Как по-разному можно сказать об одном и том же.
Как по-разному можно сказать об одном и том же.
В биографии Александра II, написанной эмигрантом Всеволодом Николаевым (вышла в 1986), сказано:
"По воспоминаниям Екатерины Михайловны Юрьевской (фактическая жена императора с 1866, морганатическая жена императора с момента венчания 6.07.1880. - А.Н.), перед отъездом Александр посетил ее в ее квартире в Зимнем дворце.
Как она впоследствии рассказывала доктору Боткину, царь был в очень хорошем настроении". /1/
В общем, все верно, но не точно. Что в точности Екатерина Долгорукая-Юрьевская говорила доктору на этот счет доктору Боткину, случайно известно из дневниковой записи Суворина:
"С. П. Боткин рассказывал мне, здесь, в Биаррице, в последний час своей жизни, что Александр II, отправляясь на смотр 1 марта, с которого он вернулся мертвым, повалил Юрьевскую на стол и употребил. Она Боткину это сама рассказывала" /2/.
В своих же собственных мемуарах, предназначенных к печати и опубликованных ею под псевдонимом в 1882, Екатерина Долгорукая-Юрьевская тоже отражает этот эпизод (ибо он, как и аналогичные эпизоды, был ей весьма дорог - в ее записках эта сторона их жизни с Императором отражена кратко, но специально и четко, я бы сказал, с нажимом, в весьма прозрачных формулировках, к примерам которых обсуждаемое место, однако, не относится) в следующих выражениях:
"Пребывая все в том же безмятежном состоянии духа, император провел со своей семьей не более пяти минут, ибо торопился на парад" /3/.
Семья в данном случае - она сама, что не является явным злоупотреблением терминологией.
***
Воспоминания Юрьевской вообще вызвали серьезное остервенение российского высшего света и царской фамилии. Такая изумительная по напыщенной глупости женщина, как Александра Андреевна Толстая, фрейлина, троюродная тетка и "лучший друг" Льва Толстого /4/, от негодования даже опубликовала анонимно-псевдонимную ответную брошюру: Quelques mots sur la brochure de M. Victor Lafertе [Несколько слов о брошюре господина Виктора Лаферте]. Paris, 1882), которую так и подписала: "Великосветский русский", Un Russe du grand monde. И подпись, и содержание в Европе публику очень насмешили. По характеристике позднейшего литературоведения, "это выступление (брошюра Толстой - А.Н.) - страстная инвектива в адрес автора брошюры ("Виктора Лаферте" = Юрьевской. - А.Н.), оскорбившего память императрицы (первой жены Императора, Марии, умершей в 1880 - А.Н.) попыткой “избавить княгиню от той безмолвной и незаметной роли, на которую она обречена своим положением”, оправдать и возвеличить это “положение, не освященное законом”".
Поскольку в Европе отлично знали и то, кто был "Виктор Лаферте", и то, какое место при Императоре занимала Юрьевская, и то, до какой степени бессильно оставалось злобствовать по этому поводу двору, и то, что положение Юрьевской стало отменно освящено законом в 1880, отчего злобствование означенное дошло до градуса полной истерии и стало еще более бессильным, - этот текст Европу немало позабавил. Зато А.Ф. Кони, большой любитель Засулич, написал по этому поводу: "Я с великим удовольствием прочел ее (Александры Толстой) горячие, трогательные и убедительные строки”.
/1/ Цит. по переизданию: Всеволод Николаев. Александр II. М., 2005. С. 420.
/2/ Дневник Алексея Сергеевича Суворина / Н.А.Роскина, Дональд Рейфилд. М., 1999. С. 182.
/3/ Цит. по русскому переводу: Княгиня Юрьевская (под псевдонимом "Виктор Лаферте"). Александр II . М., 2004. С. 101. Оригинал - Victor Laferte. Alexandre II. Details inedits sur sa vie intime et sa mort ["Александр Второй. Не становившиеся известными публике подробности его частной жизни и смерти]. 1882; 1889 - есть в сети.
/4/ А.А. Толстая писала: «Наша чистая, простая дружба торжественно опровергала фальшивое мнение о невозможности дружбы между мужчиной и женщиной».
Л.Н. Толстой, со своей стороны, писал: «Прелесть Александрии, отрада, утешенье. И не видел я ни одной женщины, доходящей ей до колена».
В биографии Александра II, написанной эмигрантом Всеволодом Николаевым (вышла в 1986), сказано:
"По воспоминаниям Екатерины Михайловны Юрьевской (фактическая жена императора с 1866, морганатическая жена императора с момента венчания 6.07.1880. - А.Н.), перед отъездом Александр посетил ее в ее квартире в Зимнем дворце.
Как она впоследствии рассказывала доктору Боткину, царь был в очень хорошем настроении". /1/
В общем, все верно, но не точно. Что в точности Екатерина Долгорукая-Юрьевская говорила доктору на этот счет доктору Боткину, случайно известно из дневниковой записи Суворина:
"С. П. Боткин рассказывал мне, здесь, в Биаррице, в последний час своей жизни, что Александр II, отправляясь на смотр 1 марта, с которого он вернулся мертвым, повалил Юрьевскую на стол и употребил. Она Боткину это сама рассказывала" /2/.
В своих же собственных мемуарах, предназначенных к печати и опубликованных ею под псевдонимом в 1882, Екатерина Долгорукая-Юрьевская тоже отражает этот эпизод (ибо он, как и аналогичные эпизоды, был ей весьма дорог - в ее записках эта сторона их жизни с Императором отражена кратко, но специально и четко, я бы сказал, с нажимом, в весьма прозрачных формулировках, к примерам которых обсуждаемое место, однако, не относится) в следующих выражениях:
"Пребывая все в том же безмятежном состоянии духа, император провел со своей семьей не более пяти минут, ибо торопился на парад" /3/.
Семья в данном случае - она сама, что не является явным злоупотреблением терминологией.
***
Воспоминания Юрьевской вообще вызвали серьезное остервенение российского высшего света и царской фамилии. Такая изумительная по напыщенной глупости женщина, как Александра Андреевна Толстая, фрейлина, троюродная тетка и "лучший друг" Льва Толстого /4/, от негодования даже опубликовала анонимно-псевдонимную ответную брошюру: Quelques mots sur la brochure de M. Victor Lafertе [Несколько слов о брошюре господина Виктора Лаферте]. Paris, 1882), которую так и подписала: "Великосветский русский", Un Russe du grand monde. И подпись, и содержание в Европе публику очень насмешили. По характеристике позднейшего литературоведения, "это выступление (брошюра Толстой - А.Н.) - страстная инвектива в адрес автора брошюры ("Виктора Лаферте" = Юрьевской. - А.Н.), оскорбившего память императрицы (первой жены Императора, Марии, умершей в 1880 - А.Н.) попыткой “избавить княгиню от той безмолвной и незаметной роли, на которую она обречена своим положением”, оправдать и возвеличить это “положение, не освященное законом”".
Поскольку в Европе отлично знали и то, кто был "Виктор Лаферте", и то, какое место при Императоре занимала Юрьевская, и то, до какой степени бессильно оставалось злобствовать по этому поводу двору, и то, что положение Юрьевской стало отменно освящено законом в 1880, отчего злобствование означенное дошло до градуса полной истерии и стало еще более бессильным, - этот текст Европу немало позабавил. Зато А.Ф. Кони, большой любитель Засулич, написал по этому поводу: "Я с великим удовольствием прочел ее (Александры Толстой) горячие, трогательные и убедительные строки”.
/1/ Цит. по переизданию: Всеволод Николаев. Александр II. М., 2005. С. 420.
/2/ Дневник Алексея Сергеевича Суворина / Н.А.Роскина, Дональд Рейфилд. М., 1999. С. 182.
/3/ Цит. по русскому переводу: Княгиня Юрьевская (под псевдонимом "Виктор Лаферте"). Александр II . М., 2004. С. 101. Оригинал - Victor Laferte. Alexandre II. Details inedits sur sa vie intime et sa mort ["Александр Второй. Не становившиеся известными публике подробности его частной жизни и смерти]. 1882; 1889 - есть в сети.
/4/ А.А. Толстая писала: «Наша чистая, простая дружба торжественно опровергала фальшивое мнение о невозможности дружбы между мужчиной и женщиной».
Л.Н. Толстой, со своей стороны, писал: «Прелесть Александрии, отрада, утешенье. И не видел я ни одной женщины, доходящей ей до колена».