Чужой среди... кого?
Поскольку вчера неожиданно случился этакий сеанс черной магии, то пора приступить к разоблачению, да?
Все люди равные, но некоторые равнее других - старая шутка, из советских, между прочим времен.
Равенство есть - перед богом или где-то там, в идеале. Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой.
Равенство - всеобщее, поголовное - по-моему, такая же утопия, как всеобщее счастье.
Тем не менее мы все хотим и пытаемся быть счастливыми - и равными.
Кому-то.
Мы хотим "выйти в люди" - как правило, это какие-то другие люди, разве не так? Мы хотим, чтобы дети жили лучше нас, чтобы образование получили... скоро сам узнаешь в школе, как архангельский мужик... не бездарна та природа, не погиб еще тот край, что выводит из народа... все понятно.
Мне говорят, что в Союзе нашем нерушимом было равенство, потому что из народа выводило-таки особо желающих.
Выводило, спору нет.
Посмотрим на Турцию.
Нынешняя система межсословных отношений - я не говорю, что она идеальна или хороша, но она такова, она есть, и я ее просто описала - сложилась еще при феодализме, от которого стране пришлось очень быстро, после всех перипетий мировой войны и обретения собственной территории, прыгнуть к капитализму.
Турция в ныне существующем виде - очень молодая страна. Только в конце двадцатых годов прошлого века население стали учить читать и писать и ввели всеобщее пятилетнее(!) образование. Я об этом уже писала - подробно и ехидно.
Высшее образование автоматически позволяло причислить его обладателя к элите.
Врач, учитель, инженер заменил привычный образ феодального "ага" (барина), который в своей деревне единственный, кроме муллы, умел что-то написать арабской вязью. Грамотными были греки, армяне, евреи, но они были либо высланы из страны в Грецию, Армению, Европу, либо уничтожены, а на их место были приняты переселенцы-мусульмане с Балкан, Греции, Кавказа. Сложная, длинная, запутанная история, бог с ней.
Я хочу сказать, что нынешняя система сословий в Турции - это привет оттуда, из прошлого, а не из прекрасного будущего, к которому надо стремиться. Здесь не было семидесяти лет уравнивания, но некоторые пытались выйти в люди, в другие, более высокие по положению люди, самостоятельно.
И имели для этого все (все!) реальные возможности.
Пример. Один, но таких немало.
В 1927 году несколько семей с Балкан, напуганные гонениями на мусульман и соблазненные обещаниями правительства Ататюрка дать им всем приют и гражданство, бросив все имущество, отправились в страну обетованную.
На лодочках по морю. С малыми детьми и стариками.
Выжившим действительно предоставили гражданство, они предпочли поселиться в одном районе, купив там кто что смог на вывезенные с родины деньги и золото. Квартир и пенсий тогдашний юный капитализм никому не предоставлял. Но и не обещал.
Итак, те переселенцы... тут можно писать роман-эпопею, благо материала у меня хоть отбавляй, но я наступлю на горло говорливой ехидне и сообщу факты.
Они работали. Голодали. Учили язык. Женились и заводили детей.
Они оказались в среде беднейшего сословия - среди турецких крестьян. Они не были аристократами и на родине, но там их статус, да и достаток, были все-таки повыше.
Они внушали детям: учись, ты должен выйти в люди. Из всего этого - грязных хижин, неграмотных соседей, тяжелой вредной работы.
Тогдашние пейзане и пейзанки работали в таких условиях и на таких работах, что... нет, не сбиваюсь на роман-эпопею, но поверьте на слово: вам бы тоже захотелось выйти оттуда в хоть какие-нибудь люди.
Я там была - за столько лет мало что изменилось.
Но кое-что измениться сумело. Кое-кто.
В деревне была школа. Пять лет с одним учителем - той семье, о которой пойдет речь (в ней было семеро детей, но в живых осталось пять, три сына и две дочери), достался очень набожный учитель, едва научивший школьников читать-считать. Остальное - молитвы.
В среднюю школу, уже необязательную по закону, пошли не все: молитвы надоели, а в поле работать надо.
Но семьи переселенцев были упорны: все дети отучились еще три года.
Потом нужно было поступить в лицей.
Это сложно: нужны рабочие руки, денег на карандаши-тетради нет, чего ни хватишься, ничего нет.
Например, хлеба вволю. Хлеб очень хотелось намазать маргарином, но это было дорого.
Лицей? Турецкие сверстники двенадцати-тринадцати лет даже не задумывались: какой лицей? работать надо - как дед, отец и прадед: на земле; если повезет, то на собственной земле; если повезет совсем, то на лето сезонных рабочих найму, курды вон каждое лето приезжают, живут в камышовых шатрах, они еще беднее нас, за гроши на любую работу согласны.
Лицей? У крестьянина три сына, старший умный был детина. Старший сын набрал достаточно баллов на учебу в соседнем городке. Столько баллов, что ему предоставлялось бесплатное общежитие.
А на тетради-карандаши? Сам заработаешь - не барин.
Он заработал и стал учителем. Его послали в горную деревушку, где он был единственным грамотным и где он насмотрелся такого... еще один роман-эпопея, не меньше. Через три года он сумел получить заочно и бесплатно(!) второе образование, и сейчас это преуспевающий адвокат с собственным офисом в самом центре Измира. Его жена учительница, сын окончил университет в Германии, второй сын заканчивает университет в Измире.
Средний был и так и сяк.
В лицей он поступил, но не в такой хороший.
Он был непоседа, хорошо учился только по математике, а кроме того, при очень ленивом и своеобразном отце, был за старшего в доме. Он дрова рубил, воду носил, примус починял - у меня и сейчас работают все примусы, а вода и дрова всегда на месте, ага.
И в Петровском пассаже, и в питерской ИКЕЕ, и еще много где в нашей стране работают все примусы и не падают крыши. Потому что средний таки поступил в университет - сам заработал на то, чтобы было на что жить и покупать карандашики. Иногда муж рассказывает нам, как они жили студентами, снимая квартиру на четверых мушкетеров, добывая деньги на экипировку и покупая на всех самую дешевую бросовую серую бумагу в маленькой типографии.
На той бумаге они до посинения решали задачи и закончили университет раньше мальчиков-мажоров, которым тетрадки покупали мамы-папы из другой среды.
Старшая сестра проучилась в лицее два года - невиданное, неслыханное дело в той деревне.
Потом ее позвал замуж учитель из соседнего городка, она согласилась, вырастила двоих детей: девочка сейчас управляющая немаленьким филиалом немаленького банка, мальчик менеджер большой голландской компании. Эти детки - им сейчас за тридцать, я помню их совсем маленькими - сами, живя и учась в небольшом городке, поступили в государственные бесплатные лицеи, а потом при помощи баллов местного ЕГЭ в лучший и бесплатный(!) технический университет в Анкаре. Девочке надо было платить за общежитие, ее отец-учитель заикнулся было, что денег нет, и ехать незачем, и лучше бы замуж, но тут подвернулся хорошо зарабатывающий за границей дядя с женой-ехидной, которая зашипела: замуж успеешь, денег дадим, езжай учись, и она выучилась. Мальчик набрал достаточно баллов, чтобы общежитие ему предоставили бесплатно.
Младшая сестра особенно рвалась в люди. Набрала достаточно баллов, чтобы получить специальность учительницы английского, но без оплаченного общежития, или учительницы истории, но с общежитием. Ей пришлось выбрать второе. Потом она вышла замуж, потом развелась, потом вышла замуж еще раз, все время работала, ее сын сейчас учится в одной школе с моими девчонками, а когда она с мужем ездит в Германию, откуда ее муж родом, то никто не верит, что она турчанка. Ибо вид и манеры у этой ханым-эфенди... Катя Тихомирова с ее совершенно лишней, если есть не в столовой, супницей отдыхает.
Младший вовсе был дурак.
Потому что ограничился лицеем.
Старшие очень тянули его в люди, но он не то чтобы сопротивлялся, но... нелегкая это работа - из болота тащить бегемота, и он работал на фабрике, содержа не работающую жену-портниху и двоих детей. У них своя трехкомнатная квартира в не самом престижном, но и не плохом районе Измира и новый джип, зачем-то купленный в кредит. Чтобы было: раз уж вышли в люди, то и выезжать надо.
Вот такая семейная история.
Тут таких много.
Система сословий не ригидна и очень даже способствует выходу в люди повыше классом.
И в моей собственной семье существует равенство образований. А в остальном мне абсолютно все равно, из какого сословия-класса-села вышел человек. Но вот общаться с младшим братом мужа не по делу я могу минут десять, потом скучно. А с одноклассниками мужа, так и не вышедшими никуда из своей деревни, и вовсе минут пять.
Вчера я написала: "Меня никогда не учили тому, что все равны или дожны быть равны" - а знаете, почему?
Да просто потому, что никто не будет говорить ребенку "Не балуйся!", если он не балуется, да?
И внушать мысль о равенстве можно только тем, кто так или иначе нарушает элементарные правила равного и уважительного обращения со всеми людьми.
"Деточка, не груби тете Фросе, она хоть и домработница, но тоже человек!" - ничего подобного я не слышала, потому что домработницы у нас не было, а равное поведение со всеми было у нас в семье нормой жизни. Этому не надо было учить.
В Турции есть нувориши, позволяющие себе иногда пренебрежительно обращаться с нижестоящими.
Этих нуворишей никто не считает воспитанными и образованными, хоть они себе три диплома на стенку повесят.
Я вчера об этом не написала, потому что мне это тоже очевидно. Как говорится, он вышел родом из народа, он вышел - и упал на снег(с).
Дочь упомянутого вчера маляра окончила хороший университет и стала учительницей, а сын вот решил не выходить в люди и за рамки и охотно малярничает с отцом.
Чему все рады, потому что сам маляр стареет и вообще нарасхват, он же дело знает и все секреты того дела, а если сын будет такой же мастер, то мы и к нему будем обращаться почтительно и с уважением: "уста".
Потому что настоящий "уста", он же "мастер", это звучит гордо.
А любимая девушка может даже сшить ему шапочку и вышить на ней букву "М" то есть, конечно, "У".
Хорошему мастеру вполне хорошо и уютно в его сословии, а то, говорит он мне, если все в университеты пойдут, кто ж в том университете хорошо стенку-то покрасит, ехидна-ханым?
А я говорю ему: какая я тебе "ханым", мальчик, говорил бы просто "тетя".
Все люди равные, но некоторые равнее других - старая шутка, из советских, между прочим времен.
Равенство есть - перед богом или где-то там, в идеале. Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой.
Равенство - всеобщее, поголовное - по-моему, такая же утопия, как всеобщее счастье.
Тем не менее мы все хотим и пытаемся быть счастливыми - и равными.
Кому-то.
Мы хотим "выйти в люди" - как правило, это какие-то другие люди, разве не так? Мы хотим, чтобы дети жили лучше нас, чтобы образование получили... скоро сам узнаешь в школе, как архангельский мужик... не бездарна та природа, не погиб еще тот край, что выводит из народа... все понятно.
Мне говорят, что в Союзе нашем нерушимом было равенство, потому что из народа выводило-таки особо желающих.
Выводило, спору нет.
Посмотрим на Турцию.
Нынешняя система межсословных отношений - я не говорю, что она идеальна или хороша, но она такова, она есть, и я ее просто описала - сложилась еще при феодализме, от которого стране пришлось очень быстро, после всех перипетий мировой войны и обретения собственной территории, прыгнуть к капитализму.
Турция в ныне существующем виде - очень молодая страна. Только в конце двадцатых годов прошлого века население стали учить читать и писать и ввели всеобщее пятилетнее(!) образование. Я об этом уже писала - подробно и ехидно.
Высшее образование автоматически позволяло причислить его обладателя к элите.
Врач, учитель, инженер заменил привычный образ феодального "ага" (барина), который в своей деревне единственный, кроме муллы, умел что-то написать арабской вязью. Грамотными были греки, армяне, евреи, но они были либо высланы из страны в Грецию, Армению, Европу, либо уничтожены, а на их место были приняты переселенцы-мусульмане с Балкан, Греции, Кавказа. Сложная, длинная, запутанная история, бог с ней.
Я хочу сказать, что нынешняя система сословий в Турции - это привет оттуда, из прошлого, а не из прекрасного будущего, к которому надо стремиться. Здесь не было семидесяти лет уравнивания, но некоторые пытались выйти в люди, в другие, более высокие по положению люди, самостоятельно.
И имели для этого все (все!) реальные возможности.
Пример. Один, но таких немало.
В 1927 году несколько семей с Балкан, напуганные гонениями на мусульман и соблазненные обещаниями правительства Ататюрка дать им всем приют и гражданство, бросив все имущество, отправились в страну обетованную.
На лодочках по морю. С малыми детьми и стариками.
Выжившим действительно предоставили гражданство, они предпочли поселиться в одном районе, купив там кто что смог на вывезенные с родины деньги и золото. Квартир и пенсий тогдашний юный капитализм никому не предоставлял. Но и не обещал.
Итак, те переселенцы... тут можно писать роман-эпопею, благо материала у меня хоть отбавляй, но я наступлю на горло говорливой ехидне и сообщу факты.
Они работали. Голодали. Учили язык. Женились и заводили детей.
Они оказались в среде беднейшего сословия - среди турецких крестьян. Они не были аристократами и на родине, но там их статус, да и достаток, были все-таки повыше.
Они внушали детям: учись, ты должен выйти в люди. Из всего этого - грязных хижин, неграмотных соседей, тяжелой вредной работы.
Тогдашние пейзане и пейзанки работали в таких условиях и на таких работах, что... нет, не сбиваюсь на роман-эпопею, но поверьте на слово: вам бы тоже захотелось выйти оттуда в хоть какие-нибудь люди.
Я там была - за столько лет мало что изменилось.
Но кое-что измениться сумело. Кое-кто.
В деревне была школа. Пять лет с одним учителем - той семье, о которой пойдет речь (в ней было семеро детей, но в живых осталось пять, три сына и две дочери), достался очень набожный учитель, едва научивший школьников читать-считать. Остальное - молитвы.
В среднюю школу, уже необязательную по закону, пошли не все: молитвы надоели, а в поле работать надо.
Но семьи переселенцев были упорны: все дети отучились еще три года.
Потом нужно было поступить в лицей.
Это сложно: нужны рабочие руки, денег на карандаши-тетради нет, чего ни хватишься, ничего нет.
Например, хлеба вволю. Хлеб очень хотелось намазать маргарином, но это было дорого.
Лицей? Турецкие сверстники двенадцати-тринадцати лет даже не задумывались: какой лицей? работать надо - как дед, отец и прадед: на земле; если повезет, то на собственной земле; если повезет совсем, то на лето сезонных рабочих найму, курды вон каждое лето приезжают, живут в камышовых шатрах, они еще беднее нас, за гроши на любую работу согласны.
Лицей? У крестьянина три сына, старший умный был детина. Старший сын набрал достаточно баллов на учебу в соседнем городке. Столько баллов, что ему предоставлялось бесплатное общежитие.
А на тетради-карандаши? Сам заработаешь - не барин.
Он заработал и стал учителем. Его послали в горную деревушку, где он был единственным грамотным и где он насмотрелся такого... еще один роман-эпопея, не меньше. Через три года он сумел получить заочно и бесплатно(!) второе образование, и сейчас это преуспевающий адвокат с собственным офисом в самом центре Измира. Его жена учительница, сын окончил университет в Германии, второй сын заканчивает университет в Измире.
Средний был и так и сяк.
В лицей он поступил, но не в такой хороший.
Он был непоседа, хорошо учился только по математике, а кроме того, при очень ленивом и своеобразном отце, был за старшего в доме. Он дрова рубил, воду носил, примус починял - у меня и сейчас работают все примусы, а вода и дрова всегда на месте, ага.
И в Петровском пассаже, и в питерской ИКЕЕ, и еще много где в нашей стране работают все примусы и не падают крыши. Потому что средний таки поступил в университет - сам заработал на то, чтобы было на что жить и покупать карандашики. Иногда муж рассказывает нам, как они жили студентами, снимая квартиру на четверых мушкетеров, добывая деньги на экипировку и покупая на всех самую дешевую бросовую серую бумагу в маленькой типографии.
На той бумаге они до посинения решали задачи и закончили университет раньше мальчиков-мажоров, которым тетрадки покупали мамы-папы из другой среды.
Старшая сестра проучилась в лицее два года - невиданное, неслыханное дело в той деревне.
Потом ее позвал замуж учитель из соседнего городка, она согласилась, вырастила двоих детей: девочка сейчас управляющая немаленьким филиалом немаленького банка, мальчик менеджер большой голландской компании. Эти детки - им сейчас за тридцать, я помню их совсем маленькими - сами, живя и учась в небольшом городке, поступили в государственные бесплатные лицеи, а потом при помощи баллов местного ЕГЭ в лучший и бесплатный(!) технический университет в Анкаре. Девочке надо было платить за общежитие, ее отец-учитель заикнулся было, что денег нет, и ехать незачем, и лучше бы замуж, но тут подвернулся хорошо зарабатывающий за границей дядя с женой-ехидной, которая зашипела: замуж успеешь, денег дадим, езжай учись, и она выучилась. Мальчик набрал достаточно баллов, чтобы общежитие ему предоставили бесплатно.
Младшая сестра особенно рвалась в люди. Набрала достаточно баллов, чтобы получить специальность учительницы английского, но без оплаченного общежития, или учительницы истории, но с общежитием. Ей пришлось выбрать второе. Потом она вышла замуж, потом развелась, потом вышла замуж еще раз, все время работала, ее сын сейчас учится в одной школе с моими девчонками, а когда она с мужем ездит в Германию, откуда ее муж родом, то никто не верит, что она турчанка. Ибо вид и манеры у этой ханым-эфенди... Катя Тихомирова с ее совершенно лишней, если есть не в столовой, супницей отдыхает.
Младший вовсе был дурак.
Потому что ограничился лицеем.
Старшие очень тянули его в люди, но он не то чтобы сопротивлялся, но... нелегкая это работа - из болота тащить бегемота, и он работал на фабрике, содержа не работающую жену-портниху и двоих детей. У них своя трехкомнатная квартира в не самом престижном, но и не плохом районе Измира и новый джип, зачем-то купленный в кредит. Чтобы было: раз уж вышли в люди, то и выезжать надо.
Вот такая семейная история.
Тут таких много.
Система сословий не ригидна и очень даже способствует выходу в люди повыше классом.
И в моей собственной семье существует равенство образований. А в остальном мне абсолютно все равно, из какого сословия-класса-села вышел человек. Но вот общаться с младшим братом мужа не по делу я могу минут десять, потом скучно. А с одноклассниками мужа, так и не вышедшими никуда из своей деревни, и вовсе минут пять.
Вчера я написала: "Меня никогда не учили тому, что все равны или дожны быть равны" - а знаете, почему?
Да просто потому, что никто не будет говорить ребенку "Не балуйся!", если он не балуется, да?
И внушать мысль о равенстве можно только тем, кто так или иначе нарушает элементарные правила равного и уважительного обращения со всеми людьми.
"Деточка, не груби тете Фросе, она хоть и домработница, но тоже человек!" - ничего подобного я не слышала, потому что домработницы у нас не было, а равное поведение со всеми было у нас в семье нормой жизни. Этому не надо было учить.
В Турции есть нувориши, позволяющие себе иногда пренебрежительно обращаться с нижестоящими.
Этих нуворишей никто не считает воспитанными и образованными, хоть они себе три диплома на стенку повесят.
Я вчера об этом не написала, потому что мне это тоже очевидно. Как говорится, он вышел родом из народа, он вышел - и упал на снег(с).
Дочь упомянутого вчера маляра окончила хороший университет и стала учительницей, а сын вот решил не выходить в люди и за рамки и охотно малярничает с отцом.
Чему все рады, потому что сам маляр стареет и вообще нарасхват, он же дело знает и все секреты того дела, а если сын будет такой же мастер, то мы и к нему будем обращаться почтительно и с уважением: "уста".
Потому что настоящий "уста", он же "мастер", это звучит гордо.
А любимая девушка может даже сшить ему шапочку и вышить на ней букву "М" то есть, конечно, "У".
Хорошему мастеру вполне хорошо и уютно в его сословии, а то, говорит он мне, если все в университеты пойдут, кто ж в том университете хорошо стенку-то покрасит, ехидна-ханым?
А я говорю ему: какая я тебе "ханым", мальчик, говорил бы просто "тетя".