А у нас сегодня кошка...
Родила, сами понимаете, вчера котят.
На дачном балконе в нашей сумке.
Сумку туда заранее подложил муж: во-первых, он столько сил угрохал на реконструкцию Института акушерства и гинекологии на Пироговке, что к роддомам навсегда уже неравнодушен, и в сумке той специально приоткрывал молнию так, чтобы вентиляция была по науке, а сова не залетела, а во-вторых, кошка-то блатная.
Его личная кошка-протеже по имени Крокодил.
Вот теперь можно и по порядку.
Кошек в нашем дачном поселке видимо-невидимо.
Это могло бы показаться странным, ибо турецкие женщины как класс кошек как тоже класс недолюбливают и побаиваются.
Но в нашем поселке немало англичан, и они, равно как и мы, кошек привечают.
Хитрые и умные кошки ходят косяками и поодиночке, выбирая, где вкуснее.
О просто сытнее речь может идти только зимой, когда обитателей в поселке меньше.
Ни один, самый драный и убогий кошак нашего поселка не станет есть хлеб - нет, кто ж ему даст сухую корочку, я про вкуснейший, свежайший турецкий хлеб, который привозят дважды в день из ближайшей пекарни... но нет, это не для кошек привозят, ешьте сами, двуногие.
Некоторые кошки не пьют молока, иные воротят нос от рыбы, кто-то не признает никакого "Вискаса", а кто-то за тот самый "Вискас" готов продать свою пушистую шкуру и позволить ее, шкуру-то, гладить... руками, фырррр, ладно, главное сохранить душу, пусть гладят, после еды отмоемся.
Некоторые кошки плохо едят некоторые сорта сыра, кто-то предпочитает брынзу, которую ест за завтраком муж, все, как одна, напрягаются и стонут при виде колбасы из России, некоторым по душе свежий творог, один котик уважает падающие под стол кусочки шоколадного кекса.
У каждой кошки свои предпочтения и капризы, мы знаем их поименно... кстати, об именах.
Кошек здесь... никаких имен не хватит.
Когда муж вечером разжигает печь-мангал, называемую по-турецки "барбекю", около дома собирается, по дивному выражению кого-то из моих девиц, "человек пятнадцать кошек".
Или человек десять - это минимум.
Поэтому Рыжиков и Мурок нам мало.
Турецких кошек, сумевших продвинуться в какой-нибудь продвинутый дом, обычно называют "Мавиш" ("голубоглазка" типа), "Мырмыр", "Юмош" (от слова "мягкий") и теми словами, которые первыми придут в голову как и детей. Мы решили обойтись без заимствований: в голову нам и самим много чего может прийти.
В том, как мы называли наших дачных кошаков, были отдельные исторические эпохи.
Фыраон получил свое имя в период активной расшифровки Асей египетских иероглифов; Холли появилась после прочтения книги "Варджак Лап"; целая группа котов получила звериные имена: у нас были Зайка, Белка, Панда, Тигрик; не обошлось и без Хитклифа - только не из-за мультика, а из-за "Грозового перевала" (домашнее чтение, однако!); Бегемот входил и в "звериную", и в "литературную" группы; был у нас Король-Лев Симба, несколько японских имен из анимэ, после чего пошли сплошные "Коты-воители".
Благо романов в серии много, кошек в романах тоже немало, и у нас появились Огнегрив, Синяя Звезда, Песчаная Буря, Гроза и другие звери.
Иногда возникала путаница: черно-белая Холли уходила за угол - и тотчас же показывалась из-за другого.
"Господибожемой! - сказала я как-то. - Это просто какой-то глюк!"
Так кот, похожий на Холли, стал называться Глюком.
Когда выяснилось, что он девица... вернее, уже не девица, а глубоко беременная дама и что характер у нее весьма склочный и вредный, мы стали звать ее Глючка или Злючка.
Как-то наша Мышилла сообщила нам с утра, что сквозь сон видела на окне второго этажа серую кошку - якобы та кошка там сидела на рассвете и смотрела на Мышиллу, мешая ей спать.
"Мышилла, - сказала я ей, - ну какая кошка на втором этаже? Это был глюк!"
Никто не поверил Мышилле.
А между тем, конечно, это был Глюк: ночью-то все кошки серы.
А на второй и даже на третий этаж кошки попадают элементарно и причем по важному делу.
Она рожают на крышах.
Или на балконах - как уж кому повезет устроиться.
Большинство домов в поселке не заселены постоянно: хозяева приезжают на месяц-другой, а остальное время года балконы, террасы, крыши и барбекю поступают в полное распоряжение кошек. Они делят территорию по всем законам международного кошачьего права, иногда воюют за какую-нибудь прекрасную Елену, иногда мирно эмигрируют на соседний участок - и рожают потомство почти всегда поближе к небу.
Их можно понять: в лесу за тонкой сеткой, огораживающей поселок, зимой воют шакалы, смешно потявкивают лисы, иногда ту сетку пропарывает зубами заблудившийся кабан, между соснами ухают и летают совы, - лучше уж двуногие, их балконы и черепичные крыши, правильно? Если дом зиму-другую стоит без присмотра, черепица на крыше сбивается от сильных ветров, образуя вполне пригодные для укрытия котят норки, а балконы так и вообще комфортное место: ограда, крыша, хвои с сосен наметет... элитарный роддом, не иначе.
А на нашем балконе еще и сумка с грамотно устроенной вентиляцией и положенным на дно старым шерстяным свитером... четвертое управление, кремлевка, только по большому блату, для своих.
Крокодил, а теперь и два ее крокодильчика нам свои.
to be continued по традиции по заявкам - если интересно про кошек?
На дачном балконе в нашей сумке.
Сумку туда заранее подложил муж: во-первых, он столько сил угрохал на реконструкцию Института акушерства и гинекологии на Пироговке, что к роддомам навсегда уже неравнодушен, и в сумке той специально приоткрывал молнию так, чтобы вентиляция была по науке, а сова не залетела, а во-вторых, кошка-то блатная.
Его личная кошка-протеже по имени Крокодил.
Вот теперь можно и по порядку.
Кошек в нашем дачном поселке видимо-невидимо.
Это могло бы показаться странным, ибо турецкие женщины как класс кошек как тоже класс недолюбливают и побаиваются.
Но в нашем поселке немало англичан, и они, равно как и мы, кошек привечают.
Хитрые и умные кошки ходят косяками и поодиночке, выбирая, где вкуснее.
О просто сытнее речь может идти только зимой, когда обитателей в поселке меньше.
Ни один, самый драный и убогий кошак нашего поселка не станет есть хлеб - нет, кто ж ему даст сухую корочку, я про вкуснейший, свежайший турецкий хлеб, который привозят дважды в день из ближайшей пекарни... но нет, это не для кошек привозят, ешьте сами, двуногие.
Некоторые кошки не пьют молока, иные воротят нос от рыбы, кто-то не признает никакого "Вискаса", а кто-то за тот самый "Вискас" готов продать свою пушистую шкуру и позволить ее, шкуру-то, гладить... руками, фырррр, ладно, главное сохранить душу, пусть гладят, после еды отмоемся.
Некоторые кошки плохо едят некоторые сорта сыра, кто-то предпочитает брынзу, которую ест за завтраком муж, все, как одна, напрягаются и стонут при виде колбасы из России, некоторым по душе свежий творог, один котик уважает падающие под стол кусочки шоколадного кекса.
У каждой кошки свои предпочтения и капризы, мы знаем их поименно... кстати, об именах.
Кошек здесь... никаких имен не хватит.
Когда муж вечером разжигает печь-мангал, называемую по-турецки "барбекю", около дома собирается, по дивному выражению кого-то из моих девиц, "человек пятнадцать кошек".
Или человек десять - это минимум.
Поэтому Рыжиков и Мурок нам мало.
Турецких кошек, сумевших продвинуться в какой-нибудь продвинутый дом, обычно называют "Мавиш" ("голубоглазка" типа), "Мырмыр", "Юмош" (от слова "мягкий") и теми словами, которые первыми придут в голову как и детей. Мы решили обойтись без заимствований: в голову нам и самим много чего может прийти.
В том, как мы называли наших дачных кошаков, были отдельные исторические эпохи.
Фыраон получил свое имя в период активной расшифровки Асей египетских иероглифов; Холли появилась после прочтения книги "Варджак Лап"; целая группа котов получила звериные имена: у нас были Зайка, Белка, Панда, Тигрик; не обошлось и без Хитклифа - только не из-за мультика, а из-за "Грозового перевала" (домашнее чтение, однако!); Бегемот входил и в "звериную", и в "литературную" группы; был у нас Король-Лев Симба, несколько японских имен из анимэ, после чего пошли сплошные "Коты-воители".
Благо романов в серии много, кошек в романах тоже немало, и у нас появились Огнегрив, Синяя Звезда, Песчаная Буря, Гроза и другие звери.
Иногда возникала путаница: черно-белая Холли уходила за угол - и тотчас же показывалась из-за другого.
"Господибожемой! - сказала я как-то. - Это просто какой-то глюк!"
Так кот, похожий на Холли, стал называться Глюком.
Когда выяснилось, что он девица... вернее, уже не девица, а глубоко беременная дама и что характер у нее весьма склочный и вредный, мы стали звать ее Глючка или Злючка.
Как-то наша Мышилла сообщила нам с утра, что сквозь сон видела на окне второго этажа серую кошку - якобы та кошка там сидела на рассвете и смотрела на Мышиллу, мешая ей спать.
"Мышилла, - сказала я ей, - ну какая кошка на втором этаже? Это был глюк!"
Никто не поверил Мышилле.
А между тем, конечно, это был Глюк: ночью-то все кошки серы.
А на второй и даже на третий этаж кошки попадают элементарно и причем по важному делу.
Она рожают на крышах.
Или на балконах - как уж кому повезет устроиться.
Большинство домов в поселке не заселены постоянно: хозяева приезжают на месяц-другой, а остальное время года балконы, террасы, крыши и барбекю поступают в полное распоряжение кошек. Они делят территорию по всем законам международного кошачьего права, иногда воюют за какую-нибудь прекрасную Елену, иногда мирно эмигрируют на соседний участок - и рожают потомство почти всегда поближе к небу.
Их можно понять: в лесу за тонкой сеткой, огораживающей поселок, зимой воют шакалы, смешно потявкивают лисы, иногда ту сетку пропарывает зубами заблудившийся кабан, между соснами ухают и летают совы, - лучше уж двуногие, их балконы и черепичные крыши, правильно? Если дом зиму-другую стоит без присмотра, черепица на крыше сбивается от сильных ветров, образуя вполне пригодные для укрытия котят норки, а балконы так и вообще комфортное место: ограда, крыша, хвои с сосен наметет... элитарный роддом, не иначе.
А на нашем балконе еще и сумка с грамотно устроенной вентиляцией и положенным на дно старым шерстяным свитером... четвертое управление, кремлевка, только по большому блату, для своих.
Крокодил, а теперь и два ее крокодильчика нам свои.
to be continued по традиции по заявкам - если интересно про кошек?