(no subject)
Не хочется писать о политике.
Не буду притворяться, что ничего в ней не понимаю: мой муж вовсю занимался этой самой турецкой политикой, когда я ещё носила пионерский галстук, и даже имеет судимость за участие в той самой политике… но это всё в прошлом.
А сейчас мы не ходим на площади, ибо это не в нашем стиле, хотя, конечно, следим за событиями. И ежевечерне (с девяти до девяти пятнадцати) мигаем светом.
Но я вам не стану ничего рассказывать, потому что будет не просто многобукффф, а целый роман. Кстати, я сегодня даже заглянула в свой давным-давно написанный роман: я как раз заканчивала его, когда к власти пришла нынешняя власть.
Было это в 2002-м году, а задумала я его гораздо раньше, писала урывками, однажды прервавшись на целую повесть, к тому же параллельно я занималась грудным ребёнком и адаптацией Аски к турецкой действительности… в общем, закончить его до того я не успела. Потом тот роман (вместе с другими книгами моей «детективной» серии) полежал какое-то время в издательстве «Азбука», потом они издали «Рай на земле», сказав, что Турция для российских читателей - это только курорт… дальше вы знаете.
В роман «Золотой день» я ввела политическую линию - просто не могла не: всё вокруг, как мне казалось, предвещало нынешние события, я и эпиграф взяла из Орхана Памука: «О вы, несчастные, следующие на Восток и глядящие с тихого корабля на Запад!»… и сегодня перечитала - не знаю, кому теперь всё это интересно? Разве что друзьям Людмилы и Руслана, то есть моих Айше и Кемаля?
Вообще-то, мой роман, как обычно, об убийстве, о женщинах, о любви, но там есть и эпизодический (маленький, новорожденный))) Эрдоан… забавно...
- В конечном счёте всё решают деньги. Только деньги. Большие деньги. В том числе и те, которые вы от нас получаете. И ещё получите.
Азиз слушал и ждал.
Как многие начинающие политики, этот тип говорил громко, короткими рублеными фразами, часто повторяя ключевые слова. У кого он перенял это, где научился? Ни один нормальный человек так не говорит. Откуда это у него? От Гитлера, Сталина, молодого Фиделя, от кого-то из американских президентов, записи с выступлениями которых он постоянно смотрел? Спору нет, с толпой только так и можно разговаривать, она длинных фраз и умных слов не воспринимает, но зачем так говорить со своими?
Или маска уже настолько приросла к лицу, что без неё никак?
Харизма, чёрт бы её побрал! Имиджмейкеры всякие, политтехнологи…
Интересно, он скажет что-нибудь дельное или так и будет упражняться в риторических приёмах? И к чему все эти попрёки? Вроде всё идёт по плану… ладно, потерпим. Пусть потешит свои амбиции. В паузу вклиниваться нельзя, это тоже закон жанра. Паузу он держит не для того, чтобы дать что-то сказать и собеседнику, а для того, чтобы тот мог осмыслить услышанное или разразиться аплодисментами. Ему и собеседники-то не нужны - только слушатели.
Театр какой-то, а не работа. Ладно, лишь бы в цирк не превратился…
- Я не понимаю, почему там идёт расследование? Может подняться ненужный шум, а нам - и вам тоже! - он ни к чему. У вас, что, нет толковых исполнителей? - и так далее до пассажа про деньги.
Только деньги. Те деньги, которые вы получаете… как будто Азиз их себе берёт, эти деньги! Нет, он, конечно, берёт, но это же… капля в море!
Глупость этого человека раздражала Азиза: неужели он действительно мнит себя политическим лидером, способным хоть на что-то без своих закулисных помощников? И, кстати, без тех больших денег, которыми он его попрекает? Уж сколько их вложено в его предвыборную кампанию - страшно выговорить! Узнала бы пресса… впрочем, когда надо будет - узнает! Когда придет время сменить эту фигуру на другую такую же - ничего не видящую, кроме собственного изображения на многочисленных экранах, воображающую себя не пешкой в чужой игре и даже не ферзем, а игроком, ведущим собственную партию.
Когда-нибудь он поймет, что это не так. Что он напрасно с таким пренебрежением разговаривал с помощниками, которые не мелькали и не будут мелькать на тех же экранах и газетных страницах. Потому что им нужно не это - им нужна настоящая власть, а не та игрушечная, которой балуются эти мнимые лидеры. Этот уже забыл, каких усилий стоило сделать из него политическую фигуру. Кто он был, один из крикунов одной из небольших партий - и вот, пожалуйста, без пяти минут глава государства. Интересно, он хоть представляет себе, чего будут стоить эти… пять минут?
- Вы сами знаете, что в Измире всегда всё сложно, в том числе и с исполнителями, - иногда надо напоминать ему о неприятном, чтобы не забывался.
- Я прекрасно знаю, где и что сложно! Для этого существует наша программа и, повторяю вам, деньги! И совсем не нужно, чтобы наш человек мелькал в уголовной хронике в вашей Смирне... в этом проклятом гяурском городе! Пока этот... он работает на нас и, я полагаю, будет работать?
Было не совсем понятно, является ли последнее заявление утверждением или вопросом. Этот новоиспеченный лидер любил такие фокусы: не поймёшь, то ли он спрашивает, то ли нет, и у него всегда остается возможность одёрнуть подчинённого. «Я вас спрашиваю!» или, наоборот, «Я вас не спрашиваю!» - но он-то, Азиз, не простой подчинённый, его такими штучками не проймёшь.
- Программа ещё не завершена, и на полицию она не действует, - он насмешливо пожал плечами, - кроме того, у нас в Измире…
- Если вы провалите кампанию в этом регионе, вы уже не будете говорить «у нас»! Потому что ваше теплое местечко перейдет к другим.
А вот это неизвестно. В конце концов, Азиз не такая заметная фигура, простой чиновник, к тому же считающийся сторонником мэра-республиканца, так что при любом исходе… вот только знает он немного больше, чем следовало бы.
- Или вы по-прежнему собираетесь работать и на тех, и на других?
- Я вовсе не… - нет, не оправдываться, это его только раззадорит! - Я нужен партии на этом месте, и вашему предшественнику это было хорошо известно.
Взгляд лидера потяжелел. Лишь немногие в партии знали, кто стоял за устранением с политической арены её знаменитого председателя. Большинство сходилось на том, что старик совсем выжил из ума, раз позволил себе такие высказывания, за которые Конституционный суд запретил ему какую бы то ни было политическую деятельность, и почти никто не удивлялся, когда на его месте оказался более молодой и осторожный заместитель. Которого все поначалу воспринимали как временную фигуру.
Заместитель всегда был заместителем - и только. Вовсе не претендентом на престол. Однако когда в его распоряжении оказались фонды партии, и некоторые секреты, и поддержка арабских лидеров, которым вовремя подсунули его происламские выступления, и когда старый лидер по-отечески провозгласил его преемником, - что же оставалось? Почти никто не знал, что те крамольные речи, за которые поплатился увлекающийся старик, были подсунуты ему не кем иным, как тихим, незаметным заместителем.
Не прямо, конечно, в политике ничего не делается напрямую. Взять хоть эту программу «Восток - Запад»… им нужен Измир, очень нужен. Они пойдут на всё, чтобы получить здесь если не большинство, это практически нереально, но такое количество голосов, которое позволит им заявить всему миру, что Турция, вся Турция (повторяем, повторяем!), даже её самая западная и самая европейская по духу часть, готова следовать за ними. Тогда к чёрту Европу с её бесконечными придирками и оговорками - на Востоке, настоящем Востоке (повторяем, не ленимся!), денег куда больше.
А дела (это само собой, и незачем было повторять!) решаются только деньгами. Ну и пиар, разумеется, куда ж без него, средства массовой информации и дезинформации, но это, в конечном счёте, тоже вопрос денег. Кампания, являющаяся частью Программы, уже началась, такие дела быстро не делаются…
- Так что там у вас не сложилось? - почти нормальным тоном произнёс лидер. Не дурак, намёки налету ловит, такой, похоже, и до премьер-министра дойдёт.
- На самом деле, ничего особенного. Господин Эмре просто не сразу понял, что к чему, но ему уже объяснили. А без расследования было не обойтись, убийство же. Но вы можете не беспокоиться, все утрясётся. Я в контакте с полицией.
- А журналистка? Зачем её-то было убирать?
- Пока, как мне сказали, никто не связывает эти два случая. Всё было сделано очень профессионально, замаскировано под несчастный случай, а она была готова поднять шум. Совершенно ненужный шум, о котором вы говорили, и есть газеты и студии, которые ухватились бы за это, и добрались до Программы. А до выборов не так много времени. Наш мэр, как вы знаете…
- Знаю-знаю… нервная у него работа, вы не находите? В его возрасте на такой работе часто возникают проблемы с сердцем. Инфаркт, не приведи господь…
Вот, значит, как.
Жаль, диктофона нет… а впрочем, не надо мне этого компромата, а то не приведи господь, как он выразился. Возраст и у меня тот же, а работа у нас у всех нервная...
Здесь, пожалуй,остановимся.
Надо ли мне вам говорить, что тогдашний мэр Измира умер от инфаркта?
А хотите отрывки оттуда про Айше и Кемаля? :)
Это очень длинный роман... про всякое...
А вот стихи о Турции от Лилит Мазикиной:
В алом небе пылает месяц, не желая надеть хиджаб, когда станет луной.
Мы так редко дышали вместе! - а теперь даже сердце бьётся в ритме одном.
Мы пришли за своей свободой безмятежно завтра и людям глядеть в глаза.
Вам придётся смириться - в колодки заковать наши разум и души теперь нельзя.
Уступать по шажку - устали; да и знали б, куда те шажки - и не вздумали бы уступать.
Да, у нас вера - есть! Простая: в то, что мы - страна и народ, а не просто толпа,
а не стадо и - не отара; что дано нам стремиться ввысь и идти вперёд.
Потрудитесь и с места встаньте,
господин Эрдоган!
Перед вами -
турецкий
народ.
Не буду притворяться, что ничего в ней не понимаю: мой муж вовсю занимался этой самой турецкой политикой, когда я ещё носила пионерский галстук, и даже имеет судимость за участие в той самой политике… но это всё в прошлом.
А сейчас мы не ходим на площади, ибо это не в нашем стиле, хотя, конечно, следим за событиями. И ежевечерне (с девяти до девяти пятнадцати) мигаем светом.
Но я вам не стану ничего рассказывать, потому что будет не просто многобукффф, а целый роман. Кстати, я сегодня даже заглянула в свой давным-давно написанный роман: я как раз заканчивала его, когда к власти пришла нынешняя власть.
Было это в 2002-м году, а задумала я его гораздо раньше, писала урывками, однажды прервавшись на целую повесть, к тому же параллельно я занималась грудным ребёнком и адаптацией Аски к турецкой действительности… в общем, закончить его до того я не успела. Потом тот роман (вместе с другими книгами моей «детективной» серии) полежал какое-то время в издательстве «Азбука», потом они издали «Рай на земле», сказав, что Турция для российских читателей - это только курорт… дальше вы знаете.
В роман «Золотой день» я ввела политическую линию - просто не могла не: всё вокруг, как мне казалось, предвещало нынешние события, я и эпиграф взяла из Орхана Памука: «О вы, несчастные, следующие на Восток и глядящие с тихого корабля на Запад!»… и сегодня перечитала - не знаю, кому теперь всё это интересно? Разве что друзьям Людмилы и Руслана, то есть моих Айше и Кемаля?
Вообще-то, мой роман, как обычно, об убийстве, о женщинах, о любви, но там есть и эпизодический (маленький, новорожденный))) Эрдоан… забавно...
- В конечном счёте всё решают деньги. Только деньги. Большие деньги. В том числе и те, которые вы от нас получаете. И ещё получите.
Азиз слушал и ждал.
Как многие начинающие политики, этот тип говорил громко, короткими рублеными фразами, часто повторяя ключевые слова. У кого он перенял это, где научился? Ни один нормальный человек так не говорит. Откуда это у него? От Гитлера, Сталина, молодого Фиделя, от кого-то из американских президентов, записи с выступлениями которых он постоянно смотрел? Спору нет, с толпой только так и можно разговаривать, она длинных фраз и умных слов не воспринимает, но зачем так говорить со своими?
Или маска уже настолько приросла к лицу, что без неё никак?
Харизма, чёрт бы её побрал! Имиджмейкеры всякие, политтехнологи…
Интересно, он скажет что-нибудь дельное или так и будет упражняться в риторических приёмах? И к чему все эти попрёки? Вроде всё идёт по плану… ладно, потерпим. Пусть потешит свои амбиции. В паузу вклиниваться нельзя, это тоже закон жанра. Паузу он держит не для того, чтобы дать что-то сказать и собеседнику, а для того, чтобы тот мог осмыслить услышанное или разразиться аплодисментами. Ему и собеседники-то не нужны - только слушатели.
Театр какой-то, а не работа. Ладно, лишь бы в цирк не превратился…
- Я не понимаю, почему там идёт расследование? Может подняться ненужный шум, а нам - и вам тоже! - он ни к чему. У вас, что, нет толковых исполнителей? - и так далее до пассажа про деньги.
Только деньги. Те деньги, которые вы получаете… как будто Азиз их себе берёт, эти деньги! Нет, он, конечно, берёт, но это же… капля в море!
Глупость этого человека раздражала Азиза: неужели он действительно мнит себя политическим лидером, способным хоть на что-то без своих закулисных помощников? И, кстати, без тех больших денег, которыми он его попрекает? Уж сколько их вложено в его предвыборную кампанию - страшно выговорить! Узнала бы пресса… впрочем, когда надо будет - узнает! Когда придет время сменить эту фигуру на другую такую же - ничего не видящую, кроме собственного изображения на многочисленных экранах, воображающую себя не пешкой в чужой игре и даже не ферзем, а игроком, ведущим собственную партию.
Когда-нибудь он поймет, что это не так. Что он напрасно с таким пренебрежением разговаривал с помощниками, которые не мелькали и не будут мелькать на тех же экранах и газетных страницах. Потому что им нужно не это - им нужна настоящая власть, а не та игрушечная, которой балуются эти мнимые лидеры. Этот уже забыл, каких усилий стоило сделать из него политическую фигуру. Кто он был, один из крикунов одной из небольших партий - и вот, пожалуйста, без пяти минут глава государства. Интересно, он хоть представляет себе, чего будут стоить эти… пять минут?
- Вы сами знаете, что в Измире всегда всё сложно, в том числе и с исполнителями, - иногда надо напоминать ему о неприятном, чтобы не забывался.
- Я прекрасно знаю, где и что сложно! Для этого существует наша программа и, повторяю вам, деньги! И совсем не нужно, чтобы наш человек мелькал в уголовной хронике в вашей Смирне... в этом проклятом гяурском городе! Пока этот... он работает на нас и, я полагаю, будет работать?
Было не совсем понятно, является ли последнее заявление утверждением или вопросом. Этот новоиспеченный лидер любил такие фокусы: не поймёшь, то ли он спрашивает, то ли нет, и у него всегда остается возможность одёрнуть подчинённого. «Я вас спрашиваю!» или, наоборот, «Я вас не спрашиваю!» - но он-то, Азиз, не простой подчинённый, его такими штучками не проймёшь.
- Программа ещё не завершена, и на полицию она не действует, - он насмешливо пожал плечами, - кроме того, у нас в Измире…
- Если вы провалите кампанию в этом регионе, вы уже не будете говорить «у нас»! Потому что ваше теплое местечко перейдет к другим.
А вот это неизвестно. В конце концов, Азиз не такая заметная фигура, простой чиновник, к тому же считающийся сторонником мэра-республиканца, так что при любом исходе… вот только знает он немного больше, чем следовало бы.
- Или вы по-прежнему собираетесь работать и на тех, и на других?
- Я вовсе не… - нет, не оправдываться, это его только раззадорит! - Я нужен партии на этом месте, и вашему предшественнику это было хорошо известно.
Взгляд лидера потяжелел. Лишь немногие в партии знали, кто стоял за устранением с политической арены её знаменитого председателя. Большинство сходилось на том, что старик совсем выжил из ума, раз позволил себе такие высказывания, за которые Конституционный суд запретил ему какую бы то ни было политическую деятельность, и почти никто не удивлялся, когда на его месте оказался более молодой и осторожный заместитель. Которого все поначалу воспринимали как временную фигуру.
Заместитель всегда был заместителем - и только. Вовсе не претендентом на престол. Однако когда в его распоряжении оказались фонды партии, и некоторые секреты, и поддержка арабских лидеров, которым вовремя подсунули его происламские выступления, и когда старый лидер по-отечески провозгласил его преемником, - что же оставалось? Почти никто не знал, что те крамольные речи, за которые поплатился увлекающийся старик, были подсунуты ему не кем иным, как тихим, незаметным заместителем.
Не прямо, конечно, в политике ничего не делается напрямую. Взять хоть эту программу «Восток - Запад»… им нужен Измир, очень нужен. Они пойдут на всё, чтобы получить здесь если не большинство, это практически нереально, но такое количество голосов, которое позволит им заявить всему миру, что Турция, вся Турция (повторяем, повторяем!), даже её самая западная и самая европейская по духу часть, готова следовать за ними. Тогда к чёрту Европу с её бесконечными придирками и оговорками - на Востоке, настоящем Востоке (повторяем, не ленимся!), денег куда больше.
А дела (это само собой, и незачем было повторять!) решаются только деньгами. Ну и пиар, разумеется, куда ж без него, средства массовой информации и дезинформации, но это, в конечном счёте, тоже вопрос денег. Кампания, являющаяся частью Программы, уже началась, такие дела быстро не делаются…
- Так что там у вас не сложилось? - почти нормальным тоном произнёс лидер. Не дурак, намёки налету ловит, такой, похоже, и до премьер-министра дойдёт.
- На самом деле, ничего особенного. Господин Эмре просто не сразу понял, что к чему, но ему уже объяснили. А без расследования было не обойтись, убийство же. Но вы можете не беспокоиться, все утрясётся. Я в контакте с полицией.
- А журналистка? Зачем её-то было убирать?
- Пока, как мне сказали, никто не связывает эти два случая. Всё было сделано очень профессионально, замаскировано под несчастный случай, а она была готова поднять шум. Совершенно ненужный шум, о котором вы говорили, и есть газеты и студии, которые ухватились бы за это, и добрались до Программы. А до выборов не так много времени. Наш мэр, как вы знаете…
- Знаю-знаю… нервная у него работа, вы не находите? В его возрасте на такой работе часто возникают проблемы с сердцем. Инфаркт, не приведи господь…
Вот, значит, как.
Жаль, диктофона нет… а впрочем, не надо мне этого компромата, а то не приведи господь, как он выразился. Возраст и у меня тот же, а работа у нас у всех нервная...
Здесь, пожалуй,остановимся.
Надо ли мне вам говорить, что тогдашний мэр Измира умер от инфаркта?
А хотите отрывки оттуда про Айше и Кемаля? :)
Это очень длинный роман... про всякое...
А вот стихи о Турции от Лилит Мазикиной:
В алом небе пылает месяц, не желая надеть хиджаб, когда станет луной.
Мы так редко дышали вместе! - а теперь даже сердце бьётся в ритме одном.
Мы пришли за своей свободой безмятежно завтра и людям глядеть в глаза.
Вам придётся смириться - в колодки заковать наши разум и души теперь нельзя.
Уступать по шажку - устали; да и знали б, куда те шажки - и не вздумали бы уступать.
Да, у нас вера - есть! Простая: в то, что мы - страна и народ, а не просто толпа,
а не стадо и - не отара; что дано нам стремиться ввысь и идти вперёд.
Потрудитесь и с места встаньте,
господин Эрдоган!
Перед вами -
турецкий
народ.