А это помещики
А это помещики.
В Киеве в 1911 году открыли большой памятник Императору Александру Второму. Соорудил его Этторе Хименес: посередине полукруглого пьедестала стоял "царь-освободитель" (кстати, при жизни император не любил, когда его именовали "царем" - для него это слово звучало средневековой диковатой отсталостью, азиатчиной, неумелым и искаженным подражанием; есть титул "император" - вот он и есть император), а по краям стояли нагие и полунагие фигуры, изображавшие свободу, правосудие и т.д. Простой народ, однако, никак не мог взять в толк аллегорическую мысль мастера, и его занимало и забавляло, что царь окружен какими-то гражданами и гражданками, будто не вышедшими из бани.
Очевидец наблюдал, как у памятника стояла "группа хохлушек, с благоговением смотревшая на их Великого Освободителя*, но аллегорические барельефы им были совершенно непонятны, и они обратились к городовому, который дежурил у памятника, спросив его, что это за голые люди".
- А это, - отвечал городовой, - помещики после освобождения крестьян.
*Интересно, кстати, что Освободителем он был поименован по случаю освобождения Россией христиан из-под гнета турок в 1877-1878 гг., но народ немедленно перетолковал это прозвище, как память об освобождении крестьян, и не только народ, но, как видим, и цитированный выше очевидец, а то был генерал Епанчин.
В самом деле, дворянство в 1850-х вполне четко (в том числе в речах в Москве) передало императору, что оно вообще против освобождения мужиков с землей, а в самом крайнем случае готово будет оставить мужикам треть земли. Читай: попробуешь отдать им больше трети - сам понимаешь последствия.
Император, который считал нужным раздел земли провести с куда большим смещением в сторону крестьян, принял это к сведению и поспешил заметить, что таких жертв, как треть, далеко не потребуется.
И надул. Именно треть и отобрал. Из 103 млн. десятин земли, находившейся ранее в общей собственности помещиков (включая крестьянские общинные наделы), в собственность помещиков было укреплено 69 млн., в собственность крестьян - 34 млн.
Дворяне, в том числе в комитетах при царе, требовали освобождать мужиков либо без земли вовсе, либо не более чем с одной десятиной на душу. Реально царь из них вытащил в среднем по 3,5 десятин на мужицкую душу вместо одной.
Император считал, что этого все равно недостаточно для обеспечения "законных потребностей и довольства" мужиков, как он выражался, и в пакете реформ, которые он подготовил с Лорисом на исходе правления, значились также и "улучшение судьбы крестьянина-земледельца" (неизвестно, что имеется в виду - вероятно, помощь в получении свободных земель, потому что все остальные мыслимые меры называются дополнительно), и "увеличение земельных наделов крестьян в тех провинциях, где передел был осуществлен в ущерб народу" (то есть частичный новый передел в пользу крестьян, в частности, там, где у них были сделаны отрезки), и "сокращение поземельного налога с крестьян", и "благоприятное для низших классов облегчение сурового паспортного режима".
Тут его как раз тяжело ранили при попытке очередного убийства народовольцы и окончательно убили "свои" злостным неоказанием помощи.
В Киеве в 1911 году открыли большой памятник Императору Александру Второму. Соорудил его Этторе Хименес: посередине полукруглого пьедестала стоял "царь-освободитель" (кстати, при жизни император не любил, когда его именовали "царем" - для него это слово звучало средневековой диковатой отсталостью, азиатчиной, неумелым и искаженным подражанием; есть титул "император" - вот он и есть император), а по краям стояли нагие и полунагие фигуры, изображавшие свободу, правосудие и т.д. Простой народ, однако, никак не мог взять в толк аллегорическую мысль мастера, и его занимало и забавляло, что царь окружен какими-то гражданами и гражданками, будто не вышедшими из бани.
Очевидец наблюдал, как у памятника стояла "группа хохлушек, с благоговением смотревшая на их Великого Освободителя*, но аллегорические барельефы им были совершенно непонятны, и они обратились к городовому, который дежурил у памятника, спросив его, что это за голые люди".
- А это, - отвечал городовой, - помещики после освобождения крестьян.
*Интересно, кстати, что Освободителем он был поименован по случаю освобождения Россией христиан из-под гнета турок в 1877-1878 гг., но народ немедленно перетолковал это прозвище, как память об освобождении крестьян, и не только народ, но, как видим, и цитированный выше очевидец, а то был генерал Епанчин.
В самом деле, дворянство в 1850-х вполне четко (в том числе в речах в Москве) передало императору, что оно вообще против освобождения мужиков с землей, а в самом крайнем случае готово будет оставить мужикам треть земли. Читай: попробуешь отдать им больше трети - сам понимаешь последствия.
Император, который считал нужным раздел земли провести с куда большим смещением в сторону крестьян, принял это к сведению и поспешил заметить, что таких жертв, как треть, далеко не потребуется.
И надул. Именно треть и отобрал. Из 103 млн. десятин земли, находившейся ранее в общей собственности помещиков (включая крестьянские общинные наделы), в собственность помещиков было укреплено 69 млн., в собственность крестьян - 34 млн.
Дворяне, в том числе в комитетах при царе, требовали освобождать мужиков либо без земли вовсе, либо не более чем с одной десятиной на душу. Реально царь из них вытащил в среднем по 3,5 десятин на мужицкую душу вместо одной.
Император считал, что этого все равно недостаточно для обеспечения "законных потребностей и довольства" мужиков, как он выражался, и в пакете реформ, которые он подготовил с Лорисом на исходе правления, значились также и "улучшение судьбы крестьянина-земледельца" (неизвестно, что имеется в виду - вероятно, помощь в получении свободных земель, потому что все остальные мыслимые меры называются дополнительно), и "увеличение земельных наделов крестьян в тех провинциях, где передел был осуществлен в ущерб народу" (то есть частичный новый передел в пользу крестьян, в частности, там, где у них были сделаны отрезки), и "сокращение поземельного налога с крестьян", и "благоприятное для низших классов облегчение сурового паспортного режима".
Тут его как раз тяжело ранили при попытке очередного убийства народовольцы и окончательно убили "свои" злостным неоказанием помощи.