Глава 25 из книги Голицына «Новые сказки для взрослых» («New Lies for Old”). 2 частина
Однако, как и в случае с Чехословакией, «либерализация» будет строго просчитана и обманна, как вводимая сверху. Она будет проводиться партией через свои ячейки и через своих членов в правительстве, Верховном совете, судах и избирательных органах, а также КГБ через своих агентов среди интеллектуалов и учёных. Это будет кульминация плана Шелепина. Она позволит стабилизировать режим дома и добиться его целей за рубежом.
Обстоятельства вокруг ареста Сахарова в январе 1980 года ставят вопрос о том, как так получилось, что КГБ, могучий и ранее успешный в сохранении гостайн, подавлении оппозиции и упрятывании неугодных режиму лиц, вдруг стал столь неэффективным? В частности, зачем он позволяет Сахарову связываться с Западом, и зачем этот арест столь широко разрекламирован?
Наиболее правдоподобный ответ состоит в том, что и этот арест, и преследования других диссидентов, предназначены для того, чтобы будущая амнистия выглядела более правдоподобно и убедительно.
Таким образом, диссидентское движение готовят для выполнения его наиболее важной стратегической функции, а именно, убедить Запад в искренности советской «либерализации», когда она наступит. А к тому времени, на Западе может появиться еще больше перебежчиков высокого уровня, равно как и «официальных изгнанников».
Предсказание, что СССР согласится с Хельсинскими соглашениями, базируется на том, что процесс СБСЕ был инициирован и продавлен именно странами Варшавского договора и советским агентом Тимо. Поскольку Советы подписали соглашения по СБСЕ, резонно ожидать, что в какой-то момент они продемонстрируют их выполнение.
Нынешнее демонстративное нежелание выполнять данные соглашения, отмеченное на конференциях в Белграде и Мадриде, лишь усилит эффект, когда СССР начнёт создавать видимость их выполнения.
«Либерализация» в восточной Европе, возможно, предусматривает возвращение к власти в Чехословакии Дубчека и его коллег. Если она распространится и на ГДР, то можно ожидать даже разрушения берлинской стены.
Западная вера в искренность новой «либерализации» создаст благоприятные условия осуществления коммунистической стратегии в США, западной Европе и, возможно, даже в Японии.
Пражская весна воспринималась Западом, и не только лишь левыми, как спонтанная и естественная эволюция коммунистического режима в разновидность гуманистического и демократического социализма, вопреки тому, что режим, в своей основе, в партийной структуре и в своих целях оставался преждним.
Детально влияние пражской весны было рассмотрено в предыдущих главах. Эффект от широкомасштабной либерализации всего советского блока будет еще более глубоким. Может возродиться еврокоммунизм.
Давленние объединённых фронтов коммунистических и социалистических партий и профсоюзов возрастёт как на национальном, так и на международном уровнях. Во Франции, Италии и, быть может, в других странах возникнут правительства объединённых фронтов, возглавляемых коммунистами.
В других местах возродятся успехи и влияние коммунистических партий. Вся Европа может оказаться под властью социалистов левого крыла, за исключением лишь небольших районов консервативного сопротивления.
Может возникнуть необходимость разрешения немецкого вопроса в форме некой федерации ГДР и ФРГ, сопровождаемой нейтрализацией Германии и подписанием договора о немецко-советской дружбе. Управляемые объединёнными фронтами Франция и Италия, присоединятся к союзу Германии и СССР. Великобритания предстанет перед выбором между нейтральной Европой и США.
Вряд ли НАТО сумеет пережить этот процесс. Чехословакия, вопреки своему поведению 1968 года, может взять на себя инициативу вместе с Румынами и Югославами и предложить (в контексте СБСЕ) взаимный роспуск НАТО и Варшавского договора.
Вряд ли роспуск Варшавского договора окажет существенное влияние на координацию коммунистического блока. Роспуск же НАТО будет означать уход с европейского континента американских военных и более тесный союз Европы с «либерализированным» СССР. В более далёкой перспективе, подобный процесс может затронуть и японо-американские отношения, приведя к ликвидации пакта о безопасности между ними.
ЕЭС в его нынешних формах, даже если он и увеличится, не будет препятствовать нейтрализации Европы и выводу американских войск из неё. Напротив, он может даже ускорить этот процесс. Тот факт, что еврокоммунисты после долгой оппозиции 60х годов в 70е наконец признали ЕЭС, свидетельствует, что коммунистические стратеги разделяют наше мнение.
Усилия Югославов и Румын на установление более тесных связей с ЕЭС не следует воспринимать, как направленные против СССР. Наоборот, они делают перые шаги по закладыванию связи между СЭВ и ЕЭС. Европарламент может превратиться во всеевропейский социалистический парламент с представителями от СССР и восточной Европы. Нейтральная социалистическая Европа будет простираться от Атлантики до Урала.
Преданные своими европейскими союзниками, США попытаются запереться в крепости Америка или, вместе с немногими оставшимися консервативными странами и, возможно, Японией, будут искать союза с Китаем, как единственным противовесом советской мощи. Чем сильнее страх перед советско-европейской коалицией, тем больше у США будет желания разыграть китайскую карту, базирующееся на неверной предпосылке, будто бы Китай является настоящим врагом СССР.
Предполагаемые масштабы «либерализации» в восточной Европе могут оказать социальное и экономическое воздействие на США, особенно, если «либерализация» совпадёт с крупной экономической депрессией.
Такое развитие событий было бы весьма желанным для коммунистических стратегов. Советские экономисты внимательно следят за развитием экономической ситуации в США. С самого момента принятия этой долгосрочной политики, Институт мировой экономики и международных отношений, руководимый сперва Арзуманяном, а теперь Иноземцевым, анализирует и прогнозирует для ЦК деятельность некоммунистических, и особенно американской, экономик.
Иноземцев часто посещает США. Он был членом советской делегации в Конгрессе в январе 1978 года. Коммунистический блок не повторит свою старую ошибку неизвлечения выгоды из экономического спада, как это случилось в 1929-32 гг. В то время СССР был слаб политически и экономически; в следующий раз ситуация будет иная. Политически, блок просто обязан проэксплуатировать факт экономической депрессии, как доказательство несостоятельности капиталистической системы.
Информацию коммунистических источников о том, будто бы блок страдает дефицитом зерна и нефти, следует воспринимать с особой осторожностью, так как она может быть предназначена для сокрытия подготовки к завершающему этапу политики и приведения Запада к недооценке потенциала коммунистического экономического оружия.
Разумеется, блок был бы заинтересован в секретном накоплении резервов зерна и нефти, которые можно было бы использовать во время кризиса в целях политической поддержки новых прокоммунистических правительств в Европе и в мире. Следует заметить, что экспорт нефти в Индию уже сейчас приносит СССР политические дивиденды.
Китайско-советские отношения.
«Либерализация» Советского Союза вполне может сопровождаться углублением советско-китайского конфликта. Конфликт может соповождаться прекращением торговых и дипломатических отношений, ростом числа приграничных инцидентов, возможно, более глубокими экскурсиями на пригрничную территорию друг друга, по образцу китайского вторжения во Вьетнам в 1979 году, вторжения, которое могло быть репетицией будущего советско-китайского конфликта.
Углубление раскола приводит к оттачиванию стратегии ножниц. Оно будет стимулировать всё более сильное тяготение к Китаю со стороны США и других консервативных наций в противовес советско-социалистической Европе. Возможно установление военного союза и Китай даже может предложить США базы в обмен на обустройство его военного потенциала. В этой связи, соглашения о базах США с Египтом и Сомали также могут быть весьма важными.
Разрыв дипломатических отношений между СССР и Китаем может усложнить, но ни в коем случае не прервать координацию их политики. У них уже имеется двадцатилетний опыт проведения фальшивых разрывов, и они полностью доверяют друг другу. Существующие советско-китайские двусторонние связи - политические, дипломатические и экономические - вполне могли быть использованы для координации дезинформационной деятельности относительно разрыва.
Разрыв этих каналов может причинить неудобства, однако, у них наверняка есть масса возможностей для альтернативных способов координации действий. Разрыв советско-албанских дипломатических отношений в 1960 году не сопровождался разрывом отношений Албании с другими коммунистическими странами восточной Европы.
По аналогии, как минимум Румыния и Югославия могут оставить свои представительства в Пекине, даже если Советы оттуда уйдут или будут «выброшены». Поэтому, в определёноой мере, советско-китайская координация может осуществляться через Румынских и Югославских посредников.
Также возможно существование секретных и недоступных Западу связей между СССР и Китаем. Кроме того, возможно даже существование секретного штаба блока, в котором все страны представлены на весьма высоком уровне, о чём мы упоминали выше.
Третий мир
Образование союза между СССР, восточной Европой и странами социалистической западной Европы не может не оказать мощного влияния на социалистические партии и профсоюзы в странах третьего мира. Некоторые консервативные страны третьего мира будут перетягиваться на социалистический путь развития.
Сопротивление Социнтерна, направленное против коммунизма, будет замещено совместным коммуно-социалистическим движением за влияние в третьем мире. Это движение будет поддержано коммунистической экономической помощью, воздействие которой возымеет далеко идущие последствия, особенно в случае сокращения поставок из США вследствие экономической депрессии. Особо сильным эффект может быть от поставок советской нефти и зерна.
Ведущий латиноамериканский коммунистический стратег Арисменди в своей статье про Никарагуа описывает международную солидарность социалистов и коммунистов при поддержке «национально-освободительной» борьбы в латинской Америке. Куба, могущая последовать советскому примеру «либерализации» (кубинская эмиграция 1980 года может быть частью подготовки к этому), сыграет важную роль в либерализационной борьбе.
Лидеры движения неприсоединения, имеющие близкие отношения с коммунистическими странами, могут попытаться вовлечь остальное движение неприсоединения в совместные акции с коммунистами и социал-демократами для продвижения общих целей по разоружению США и снижению его роли в мире, изолированию Израиля, ЮАР и Чили и помощи освободительным движениям в латинской Америке, южной Африке и на ближнем Востоке, особенно в Палестине.
Разнообразнпые форумы: ООН, ОАЕ, комиссия Брандта по вопросам Север-Юг, могут быть использованы для создания политического и экономического давления, вплоть до отказа в нефти, если это будет возможно.
В видимом соревновании с СССР, Китай усилит свою активность в третьем мире. США могут искуситься поддержать рост влияния Китая и его союзников: Египта, Сомали и Судана в качестве баръера против советской экспансии. Американская поддержка Китая существенно увеличит его пространство для манёвра и для создания фальшивых союзов с Таиландом и исламскими странами, такими как Пакистан, Иран, Египет, Саудовская Аравия и другими консервативными арабскими странами. Она также откроет двери перед китайским проникновением в латинскую Америку.
Советская оккупация Афганистана была использована Китаем для усиления его позиций в Пакистане. Судя по этому случаю, можно ожидать усиление советско-китайских трений в вопросах отношений с сопредельными странами. Советско-китайское соперничество не воспрепятствовало победе коммунизма во Вьетнаме; не станет оно препятствием и для проникновения в дела третьего мира.
Если и суждено третьему миру разделиться на про-советский и про-китайский лагеря, то произойдёт это исключительно за счёт интересов США и других остающихся западных консервативных стран. Завершением поддержки роста китайского влияния в третьем мире может стать возникновение ряда новых враждебных Западу режимов.
Разоружение
Коалиция СССР и социалистической Европы, действуя в ООН согласованно с движением неприсоединения, может благоприятствовать коммунистической стратегии разоружения. Американский военно-промышленный комплекс окажется под жёстким огнём. «Либерализация» СССР и восточной Европы даст дополнительные стимулы к разоружению. Огромный оборонный бюджет США станет трудно оправдывать. Сила аргументов в пользу компромисса будет расти. Даже Китай может склониться в сторону советской линии по контролю над вооружениями и разоружением.
Конвергенция
После успешного завершения использования стратегии ножниц, полезной на ранних стадиях завершающего этапа коммунистической стратегии в Европе, странах третьего мира и в политике разоружения, следует ожидать советско-китайского примирения. Оно есть частью задуманной долговременной политики стратегической дезинформации по иммитации раскола.
Коммунистический блок, с его недавними обретениями в Африке и юго-восточной Азии, уже сейчас весьма силён. Поддерживаемое Европой советское влияние вместе с поддерживаемым США китайским влиянием могут привести к новым обретениям в странах третьего мира. Через некоторое время коммунистические стратеги могут решить, что баланс сил в мире переменился в их пользу. Именно этот момент им может показаться удобным для китайско-советского «примирения». На смену стратегии ножниц придёт стратегия единого сжатого кулака.
В это время смещение военного и политического баланса сил станет очевидным для всех. Начнётся конвергенция. Однако, она будет происходить не между двумя равными партиями, а на условиях, продиктованных коммунистическим блоком. Аргументация в пользу компромисса с подавляющими силами коммунизма станет безальтернативной. США будет подвержено давлению с целью изменения политического и экономического устройства системы в направлении, описанном Сахаровым.
Традиционные консерваторы будут изолированы и вытеснены на маргинесс. Они могут стать жертвами нового маккартизма, производимого левыми. Советские диссиденты, представляемые теперь героями сопротивления коммунистическому режиму, будут играть активную роль в идеологическом обеспечении конвергенции. Их нынешние сторонники будут вынуждены выбирать, или они должны отвергнуть своих преждних идолов, или им следует признать легитимность советского режима.
Всемирная коммунистическая федерация
Интеграция коммунистического интернационала будет следовать линии, предписанной Лениным во времена создания Третьего коммунистического интернационала. То есть, ни СССР, ни Китай не будут сливаться друг с другом, как и не будут абсорбировать в себя другие страны.
Все страны европейской и азиатской коммунистических зон вместе с новыми коммунистическими государствами Европы и третьего мира сольются в наднациональную экономическую и политическую коммунистическую федерацию.
Советско-албанские, советско-румынские и сометско-югославские споры будут преодолены накануне советско-китайского примирения. Станет явным ныне отчасти скрываемое политическое, экономическое, военное, дипломатическое и идеологическое сотрудничество между всеми коммунистическими странами.
Возможно даже, что прозвучит публичное признание что старые споры и расколы происходили в рамках успешно проведенной долгосрочной программы дезинформирования «империалистов». Можно вообразить влияние этого на мораль западного общества.
В новой всемирной коммунистической федерации нынешнее многообразие видов коммунизма поступится местом строгому ленинизму. Этот будет болезненный процесс. Сделанные ранее экономические и политические уступки будут ликвидированы.
Вероисповедание и интеллектуальные разногласия будут подавлены. Национализм и другие формы истинной оппозиции будут разгромлены. Лица, воспользовавшиеся разрядкой для установления дружеских западных контактов будут преследоваться или осуждаться, подобно тем советским офицерам, которые работали с союзниками во Вторую мировую войну.
В новых коммунистических странах, например, во Франции, Италии, в странах третьего мира отвергнутые классы будут перевоспитываться.
Будут организованы показательные суды над «агентами империализма». Будут приниматься меры против националистических и социал-демократических лидеров, партийных активистов, бывших государственных служащих, офицеров и священников. Последние остатки частного предпринимательства и владения будут уничтожены.
Совершится национализация промышленности, финансов и сельского хозяйства. Фактически, можно ожидать проявления всех признаков тоталитаризма, известных по начальной стадии советской революции и послевоенного сталинизма в восточной Европе, особенно в новых коммунистических странах. Нерушимый коммунистический монолит займёт господствующее положение в мире.
Комментарии относительно назначения Андропова и других событий, последовавших после смерти Брежнева.
Вышеизложенный анализ и предсказания были проделаны во времена правления Брежнева незадолго до его смерти. Наследник Брежнева, как и ряд других событий, по существу подтверждает выводы автора. В частности, быстрое назначение Андропова подтверждает один из главных тезисов данной книги: проблема наследования в СССР решена.
Главным стабилизирующим фактором в этом является наличие согласованной долговременной стратегии. Выдвижение бывшего начальника КГБ, ответственного за подготовку стратегии фальшивой либерализации СССР, указывает на решающее значение данного фактора в выборе преемника и на неминуемость «либерализации» в скором будущем.
Взлёт Андропова напоминает о других подобных случаях, когда шеф безопасности становился лидером партии с целью проведения важных шагов по реализации стратегии: Кадара, вводившего «либерализацию» в Венгрии; Хуа Куо-Фена приведшего Китай к капиталистическому прагматизму и Каню, начавшего польское «обновление» и признавшего Солидарность.
Эти примеры подчёркивают важность роли спецслужб в «либерализации» коммунистических режимов. Факт назначения Андропова также подразумевает, что изначально наследником Брежнева планировался Шелепин, как инициатор подготовки «либерализации» в СССР.
Однако Шелепин был скомпрометирован Сташинским в деле убийства эмигрантского лидера Бандеры; Сташинский также высветил роль Шелепина в процессе стратегической реориентации КГБ.
Другим весомым фактором при выборе Андропова была его лидирующая роль при подготовке Чехословацкой «либерализации» 1967-1968 годов, а также «либерализации» в Венгрии, которая происходила в то время, когда он возглавлял отдел ЦК, отвечающий за отношения с коммунистическими странами (до середины 1967 года).
Таким образом, корреляция этих двух событий: освобождения лидера Солидарности и назначения Андропова, подтверждает ещё один из тезисов книги: либерализация не ограничится только лишь СССР, но будет распространена и на восточную Европу, в частности на Польшу. Эксперимент по «обновлению» в Польше будет повторён вновь. Однако, на сей раз он будет проходить в полном объёме стратегических инициатив и замыслов против западной Европы и НАТО.
Назначение Андропова, освобождение лидера Солидарности и приглашение Папе римскому от польского правительства посетить Польшу в Июне 1983 года предвещает, что коммунистические стратеги, возможно, планируют возрождение Солидарности и создание квази социал-демократического правительства Польши (коалиция компартии, профсоюзов и церкви) и начало с 1984 года политических и экономических реформ в СССР.
Приближающее наступление коммунистических стратегов будет преследовать следующие цели:
- Создание модели правительства для стран западной Европы, которая облегчит включение так называемых еврокоммунистических партий в правительственные коалиции с социалистами и профсоюзами.
- Роспуск НАТО и Варшавского договора, нейтрализация западной Европы и её финляндизация посредством создания системы европейской коллективной безопасности.
- Расширение базиса и усиление антивоенного движения посредством активного вовлечения в него католиков и других верующих на Западе, принуждая США к невыгодному для них разоружению.
- Оказание влияния на президентские выборы в США 1984 года с целью избрания кандидата, более удобного для сотрудничества с «либерализированными» режимами в СССР и восточной Европе и более склонного пожертвовать военным потенциалом США.
Диалектика этого наступления являет собой просчитанный переход от дискредитированной старой советской модели к новой, «либерализированной», модели с социал-демократическим фасадом с целью реализации коммунистичекой стратегии по созданию объединённой Европы. Сначала будет применена стратегия подобная «демократизации» Чехословакии 1968 года. Позже политика последует образцу чехословацкого переворота 1948 года.
Последние события также подтвердили точность предсказаний о том, что коммунистические стратеги проявят политическую инициативу в сфере разоружения, в частности по отношению к западной Германии.
На эту инициативу ясно указывает поездка Громыко в Бонн, приглашение социал-демократических лидеров в Москву и заявления Андропова о ракетных уступках (сделанные с целью оказания влияния на выборы в ФРГ).
Данная инициатива подтвердила, что основной целью коммунисттов являются социалистические партии. Она также продемонстрировала наличие в руководствах соцпартий элементов, уязвимых по отношению к данной инициативе, особенно в социал-демократической партии западной Германии, которые проявляют анти-НАТОвские и антиамериканские взгляды, как Брандт, или как шведский социал-демократ Пальме, готовый подхватить идею Рапацкого о создании безъядерной зоны в центральной Европе.
Эта инициатива также позволила усилить давление на США с целью добиться уступок в пользу СССР. Однако, автор считает, что коммунистичекая инициатива своего пика всё ещё не достигла. Интересно будет посмотреть, как поведут себя западные социал-демократы, когда коммунистические режимы начнут свою «либерализацию», сделав уступки в области прав человека, таких как эмиграция, амнистирование диссидентов или разрушение берлинской стены.
Также следует ожидать активизации деятельности советских агентов влияния в западной Европе. Весьма вероятно, что эти косметические шаги на Западе будут восприняты, как искренние, и начнётся процесс объединения и нейтрализации Германии с последующим роспуском НАТО.
Возрастёт давление на США с требованием поддаться советским требованиям. В этот период возможна демонстративная борьба за власть в СССР. Нельзя также исключать, что на следующем съезде КПСС или ранее, Андропов будет замещён более молодым лидером с либеральной репутацией, который и продолжит так называемую «либерализацию» более интенсивно.
Китайско-советские отношения
Следует также прокомментировать развитие советско-китайских отношения и его последствия. Важное значение имеет то, что на похорон Брежнева китайцы направили весьма представительную делегацию, возглавляемую министром иностранных дел Хуангом Хуа. Хуанг Хуа был принят Громыко и дал довольно необычную характеристику покойному, назвав его «выдающимся государственным деятелем Советского Союза».
Высокая важность этого заявления становится понятной, если учесть тот факт, что наиболее серъёзные (с точки зрения обычного человека) столкновения между СССР и Китаем произошли во время правления Брежнева. Однако, если смотреть на эти столкновения, как на акт дезинформации, то столь лестная характеристика становится справедливой и убедительной.
Согласно вышеприведенному анализу, эти события дополняют и укрепляют точку зрения автора, что советско-китайский раскол был дезинформационной маской, скрывающей тайное взаимодействие между ними с целью реализации совместной стратегии.
Вследствие этого секретного сотрудничества, как показывает наш анализ, главной целью вторжения в Афганистан, помимо его советизации, было не желание окружить Китай, но необходимость вынудить США и Пакистан к тесному военному и политическому сотрудничеству с Китаем.
Совершенно не исключается, что Советы могут пойти на уступки в Афганистане, дабы обречь новые стратегические преимущества.
Предложение Андропова по улучшению отношений с Китаем направлено отнюдь не на подрыв отношений Китая с США, но является стимулом для оживления американского интереса к более близким отношениям с Китаем. Этот интерес существенно ослаб после ухода Бжезинского - активного сторонника американо-китайского военного сотрудничества. По советскому мнению, целью такого сотрудничества должно было бы стать обретение Китаем американского оружия и военных технологий.
Советская оккупация Афганистана также могла быть разработана для создания более благоприятных условий для проникновения Китая в исламский мир, особенно в Пакистан. Недавняя поездка китайского премьера по странам Африки с остановками в Египте, Алжире и Марокко, подтвердила ещё один тезис этой книги - тезис о существовании «разделения труда» между СССР и Китаем.
Не исключено, что советские стратеги отдали исламский мир в сферу китайского влияния. Что касается роли Китая в реализации коммунистической стратегии в Европе, то тут советско-китайское соперничество может быть использовано для участия Китая в европейской политике под флагом сопротивления «советской гегемонии». В этом случае китайские стратеги могут попытаться организовать союз консервативных западноевропейских стран по типу союза Рапалло.
Покушение на Папу Римского.
Также необходимо прокомментировать по поводу попытки убийства папы Римского. Автор не страдает наивностью по вопросу вовлеченности КГБ в политический терроризм и применяемых КГБ методов в этом деле. Выше приведены примеры присутствия советских и иных коммунистических спецслужб за спинами Красных бригад в Италии и терроризма в ФРГ.
Сейчас наш вопрос не в том, контролирует ли КГБ болгарскую и другие коммуннистические спецслужбы и не в том, причастны ли КГБ и его болгарские коллеги к терроризму в западной Европе.
Сейчас наш вопрос в том, причастны ли КГБ и болгары к этому конкретному покушению. Чтобы разобраться в этом, недостаточно сослаться на советский контроль над болгарскими спецслужбами, а следует понять советскую логику политических убийств, а затем задаться простым вопросом: есть ли у советских стратегов полититический интерес и реальная нужда ввязываться в данное дело.
Автор не считает что КГБ и болгары имеют отношение к покушению на Папу, осуществлённому турецким террористом Агкой. Этот вывод базируется на следующих причинах:
1. Это покушение идёт в разрез с логикой покушений, практикуемой КГБ. Насколько автор осведомлён, советское правительство и КГБ могут прибегнуть к убийству западного политического лидера лишь при следующих условиях:
А. Когда каръере завербованного советами западного лидера угрожает политический противник. Это базируется на заявлении Женихова, бывшего резидента КГБ в Финляндии. Он говорил, что если его занимающему высокий пост агенту угрожает на выборах антикоммунистический социал-демократ, то последний может быть отравлен проверенным КГБ агентом.
Б. Если западный лидер становится серъёзным препятствием для коммунистической стратегии и программы стратегической дезинформации, его могут незаметно отравить во время официальной встречи на переговорах или в течение визита в коммунистическую страну, благо возможностей для этого достаточно. Практический урок состоит в том, что если западный лидер активно вовлечён в антикоммунистическую деятельность, то ему не следует посещать коммунистические страны или учавствовать в каких бы то ни было встречах с их руководиетлями. Техника отравлений описана генералом КГБ Железняковым на совещании по обсуждению возможности убийства Тито в 1953 году в Москве. Железняков заявил, что основной проблемой является получение доступа для физического контакта, поскольку у советских спецслужб имеются технические средства (специальные яды), которые вызывают смертельные болезни, но не оставляют остатка, так что смерть воспринимается, как естественная.
В. Если убийство руководителя окрывает возможность для занятия его должности контролируемым Советами агентом. По словам советника КГБ в Чехословакии Левинова, эта логика использовалась советскими и чешскими спецслужбами при убийстве Президента Бенеша, дабы освободить место для коммуниста Готтвальда.
Г. Если коммунистический лидер решил устранить своего коммунистического соперника. Общеизвестно, что Сталин, мысля подобным образом, уничтожил многих своих соперников, включая Троцкого в Мексике. По мнению автора, вследствие прекращения борьбы за власть внутри коммунистической верхушки, данная логика больше не является актуальной.
2. С точки зрения описанных в этой книге планов развития Польши, особенно касательно Солидарности, как продукта «зрелого социализма», совершенно понятно отсутствие у КГБ и его партнёров какой-либо мотивации для убийства Папы.
3. Автор считает ошибочным восприятие КГБ, как организации примитивной и неэффективной, которая могла бы опуститься до использования болгарской спецслужбы при найме киллера; тем более киллера, признанного виновным в убийстве прогрессивного турецкого редактора, бежавшего из тюрьмы и каким-то непонятным образом попавшего в Болгарию. По сведениям автора, КГБ всегда относится осторожно к использованию беглецов, поскольку они могут оказаться полицейскими провокаторами. Понимая секретность и важность операции, руководство КГБ даже не станет рассматривать кандидата, которого они не знают и не могут контролировать.
4. Даже если бы советские стратеги имели причины для такого убийства, они не стали бы осуществлять его через болгарские спецслужбы. Более вероятно, что КГБ использовал бы для такой операции своих доверенных агентов-нелегалов или обратился бы за помощью к польской спецслужбе. Общеизвестно, что существенная часть секретариата и обслуги Папы состоит из поляков. Кроме этого, он принимает ходоков из Польши. Для проведения ликвидации папы, антирелигиозный отдел польской спецслужбы мог бы использовать родственников кого-нибудь из сотрудников Папы, взяв их в заложники. Это была бы тихая и незаметная секретная опрация.
5. По мнению автора, итальянские спецслужбы серъёзно ослаблены недавними скандалами и разбирательствами, а потому неспособны разобраться во всех сложностях такой операции. Подобные покушения могут быть поняты лишь в терминах коммунистических стратегов: коммунистичесой «либерализации» и разоружения Запада со всемы вытекающими последствиями.
6. Автор склонен согласиться с заключением спецслужб Израиля и ФРГ, изложенном в статье Генри Камма, опубликованной в выпуске «Нью-Йорк Таймс» от 17 декабря 1982 года, в той её части, где утверждается, что заявленпия о причастности КГБ к покушению делаются в целях дезинформации. Однако, невозможно согласиться с предполагемыми в статье целями такой дезинформации. На самом деле, основной целью такой дезинформации является не дискредитация Андропова, а запутывание стратегических целей.
7. Заметны серъёзные противоречия в действиях советского и польского правительств касательно этой афёры. Как следует из заявления ТАСС, советское правительство воспринимает Папу, как антикоммуниста, чья деятельность направлена против Польши и других коммунистических стран. В то же самое время польское правительство приглагает Папу посетить Польшу с визитом в июне 1983 года, что невозможно без согласования с советской стороной.
Следует добавить ещё один существенный коментарий. Учитывая страстные публичные заявления некоторых итальянских социалистических министров относительно их веры в вовлечённость коммунистов в это покушение, можно предполагать их возможную склонность к ошибочному восприятию грядущих в Польше событий. Вопреки их антикоммунистичеким убеждениям, они, вероятно, воспримут Польскую «либерализацию», как происходящую самопроизвольно.
Обстоятельства вокруг ареста Сахарова в январе 1980 года ставят вопрос о том, как так получилось, что КГБ, могучий и ранее успешный в сохранении гостайн, подавлении оппозиции и упрятывании неугодных режиму лиц, вдруг стал столь неэффективным? В частности, зачем он позволяет Сахарову связываться с Западом, и зачем этот арест столь широко разрекламирован?
Наиболее правдоподобный ответ состоит в том, что и этот арест, и преследования других диссидентов, предназначены для того, чтобы будущая амнистия выглядела более правдоподобно и убедительно.
Таким образом, диссидентское движение готовят для выполнения его наиболее важной стратегической функции, а именно, убедить Запад в искренности советской «либерализации», когда она наступит. А к тому времени, на Западе может появиться еще больше перебежчиков высокого уровня, равно как и «официальных изгнанников».
Предсказание, что СССР согласится с Хельсинскими соглашениями, базируется на том, что процесс СБСЕ был инициирован и продавлен именно странами Варшавского договора и советским агентом Тимо. Поскольку Советы подписали соглашения по СБСЕ, резонно ожидать, что в какой-то момент они продемонстрируют их выполнение.
Нынешнее демонстративное нежелание выполнять данные соглашения, отмеченное на конференциях в Белграде и Мадриде, лишь усилит эффект, когда СССР начнёт создавать видимость их выполнения.
«Либерализация» в восточной Европе, возможно, предусматривает возвращение к власти в Чехословакии Дубчека и его коллег. Если она распространится и на ГДР, то можно ожидать даже разрушения берлинской стены.
Западная вера в искренность новой «либерализации» создаст благоприятные условия осуществления коммунистической стратегии в США, западной Европе и, возможно, даже в Японии.
Пражская весна воспринималась Западом, и не только лишь левыми, как спонтанная и естественная эволюция коммунистического режима в разновидность гуманистического и демократического социализма, вопреки тому, что режим, в своей основе, в партийной структуре и в своих целях оставался преждним.
Детально влияние пражской весны было рассмотрено в предыдущих главах. Эффект от широкомасштабной либерализации всего советского блока будет еще более глубоким. Может возродиться еврокоммунизм.
Давленние объединённых фронтов коммунистических и социалистических партий и профсоюзов возрастёт как на национальном, так и на международном уровнях. Во Франции, Италии и, быть может, в других странах возникнут правительства объединённых фронтов, возглавляемых коммунистами.
В других местах возродятся успехи и влияние коммунистических партий. Вся Европа может оказаться под властью социалистов левого крыла, за исключением лишь небольших районов консервативного сопротивления.
Может возникнуть необходимость разрешения немецкого вопроса в форме некой федерации ГДР и ФРГ, сопровождаемой нейтрализацией Германии и подписанием договора о немецко-советской дружбе. Управляемые объединёнными фронтами Франция и Италия, присоединятся к союзу Германии и СССР. Великобритания предстанет перед выбором между нейтральной Европой и США.
Вряд ли НАТО сумеет пережить этот процесс. Чехословакия, вопреки своему поведению 1968 года, может взять на себя инициативу вместе с Румынами и Югославами и предложить (в контексте СБСЕ) взаимный роспуск НАТО и Варшавского договора.
Вряд ли роспуск Варшавского договора окажет существенное влияние на координацию коммунистического блока. Роспуск же НАТО будет означать уход с европейского континента американских военных и более тесный союз Европы с «либерализированным» СССР. В более далёкой перспективе, подобный процесс может затронуть и японо-американские отношения, приведя к ликвидации пакта о безопасности между ними.
ЕЭС в его нынешних формах, даже если он и увеличится, не будет препятствовать нейтрализации Европы и выводу американских войск из неё. Напротив, он может даже ускорить этот процесс. Тот факт, что еврокоммунисты после долгой оппозиции 60х годов в 70е наконец признали ЕЭС, свидетельствует, что коммунистические стратеги разделяют наше мнение.
Усилия Югославов и Румын на установление более тесных связей с ЕЭС не следует воспринимать, как направленные против СССР. Наоборот, они делают перые шаги по закладыванию связи между СЭВ и ЕЭС. Европарламент может превратиться во всеевропейский социалистический парламент с представителями от СССР и восточной Европы. Нейтральная социалистическая Европа будет простираться от Атлантики до Урала.
Преданные своими европейскими союзниками, США попытаются запереться в крепости Америка или, вместе с немногими оставшимися консервативными странами и, возможно, Японией, будут искать союза с Китаем, как единственным противовесом советской мощи. Чем сильнее страх перед советско-европейской коалицией, тем больше у США будет желания разыграть китайскую карту, базирующееся на неверной предпосылке, будто бы Китай является настоящим врагом СССР.
Предполагаемые масштабы «либерализации» в восточной Европе могут оказать социальное и экономическое воздействие на США, особенно, если «либерализация» совпадёт с крупной экономической депрессией.
Такое развитие событий было бы весьма желанным для коммунистических стратегов. Советские экономисты внимательно следят за развитием экономической ситуации в США. С самого момента принятия этой долгосрочной политики, Институт мировой экономики и международных отношений, руководимый сперва Арзуманяном, а теперь Иноземцевым, анализирует и прогнозирует для ЦК деятельность некоммунистических, и особенно американской, экономик.
Иноземцев часто посещает США. Он был членом советской делегации в Конгрессе в январе 1978 года. Коммунистический блок не повторит свою старую ошибку неизвлечения выгоды из экономического спада, как это случилось в 1929-32 гг. В то время СССР был слаб политически и экономически; в следующий раз ситуация будет иная. Политически, блок просто обязан проэксплуатировать факт экономической депрессии, как доказательство несостоятельности капиталистической системы.
Информацию коммунистических источников о том, будто бы блок страдает дефицитом зерна и нефти, следует воспринимать с особой осторожностью, так как она может быть предназначена для сокрытия подготовки к завершающему этапу политики и приведения Запада к недооценке потенциала коммунистического экономического оружия.
Разумеется, блок был бы заинтересован в секретном накоплении резервов зерна и нефти, которые можно было бы использовать во время кризиса в целях политической поддержки новых прокоммунистических правительств в Европе и в мире. Следует заметить, что экспорт нефти в Индию уже сейчас приносит СССР политические дивиденды.
Китайско-советские отношения.
«Либерализация» Советского Союза вполне может сопровождаться углублением советско-китайского конфликта. Конфликт может соповождаться прекращением торговых и дипломатических отношений, ростом числа приграничных инцидентов, возможно, более глубокими экскурсиями на пригрничную территорию друг друга, по образцу китайского вторжения во Вьетнам в 1979 году, вторжения, которое могло быть репетицией будущего советско-китайского конфликта.
Углубление раскола приводит к оттачиванию стратегии ножниц. Оно будет стимулировать всё более сильное тяготение к Китаю со стороны США и других консервативных наций в противовес советско-социалистической Европе. Возможно установление военного союза и Китай даже может предложить США базы в обмен на обустройство его военного потенциала. В этой связи, соглашения о базах США с Египтом и Сомали также могут быть весьма важными.
Разрыв дипломатических отношений между СССР и Китаем может усложнить, но ни в коем случае не прервать координацию их политики. У них уже имеется двадцатилетний опыт проведения фальшивых разрывов, и они полностью доверяют друг другу. Существующие советско-китайские двусторонние связи - политические, дипломатические и экономические - вполне могли быть использованы для координации дезинформационной деятельности относительно разрыва.
Разрыв этих каналов может причинить неудобства, однако, у них наверняка есть масса возможностей для альтернативных способов координации действий. Разрыв советско-албанских дипломатических отношений в 1960 году не сопровождался разрывом отношений Албании с другими коммунистическими странами восточной Европы.
По аналогии, как минимум Румыния и Югославия могут оставить свои представительства в Пекине, даже если Советы оттуда уйдут или будут «выброшены». Поэтому, в определёноой мере, советско-китайская координация может осуществляться через Румынских и Югославских посредников.
Также возможно существование секретных и недоступных Западу связей между СССР и Китаем. Кроме того, возможно даже существование секретного штаба блока, в котором все страны представлены на весьма высоком уровне, о чём мы упоминали выше.
Третий мир
Образование союза между СССР, восточной Европой и странами социалистической западной Европы не может не оказать мощного влияния на социалистические партии и профсоюзы в странах третьего мира. Некоторые консервативные страны третьего мира будут перетягиваться на социалистический путь развития.
Сопротивление Социнтерна, направленное против коммунизма, будет замещено совместным коммуно-социалистическим движением за влияние в третьем мире. Это движение будет поддержано коммунистической экономической помощью, воздействие которой возымеет далеко идущие последствия, особенно в случае сокращения поставок из США вследствие экономической депрессии. Особо сильным эффект может быть от поставок советской нефти и зерна.
Ведущий латиноамериканский коммунистический стратег Арисменди в своей статье про Никарагуа описывает международную солидарность социалистов и коммунистов при поддержке «национально-освободительной» борьбы в латинской Америке. Куба, могущая последовать советскому примеру «либерализации» (кубинская эмиграция 1980 года может быть частью подготовки к этому), сыграет важную роль в либерализационной борьбе.
Лидеры движения неприсоединения, имеющие близкие отношения с коммунистическими странами, могут попытаться вовлечь остальное движение неприсоединения в совместные акции с коммунистами и социал-демократами для продвижения общих целей по разоружению США и снижению его роли в мире, изолированию Израиля, ЮАР и Чили и помощи освободительным движениям в латинской Америке, южной Африке и на ближнем Востоке, особенно в Палестине.
Разнообразнпые форумы: ООН, ОАЕ, комиссия Брандта по вопросам Север-Юг, могут быть использованы для создания политического и экономического давления, вплоть до отказа в нефти, если это будет возможно.
В видимом соревновании с СССР, Китай усилит свою активность в третьем мире. США могут искуситься поддержать рост влияния Китая и его союзников: Египта, Сомали и Судана в качестве баръера против советской экспансии. Американская поддержка Китая существенно увеличит его пространство для манёвра и для создания фальшивых союзов с Таиландом и исламскими странами, такими как Пакистан, Иран, Египет, Саудовская Аравия и другими консервативными арабскими странами. Она также откроет двери перед китайским проникновением в латинскую Америку.
Советская оккупация Афганистана была использована Китаем для усиления его позиций в Пакистане. Судя по этому случаю, можно ожидать усиление советско-китайских трений в вопросах отношений с сопредельными странами. Советско-китайское соперничество не воспрепятствовало победе коммунизма во Вьетнаме; не станет оно препятствием и для проникновения в дела третьего мира.
Если и суждено третьему миру разделиться на про-советский и про-китайский лагеря, то произойдёт это исключительно за счёт интересов США и других остающихся западных консервативных стран. Завершением поддержки роста китайского влияния в третьем мире может стать возникновение ряда новых враждебных Западу режимов.
Разоружение
Коалиция СССР и социалистической Европы, действуя в ООН согласованно с движением неприсоединения, может благоприятствовать коммунистической стратегии разоружения. Американский военно-промышленный комплекс окажется под жёстким огнём. «Либерализация» СССР и восточной Европы даст дополнительные стимулы к разоружению. Огромный оборонный бюджет США станет трудно оправдывать. Сила аргументов в пользу компромисса будет расти. Даже Китай может склониться в сторону советской линии по контролю над вооружениями и разоружением.
Конвергенция
После успешного завершения использования стратегии ножниц, полезной на ранних стадиях завершающего этапа коммунистической стратегии в Европе, странах третьего мира и в политике разоружения, следует ожидать советско-китайского примирения. Оно есть частью задуманной долговременной политики стратегической дезинформации по иммитации раскола.
Коммунистический блок, с его недавними обретениями в Африке и юго-восточной Азии, уже сейчас весьма силён. Поддерживаемое Европой советское влияние вместе с поддерживаемым США китайским влиянием могут привести к новым обретениям в странах третьего мира. Через некоторое время коммунистические стратеги могут решить, что баланс сил в мире переменился в их пользу. Именно этот момент им может показаться удобным для китайско-советского «примирения». На смену стратегии ножниц придёт стратегия единого сжатого кулака.
В это время смещение военного и политического баланса сил станет очевидным для всех. Начнётся конвергенция. Однако, она будет происходить не между двумя равными партиями, а на условиях, продиктованных коммунистическим блоком. Аргументация в пользу компромисса с подавляющими силами коммунизма станет безальтернативной. США будет подвержено давлению с целью изменения политического и экономического устройства системы в направлении, описанном Сахаровым.
Традиционные консерваторы будут изолированы и вытеснены на маргинесс. Они могут стать жертвами нового маккартизма, производимого левыми. Советские диссиденты, представляемые теперь героями сопротивления коммунистическому режиму, будут играть активную роль в идеологическом обеспечении конвергенции. Их нынешние сторонники будут вынуждены выбирать, или они должны отвергнуть своих преждних идолов, или им следует признать легитимность советского режима.
Всемирная коммунистическая федерация
Интеграция коммунистического интернационала будет следовать линии, предписанной Лениным во времена создания Третьего коммунистического интернационала. То есть, ни СССР, ни Китай не будут сливаться друг с другом, как и не будут абсорбировать в себя другие страны.
Все страны европейской и азиатской коммунистических зон вместе с новыми коммунистическими государствами Европы и третьего мира сольются в наднациональную экономическую и политическую коммунистическую федерацию.
Советско-албанские, советско-румынские и сометско-югославские споры будут преодолены накануне советско-китайского примирения. Станет явным ныне отчасти скрываемое политическое, экономическое, военное, дипломатическое и идеологическое сотрудничество между всеми коммунистическими странами.
Возможно даже, что прозвучит публичное признание что старые споры и расколы происходили в рамках успешно проведенной долгосрочной программы дезинформирования «империалистов». Можно вообразить влияние этого на мораль западного общества.
В новой всемирной коммунистической федерации нынешнее многообразие видов коммунизма поступится местом строгому ленинизму. Этот будет болезненный процесс. Сделанные ранее экономические и политические уступки будут ликвидированы.
Вероисповедание и интеллектуальные разногласия будут подавлены. Национализм и другие формы истинной оппозиции будут разгромлены. Лица, воспользовавшиеся разрядкой для установления дружеских западных контактов будут преследоваться или осуждаться, подобно тем советским офицерам, которые работали с союзниками во Вторую мировую войну.
В новых коммунистических странах, например, во Франции, Италии, в странах третьего мира отвергнутые классы будут перевоспитываться.
Будут организованы показательные суды над «агентами империализма». Будут приниматься меры против националистических и социал-демократических лидеров, партийных активистов, бывших государственных служащих, офицеров и священников. Последние остатки частного предпринимательства и владения будут уничтожены.
Совершится национализация промышленности, финансов и сельского хозяйства. Фактически, можно ожидать проявления всех признаков тоталитаризма, известных по начальной стадии советской революции и послевоенного сталинизма в восточной Европе, особенно в новых коммунистических странах. Нерушимый коммунистический монолит займёт господствующее положение в мире.
Комментарии относительно назначения Андропова и других событий, последовавших после смерти Брежнева.
Вышеизложенный анализ и предсказания были проделаны во времена правления Брежнева незадолго до его смерти. Наследник Брежнева, как и ряд других событий, по существу подтверждает выводы автора. В частности, быстрое назначение Андропова подтверждает один из главных тезисов данной книги: проблема наследования в СССР решена.
Главным стабилизирующим фактором в этом является наличие согласованной долговременной стратегии. Выдвижение бывшего начальника КГБ, ответственного за подготовку стратегии фальшивой либерализации СССР, указывает на решающее значение данного фактора в выборе преемника и на неминуемость «либерализации» в скором будущем.
Взлёт Андропова напоминает о других подобных случаях, когда шеф безопасности становился лидером партии с целью проведения важных шагов по реализации стратегии: Кадара, вводившего «либерализацию» в Венгрии; Хуа Куо-Фена приведшего Китай к капиталистическому прагматизму и Каню, начавшего польское «обновление» и признавшего Солидарность.
Эти примеры подчёркивают важность роли спецслужб в «либерализации» коммунистических режимов. Факт назначения Андропова также подразумевает, что изначально наследником Брежнева планировался Шелепин, как инициатор подготовки «либерализации» в СССР.
Однако Шелепин был скомпрометирован Сташинским в деле убийства эмигрантского лидера Бандеры; Сташинский также высветил роль Шелепина в процессе стратегической реориентации КГБ.
Другим весомым фактором при выборе Андропова была его лидирующая роль при подготовке Чехословацкой «либерализации» 1967-1968 годов, а также «либерализации» в Венгрии, которая происходила в то время, когда он возглавлял отдел ЦК, отвечающий за отношения с коммунистическими странами (до середины 1967 года).
Таким образом, корреляция этих двух событий: освобождения лидера Солидарности и назначения Андропова, подтверждает ещё один из тезисов книги: либерализация не ограничится только лишь СССР, но будет распространена и на восточную Европу, в частности на Польшу. Эксперимент по «обновлению» в Польше будет повторён вновь. Однако, на сей раз он будет проходить в полном объёме стратегических инициатив и замыслов против западной Европы и НАТО.
Назначение Андропова, освобождение лидера Солидарности и приглашение Папе римскому от польского правительства посетить Польшу в Июне 1983 года предвещает, что коммунистические стратеги, возможно, планируют возрождение Солидарности и создание квази социал-демократического правительства Польши (коалиция компартии, профсоюзов и церкви) и начало с 1984 года политических и экономических реформ в СССР.
Приближающее наступление коммунистических стратегов будет преследовать следующие цели:
- Создание модели правительства для стран западной Европы, которая облегчит включение так называемых еврокоммунистических партий в правительственные коалиции с социалистами и профсоюзами.
- Роспуск НАТО и Варшавского договора, нейтрализация западной Европы и её финляндизация посредством создания системы европейской коллективной безопасности.
- Расширение базиса и усиление антивоенного движения посредством активного вовлечения в него католиков и других верующих на Западе, принуждая США к невыгодному для них разоружению.
- Оказание влияния на президентские выборы в США 1984 года с целью избрания кандидата, более удобного для сотрудничества с «либерализированными» режимами в СССР и восточной Европе и более склонного пожертвовать военным потенциалом США.
Диалектика этого наступления являет собой просчитанный переход от дискредитированной старой советской модели к новой, «либерализированной», модели с социал-демократическим фасадом с целью реализации коммунистичекой стратегии по созданию объединённой Европы. Сначала будет применена стратегия подобная «демократизации» Чехословакии 1968 года. Позже политика последует образцу чехословацкого переворота 1948 года.
Последние события также подтвердили точность предсказаний о том, что коммунистические стратеги проявят политическую инициативу в сфере разоружения, в частности по отношению к западной Германии.
На эту инициативу ясно указывает поездка Громыко в Бонн, приглашение социал-демократических лидеров в Москву и заявления Андропова о ракетных уступках (сделанные с целью оказания влияния на выборы в ФРГ).
Данная инициатива подтвердила, что основной целью коммунисттов являются социалистические партии. Она также продемонстрировала наличие в руководствах соцпартий элементов, уязвимых по отношению к данной инициативе, особенно в социал-демократической партии западной Германии, которые проявляют анти-НАТОвские и антиамериканские взгляды, как Брандт, или как шведский социал-демократ Пальме, готовый подхватить идею Рапацкого о создании безъядерной зоны в центральной Европе.
Эта инициатива также позволила усилить давление на США с целью добиться уступок в пользу СССР. Однако, автор считает, что коммунистичекая инициатива своего пика всё ещё не достигла. Интересно будет посмотреть, как поведут себя западные социал-демократы, когда коммунистические режимы начнут свою «либерализацию», сделав уступки в области прав человека, таких как эмиграция, амнистирование диссидентов или разрушение берлинской стены.
Также следует ожидать активизации деятельности советских агентов влияния в западной Европе. Весьма вероятно, что эти косметические шаги на Западе будут восприняты, как искренние, и начнётся процесс объединения и нейтрализации Германии с последующим роспуском НАТО.
Возрастёт давление на США с требованием поддаться советским требованиям. В этот период возможна демонстративная борьба за власть в СССР. Нельзя также исключать, что на следующем съезде КПСС или ранее, Андропов будет замещён более молодым лидером с либеральной репутацией, который и продолжит так называемую «либерализацию» более интенсивно.
Китайско-советские отношения
Следует также прокомментировать развитие советско-китайских отношения и его последствия. Важное значение имеет то, что на похорон Брежнева китайцы направили весьма представительную делегацию, возглавляемую министром иностранных дел Хуангом Хуа. Хуанг Хуа был принят Громыко и дал довольно необычную характеристику покойному, назвав его «выдающимся государственным деятелем Советского Союза».
Высокая важность этого заявления становится понятной, если учесть тот факт, что наиболее серъёзные (с точки зрения обычного человека) столкновения между СССР и Китаем произошли во время правления Брежнева. Однако, если смотреть на эти столкновения, как на акт дезинформации, то столь лестная характеристика становится справедливой и убедительной.
Согласно вышеприведенному анализу, эти события дополняют и укрепляют точку зрения автора, что советско-китайский раскол был дезинформационной маской, скрывающей тайное взаимодействие между ними с целью реализации совместной стратегии.
Вследствие этого секретного сотрудничества, как показывает наш анализ, главной целью вторжения в Афганистан, помимо его советизации, было не желание окружить Китай, но необходимость вынудить США и Пакистан к тесному военному и политическому сотрудничеству с Китаем.
Совершенно не исключается, что Советы могут пойти на уступки в Афганистане, дабы обречь новые стратегические преимущества.
Предложение Андропова по улучшению отношений с Китаем направлено отнюдь не на подрыв отношений Китая с США, но является стимулом для оживления американского интереса к более близким отношениям с Китаем. Этот интерес существенно ослаб после ухода Бжезинского - активного сторонника американо-китайского военного сотрудничества. По советскому мнению, целью такого сотрудничества должно было бы стать обретение Китаем американского оружия и военных технологий.
Советская оккупация Афганистана также могла быть разработана для создания более благоприятных условий для проникновения Китая в исламский мир, особенно в Пакистан. Недавняя поездка китайского премьера по странам Африки с остановками в Египте, Алжире и Марокко, подтвердила ещё один тезис этой книги - тезис о существовании «разделения труда» между СССР и Китаем.
Не исключено, что советские стратеги отдали исламский мир в сферу китайского влияния. Что касается роли Китая в реализации коммунистической стратегии в Европе, то тут советско-китайское соперничество может быть использовано для участия Китая в европейской политике под флагом сопротивления «советской гегемонии». В этом случае китайские стратеги могут попытаться организовать союз консервативных западноевропейских стран по типу союза Рапалло.
Покушение на Папу Римского.
Также необходимо прокомментировать по поводу попытки убийства папы Римского. Автор не страдает наивностью по вопросу вовлеченности КГБ в политический терроризм и применяемых КГБ методов в этом деле. Выше приведены примеры присутствия советских и иных коммунистических спецслужб за спинами Красных бригад в Италии и терроризма в ФРГ.
Сейчас наш вопрос не в том, контролирует ли КГБ болгарскую и другие коммуннистические спецслужбы и не в том, причастны ли КГБ и его болгарские коллеги к терроризму в западной Европе.
Сейчас наш вопрос в том, причастны ли КГБ и болгары к этому конкретному покушению. Чтобы разобраться в этом, недостаточно сослаться на советский контроль над болгарскими спецслужбами, а следует понять советскую логику политических убийств, а затем задаться простым вопросом: есть ли у советских стратегов полититический интерес и реальная нужда ввязываться в данное дело.
Автор не считает что КГБ и болгары имеют отношение к покушению на Папу, осуществлённому турецким террористом Агкой. Этот вывод базируется на следующих причинах:
1. Это покушение идёт в разрез с логикой покушений, практикуемой КГБ. Насколько автор осведомлён, советское правительство и КГБ могут прибегнуть к убийству западного политического лидера лишь при следующих условиях:
А. Когда каръере завербованного советами западного лидера угрожает политический противник. Это базируется на заявлении Женихова, бывшего резидента КГБ в Финляндии. Он говорил, что если его занимающему высокий пост агенту угрожает на выборах антикоммунистический социал-демократ, то последний может быть отравлен проверенным КГБ агентом.
Б. Если западный лидер становится серъёзным препятствием для коммунистической стратегии и программы стратегической дезинформации, его могут незаметно отравить во время официальной встречи на переговорах или в течение визита в коммунистическую страну, благо возможностей для этого достаточно. Практический урок состоит в том, что если западный лидер активно вовлечён в антикоммунистическую деятельность, то ему не следует посещать коммунистические страны или учавствовать в каких бы то ни было встречах с их руководиетлями. Техника отравлений описана генералом КГБ Железняковым на совещании по обсуждению возможности убийства Тито в 1953 году в Москве. Железняков заявил, что основной проблемой является получение доступа для физического контакта, поскольку у советских спецслужб имеются технические средства (специальные яды), которые вызывают смертельные болезни, но не оставляют остатка, так что смерть воспринимается, как естественная.
В. Если убийство руководителя окрывает возможность для занятия его должности контролируемым Советами агентом. По словам советника КГБ в Чехословакии Левинова, эта логика использовалась советскими и чешскими спецслужбами при убийстве Президента Бенеша, дабы освободить место для коммуниста Готтвальда.
Г. Если коммунистический лидер решил устранить своего коммунистического соперника. Общеизвестно, что Сталин, мысля подобным образом, уничтожил многих своих соперников, включая Троцкого в Мексике. По мнению автора, вследствие прекращения борьбы за власть внутри коммунистической верхушки, данная логика больше не является актуальной.
2. С точки зрения описанных в этой книге планов развития Польши, особенно касательно Солидарности, как продукта «зрелого социализма», совершенно понятно отсутствие у КГБ и его партнёров какой-либо мотивации для убийства Папы.
3. Автор считает ошибочным восприятие КГБ, как организации примитивной и неэффективной, которая могла бы опуститься до использования болгарской спецслужбы при найме киллера; тем более киллера, признанного виновным в убийстве прогрессивного турецкого редактора, бежавшего из тюрьмы и каким-то непонятным образом попавшего в Болгарию. По сведениям автора, КГБ всегда относится осторожно к использованию беглецов, поскольку они могут оказаться полицейскими провокаторами. Понимая секретность и важность операции, руководство КГБ даже не станет рассматривать кандидата, которого они не знают и не могут контролировать.
4. Даже если бы советские стратеги имели причины для такого убийства, они не стали бы осуществлять его через болгарские спецслужбы. Более вероятно, что КГБ использовал бы для такой операции своих доверенных агентов-нелегалов или обратился бы за помощью к польской спецслужбе. Общеизвестно, что существенная часть секретариата и обслуги Папы состоит из поляков. Кроме этого, он принимает ходоков из Польши. Для проведения ликвидации папы, антирелигиозный отдел польской спецслужбы мог бы использовать родственников кого-нибудь из сотрудников Папы, взяв их в заложники. Это была бы тихая и незаметная секретная опрация.
5. По мнению автора, итальянские спецслужбы серъёзно ослаблены недавними скандалами и разбирательствами, а потому неспособны разобраться во всех сложностях такой операции. Подобные покушения могут быть поняты лишь в терминах коммунистических стратегов: коммунистичесой «либерализации» и разоружения Запада со всемы вытекающими последствиями.
6. Автор склонен согласиться с заключением спецслужб Израиля и ФРГ, изложенном в статье Генри Камма, опубликованной в выпуске «Нью-Йорк Таймс» от 17 декабря 1982 года, в той её части, где утверждается, что заявленпия о причастности КГБ к покушению делаются в целях дезинформации. Однако, невозможно согласиться с предполагемыми в статье целями такой дезинформации. На самом деле, основной целью такой дезинформации является не дискредитация Андропова, а запутывание стратегических целей.
7. Заметны серъёзные противоречия в действиях советского и польского правительств касательно этой афёры. Как следует из заявления ТАСС, советское правительство воспринимает Папу, как антикоммуниста, чья деятельность направлена против Польши и других коммунистических стран. В то же самое время польское правительство приглагает Папу посетить Польшу с визитом в июне 1983 года, что невозможно без согласования с советской стороной.
Следует добавить ещё один существенный коментарий. Учитывая страстные публичные заявления некоторых итальянских социалистических министров относительно их веры в вовлечённость коммунистов в это покушение, можно предполагать их возможную склонность к ошибочному восприятию грядущих в Польше событий. Вопреки их антикоммунистичеким убеждениям, они, вероятно, воспримут Польскую «либерализацию», как происходящую самопроизвольно.