Моя колонка в последнем (последнем!) номере ICONS
Государственная вера
Ксения Ларина, обозреватель радио "Эхо Москвы"
Когда рухнула советская власть и в головах растерянных граждан образовался идеологический вакуум, церковь распахнула свои врата всем страждущим: граждане рванули к алтарям, не сдав своих партбилетов и не сняв комсомольских значков. В начале 90-х церковные праздники стали транслироваться по телевидению, Рождество и Пасху приравняли к 7 ноября и 1 мая, бум крещения охватил всю страну, вид большевика, осеняющего себя крестным знамением ни у кого не вызывал удивления, Елоховская церковь заменила собой кремлевский дворец съездов, лучшие места у алтаря заняли те, кто вчера еще стоял на мавзолее.
Самой популярной темой 90-х стало покаяние - о покаянии твердили бывшие коммунисты и новые демократы, деятели культуры и искусства, учителя, журналисты, рабочие и таксисты. Церковь с воодушевлением эти разговоры поддерживала и почти уже почувствовала себя властительницей дум - именно на нее возлагалась священная миссия возвращения народу Бога, лишившемуся его 70 лет назад. Но тут случилось непредвиденное. В покаянной эйфории кто-то неосмотрительно предложил присоединиться к всеобщему покаянию самой церкви и обнародовать архивы КГБ с указанием имен священнослужителей-агентов. Кто-то даже произнес конкретные имена. Затем возникла тема налогов. Замелькали неприятные слова «водка» и «сигареты». Церковь пошатнулась. И тогда на ее защиту бросился не кто иной, как Никита Сергеевич Михалков. Я помню эту передачу под названием «Перекресток» - в прямом эфире один на один с опьяненными свободой журналистами Михалков призывал общество одуматься и прекратить посягать на святое. Идею церковного покаяния замяли, заболтали, похерили вместе с идеями о люстрации и о захоронении мумии Ленина - и церковь стала одним из институтов новой власти. Искреннего возвращения к вере не случилось. В церкви остались те, кто был там и ранее - истинно верующие, - и присосавшиеся к ней ряженые - политики, поп-звезды, чиновники и прочая нечисть, именуемая в народе «подсвечниками».
Сегодня церковь прочно заняла свое место в иерархии власти и в медийном пространстве. Среди священнослужителей появились свои звезды - диакон Андрей Кураев, архимандрит Тихон, отец Дмитрий Смирнов и отец Всеволод Чаплин. Непременные участники различных ток-шоу они исправно выполняют роль государственных пропагандистов, поделив между собой телеаудиторию - Кураев работает с молодежью, Тихон Шевкунов - с представителями среднего возраста, среднего класса, малого, среднего и крупного бизнеса, Дмитрий Смирнов - успокаивает поколение старшее, а Всеволод Чаплин держал оборону против СМИ. Патриарх Кирилл ( ставший телезвездой еще будучи митрополитом) несет высокую объединяющую миссию( народа с властью), еженедельно доносящий из телевизора «Слово пастыря» и практикующий кремлевские методы общения с паствой: «неожиданные» встречи со «случайно» обступившими Патриарха прохожими где-нибудь в Нижнем Новгороде, неформальные доверительные беседы в студенческих аудиториях и концертных залах, ответы на вопросы из зала и т.д. Ни в чем и никогда не противоречащие власти, все они поддерживают и продвигают в массы любое ее решение и любую самую бредовую идею, выплюнутую из властных коридоров. Испытывая перед властью священный трепет, они говорят о ней и с ней с нескрываемым подобострастием, уместным в речах лакея, но уж никак не священнослужителя. Смотреть по телевизору в дни больших религиозных праздников, , как Патриарх Всея Руси кланяется двум чиновникам в черных костюмах с выражением высокомерной многозначительности на лицах - смешно и дико. Так же дико наблюдать, как на православном канале «Спас» на разговор с молодежной аудиторией приглашаются «православные» журналисты - типа Леонтьева и Шевченко. Молодежи подсовывают «тартюфов» в качестве истинно верующих и призывают - "будь как они". Прикрываясь высокими словами - «отечество-православие-народность» - они воспитывают не любовь к родине, а преклонение перед государством, со времен Салтыкова-Щедрина так и не научившиеся понимать разницу между «Отечеством» и «вашим превосходительством».
«Медийные попы» успешно заменили красных агитаторов и весьма преуспели в искусстве госпропаганды, подобно Чумаку заряжающие свою святую воду кремлевскими мантрами - о великой державе, о богоизбранности русского народа, об особом пути, об окруживших нас врагах, о пятой колонне, о чуждых западных ценностях, о мировой закулисе и прочей дребедени. Еще чуть-чуть, и церковь вместе с Кремлем канонизирует Сталина, - процесс превращения тиранов в мучеников в нашей стране успешно освоен. Удобно устроившись в телевизоре, представители РПЦ избегают разговоров о настоящих проблемах, которые призвана решать церковь - проблемах морально-этических, нравственных: об унижениях в армии, о нищете быта и духа в провинциальной России, об отсутствии у общества целей и смысла жизни, о тотальном пьянстве, о родительских преступлениях, о брошенных детях, об уровне и состоянии здравоохранения, о бесчеловечности и равнодушии социальных служб, о процветании коррупции всех уровней и всех государственных институтов, о милосердии к падшим, о чудовищном состоянии тюрем, о бесправии заключенных, о бесправии лишенных крова, об одиноких стариках.
Объединившись с властью, церковь предлагает простые решения нерешенных проблем: лучше умолчать, чем протестовать. Ведь если о событии не сообщают по телевизору - значит, его не было. Как и власть, церковь предпочитает демагогию и откровенное вранье. Она не останавливает войны, а благословляет их, противопоставляет российские ценности западным, не объясняя, в чем их разница, и в чем опасность так называемого европейского пути. Вместо серьезного, откровенного и тяжелого разговора о духовной катастрофе, поразившей наше общество, с экранов телевизоров несутся угрожающие речи в адрес то президента Обамы, то президента Ющенко, то президента Саакашвили, то в адрес внутренних врагов отечества. Воодушевленные агрессивными телевыступлениями высших церковных иерархов, оголтелые «православные» громят не понравившиеся им выставки, устраивают походы против сексуальных меньшинств, провоцируют нападения на людей неславянской внешности.
Разговоры о вере в телевизионном формате проходят в том же имперско-агрессивном стиле, что и выпуски программы «Время». А мне всегда казалось, что вера, как и любовь к родине, - это не «гром победы раздавайся», а совесть, боль и вечное преодоление. В православных передачах много говорится о мучениках далекого прошлого и мало - о тех, кто принял мученическую смерть на переломе эпох - во время гражданской войны, в ленинских и сталинских лагерях, о тех, кто умер под пытками, не сдав ближнего, не изменив вере, о тех, кто ценою своей жизни спасал иконы и церковные ценности, защищал храмы и колокола, утешал и поддерживал верующих, лишившихся прихода.
Церковь предпочитает не вспоминать, как жила и как выживала в безбожную эпоху, о своих предателях и сексотах - продавшихся советской власти и предавших своего Бога. Церковь не желает признать, что бой за душу русского человека она проиграла - грабить храмы и убивать священников, как происходит в российских городах сегодня, в 21 веке, может лишь народ, от которого отвернулся Бог.