Революционно-демократические и другие треу- и многоугольники
Революционно-демократические и другие треу- и многоугольники.
В одном из постов прошлого треда поминалась история Герцена, Наталии Герцен и Гервега. Там все дело было в том, что Александр Иванович Герцен и многие прочие никак не могли стоять на уровне тех номинальных принципов гендерных союзов и их сочетания с разными гендерными связями, которые как будто провозглашали. Огарев еще линию выдерживал, только пил крепко, Чернышевский - выдерживал последовательно и не пил, но тоже все было как-то с надрывом. А Александр Иванович - мильонер с гегелистскими увлечениями, проживший жизнь так, как ее мог бы прожить человек умный, но умственно капризный и при этом не выходящий из белой горячки, - и вовсе линии не выдерживал: как дошло до дела, сучил ногами, махал руками и пр.
У государя Александра Павловича, тоже решавшего такие проблемы по высокой идеологии, опять же получалось плохо, хотя несравненно лучше, чем у Герцена: свободу связей они с женой действительно друг другу предоставили, но товарищества не удержали.
Почему-то все такие вещи гораздо лучше получались у господ из противоположного лагеря - королей, фельдмаршалов да графов, которые все эти вопросы не поднимали на поднебесную высоту и не сплавляли воедино с какими-то руссоистскими или коммунистическими утопиями. Чета Кутузовых отлично сочетала семейный союз и товарищество со свободой личных связей (для обеих сторон), чета Румянцевых - тоже (там, правда, одна сторона не пользовалась таковой свободой по личной несклонности к оному). Знаменита история, как Екат. Мих. Румянцева, жена фельдмаршала Румянцева-Задунайского, посылала ему в армию подарки, и включила в число подарков "несколько кусков [дорогой ткани] на платье его любезной", то есть румянцевской любовницы, о которой была, естественно, осведомлена. Румянцев, "тронутый до слез, сказал о супруге: „Она человек придворный, а я-солдат; ну право, батюшки, если бы знал ее любовника, послал бы ему подарки" ". Король Эдвард VII был такой хороший человек, и сам так хорошо выбирал людей, что жена его, Александра Датская (сестра нашей Марии Фёдоровны-Дагмары), дружила (насколько королева может вообще дружить с кем-то) с Дженни Джером и Эгнес Кейзер из числа метресс мужа, а вот Элис Кеппел - еще одну из этого числа - она хоть и приязненно терпела - и даже выказывала ей знаки внимания (при умирающем Эдварде они вообще сидели вместе, и Александра написала ей письмо с соболезнованиями по случаю болезни мужа) - но та ей лично не очень-то нравилась. И у венецианских аристократов (и не только аристократов) как-то очень ловко выходило лет двести кряду.
А вот у революционеров часто всё в таких случаях шло очень надрывно.
В одном из постов прошлого треда поминалась история Герцена, Наталии Герцен и Гервега. Там все дело было в том, что Александр Иванович Герцен и многие прочие никак не могли стоять на уровне тех номинальных принципов гендерных союзов и их сочетания с разными гендерными связями, которые как будто провозглашали. Огарев еще линию выдерживал, только пил крепко, Чернышевский - выдерживал последовательно и не пил, но тоже все было как-то с надрывом. А Александр Иванович - мильонер с гегелистскими увлечениями, проживший жизнь так, как ее мог бы прожить человек умный, но умственно капризный и при этом не выходящий из белой горячки, - и вовсе линии не выдерживал: как дошло до дела, сучил ногами, махал руками и пр.
У государя Александра Павловича, тоже решавшего такие проблемы по высокой идеологии, опять же получалось плохо, хотя несравненно лучше, чем у Герцена: свободу связей они с женой действительно друг другу предоставили, но товарищества не удержали.
Почему-то все такие вещи гораздо лучше получались у господ из противоположного лагеря - королей, фельдмаршалов да графов, которые все эти вопросы не поднимали на поднебесную высоту и не сплавляли воедино с какими-то руссоистскими или коммунистическими утопиями. Чета Кутузовых отлично сочетала семейный союз и товарищество со свободой личных связей (для обеих сторон), чета Румянцевых - тоже (там, правда, одна сторона не пользовалась таковой свободой по личной несклонности к оному). Знаменита история, как Екат. Мих. Румянцева, жена фельдмаршала Румянцева-Задунайского, посылала ему в армию подарки, и включила в число подарков "несколько кусков [дорогой ткани] на платье его любезной", то есть румянцевской любовницы, о которой была, естественно, осведомлена. Румянцев, "тронутый до слез, сказал о супруге: „Она человек придворный, а я-солдат; ну право, батюшки, если бы знал ее любовника, послал бы ему подарки" ". Король Эдвард VII был такой хороший человек, и сам так хорошо выбирал людей, что жена его, Александра Датская (сестра нашей Марии Фёдоровны-Дагмары), дружила (насколько королева может вообще дружить с кем-то) с Дженни Джером и Эгнес Кейзер из числа метресс мужа, а вот Элис Кеппел - еще одну из этого числа - она хоть и приязненно терпела - и даже выказывала ей знаки внимания (при умирающем Эдварде они вообще сидели вместе, и Александра написала ей письмо с соболезнованиями по случаю болезни мужа) - но та ей лично не очень-то нравилась. И у венецианских аристократов (и не только аристократов) как-то очень ловко выходило лет двести кряду.
А вот у революционеров часто всё в таких случаях шло очень надрывно.