К сонету прилагается история для самых любознательных.
Летом четвертого курса я целыми днями сидел на пасеке, наблюдал за пчелами и изредка переписывался с Леной-Лениным, которая в это время составляла русско-дельфиний словарь на Белом море. У них там есть специальный островок, с которого можно отправлять СМС, в других местах телефон не работает.
Елене, увезенной за море, можно писать только в стихах. Там были сплошь какие-то ахейские мужи и нарвалы (нарвал из-за единорожьего рога всегда казался мне мифическим животным); я даже начал с гекзаметра, но быстро перешел на более человечные размеры.
Вдобавок именно тогда я окончательно убедился в наркотических свойствах овсяного печенья, и сознание все время было слегка затуманено из-за экспериментов с сортами и дозировкой. Характерный разговор с ментами, охранявшими фестиваль спиртолетов:
- Что в рюкзаке? Наркотики есть?
- Овсяное печенье.
- Много не ешьте. Проходите.
Сонет для Елены Прекрасной.
Ты просишь написать тебе сонет.
Сонет в наш век - четыре сообщенья,
Эфирных волн незримое теченье,
С экрана телефона тихий свет.
Послал бы я стихи с пчелиным роем,
Но долог и опасен путь за Море.
Персидский царь иль гордый Ахиллес
Велел бы высечь строки на скале.
Маркиз де Сад мог высечь розгами на коже
Венок сонетов, терпких, как трава.
Ты скажешь:"Эльфу так писать негоже"
И будешь, без сомнения, права.
И все же, одурманенный печеньем,
Пошлю тебе четыре сообщенья.
На всякий случай помните: сонет пятистопным ямбом умещается в четыре СМС транслитом.