Булгаков злобно кивает в сторону Ленина
Булгаков злобно кивает в сторону Ленина.
В том самом осведомлении в ГПУ от 22 февраля 1928 года какой-то литератор, он же осведомитель, писал про Булгакова:
“Непримиримейшим врагом Советской власти является автор “Дней Турбиных” и “Зойкиной квартиры” М. А. Булгаков, бывший сменовеховец. Можно просто поражаться долготерпению и терпимости Советской власти, которая до сих пор не препятствует распространению книги Булгакова (изд. “Недра”) “Роковые яйца”. Эта книга представляет собой наглейший и возмутительнейший поклеп на Красную власть. Она ярко описывает, как под действием красного луча родились грызущие друг друга гады, которые пошли на Москву. Там же есть подлое место, злобный кивок в сторону покойного т. Ленина, что лежит мертвая жаба, у которой даже после смерти оставалось злобное выражение на лице".
Меткость сближений данного осведомителя поразительна. "А Ви про кого подумали, товарищ Берия?" В действительности жаба-то в "Роковых яйцах" есть, но никакого кивка в сторону покойного т. Ленина она не делает. А сказано там вот что:
- Владимир Ипатьевич [Персиков], что же вы толкуете о мелких деталях, об дейтероплазме. Будем говорить прямо: вы открыли что-то неслыханное, -видимо, с большой потугой, но все же Иванов выдавил из себя слова: -профессор Персиков, вы открыли луч жизни!
Слабая краска показалась на бледных, небритых скулах Персикова.
- Ну-ну-ну, - пробормотал он.
- Вы, - продолжал Иванов, - вы приобретете такое имя... У меня кружится голова. Вы понимаете, - продолжал он страстно, - Владимир Ипатьевич, герои Уэллса по сравнению с вами просто вздор... А я-то думал, что это сказки... Вы помните его "Пищу богов"?
- А, это роман, - ответил Персиков.
- Ну да, господи, известный же!..
- Я забыл его, - ответил Персиков, - помню, читал, но забыл.
- Как же вы не помните, да вы гляньте, - Иванов за ножку поднял со стеклянного стола невероятных размеров мертвую лягушку с распухшим брюхом. На морде ее даже после смерти было злобное выражение, - ведь это же чудовищно!
***
В. И. Персиков, экспериментатор, считающий самым простым и лучшим способом избавиться от мешающих ему репортеров их расстрел и просящий чинов ОГПУ (к их крайнему веселью и удовольствию) о таких расстрелах, изобретатель красного луча, в котором простые гады делаются гадами гигантскими - он-то, конечно, как давно подмечено, и в самом деле есть некий клон В. И. Ульянова.
Но вот распухшая дохлая лягушка со злобнм выражением на морде - она сама по себе. С ходу, без колебаний углядев в ней Ленина, осведомитель ОГПУ проявил редкое по справедливости понимание характера и значения покойного.
Но слабое понимание булгаковского текста.
В том самом осведомлении в ГПУ от 22 февраля 1928 года какой-то литератор, он же осведомитель, писал про Булгакова:
“Непримиримейшим врагом Советской власти является автор “Дней Турбиных” и “Зойкиной квартиры” М. А. Булгаков, бывший сменовеховец. Можно просто поражаться долготерпению и терпимости Советской власти, которая до сих пор не препятствует распространению книги Булгакова (изд. “Недра”) “Роковые яйца”. Эта книга представляет собой наглейший и возмутительнейший поклеп на Красную власть. Она ярко описывает, как под действием красного луча родились грызущие друг друга гады, которые пошли на Москву. Там же есть подлое место, злобный кивок в сторону покойного т. Ленина, что лежит мертвая жаба, у которой даже после смерти оставалось злобное выражение на лице".
Меткость сближений данного осведомителя поразительна. "А Ви про кого подумали, товарищ Берия?" В действительности жаба-то в "Роковых яйцах" есть, но никакого кивка в сторону покойного т. Ленина она не делает. А сказано там вот что:
- Владимир Ипатьевич [Персиков], что же вы толкуете о мелких деталях, об дейтероплазме. Будем говорить прямо: вы открыли что-то неслыханное, -видимо, с большой потугой, но все же Иванов выдавил из себя слова: -профессор Персиков, вы открыли луч жизни!
Слабая краска показалась на бледных, небритых скулах Персикова.
- Ну-ну-ну, - пробормотал он.
- Вы, - продолжал Иванов, - вы приобретете такое имя... У меня кружится голова. Вы понимаете, - продолжал он страстно, - Владимир Ипатьевич, герои Уэллса по сравнению с вами просто вздор... А я-то думал, что это сказки... Вы помните его "Пищу богов"?
- А, это роман, - ответил Персиков.
- Ну да, господи, известный же!..
- Я забыл его, - ответил Персиков, - помню, читал, но забыл.
- Как же вы не помните, да вы гляньте, - Иванов за ножку поднял со стеклянного стола невероятных размеров мертвую лягушку с распухшим брюхом. На морде ее даже после смерти было злобное выражение, - ведь это же чудовищно!
***
В. И. Персиков, экспериментатор, считающий самым простым и лучшим способом избавиться от мешающих ему репортеров их расстрел и просящий чинов ОГПУ (к их крайнему веселью и удовольствию) о таких расстрелах, изобретатель красного луча, в котором простые гады делаются гадами гигантскими - он-то, конечно, как давно подмечено, и в самом деле есть некий клон В. И. Ульянова.
Но вот распухшая дохлая лягушка со злобнм выражением на морде - она сама по себе. С ходу, без колебаний углядев в ней Ленина, осведомитель ОГПУ проявил редкое по справедливости понимание характера и значения покойного.
Но слабое понимание булгаковского текста.