Еще из того же произведения
К предыдущему посту. Еще из того же произведения:
Патриотизм - это не всего лишь "умереть за свою страну". Это "умирать ВМЕСТЕ со своей страной". Это - считать свое отечество не просто местом остановки, вроде гостиницы, но единственным, всеконечным пристанищем, как родной дом или даже могила. Даже самый пламенный патриот из евреев не чувствует такого в отношении своей приемной родины, и я не думаю, что наиболее умные евреи станут притворяться, что чувствуют. Даже если мы доведем себя до того, чтобы поверить, что Дизраэли посвятил свою жизнь Англии, мы не можем думать, что он погиб бы вместе с ней. Если бы Англия утонула в водах Атлантики, он не стал бы тонуть вместе с ней, но легко уплыл бы в Америку, чтобы доискиваться там поста президента. Даже если мы будем глубоко убеждены в том, что у г. Бейта или г. Экштейна выступают на глазах патриотические слезы, когда он получает от королевы Виктории золотую концессию, мы не можем поверить, что при ее отсутствии он отказался бы от такой же концессии из рук германского императора. Когда еврей во Франции или Англии заявляет, что он хороший патриот, он имеет в виду только то, что он хороший гражданин, и он высказал бы больше правды, если бы сказал, что он - хороший чужеземный изгнанник. В действительности иногда он является чудовищно плохим гражданином, и самым досаждающим и отвратительным чужеземным изгнанником, но я говорю не об этой стороне дела. Я полагаю, что человек вроде Дизраэли действительно был "в романе" с Англией, что человек вроде Дернбурга действительно был "в романе" с Германей, и все же остается правдой то, что, при всей готовности пребывать в "романе" со своими странами, они никогда не позволили бы себе участвовать в таком романе, если бы он оказался сопряжен с трагическими жертвами для них cамих [дословно фраза непереводима, смысл передан точно, см. ниже. - А.Н.]. Они бы заранее предусматривали, чтобы эта история кончалась хэппи эндом, особенно для них самих. Эти евреи не стали бы умирать вместе с какой бы то ни было христианской нацией.
Patriotism is not merely dying for the nation. It is dying with the nation. It is regarding the fatherland not merely as a real resting-place like an inn, but as a final resting-place, like a house or even a grave. Even the most Jingo of the Jews do not feel like this about their adopted country; and I doubt if the most intelligent of the Jews would pretend that they did. Even if we can bring ourselves to believe that Disraeli lived for England, we cannot think that he would have died with her. If England had sunk in the Atlantic he would not have sunk with her, but easily floated over to America to stand for the Presidency. Even if we are profoundly convinced that Mr. Beit or Mr. Eckstein had patriotic tears in his eyes when he obtained a gold concession from Queen Victoria, we cannot believe that in her absence he would have refused a similar concession from the German Emperor. When the Jew in France or in England says he is a good patriot he only means that he is a good citizen, and he would put it more truly if he said he was a good exile. Sometimes indeed he is an abominably bad citizen, and a most exasperating and execrable exile, but I am not talking of that side of the case. I am assuming that a man like Disraeli did really make a romance of England, that a man like Dernburg did really make a romance of Germany, and it is still true that though it was a romance, they would not have allowed it to be a tragedy. They would have seen that the story had a happy ending, especially for themselves. These Jews would not have died with any Christian nation.
***
Тут случилось некое недоразумение: поскольку этот текст был опубликован в 1920 году, и английские евреи не могли прочесть его в 1914 и потому не знали, как именно им положено себя вести - то из-за этого неприятного недоразумения они повели себя совсем по-другому. До введения воинской повинности в 1916 году из примерно 45 миллионов жителей Соед. Королевства в армию записались добровольцами более 2 млн. человек (и менее 2,5 млн.); из примерно 250 тыс. евреев Соед. кор-ва в армию записалось добровольцами более 10 тыс. человек - пропорция примерно та же самая. Всего из военнослужащих Соед. кор-ва было убито 900 тыс. чел. (около 20 процентов от всех в/с), в том числе евреев - около 10 тыс. (около 20 процентов от евреев Соед. кор-ва, призванных в армию). И среди англичан, и среди евреев средний класс отличался повышенным добровольчеством, беднота - меньшим; в частности, пропорция евреев-добровольцев складывалась таким образом: среди евреев Англии две трети составляли недавние иммигранты из Восточной Европы и Германии или их дети; с одной стороны, этот сегмент населения был в среднем "моложе", чем коренные английские евреи (их старики-родственники обычно оставались на прежней родине), то есть имели больший процент военноспособного контингента и дали, соответственно, повышенный процент при мобилизации; с другой стороны, будучи недавними иммигрантами, добровольцами они шли куда реже, чем коренные жители, евреи и неевреи. Это снижало общую пропорцию евреев-добровольцев сравнительно с англичанами. Однако в то же время в среде коренных английских евреев (а также частично и иммигрантов) доля горожан из средних классов была много выше, чем в Англии в целом, а именно этот социальный сегмент давал больше всего добровольцев (об аристократии я не говорю - та была очень малочисленна), отчего общая пропорция добровольцев повышалась. На выходе она оказалась примерно та же, что по Соед. кор-ву в целом (5 процентов; среди евреев - от 4 до 4,8 процентов в зависимости от более точной оценки числа евреев и числа евреев-добровольцев).
Натурально, если бы евреи Англии могли почитать "Новый Иерусалим", они бы, может, и одумались, и захотели бы вести себя соответственно чаяниям хорошего писателя и доброго человека (а может, и нет); но поскольку он свои пассажи представил только в 1920, то они не могли ему угодить в любом случае. С другой стороны, дело, быть может, не так плохо, и они все-таки не вступили в противоречие с ГКЧ: ведь, как мы помним, он провел тонкое и принципиальное различие между тем, чтобы "умереть за свою страну" и "умереть вместе со своей страной" - к примеру, если ее поглотит Атлантический Океан. Между тем можно смело принять, что те 10 тыс. евреев Соед. Королевства погибли именно "ЗА свою страну", а не "СО своей страной" - в самом деле, страна-то и вовсе не погибла, - и, таким образом, своей кончиной на поле брани все-таки не подложили невольной свиньи Честертону, что вовсе не входило в их желания.
Однако же, как суров оказался ГКЧ к тем многим миллионам англичан, шотландцев и ирландцев, которые настолько не считали родину своим крайним и последним пристанищем, что на протяжении 19 - начала 20 вв. и вовсе уехали оттуда в США, Канаду, Австралию и Новую Зеландию. Ведь тем самым они мало того что отказались от отечества как своего всеконечного пристанища, но и предусмотрительно исключили для себя возможность утонуть вместе с ним, буде его поглотит Атлантический Океан. Как видно, они готовы были находиться в романе с Англией, но лишь до того момента, когда он мог бы грозить им трагическим концом, и обезопасили себя от такового конца заранее.
Патриотизм - это не всего лишь "умереть за свою страну". Это "умирать ВМЕСТЕ со своей страной". Это - считать свое отечество не просто местом остановки, вроде гостиницы, но единственным, всеконечным пристанищем, как родной дом или даже могила. Даже самый пламенный патриот из евреев не чувствует такого в отношении своей приемной родины, и я не думаю, что наиболее умные евреи станут притворяться, что чувствуют. Даже если мы доведем себя до того, чтобы поверить, что Дизраэли посвятил свою жизнь Англии, мы не можем думать, что он погиб бы вместе с ней. Если бы Англия утонула в водах Атлантики, он не стал бы тонуть вместе с ней, но легко уплыл бы в Америку, чтобы доискиваться там поста президента. Даже если мы будем глубоко убеждены в том, что у г. Бейта или г. Экштейна выступают на глазах патриотические слезы, когда он получает от королевы Виктории золотую концессию, мы не можем поверить, что при ее отсутствии он отказался бы от такой же концессии из рук германского императора. Когда еврей во Франции или Англии заявляет, что он хороший патриот, он имеет в виду только то, что он хороший гражданин, и он высказал бы больше правды, если бы сказал, что он - хороший чужеземный изгнанник. В действительности иногда он является чудовищно плохим гражданином, и самым досаждающим и отвратительным чужеземным изгнанником, но я говорю не об этой стороне дела. Я полагаю, что человек вроде Дизраэли действительно был "в романе" с Англией, что человек вроде Дернбурга действительно был "в романе" с Германей, и все же остается правдой то, что, при всей готовности пребывать в "романе" со своими странами, они никогда не позволили бы себе участвовать в таком романе, если бы он оказался сопряжен с трагическими жертвами для них cамих [дословно фраза непереводима, смысл передан точно, см. ниже. - А.Н.]. Они бы заранее предусматривали, чтобы эта история кончалась хэппи эндом, особенно для них самих. Эти евреи не стали бы умирать вместе с какой бы то ни было христианской нацией.
Patriotism is not merely dying for the nation. It is dying with the nation. It is regarding the fatherland not merely as a real resting-place like an inn, but as a final resting-place, like a house or even a grave. Even the most Jingo of the Jews do not feel like this about their adopted country; and I doubt if the most intelligent of the Jews would pretend that they did. Even if we can bring ourselves to believe that Disraeli lived for England, we cannot think that he would have died with her. If England had sunk in the Atlantic he would not have sunk with her, but easily floated over to America to stand for the Presidency. Even if we are profoundly convinced that Mr. Beit or Mr. Eckstein had patriotic tears in his eyes when he obtained a gold concession from Queen Victoria, we cannot believe that in her absence he would have refused a similar concession from the German Emperor. When the Jew in France or in England says he is a good patriot he only means that he is a good citizen, and he would put it more truly if he said he was a good exile. Sometimes indeed he is an abominably bad citizen, and a most exasperating and execrable exile, but I am not talking of that side of the case. I am assuming that a man like Disraeli did really make a romance of England, that a man like Dernburg did really make a romance of Germany, and it is still true that though it was a romance, they would not have allowed it to be a tragedy. They would have seen that the story had a happy ending, especially for themselves. These Jews would not have died with any Christian nation.
***
Тут случилось некое недоразумение: поскольку этот текст был опубликован в 1920 году, и английские евреи не могли прочесть его в 1914 и потому не знали, как именно им положено себя вести - то из-за этого неприятного недоразумения они повели себя совсем по-другому. До введения воинской повинности в 1916 году из примерно 45 миллионов жителей Соед. Королевства в армию записались добровольцами более 2 млн. человек (и менее 2,5 млн.); из примерно 250 тыс. евреев Соед. кор-ва в армию записалось добровольцами более 10 тыс. человек - пропорция примерно та же самая. Всего из военнослужащих Соед. кор-ва было убито 900 тыс. чел. (около 20 процентов от всех в/с), в том числе евреев - около 10 тыс. (около 20 процентов от евреев Соед. кор-ва, призванных в армию). И среди англичан, и среди евреев средний класс отличался повышенным добровольчеством, беднота - меньшим; в частности, пропорция евреев-добровольцев складывалась таким образом: среди евреев Англии две трети составляли недавние иммигранты из Восточной Европы и Германии или их дети; с одной стороны, этот сегмент населения был в среднем "моложе", чем коренные английские евреи (их старики-родственники обычно оставались на прежней родине), то есть имели больший процент военноспособного контингента и дали, соответственно, повышенный процент при мобилизации; с другой стороны, будучи недавними иммигрантами, добровольцами они шли куда реже, чем коренные жители, евреи и неевреи. Это снижало общую пропорцию евреев-добровольцев сравнительно с англичанами. Однако в то же время в среде коренных английских евреев (а также частично и иммигрантов) доля горожан из средних классов была много выше, чем в Англии в целом, а именно этот социальный сегмент давал больше всего добровольцев (об аристократии я не говорю - та была очень малочисленна), отчего общая пропорция добровольцев повышалась. На выходе она оказалась примерно та же, что по Соед. кор-ву в целом (5 процентов; среди евреев - от 4 до 4,8 процентов в зависимости от более точной оценки числа евреев и числа евреев-добровольцев).
Натурально, если бы евреи Англии могли почитать "Новый Иерусалим", они бы, может, и одумались, и захотели бы вести себя соответственно чаяниям хорошего писателя и доброго человека (а может, и нет); но поскольку он свои пассажи представил только в 1920, то они не могли ему угодить в любом случае. С другой стороны, дело, быть может, не так плохо, и они все-таки не вступили в противоречие с ГКЧ: ведь, как мы помним, он провел тонкое и принципиальное различие между тем, чтобы "умереть за свою страну" и "умереть вместе со своей страной" - к примеру, если ее поглотит Атлантический Океан. Между тем можно смело принять, что те 10 тыс. евреев Соед. Королевства погибли именно "ЗА свою страну", а не "СО своей страной" - в самом деле, страна-то и вовсе не погибла, - и, таким образом, своей кончиной на поле брани все-таки не подложили невольной свиньи Честертону, что вовсе не входило в их желания.
Однако же, как суров оказался ГКЧ к тем многим миллионам англичан, шотландцев и ирландцев, которые настолько не считали родину своим крайним и последним пристанищем, что на протяжении 19 - начала 20 вв. и вовсе уехали оттуда в США, Канаду, Австралию и Новую Зеландию. Ведь тем самым они мало того что отказались от отечества как своего всеконечного пристанища, но и предусмотрительно исключили для себя возможность утонуть вместе с ним, буде его поглотит Атлантический Океан. Как видно, они готовы были находиться в романе с Англией, но лишь до того момента, когда он мог бы грозить им трагическим концом, и обезопасили себя от такового конца заранее.