Сергей Васильев - Сталин, осознавший номенклатуру как класс
- В каких органах больше всего паразитов?
- В государственных...
Император и Сталин (Сергей Васильев, seva_riga). "Что было бы, если бы на месте Николая II вдруг оказался Сталин?" (Цикл рекомендуется читать целиком.)
---
- Цепляясь за власть, ОНИ любой плюс могут превратить в минус… Если посчитают для себя выгодным - откажутся и от промышленности и от образования... Подлая каста!.. Проклятое семя!..
Красин, боясь дышать, пристроился на соседний стул. Император сидел, понурив голову, полностью погружённый в свои мысли, и инженер с удивлением обнаружил раннюю седину, словно инеем обсыпавшую аккуратную причёску монарха.
- Кто “они”? - тихо спросил Красин.
Император поднял голову и буквально обжёг собеседника сталью, только что извлечённой из горна и начинающей подёргиваться синеватой окалиной.
- Вы - счастливый человек, товарищ Красин, - совершенно глухим голосом, не вяжущимся с пронзительным взглядом, медленно произнёс он. - Вы ПОКА ещё не знаете, что это такое - деградация соратников, предающих ваши общие идеалы, разменивая их даже не на власть, а на внешние её атрибуты… Когда на ваших глазах мелкий бес тщеславия превращает их в больших предателей… И всё, что вы можете для них сделать - это уничтожить, как зараженных смертельным вирусом, пока они не уничтожили ваше общее дело - дело всей вашей жизни...
Москва. Кремль. Первоначальный вариант истории.
Авель Енукидзе, работавший в 1900 в Баку с Красиным, был другом семьи Сталина. Дети называли его “дядя Авель”. Обычно прямой, как оглобля, и громоподобный, как колесница Зевса, дядя на этот раз был тих, как мышь. 5 августа 1924 года секретарь ВЦИК Енукидзе молча вошёл в кабинет “племянника” и молча положил на стол справку о расходовании средств на отдых "особо ответственных товарищей".
Из документа с грифом "Совершенно секретно. Лично" и примечанием "Без номера и без копии" следовало, что в предыдущем 1923 году на отдых и лечение главы Коминтерна и ленинградской парторганизации Григория Зиновьева было потрачено 10 990 рублей, председателя Реввоенсовета Льва Троцкого 12930 рублей.
"Червонный" нэповский рубль в 1924 году равнялся 2,2 тогдашним или примерно 33 современным долларам. Рабочие получали в среднем полсотни рублей в месяц.
"Это не полные сведения, - добавил, вздохнув, Енукидзе. - Кроме того, деньги выдаются и Рыковым (главой правительства СССР) из сумм СНК (Совета Народных Комиссаров)".
Помимо кавказских и крымских курортов, вожди регулярно отдыхали за границей, особенно в дружественной веймарской Германии и Латвии. В 1924 году Рыков получил на эти цели три тысячи (примерно 45 тысяч современных - С.В.) долларов, секретарь ЦК Вячеслав Молотов 1213 долларов, председатель Госплана Александр Цюрупа, который в фильме "Ленин в 18-м году" падал на заседании Совнаркома в голодный обморок, - 977 долларов.
В 1922 году зампред Высшего Совета народного хозяйства Ивар Смилга израсходовал во время лечения за границей около двух тысяч золотых рублей, на которые не смог предоставить подтверждающих документов. В объяснительной записке в ЦК он признал, что часть денег ушла на одежду, "а также мелкие расходы в виде ресторанов, такси, театров и так далее".
- Что будем делать? - осторожно спросил дядя Авель, испытывающе глядя на “племянника”.
Сталин тяжело вздохнул и отвернулся.
Минуту посидели молча.
- Ты понимаешь, что происходит, - нарушил тишину Енукидзе, - об этом надо говорить, ставить вопрос на пленуме и в ЦК.
Сталин невидящим взглядом посмотрел на “дядю Авеля” и криво усмехнулся:
- Об этом не надо говорить, - зло выругался он по-грузински и кинул докладную в ящик стола, - за это надо карать! Только кому это делать, если даже ГПУ…
ГПУ - бывшее ЧК- зажигало в это же время со всем рабоче-крестьянским энтузиазмом и чисто русским размахом. Разгромив превратившихся в бандитов красногвардейцев, чекисты сами оказались инфицированы вирусом вседозволенности, разрешающим самые пикантные злоупотребления. “Шалости” сотрудников “карающего меча революции” достигли такого размаха, что сам Дзержинский попросил организовать отдельную тюрьму для потерявших всякие берега чекистов. Впрочем, наводить порядок в хозяйстве “Железного Феликса” пришлось уже самому Сталину.
- Не на кого мне опереться, Авель, пока не на кого... - резюмировал Сталин, раскурив трубку и печально взирая на затихающее московское лето за окном. А потом добавил, глядя на закрывающуюся за Енукидзе дверь: - Даже на тебя не могу, Авель (*)…
Указывая на грехи других товарищей, “дядя Авель” сам был далеко не аскет, и это очень мягко сказано. Вместе со своим шефом Михаилом Калининым он почти не вылезал из Большого театра. Только интересовали двух седовласых функционеров отнюдь не постановки, а исполнительницы.
“Оба партийца нередко наведывались в театр, захаживали на репетиции, заглядывали за кулисы, не считая для себя зазорным общаться с простыми танцовщицами. А затем приглянувшуюся девушку вызывали для беседы к председателю ЦИК. За понятливость и сговорчивость всесоюзный староста и его секретарь одаривали юных прелестниц подарками”, - писал историк спецслужб Геннадий Соколов.
Всю эту весёлую разнузданную вольницу, никак не соответствующую лозунгам, под которыми большевики шли к власти, Сталин видел и ощущал кожей её пагубность, но тогда - в 1924-м - ещё ничего сделать не мог. Кто он тогда был для товарищей профессиональных революционеров? Секретарь с аксельбантом “генеральный”. Писарь. Канцелярская душа. А за каждым партийным аристократом стояла толпа поклонников, причём, вооружённых и влиятельных. За Зиновьевым - Коминтерн. За Троцким - армия. За Каменевым - питерский комитет. И противопоставить им было нечего и некого - собственная, преданная только ему, сталинская лейб-гвардия будет создана позже.
------------------
(*)”Дядя Авель” был казнён 30 октября 1937 года. Пикантность процесса над Енукидзе в том, что он единственный из советских деятелей такого уровня был официально обвинён в систематическом совращении малолетних.
*** (цитаты того же автора из продолжения) ***
- Демократ - это политик, хорошо знающий, что такое права человека, но плохо разбирающийся, что такое человек. А обыватель, самый простой и совсем не идеальный, хочет всего две вещи. Первое, чтобы в стране не было никакой коррупции. И второе, чтобы за недорого можно было обойти любой закон. Противоречие налицо. Вот оно и цветёт пышным цветом в странах так называемой демократии и ещё не раз выйдет боком и населению, и правительству.
- Ну хорошо, - непокорно затряс головой Гучков. - Наша собственная система нас уже не устраивает, западные примеры выглядят сомнительно. Какой же избрать путь?…
- А это всё зависит от того, какой результат вы ждёте от демократических реформ, - не дал договорить император. - Вам нужен честный, исполнительный и главное - ответственный чиновник или поговорить о таком? Земский собор его может долго и нудно обсуждать. А создать, воспитать, организовать может только сильная, централизованная и жестокая власть. Жестокая! Я надеюсь, Вы понимаете, о чём я говорю?
- Э-э-э-э-э…
- Я имею ввиду элементарную ответственность за свои действия, Александр Иванович, как необходимое условие существования государства. Это готовность чиновника к негативным последствиям своих просчетов, не говоря уже про преступления. Вы видели когда-нибудь строителя моста, который становится под опорой во время испытания на прочность? А я видел! Это и есть пример высшего проявления ответственности. Он готов умереть, если допустил ошибку! Вот и чиновники должны точно также отвечать за результат своей работы… Они должны ПОСТОЯННО стоять под опорами построенного ими моста! Они должны там жить! Если этого нет, то власть, которую они представляют, стремительно деградирует и гарантированно погибает в борьбе с конкурентами…
Гучков уже просто стоял и смотрел на императора, не замечая, что делает это с открытым ртом.
- Дворяне возникли именно как служивое сословие, сиречь чиновники, - продолжал император, - и дворянская честь предполагает бросать перчатку обидчику и пускать себе пулю в висок в случае осознания собственного позора. Но факт мздоимства и казнокрадства среди дворян почему-то не считается оскорблением, позор которого смывается кровью… А ведь это оскорбление конкретным чиновником всего служивого сословия… Из-за одной паршивой овцы будут считать паршивым всё стадо. Но оно глухо, немо и озабочено сохранением своих привилегий. И знаете, что в результате произойдёт? Ему бросит перчатку другое сословие и в этой дуэли уже не будет ни правил, ни секундантов, а только тотальное истребление.