Как Катаев летал на бомбардировщике туда и ездил на танке обратно
Как Катаев летал на бомбардировщике туда и ездил на танке обратно.
В 1942 году занесло Катаева как военкора на Западный фронт и приехал он, натурально, в передовую часть. Только что окончилась очередная фаза Ржевской битвы, и Ортенберг описывает ситуацию так: «Прибыл он (Катаев) в одну из дивизий Западного фронта. После длительных и тяжелых боев здесь в строю осталось лишь три танка. Да и у немцев было не густо. На фронте стояло затишье. Временами шли вялые бои местного значения, в которых иногда, правда редко, участвовали и эти танки».
И вот Катаев стал добиваться, чтобы ему дали участвовать непосредственно в атаке в одном из этих танков (пассажиров в танке не бывает, но наводчиком-то работать мог!). О дальнейшем Ортенберг пишет:
«Катаеву захотелось оглядеть поле боя из танка, так сказать, побывать в шкуре танкиста. Долго ему в этом отказывали, наконец, после настойчивых просьб, разрешили. И вот забрался Валентин Петрович в «тридцатьчетверку», и пошла она в бой. Но боя писатель так и не увидел и не услышал. Когда танк остановился, писатель вылез из него разочарованный. А потом ему признались, что танк шел не на запад, на противника, а на восток, в наш тыл.
- Ругайте нас, не ругайте, - каялись танкисты, - но мы боялись, что вас убьют».
А в другой раз Катаев прибыл в часть авиационную и добился того, чтобы его взяли на боевой вылет в бомбардировщик в качестве стрелка-радиста. И слетал таким манером на бомбежку. Тут уже летели в правильном направлении.
В 1942 году занесло Катаева как военкора на Западный фронт и приехал он, натурально, в передовую часть. Только что окончилась очередная фаза Ржевской битвы, и Ортенберг описывает ситуацию так: «Прибыл он (Катаев) в одну из дивизий Западного фронта. После длительных и тяжелых боев здесь в строю осталось лишь три танка. Да и у немцев было не густо. На фронте стояло затишье. Временами шли вялые бои местного значения, в которых иногда, правда редко, участвовали и эти танки».
И вот Катаев стал добиваться, чтобы ему дали участвовать непосредственно в атаке в одном из этих танков (пассажиров в танке не бывает, но наводчиком-то работать мог!). О дальнейшем Ортенберг пишет:
«Катаеву захотелось оглядеть поле боя из танка, так сказать, побывать в шкуре танкиста. Долго ему в этом отказывали, наконец, после настойчивых просьб, разрешили. И вот забрался Валентин Петрович в «тридцатьчетверку», и пошла она в бой. Но боя писатель так и не увидел и не услышал. Когда танк остановился, писатель вылез из него разочарованный. А потом ему признались, что танк шел не на запад, на противника, а на восток, в наш тыл.
- Ругайте нас, не ругайте, - каялись танкисты, - но мы боялись, что вас убьют».
А в другой раз Катаев прибыл в часть авиационную и добился того, чтобы его взяли на боевой вылет в бомбардировщик в качестве стрелка-радиста. И слетал таким манером на бомбежку. Тут уже летели в правильном направлении.