Акт 1
Немного нуара в ленту!
Эта пьеса начинается так же, как и все - с занавеса. Как правило, вначале зрители аплодируют, затем свет медленно гаснет, поднимается занавес, а затем прожекторы выхватывают в середине сцены главное действующее лицо. А потом у зрителей начинается своя игра, в которой будут деньги, будет кровь, будет ложь, недомолвки, интриги, снова деньги, снова ложь и ещё больше крови.
Есть отличие. Я в этой пьесе нахожусь по другую сторону занавеса. И когда он поднимется, это меня выхватят прожекторы - и вот я в центре внимания зрителей. А я вижу их, эту серо-серую толпу шляп, пиджаков и ходячих пепельниц. И эта толпа смотрит на меня сотней глаз и ждёт. И вот я делаю шаг вперёд, а музыканты начинают играть.
- You let other women make a fool of you...
И толпа замирает в ожидании. А я хожу по сцене в свете прожекторов, яркое пятно среди серой массы, и продолжаю петь так, чтобы у них захватывало дух - а то и не только его. Я прохожу по сцене ещё раз, а затем спускаюсь в зал. И тут толпа одновременно затихает и приходит в движение.
- Why don't you do right?
И в этот момент я подхожу к некоторому столику - случайном, на самом деле. За столиком сидит красавец-мужчина. Вальяжный, он раскинулся по своему креслу как яичница на сковородке. В его руке дымит сигара, а во рту не хватает одного зуба. Он чувствует себя уверенно, считает, что находится выше всей этой серой массы, на том хотя бы основании, что он ближе к сцене - и ко мне. Ох, как же ты ошибаешься, милый.
- Like some other men do...
И вот я возле него. Я наклоняюсь к столику и хватаю этого человека за галстук. Всё. Теперь ты моя игрушка, милый. Ты, наверное, думаешь, что вот, я выбрала тебя, одного, того самого мужчину, с которым уеду отсюда на его чёрном кадиллаке, и - как знать? - вернусь сюда только под утро. Но нет. Я улыбнусь тебе. Притяну поближе. А потом...
- Get out of here and get me some money, too!
И вот все смеются над тобой, милый. Ты на полу, а мой каблук на твоем животе. Я уже нащупала твой бумажник, но он мне не нужен. И ты мне не нужен, милый. Мне нужна только власть над тобой. И над всеми вами.
- You're sittin' down wonderin' what it's all about...
Но вы мне уже надоели. Почему вы все такие одинаковые в своей уникальности? Такие похожие один на другого? Почему все ваши деньги нужны лишь для того, чтобы провести вечер в компании сигареты, бутылки хорошего виски и смазливой девицы?
- You ain't got no money that will put you out...
Вам может это не нравится, но именно вы породили меня. Порочную. Развратную. Жестокую. И породили только для того, чтобы я вами правила.
- Why don't you do right like some other men do?
Песня заканчивается, и я поднимаюсь обратно на сцену. Ну, кто готов на заклание ради ночи с Клеопатрой? Каждый. По одному жесту моей руки вы встанете на задние лапки и завиляете хвостиками. Что отвечу я? Ничего. У вас не будет Клеопатры, сразу заклание. Вы ничтожества. Вы обречены. И, прежде, чем занавес опустится, я скажу вам на прощание одно.
- Get out of here and get me some money, too!
Эта пьеса начинается так же, как и все - с занавеса. Как правило, вначале зрители аплодируют, затем свет медленно гаснет, поднимается занавес, а затем прожекторы выхватывают в середине сцены главное действующее лицо. А потом у зрителей начинается своя игра, в которой будут деньги, будет кровь, будет ложь, недомолвки, интриги, снова деньги, снова ложь и ещё больше крови.
Есть отличие. Я в этой пьесе нахожусь по другую сторону занавеса. И когда он поднимется, это меня выхватят прожекторы - и вот я в центре внимания зрителей. А я вижу их, эту серо-серую толпу шляп, пиджаков и ходячих пепельниц. И эта толпа смотрит на меня сотней глаз и ждёт. И вот я делаю шаг вперёд, а музыканты начинают играть.
- You let other women make a fool of you...
И толпа замирает в ожидании. А я хожу по сцене в свете прожекторов, яркое пятно среди серой массы, и продолжаю петь так, чтобы у них захватывало дух - а то и не только его. Я прохожу по сцене ещё раз, а затем спускаюсь в зал. И тут толпа одновременно затихает и приходит в движение.
- Why don't you do right?
И в этот момент я подхожу к некоторому столику - случайном, на самом деле. За столиком сидит красавец-мужчина. Вальяжный, он раскинулся по своему креслу как яичница на сковородке. В его руке дымит сигара, а во рту не хватает одного зуба. Он чувствует себя уверенно, считает, что находится выше всей этой серой массы, на том хотя бы основании, что он ближе к сцене - и ко мне. Ох, как же ты ошибаешься, милый.
- Like some other men do...
И вот я возле него. Я наклоняюсь к столику и хватаю этого человека за галстук. Всё. Теперь ты моя игрушка, милый. Ты, наверное, думаешь, что вот, я выбрала тебя, одного, того самого мужчину, с которым уеду отсюда на его чёрном кадиллаке, и - как знать? - вернусь сюда только под утро. Но нет. Я улыбнусь тебе. Притяну поближе. А потом...
- Get out of here and get me some money, too!
И вот все смеются над тобой, милый. Ты на полу, а мой каблук на твоем животе. Я уже нащупала твой бумажник, но он мне не нужен. И ты мне не нужен, милый. Мне нужна только власть над тобой. И над всеми вами.
- You're sittin' down wonderin' what it's all about...
Но вы мне уже надоели. Почему вы все такие одинаковые в своей уникальности? Такие похожие один на другого? Почему все ваши деньги нужны лишь для того, чтобы провести вечер в компании сигареты, бутылки хорошего виски и смазливой девицы?
- You ain't got no money that will put you out...
Вам может это не нравится, но именно вы породили меня. Порочную. Развратную. Жестокую. И породили только для того, чтобы я вами правила.
- Why don't you do right like some other men do?
Песня заканчивается, и я поднимаюсь обратно на сцену. Ну, кто готов на заклание ради ночи с Клеопатрой? Каждый. По одному жесту моей руки вы встанете на задние лапки и завиляете хвостиками. Что отвечу я? Ничего. У вас не будет Клеопатры, сразу заклание. Вы ничтожества. Вы обречены. И, прежде, чем занавес опустится, я скажу вам на прощание одно.
- Get out of here and get me some money, too!