Битва со змеем
Раздался свист. Свистели явно молодецким посвистом, и поэтому дежурная голова Змея Горыныча нервно сглотнула и начала будить остальные.
- Э-ге-гей! - раздалось над холмами. Змей Горыныч, как и положено, затрясся мелкой тряской. И вот он явился воочию.
Громадный. Врагу не пожелаешь, в рагу не покладёшь, ибо непокладистый. Косая сажень в плечах (особенно в левом), бородища штыковой лопатой, глаза бешеные, торс в два обхвата, ноги как тумбы. Если бы руки при этом пахтали океаны, Змей предположил бы, что ему явился Брахма во плоти. Но увы. Это был легендарный, овеянный славой, чтимый во всех пяти мирах, непрошибаемый, хранитель щита, повелитель всех зверей в море и рыб на суше, гроза змеев, виновник гибели динозавров и прочее и прочее. Илюша.
- Выходи, биться будем! - возгласил он.
- Илюша, а может не надо? Я сегодня голову помыл...
- Какую? - прищурился богатырь.
- А центральную.
Илюша внимательно рассмотрел центральную голову. Она была здоровой, мокрой, уродливой и совершенно лысой. Она дышала огнём, зубы её были ядовиты, дыхание - зловонно, а ещё она дышала огнём.
- Она уже высохла, - вынес вердикт богатырь. - Так что не отлынивай.
- Но мы же вчера буквально...
- То было вчера, - резонно заметил богатырь. Крыть было явно нечем.
- Илюша, а может не на кулаках хотя бы? А то ты мне вчера руки когда узлом завязал, развязать-то забыл, и теперь они зело болятъ.
- Хм... - задумался Илюша. - Хорошо. Давай будем об голову кирпичи разбивать! Я начну, как раз кирпич есть с собой. Об какую голову тебе разбить?
- Да нет, может, в шахматы?
- А что такое шахматы?
- Ну вот смотри.
Добрых двадцать минут объяснял Горыныч правила шахмат. Нет, не подумайте, Илья Муромец не был тупым, что вы! Наоборот. После объяснения он уже знал, что у Горыныча нет шансов.
- На щелбаны! - сказал богатырь. Головы Горыныча мысленно вытянули жребий, короткую соломинку вытянула правая голова. Самая крепкая и костлявая.
- Лады, как скажешь.
Илюша оглядел голову и палец. Лоб-то он может и пробъёт, но палец ему за это "спасибо" не скажет, а скажет что-то вроде "Да ты совсем очумел!" - в метафорическом плане, конечно.
- А может на что другое? - спросил он. - Может, у тебя опять какая принцесса залежалась.
"Попался" - подумал Горыныч.
- Знаешь, да, есть одна. Девица на выданье, а отец у неё не богатый, из крестьян. Попросил, если вдруг что, пристроить.
- Дельно. Давай, расставляй.
И расставили. Горыныч играл в пол силы, исключительно, чтобы сэкономить время. Илюша играл как подлинный гроссмейстер, ходил конём и слоном, а короля старался лишний раз не задевать.
И вот игра окончена, Горыныч получил свой мат, улёгся на него поудобнее и воззвал.
- Настенька, я тут снова проиграл, давай, встречай спасителя.
И спрятал головы в песок. Тут бы Илье задуматься в первый раз.
Затем раздались шаги. Громкие.
- Из крестьян, говоришь, отец? - спросил Илья. Видать, начал догадываться.
- Как есть! - ответил Горыныч.
Илюша прищурил глаз. Шаги приближались, и была это воистину поступь рока, а то и тяжелого металла.
- Землю пахал? - спросил Илья.
- Как есть!
- Хлебушек выращивал...
- Как есть!
- И дочек любил...
- Как есть! Хотя, есть он любил, наверное, даже меньше.
- Слушай, а может, ничья? - осторожно спросил Илья.
- Не, я проигрывать умею. Ты выиграл, тебе и девица.
И тут Настенька явилась. Воочию. Косая сажень в плечах (особенно в левом), глаза бешеные, бюст в четыре обхвата, талия осиная, ноги входят в горящую избу, а руки - останавливают на скаку коней будёновской породы. Настасья Мыкулишна, прошу любить и жаловать.
Девица пристально посмотрела на богатыря.
- И это он-то меня спас?
- Как есть! - дежурно ответил Горыныч.
- В честном поединке!
- Зуб даю!
- В зуб, - резонно заметила Настенька, - я тебе сама дам, коли обманешь. А имя у моего спасителя есть?
Настенька воззрилась на Илюшу, выпучив глаза. Илюша, дабы не ударить в грязь лицом, тоже выпучил глаза.
- А Ильёй Муромцем меня кличут! - как мог грозно ответил он. - Но тебе, невестушка, так и быть, разрешу звать меня Илюшей.
Настасья Мыкулишна аж прихрюкнула молодецким прихрюком.
- Илья, стало быть? Хорошо, раз Илья. Сына тебе рожу! Ильичом будут звать. Ладно! Пошли к бате моему. Руки моей просить будешь!
И тут Илья понял, что если ничего не сделать, хозяином в дом ему не бывать.
- А вот постой, девица-богатырка. Слышал я, что вы выходите только за тех, кто превосходит вас в честном поединке.
- На кулаках? - обрадовалась Настасья Мыкулишна.
- Э, нет, негоже богатырю девушку бить, хоть она и трижды богатырка. Мы с тобой будем решать на скорость дифференциальные уравнения второго порядка!
И тогда Настенька быстро-быстро спрятала поглубже в свою дамскую сумочку учебник Эльсгольца. А то опять обидится богатырь, и сиди себе в девках...
- Э-ге-гей! - раздалось над холмами. Змей Горыныч, как и положено, затрясся мелкой тряской. И вот он явился воочию.
Громадный. Врагу не пожелаешь, в рагу не покладёшь, ибо непокладистый. Косая сажень в плечах (особенно в левом), бородища штыковой лопатой, глаза бешеные, торс в два обхвата, ноги как тумбы. Если бы руки при этом пахтали океаны, Змей предположил бы, что ему явился Брахма во плоти. Но увы. Это был легендарный, овеянный славой, чтимый во всех пяти мирах, непрошибаемый, хранитель щита, повелитель всех зверей в море и рыб на суше, гроза змеев, виновник гибели динозавров и прочее и прочее. Илюша.
- Выходи, биться будем! - возгласил он.
- Илюша, а может не надо? Я сегодня голову помыл...
- Какую? - прищурился богатырь.
- А центральную.
Илюша внимательно рассмотрел центральную голову. Она была здоровой, мокрой, уродливой и совершенно лысой. Она дышала огнём, зубы её были ядовиты, дыхание - зловонно, а ещё она дышала огнём.
- Она уже высохла, - вынес вердикт богатырь. - Так что не отлынивай.
- Но мы же вчера буквально...
- То было вчера, - резонно заметил богатырь. Крыть было явно нечем.
- Илюша, а может не на кулаках хотя бы? А то ты мне вчера руки когда узлом завязал, развязать-то забыл, и теперь они зело болятъ.
- Хм... - задумался Илюша. - Хорошо. Давай будем об голову кирпичи разбивать! Я начну, как раз кирпич есть с собой. Об какую голову тебе разбить?
- Да нет, может, в шахматы?
- А что такое шахматы?
- Ну вот смотри.
Добрых двадцать минут объяснял Горыныч правила шахмат. Нет, не подумайте, Илья Муромец не был тупым, что вы! Наоборот. После объяснения он уже знал, что у Горыныча нет шансов.
- На щелбаны! - сказал богатырь. Головы Горыныча мысленно вытянули жребий, короткую соломинку вытянула правая голова. Самая крепкая и костлявая.
- Лады, как скажешь.
Илюша оглядел голову и палец. Лоб-то он может и пробъёт, но палец ему за это "спасибо" не скажет, а скажет что-то вроде "Да ты совсем очумел!" - в метафорическом плане, конечно.
- А может на что другое? - спросил он. - Может, у тебя опять какая принцесса залежалась.
"Попался" - подумал Горыныч.
- Знаешь, да, есть одна. Девица на выданье, а отец у неё не богатый, из крестьян. Попросил, если вдруг что, пристроить.
- Дельно. Давай, расставляй.
И расставили. Горыныч играл в пол силы, исключительно, чтобы сэкономить время. Илюша играл как подлинный гроссмейстер, ходил конём и слоном, а короля старался лишний раз не задевать.
И вот игра окончена, Горыныч получил свой мат, улёгся на него поудобнее и воззвал.
- Настенька, я тут снова проиграл, давай, встречай спасителя.
И спрятал головы в песок. Тут бы Илье задуматься в первый раз.
Затем раздались шаги. Громкие.
- Из крестьян, говоришь, отец? - спросил Илья. Видать, начал догадываться.
- Как есть! - ответил Горыныч.
Илюша прищурил глаз. Шаги приближались, и была это воистину поступь рока, а то и тяжелого металла.
- Землю пахал? - спросил Илья.
- Как есть!
- Хлебушек выращивал...
- Как есть!
- И дочек любил...
- Как есть! Хотя, есть он любил, наверное, даже меньше.
- Слушай, а может, ничья? - осторожно спросил Илья.
- Не, я проигрывать умею. Ты выиграл, тебе и девица.
И тут Настенька явилась. Воочию. Косая сажень в плечах (особенно в левом), глаза бешеные, бюст в четыре обхвата, талия осиная, ноги входят в горящую избу, а руки - останавливают на скаку коней будёновской породы. Настасья Мыкулишна, прошу любить и жаловать.
Девица пристально посмотрела на богатыря.
- И это он-то меня спас?
- Как есть! - дежурно ответил Горыныч.
- В честном поединке!
- Зуб даю!
- В зуб, - резонно заметила Настенька, - я тебе сама дам, коли обманешь. А имя у моего спасителя есть?
Настенька воззрилась на Илюшу, выпучив глаза. Илюша, дабы не ударить в грязь лицом, тоже выпучил глаза.
- А Ильёй Муромцем меня кличут! - как мог грозно ответил он. - Но тебе, невестушка, так и быть, разрешу звать меня Илюшей.
Настасья Мыкулишна аж прихрюкнула молодецким прихрюком.
- Илья, стало быть? Хорошо, раз Илья. Сына тебе рожу! Ильичом будут звать. Ладно! Пошли к бате моему. Руки моей просить будешь!
И тут Илья понял, что если ничего не сделать, хозяином в дом ему не бывать.
- А вот постой, девица-богатырка. Слышал я, что вы выходите только за тех, кто превосходит вас в честном поединке.
- На кулаках? - обрадовалась Настасья Мыкулишна.
- Э, нет, негоже богатырю девушку бить, хоть она и трижды богатырка. Мы с тобой будем решать на скорость дифференциальные уравнения второго порядка!
И тогда Настенька быстро-быстро спрятала поглубже в свою дамскую сумочку учебник Эльсгольца. А то опять обидится богатырь, и сиди себе в девках...
