начало говорить на плохом, но древнеиндейском языке; 2) присвоил себе звание "вечно-лучшего президента по жизни"; 3) прихлопнул неугодную газету (меж тем, барбадосцы перестали вообще читать газеты из-за растущих безденежья и безграмотности); 4) возвел в сан святых трех древнеиндейских вождят: Зе-Па, Нде-Ра и Тлю-Ра, которые в свое время служили холуями колонизаторам соответственно шведским, немецким и индонезийским (тем временем уголовная преступность выросла в три раза); 5) заявил о постройке абсолютно-неограниченного демократического всебарбадосского рынка (а безработица выросла в 10 раз); 6) создал 99 новых департаментов, в которых рассадил своих родных и близких; 7) переквалифицировался из язычников в католика (а инфляция и цены выросли в 100 раз); 8) подал заявку о вступлении в НАТО; 9) и поменял премьер-министра.
Между тем, рядовые арапы, то есть негры, несмотря на незалежность, почему-то начали худеть и вымирать. В Верховной Парляменте Барбадоса завелась какая-то оппозиция: седоватый Си-Мо Не-Не, хитроватый Сан-Сан и скандальная Эн-Эм-Вэ, которые регулярно нервировали президента, а некоторые его друзья с долларами, заработанными продажей сахарного тростника, забывали вернуться из-за границы (например, душевный приятель Па-Ло, осевший в США). Стремясь поправить ситуацию, Ле-Ле Ку-Ку принял новую Конституцию и опять поменял премьер-министра. Но электорат продолжал сокращаться. Тогда он съездил в Америку и еще раз поменял премьер-министра. Положение не улучшилось. Он съездил в Германию, Португалию, Таити и даже в Англию. Опять не помогло. Тогда он съездил по уху голову Парляменты и объявил, что этот сансановский дружок нарочно вредит. Голову сменили, но народонаселение не увеличилось. Черепахи с яйцами эмигрировали на Гаити, сахарный тростник (невиданное дело!) приходилось импортировать с Кубы, бататы почему-то перестали родить, а на импортные груши-яблоки не хватало никакой зарплаты, кроме президентской. Население по старой привычке голосовало "За", но бурчало все громче...
Кардинальное отличие любого, самого жизненного, литературного произведения от настоящей жизни заключается в том, что в произведении всегда можно поставить точку и написать: "Конец". В жизни так не сделаешь, она продолжается. Продолжается и барбадосская история, и что будет завтра - неизвестно, это не зависит от автора. А зависит будущее только от самих барбадосцев, которым надо решать: кто виноват и что делать? А вот когда они решат и сделают, что решено - их жизнь изменится к лучшему. И тогда автор сможет написать более веселое продолжение: "Далеко-далеко, за 9 морями лежит солнечный остров Барбадос...".
Историограф Ю-Ю Фе-Фе
(2001)