Фальсификация масштабов погромной деятельности чинов ВСЮР в работах Штифа - Гергеля....

[wyradhe]

Фальсификация масштабов погромной деятельности чинов ВСЮР
в работах Штифа - Гергеля - Шехтмана / Остъюдишес Хисторишес Архив'а
и ее цели.
§ 1. Исследователи истории белой армии на Юге России (в 1919 - нач. 1920 - ВСЮР [Вооруженные Силы на Юге России]) и взаимоотношений ее режима и чинов с еврейским населением соответствующих областей практически неизменно ориентируются на ранние сводки по этому вопросу. Здесь необходимо привести, так сказать, генеалогию этих сводок.

Осенью 1919 г. в Киеве работали несколько еврейских общественных организаций, собиравших данные о погромах. Это, прежде всего, Центральный комитет помощи погромленным, размещавшийся в Киеве, и КОПЕ - киевское отделение ЕКОПО (Еврейский комитет помощи жертвам войны и погромов - общественная организация, действовавшая с начала Первой мировой войны). При Центральном комитете действовала Редакционная коллегия по собиранию материалов о погромах на Украине (далее - Редколлегия). В нее входил известный еврейский общественный деятель и публицист Н.И. Штиф (1879, Ровно - 1933, Киев; по политической ориентации - социалист-сионист). Еще одним из членов Центрального комитета помощи погромленным был Н.Ю. Гергель (1888? - 1931, Берлин; бундовец, затем социалист-сионист), работавший также в КОПЕ и в киевском отделении Российского общества Красного Креста. Информацию о жизни евреев под властью режима ВСЮР и о насилиях, которым они подвергались от чинов ВСЮР, эти киевские структуры черпали из разных источников: из показаний их рядовых свидетелей и жертв, из сообщений руководителей пострадавших еврейских общин, из записей еврейских кладбищ о количестве лиц, похороненных в дни погрома, реже - из независимых материалов Российского общества Красного Креста и т.д. Эти данные поступали к еврейским центрам в Киев различными путями, в частности через лиц, специально выезжавших по поручению Редколлегии на места погромов для проведения соответствующего обследования.

С отступлением войск ВСЮР из Киева в декабре 1919 г. Центральный комитет помощи погромленным прекратил свою деятельность. Многие его члены эвакуировались вместе с деникинцами или эмигрировали позже. Реколлегия, однако, уцелела как особая структура. Между тем в июле 1920 г. в Москве по согласованию с ЦК РКП(б) была учреждена еврейская организация, занимавшаяся сбором данных о погромах и помощью их жертвам - Евобщестком (Еврейский общественный комитет помощи пострадавшим от погромов). Он собирал «погромные» материалы по всей территории советских республик и обобщал их. В 1920 - 1921 гг. Евобщестком поглотил ЕКОПО и некоторые другие организации еврейской взаимопомощи. На Украине работала местная структура Евобщесткома - Всеукраинский еврейский общественный комитет помощи пострадавшим от погромов с центром в Харькове и его «Районная комиссия» в Киеве.

Что же до Редколлегии, то в 1921 г. в Берлине она переросла в новое учреждение - Центральный архив материалов о погромах. Все это время она, по своему заявлению, сохраняла связи «с различными еврейскими общественными организациями» в России, т.е. прежде всего с Евобщесткомом. Так сложились два еврейских центра сбора и публикации данных о погромах и еврейско-добровольческих отношениях вообще: заграничный (берлинский Центральный архив) и советский (Евобщестком), сотрудничавшие друг с другом. Как далеко заходило это сотрудничество, здесь мы прослеживать не будем. Отметим лишь, что Штиф в 1926 вернулся в СССР и поселился в Киеве, поступив на работу в Институт еврейской пролетарской культуры, однако в пору наведения товарищем Сталиным оторопи на национальную интеллигенцию был в 1930 уволен со всех постов как националистический элемент. При Берлинском Центральном архиве тем временем сформировался редакционный коллектив с участием прежде всего И.М. Чериковера (социалист-сионист), Н. Ю. Гергеля (социалист-сионист) и И. Б. Шехтмана (сионист просто, позднее - сионист-ревизионист, т.е. сторонник Жаботинского). Этот коллектив занялся, в частности, сводными публикациями по истории еврейских погромов на Украине в период гражданской войны.

Вышеназванные авторы и структуры и опубликовали в 1920-х - нач. 1930-х гг. несколько общих сводок о «еврейском вопросе» на территории ВСЮР. Из них сводки, выпущенные в Берлине, базируются в основном на данных, собранных еще в 1919 году киевской Редколлегией, советская сводка - на общие сборы данных Евобщесткомом. Перечислим все эти сводки.

Первой из них была книга Н.И. Штифа «Погромы на Украине (период добровольческой армии)». Берлин, 1922, рукопись которой была подготовлена еще весной 1920 г. (Она вскоре вышла и на идиш: Stiff Nahum. Pogromen in Ukraine di tsayt fun der frayviliger armey. Berlin, 1923).

Затем была опубликована идишеязычная статья Н.Ю. Гергеля «Погромы на Украине в 1918 - 1921 гг.» (Gergel N. Di Pogromen in Ukrayne in di yorn 1918-1921 // Shriftn far Ekonomic un statistik (Berlin). 1928. № 1. S. 106 - 113). Эта статья, представляющая собой краткую сводку количественных оценок числа жертв погромов по отдельным населенным пунктам и в целом, была переиздана в 1951 г. в переводе на английский (Gergel N. The Pogroms in the Ukraine in 1918 - 21 // YIVO Annual of Jewish Social Science. 1951. № 6).

Третьим и главным берлинским компендиумом по теме явился труд И.Б. Шехтмана "Погромы добровольческой армии на Украине. К истории антисемитизма на Украине в 1919-1920 гг. (История погромного движения на Украине 1917-1921. Т.2). Ostjudisches Historisches Archiv. Berlin, 1932, - итоговый плод работ Берлинского Центрального архива по теме, изданный под редакцией Н.Ю. Гергеля и И.М. Чериковера. В этой работе обобщающий очерк автора дополнен публикацией обширного корпуса документов. В редакционном введении была указана и пояснена общая численность жертв погромов по Гергелю.

Между тем в СССР по поручению и по материалам Евобщесткома была в 1923 г. составлена, а тремя годами позже опубликована книга-альбом З.С. Островского «Еврейские погромы 1918 - 1921 гг.» (М., 1926).

Наконец, особняком стоит известная работа С.И. Гусева-Оренбургского, некоторое время работавшего в киевском отделении Российского общества Красного Креста: «Багровая книга. Погромы 1919 - 1920 гг. на Украине» (Харбин, 1922; есть в сети: www.belousenko.com/books/russian/gusev_crimson_book.htm ). «Багровая книга», по признанию самого автора, в значительной степени использует документальные материалы все того же киевского Центрального комитета помощи погромленным / киевской Редколлегии, однако в немалой степени опирается на газетные сообщения, почерпнутые автором как из рук того же Комитета, так и независимо от него и т.д.

На выводы и подсчеты Гергеля - Шехтмана и ориентируются историки, изучающие обсуждаемый вопрос.

§ 2. В своем месте я подверг проверке эти данные на основании источников, находившихся в распоряжении самого Берлинского Центрархива и частично приведенных в самом же труде Шехтмана [Немировский А. А. К вопросу о числе жертв еврейских погромов в Фастове и Киеве (осень 1919 г.) // Новый Исторический Вестник. 2006. №1(14), есть в сети: http://www.nivestnik.ru/2006_1/4.shtml ]. Там я продемонстрировал, что Гергель и Шехтман сознательно завысили число жертв двух этих наиболее знаменитых добровольческих погромов. В частности, в Фастове при погроме погибло не более 500 человек, считая с умершими от ран - не более 700-800: через две с лишним недели после боев в Фастове и происшедшего в связи с ним погрома общее количество обнаруженных и погребенных к этому времени трупов евреев, считая с умершими к этому моменту от ран, насчитывало 600 (Книга погромов. М., 2007 С.250); число погибших, от которых остались лишь фрагменты тел или чьи тела вовсе пропали, всеми еврейскими информаторами оценивалось как не большее чем 100 (там же. С. 250, 253); тогда же, через две недели после указанных событий, насчитывалось еще 315 раненых (там же. С. 250), не все из которых, конечно, умерли; между тем среди убитых и раненых евреев, учтенных этой суммарной статистикой, были жертвы не только погрома, но и коллатеральные жертвы боев в Фастове и его обстрела красными, а также резни, учиненной врывавшимися в Фастов в ходе упомянутых боев (до погрома) красными войсками (см. заметку «Жертвы набега большевиков» в сугубо анти-антисемитской, частично еврейской и защищавшей евреев газете «Киевская жизнь» No. 15 от 12/25.09.1919, где говорится, со ссылкой на сообщение местного корреспондента этой газеты как о совершенно достоверном факте, что красные, ворвавшись в Фастов, подвергли население большой резне, причем пострадали главным образом рабочие и беднота; учитывая национально-социальный состав населения Фастова, достаточные жертвы при этом должны были понести фастовские евреи. Погром случился немедленно после отбития Фастова у большевиков, и жертвы указанной резни со стороны красных также учтены в той суммарной статистики пострадавших в связи со всеми этими событиями фастовских евреев, которая приводилась выше); по внутренней же сводке самих ВСЮР в фастовском погроме непосредственно в ходе погрома было убито не более 200 человек (см. Ипполитов Г.М. Кто вы, генерал А.И. Деникин? Самара, 1999. С. 32. Прим. 133; Немировский. Указ. соч.; здесь, конечно, информаторы стремились взять на себя как можно мееньше жертв). Итак, учитывая все сказанное, число убитых при погроме могло быть 400-500 человек, считая с умершими впоследствии от ран - не более 600-800. Все приведенные данные (кроме рапорта ВСЮР) находились в распоряжении Штифа - Гергеля - Шехтмана, и на их основании Штиф в своей работе 1922 года и оценивал число убитых в ходе самого Фастовского погрома в 600 человек («не менее 600 убитых и сожженных евреев», из них до 100 погибло при пожарах, Штиф. Указ. соч. С. 87, 30; при этом подсчете, однако, Штиф автоматически относил к числу жертв погрома всех евреев, погибших в соответствующую неделю в Фастове, хотя на деле среди них были также и жертвы красной расправы, и коллатеральные жертвы боев в городе и его обстрела, хотя, безусловно, они составляли намного меньшую часть жертв сравнительно с жертвами погрома). Однако в труде 1932 года Гергель - Шехтман, располагая теми же самыми данными, что и Штиф, оценили число убитых в Фастовском погроме в 1300-1500 человек, а с умершими от ран - в 3 000 человек (Шехтман. Указ. соч. С.109, 26), сознательно превысив максимально возможное число этих жертв ровно в три раза!
Аналогичным образом, приводя данные, по Киевскому погрому в октябре 1919 года Гергель - Шехтман из 294 жертв, в которые входят И коллатеральные жертвы ожесточенных пятидневных боев в Киеве, И жертвы погрома, сознательно делают 500 жертв одного только погрома! (Шехтман. Указ. соч. С. 382; см. подробно Немировский. Указ. соч.).
Однако в упомянутой статье я не ставил вопроса о том, почему и как именно они производили эти преувеличения.

§ 3. Стоит отметить, что в 2007 году Лидия Милякова осуществила колоссальной важности работу, издав огромный корпус тех самых документов, которые находились в распоряжении Редколлегии / Берлинского Центрархива и Евобщесткома, и по которым они строили свои сводки (Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской.войны 1918-1922 гг. М. РОССПЭН, 2007; есть в pdf в сети: http://mnib.malorus.org/kniga/411/ ). Эти материалы исчерпывающе подтвердили подсчеты, произведенные мной на более узкой базе в 2006 (см. выше, отсылки на этот труд при разборе Фастовского дела) и дали возможность более детально проанализировать механизм и цели преувеличений осуществленных Гергелем - Шехтманом и пр. Обратимся к еще одному сюжету, переходящему из одной их работы в другую - сюжету о добровольческом погроме в местечке Макарове (сейчас - г. Макаров), находящемся на шоссе Киев - Житомир в 40 с лишним км. к западу от Киева.

Впервые об этом погроме пишет Штиф в своей работе 1922 (с.17), посвященной добровольческим погромам: «В м[естечке] Макарове, оставленном почти всем еврейским населением (400 душ) вследствие ужасающих перманентных погромов от банд (с июня по конец августа) была изрублена [добровольцами] на части еврейская депутация из 17 глубоких старцев (из числа оставшихся в местечке 200 старух и стариков)».

Гусев-Оренбургский, использующий материалы того же киевского Центрального комитета помощи погромленным, где работал Штиф, в своей «Багровой книге» касается погрома в Макарове дважды. На с. 12 в хронологической сводке погромов он указывает, что Макаров был погромлен в августе - 15-18-го числа, и в сентябре - 6-го числа. На С.181-186 он излагает историю Макаровского погрома подробно. Согласно этому изложению, с 1 по 10 августа в Макарове стоял большевистский отряд, 10 он ушел, через короткое время в местечке учинила погром банда Матвеенко, а в "понедельник 18-го августа (понедельник был 18-м августа по НОВОМУ СТИЛЮ. - А.Н.) вступили в Макаров первые добровольческие части"; их встретили христианская и еврейская депутации с хлебом-солью. Добровольцы немедленно изрубили всю еврейскую депутацию (17 стариков), после чего стали ловить на улицах и расстреливать евреев; всего в этот день было расстреляно "около 50" человек. В следующие дни продолжали убийства евреев по 5-6 человек в день. В общем убитых было около 100.
Вот этот рассказ Гусева целиком.
«Кровавый путь
(Несколько страничек из истории добровольческих погромов).
(…)
Чучела.
История местечка Макарова - история характерная для большинства местечек погромленной Киевщины. Находится Макаров в 50 верстах от Киева по Киево-Житомирскому шоссе. В нем христианских семейств приблизительно 2000, еврейских около 900. За одно лето Макаров пережил 4 погрома. (…)
Между тем, макаровские крестьяне вникли в суть дела, и решили к себе бандитов больше не пускать, а самим заняться разрешением еврейского вопроса. Они вооружили винтовками свою молодежь и 1-го августа потребовали на сход евреев.
- 50.000,- заявили они им.
Беспомощно смотрели евреи на винтовки.
- Доставим,- покорно отвечали они.
- И еще 20 пудов сахара.
- Доставим.
- И еще 8 заложников.
- За что же заложников?
- Для верности.
Отобрали 8 заложников и посадили под замок в волостном управлении.
Но в это время неожиданно вступили в Макаров большевики. Крестьяне разбежались и попрятались. Заложники бежали через окна.
Большевистские войска пробыли в Макарове до 10-го августа, и эти 10 дней царило спокойствие. Когда они уходили, за ними, опасаясь оставаться в местечке, потянулась по направлению на Киев до 400 евреев, оставив на произвол судьбы все свое имущество.
Вслед за ними пришел Матвеенко.
Убил 20 евреев.
Разграбил квартиры, магазины.
Сжег 2 десятка лавок.
...Наконец в понедельник 18-го августа вступили в Макаров первые добровольческие части. Евреи вышли к ним с хлебом и солью,- депутация в 17 человек.
Добровольцы убили депутацию.
Дело произошло так:
Еврейская делегация вышла одновременно с христианской. Она состояла исключительно из стариков 60-70 лет. Все они были в длинных парадных кафтанах.
Они робко встали поодаль.
Ждали своей очереди.
Офицер, подъехавший к христианской делегации, взглянул в их сторону и спросил:
- А что там за чучела стоят?
Узнав, что это делегация от евреев, он немедленно откомандировал к ней несколько своих солдат, которые стали избивать членов делегации шашками - сначала в ножнах, а потом наголо.
Все 17 человек были изрублены до смерти.
Затем стали ловить евреев отдельными группами на улицах...
И расстреливать.
В этот день было расстреляно около 50-ти пожилых мужчин.
По отношению к некоторым ограничивались избиением, но стаскивали с них сапоги и платье, и тут же продавали местным крестьянам. В следующие дни продолжали убийства евреев, по 5-6 человек в день, по мере нахождения. Бежать из местечка не было возможности,- пропусков не давали. Да кроме того и по дорогам убивали. Трупы убитых евреев валялись неубранными на улицах. Собаки и свиньи грызли им головы, крестьяне зарывали их потом в общей могиле, по 20-25 трупов. Около 80 свитков торы были уничтожены. В богадельне убиты содержавшиеся там 8 евреев.
В общем, убито около 100 человек.
Разграблено все имущество.
Все, кто мог, разбежались...»

Иными словами, из этих 100 человек в первый день погрома была зарублено 17 и расстреляно около 50 человек, а "в следующие дни" - остаток (т.е. 30-35 человек), "по 5-6 в день"; этих "следующих дней" тем самым, было никак не менее пяти. В этом рассказе обращает на себя внимание прежде всего непримиримое противоречие с приведенной выше самим Гусевым хронологией погромных действий в Макарове - там было сказано, что они проходили 15-18 августа, а затем 6 сентября. В рассматриваемом же рассказе Макарово громит банда Матвеенко до прихода белых (очевидно, как раз 15 августа и далее), а белые - с 18 августа до, как минимум, 23 августа включительно. Гусев этого противоречия не заметил.

Наконец, в труде Шехтмана резня в Макарове освещена так:
«В местечке Макарове (Киевск. губ.) ”при вступлении разведочного отряда Добрармии навстречу вышли делегации с хлебом-солью, как от христианского населения, так и от остатка еврейского населения местечка (уцелевшего посое погрома банд Мордалевича, Матвеенко и местных крестьян), причем еврейская делегация состояла исключительно из стариков 60- и 70-летнего возраста. К христианской делегации подъехал офицер. Заметив стоящую поодаль еврейскую делегацию, он спросил: «А что там за чучела стоят?» Старики евреи были в длинных кафтанах. Узнав, что это делегация от евреев, он откомандировал к ним двух-трех из бывших с ним солдат, которые снпачала стали избивать членов еврейской делегации шашками сначала в ножнах, а потом наголо. В результате почти все члены делегации (17) были изрублены до смерти (прим.48: Из материалов Росс. Красного Креста. Показание О. Ш. Крушевского (Центр. архив)).” » (с. 99 и прим. 48);
«В Макарове (Киевск. губ.) было убито около 100 человек (прим.20: Сообщение Хаима Фримгара. По некоторым сведениям лишь свыше 50-ти).» (Шехтман. Указ. соч. с. 109 и прим.21);
«В Макарове (Киевск. губ.) убиты были даже содержавшиеся в местной богадельне 8 стариков-евреев (прим.36: сообщение Хаима Фримгара). » (Там же. С. 110 и прим.36);
«Список зарегистрированных пунктов, пострадавших от погромов Добровольческой армии: <….> Макаров (ок. 100 убитых) <…> « (с. 382).

Как видим, у Шехтмана излагается та же история, но уже со ссылками на конкретные свидетельства, из которых были почерпнуты сведения, изложенные выше. Оказывается, известие об истреблении разведочным отрядом Добрармии депутации стариков из 17 человек почерпнуто из показания некоего «О.Ш.Крушевского», предоставленного Красному Кресту (из материалов которого его и узнал Центральный Комитет). По сообщению некоего «Хаима Фримгара», в описанном погроме в Макарове было убито около 100 человек, в том числе 8 стариков в богадельне; однако, комментируя числовую оценку «Фримгара» в 100 жертв, Шехтман тут же оговаривает, что «по некоторым сведениям» жертв лишь «свыше 50-ти». Обратим внимание на то, что у Шехтмана оценки в 100 человек и в 50 человек - это несовместимые друг с другом показания разных людей («Фримгара» и "некоторых"), в то время как в изложении Гусева-Оренбургского эти два числа, напротив, - элементы одной и той же непротиворечивой "гибридной" картины (в первый день расстреляно около 50 человек, а в общем убито около 100 человек).

§ 4. Во всех этих изложениях поражает одна деталь: не то что 18-го августа по новому стилю, но и 18-го августа по старому стилю (=31-го по новому) добровольцы в Макарове появиться физически не могли. К исходу 17/30 августа Киев находился полностью в руках петлюровцев, пришедших с запада; белые части, шедшие к Киеву с востока, к этому моменту только вышли на восточный берег Днепра (и то не полностью). Красные, покинувшие Киев, находились к западу и северу от города, в том числе за Ирпенем. Житомир находился в руках петлюровцев. Макаров находился на не занятой петлюровцами, то есть номинально красной территории, но красных войск в нем не было. Днепр был "границей" зоны, занятой петлюровцами, с зоной, занятой добровольцами. В первой половине следующего, 18/31 августа, белые перешли в Киеве Днепр и заняли Печерск, в то время как остальной Киев находился по-прежнему в руках петлюровцев. Во второй половине 18/31 августа белые оттесняли петлюровцев из городских кварталов; одновременно велись переговоры между командованиями обеих сторон о разграничении позиций. К началу 19 августа/1 сентября в Киеве за петлюровцами оставался только пассажирский вокзал (товарный вокзал и собственно город были уже заняты деникинцами). Наконец, в первые ночные часы 19 августа / 1 сентября деникинцы заняли и пассажирский вокзал. Петлюровцы отошли на Васильков (где и остановились 19-го / 1-го). Из сказанного однозначно следует: даже 18 августа по новому стилю никакие силы добровольцев, в том числе передовые, не могли появиться в Макарове, в 40 км западнее Киева, так как все 18-е/31-е августа деникинцы постепенно занимали и только в ночь с 18 на 19 окончательно заняли сам Киев (до того занятый преграждавшими им всякий путь на запад петлюровцами).

Может быть, ошибка в дате? Как мы помним, у Гусева приводится и дата какого-то погрома в Макарове 6 сентября, а 6 сентября по н.с., как и 6/19 сентября добровольческий отряд вполне мог оказаться в Макарове. Корпус, изданный Лидией Миляковой, позволяет исчерпывающе ответить на все вопросы, связанные с этим сюжетом, так как в нем ЕСТЬ и показание «Крушевского» (на самом деле - Крупиевского), и показание «Фримгара» (на самом деле Фримгода). Цитирую их полностью (Книга погромов. С. 283-285):

См. продолжение в следующем посте