«Ах, Ревекка Мироновна, Ревекка Мироновна!» - Полковник Греков.
«Ах, Ревекка Мироновна, Ревекка Мироновна!» - Полковник Греков.
В 1918 - нач. 1919 на белом Дону белым градоначальником в Ростове-на-Дону и Нахичевани-на-Дону был полковник Константин Митрофанович Греков (в википедии его контаминировали с другим донским полк. Грековым, Алексеем). Многие из тех, кто тогда оказался в Ростове, запомнили полковника навсегда по лихим приказам, которые он отдавал по городу и доводил до населения через местные газеты. Из числа этих «тех» поминают грековские приказы, например, Мариэтта Шагинян, Леонид Ленч, Владимир Амфитеатров-Кадашев, Алексей Толстой, Хаджи-Мурат Мугуев… Амфитеатров-Кадашев в дневнике записал, что Греков - «вообще какой-то конферансье от полицейского ведомства (что, впрочем, не мешает ему держать Ростов в большом порядке). Его приказы - какие-то фельетоны». Я видел в РГБ Ростовские газеты 1918-1919 года; к сожалению,
именно те номера, в которых помещались приказы-«фельетоны», в просмотренных мной пока подшивках отсутствуют, а присутствуют там номера с приказами, в которых отразилось как раз амфитеатровское «впрочем» - то есть пристальное попечение Грекова о городских делах. Градоначальник в этих приказах устанавливает твердые цены и тарифы, в частности, точные расценки (даже не «коридор») на продажу мяса разных сортов, причем не абы какие, а выработанные по его заказу Ростовской городской управой («Приазовский край» No 123, авг. 1918; в августе же он утвердил таксу для легковых извозчиков, а в сентябре озаботился тем, что они скрывают эту таксу от неосведомленных седоков, чтобы забрать сверху, и обязал городские учреждения снабдить извозчиков табличками с означением этой таксы, а извозчиков - строжайше иметь их при себе, чтобы седок сразу мог видеть, сколько с него причитается; предписал он также таксы на бани, «Приаз. край» 147, сент. 1918), распоряжался о сборах и отменах сборов налогов на телефон и т.д. Он предлагал органам городского управления выработать твердую таксу и для парикмахерских (с разделением их на I и II категории с соответствующей оплатой), с тем, чтобы он затем предписал эти таксы к соблюдению («Приаз. кр.» 135, сент. 1918), требовал особым приказом от граждан часто чистить дымоходы («Приаз. кр.» 147, сент. 1918), предписывал дельные меры по борьбе с тифом («Приаз. кр». 214, дек. 1918) - словом, Ростов в его лице имел дельного и активного начальника. Жена его, Ольга Ионовна Грекова, тоже бойко занималась делом, в частности, собрала в Ростове средства на поезд-баню, каковой и был выстроен (об этом пишет атаман Краснов во «Всевеликом Войске Донском»). Учитывая, с какой замечательной щедростью Ростов жертвовал на что бы то ни было, можно не сомневаться, что главным аргументом О. И. Грековой при этом сборе средств были полномочия ее мужа по отношению к городу, где она означенные средства сбирала. - Кстати, все вышеупомянутые приказы полковника написаны самым обычным простым слогом. Заботился он и о том, чтобы его подчиненные не превышали власти, см. ниже.
Славу себе он, однако, заработал совсем иными приказами. Один из них стал легендарным, его пересказывают минимум три автора, и все по-разному. Связан он был со следующим эпизодом: в Ростове и Нахичевани осенью 1918 г. расклеивали большевистские листовки, а после была попытка провести в Ростове, вопреки осадному положению и запрету властей, студенческую забастовку и митинг протеста по поводу того, что В КИЕВЕ гетманский конвой открыл огонь по антиправительственной и запрещенной студенческой демонстрации (студенты расходиться не пожелали, произошла стрельба, несколько человек было убито). Ростовский митинг, хоть и запрещенный, а все-таки собрался, однако благоразумно
самораспустился при появлении конвоя Грекова и соответствующих угроз. Активнейшее участие в организации этого ростовского митинга проявила некая Ревекка, за что и была задержана… однако о реальных подробностях этого дела будет сказано ниже, а пока слово вспоминателям.Леонид Ленч в разных изводах своих мемуаров пишет обо всем этом эпизоде так: мол, некая большевистская подпольщица-еврейка по имени Ревекка Мироновна расклеивала в Нахичевани-на-Дону красные листовки с лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», но была арестована. Далее Ленч пишет: «И была казнена, бедняжка! По этому поводу Греков издал приказ по городу, который начинался так: “Ах, Ревекка Мироновна, Ревекка Мироновна!” А кончался предупреждением, что если, мол, “пролетарии всех стран” захотят соединяться “во вверенных моему попечению городах Ростов-на-Дону и и Нахичевань-на-Дону”, то он, полковник Греков, их “поймает и повесит” ».
Другое изложение встречается в романе Мариэтты Шагинян «Перемена», от чтения которого даже зубы ломит - настолько изломанным и бездарным языком он написан. Первые строки романа гласят: «Нигде "перемена" не была такою сплошной и беспередышной, как на юге России в эпоху гражданской войны. Я и хочу рассказать о ней, имея в центре внимания не событие только, но человека. Я провела в Донской области около трех с половиною лет революции…»
После чего следует много всякого, в том числе рассказ о Грекове, которого Шагинян, вящего преображения искусством для, именует «Граковым». История с тем же приказом у нее излагается так: за митинг Греков невесть почему возложил ответственность на некую ни в чем не повинную девицу Ревекку _Боруховну_, после чего издал приказ:
"Ревекка Боруховна! Нам все известно. С какой стати взбрело вам мутить честную русскую молодежь? Какое вам, подумаешь, дело, что где-то там в Киеве с каким-то студентом что-то случилось? А если в Новой Зеландии с кем-нибудь неправильно обойдутся, так вы и в Новую Зеландию смотаетесь? Нет, сердобольная моя, у нас на этот счет закон писан короткий. Евреи, уймите свою молодежь!
Ростовский на Дону градоначальник Гр[е]ков".
Вслед за чем ни в чем не повинную Ревекку Боруховну арестовали, а там и нагайками насмерть забили.
Амфитеатров-Кадашев, живший в Ростове во время всей этой истории, по горячим следам записал о том же митинге и приказе в дневнике, известном по поздней отредактированной копии: «Ничего подобного в официальном документе мне никогда не приходилось читать. Начать с того, что приказ облачен в форму... открытого письма к Р.Э. Альбам, студентке, главной агитаторше за забастовку. Так приказ и начинается:
- Ребекка Эльяшевна!
Дальше идет искреннее изумление, почему столько шуму из-за киевского убийства - «ведь мы-то в Ростове никого не убивали» а если Вы хотите протествовать против всякого убийства, то не забудьте смотаться в Новую Зеландию. Там тоже кого-то убили...» Заканчивается приказ гордым заявлением, что «у нас на Вольном Дону есть своя свобода, свой Атаман и Круг, и никакой другой свободы мы, таки да, не хотим!»
Хохот приказ вызвал большой (между прочим, ему нельзя отказать в логичности), но, аu fond, он, конечно, безобразие. Во-первых, со стороны этической: это похоже на издевательство над павшим врагом, особенно неприличное, потому что дело идет о молодой женщине. Ведь эта самая Альбам сейчас сидит в тюрьме, на допросах ее, конечно, дерут, а в близком будущем ей предстоит военный суд - и или расстрел, или виселица (так как вина Альбам не только в забастовке, она оказалась видною большевичкою). А затем, вообще, насколько пристало представителю государственной власти соперничать с Аркадием Тимофеевичем [Аверченко]? Кажется мне: надлежит Сулле и его сподвижникам быть величественными, статуарными, а не фиглярить, как в кабаре.
Между прочим, ростовский градоначальник ген. Греков - вообще какой-то конферансье от полицейского ведомства…» и т.д., см. выше.
Хотя в начале записи говорится, что Кадашев делал ее в самый день выхода приказа, на самом деле это не вполне так. Приказ он пересказывает неточно, Грекова называет «генералом» вместо полковника - мы явно имеем дело с расширенным пересказом исходных кратких дневниковых записей при позднем редактировании, причем расширение дается по памяти - и с ошибками.
Так Мироновна, Боруховна или Эльяшевна? Что было на самом деле?
На самом же деле (о чем см. в: Мугуев Х.-М. Господин из Стамбула. М., 1972. С. 216-219) в Нахичевани и Ростове сначала действительно было раскленно воззвание большевиков с пресловутым «Пролетарии всех стран». Листовку расклеили 16 ноября, а 19-го в «Приазовском крае» появился приказ Грекова за номером 197. Приказ гласил:
«На днях в городах Нахичевани и Ростове, в связи с маленькими неудачами наших войск под Царицыном, было выпущено воззвание большевиков под заголовком: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Странно. Почему пролетарии всех стран должны соединяться именно в Нахичевани или Ростове-на-Дону? Не понимаю! Да и места не хватит. В воззвании призыв к избиению имущих классов, низвержению существующего строя и введению советской власти и прочее, словом - все прелести большевизма. Очевидно, что не в пролетариях здесь дело, а просто приверженцы большевизма, сиречь грабители, желают опять грабить богатых, но должен вас, супчики, предупредить, что теперь это не полагается и категорически запрещено, а потому все те, кто хочет попробовать, не откажите завтра к двенадцати часам дня явиться на Таганрогский проспект, к градоначальству, чтобы не подвергать неприятностям людей посторонних. Если вы хотите сражаться - пожалуйста! Найдите оружие, приходите, и будем драться. Один на один, вас двадцать, и нас будет двадцать. Хотите двести? Пожалуйста, и я возьму двести. Если же не хотите сражаться, приходите без оружия, я вас арестую и отправлю с экстренным поездом в милую вашему сердцу Совдепию или еще кой-куда. А вы, остальные жулики, клеветники и брехуны, приезжие и местные, разных полов и национальностей, заткнитесь и займитесь чем-нибудь более полезным, а то доберусь и до вас.
Полковник Греков».
На следующий день к Таганрогскому градоначальству подтащили людей, но желающие переведаться со стороны большевиков не появились. Между тем случился тот самый студенческий митинг, и по его поводу в начале 20-х числе ноября в том же «Приазовском крае» был опубликован новый приказ Грекова, гласивший:
«Приказ N 203 от 20 ноября 1918 года. Ростов-на-Дону.
Вслед за появившимися на днях большевистскими листовками по городу неизвестными прохвостами расклеена новая прокламация самого лживого содержания с призывом к забастовке высших учебных заведений, приписывая какие-то обвинения нашему дорогому, любимому донскому атаману. Хотели даже устроить митинг студентов и курсисток. Вероятно, устроители забыли об осадном положении? Напоминаю, что оно существует. Напоминаю также, что теперь вообще настало время работать, а не бастовать. Благоразумие учащихся высших учебных заведений взяло верх (правда, лишь после того, как со своим отрядом и пулеметами прискакал туда войсковой старшина Икаев), и митинга не было. Земно им за это кланяюсь (не всадникам, те действовали по долгу службы, а тем студентам, которые оказались благоразумны). Но здесь была выяснена одна, вероятно очень сочувствующая, Ревекка Эльяшевна Альбум, слушательница Варшавских высших женских курсов, которая призывала к забастовке. Имейте в виду, Ревекка Эльяшевна, что у нас есть донской атаман, выбранный всем донским казачеством, и когда он отказался от своего высокого поста, то все лучшие люди Тихого Дона просили его остаться и тем ясно показали, что лучше атамана у нас нет и что мы «таки да» большевиков не хотим.
Евреи всех слоев и состояний! Обратите внимание на ваших юношей и прикажите им вести себя прилично. Еврейские студенты, учитесь, а не занимайтесь тем, что вам не полагается. Вы хотите выразить протест, что где- то в Киеве кого-то застрелили? Мы подставляем свои головы на фронтах, чтобы дать вам спокойную жизнь. Поезжайте в Киев и протестуйте, если там, по вашему мнению, неправильно действуют. Да не забудьте, что время теперь переживает весь земной шар весьма тяжелое, и возможно, что в Новой Зеландии или еще где-либо кого-нибудь неправильно убили. Так не опоздайте смотаться туда, а пока на вашей вакансии кто-либо более серьезный подучится. Нет, Ревекка Эльяшевна, не протест вам нужен, нет, вам смута нужна. Разруха родного нам Дона нужна. Не бывать этому, говорит вам старый донской казак и градоначальник. Поняли? Не бывать!!
Я - человек добрый и крови по такому случаю проливать не буду. На первый раз прощаю Вас, Ревекка Эльяшевна, но при повторении - не обессудьте!
[Роcтовский-на-Дону] градоначальник полковникГреков».
Вот этот приказ и был так красочно и разнообразно пересказан Ленчем, Шагинян и Амфитеатровым. Что касается Альбум - более распространенное написание: Альбам (варианты написания этой фамилии: Альбум, Альбам, Альбаум), то Р.Э. Альбам действительно оказалась участницей большевистского подполья; за забастовку-то и митинг «человек добрый» Греков ее пощадил, но тут выяснилось, что она стоит и за расклейкой прокламаций 16 ноября, и действительно является видной большевичкой. После чего Ревекке Эльяшевне оставалось только, по меткому слову градоначальника, «не обессудить». Значится она в мартирологе «Памятник борцам пролетарской революции, погибшим в 1917-1922 гг.». М.-Л., 1925, на с. 11 (сам не читал, цит. по: Минувшее. 20. С. 617).
Впрочем, уже сейчас, в 2000-х, Альбам стала героиней пьесы «Последний день Атамана Каледина» сочинения Е. Корнилова, с успехом идущей в Ростовском Акад. театре драмы имени М.Горького. Действие пьесы происходит 29 января 1918 года, то есть за полгода с лишним до кончины товарища Альбам. Атаман Каледин в этот свой последний день, согласно автору, стоит на коленях и молится: «Пресвятая Дева Мария, заступница! Иисус Христос! Боже Святый, Боже Крепкий, Боже Бессмертный, помилуй нас, грешных! Спаси, сохрани и заступи от антихриста злого, от злых людей и злых мыслей! Не оставь меня, атамана Всевеликого Войска Донского, покровительством своим. Направь на добро в каждый час и в каждую минуту каждое слово мое и дело мое. Господи Боже мой, защити православный Дон. Помоги решиться делу, которое задумано нами. Дай сил полковнику Чернецову добыть и принести весть о замыслах врага нашего, желающего истоптать Донскую землю. Помоги ему, Боже, встретиться с нашим человеком из большевистского штаба и помешать черным замыслам свояка моего, подхорунжего Подтелкова. Дай мне возможность соединить мои силы с Корниловым и Алексеевым и повести моих казаков на священный и праведный бой за Дон и Россию. Пресвятая Дева Мария, я все помню и думаю об этом. Брусилов говорил обо мне, что я хорошо сражался во главе дивизии, но командиром корпуса был уже второстепенным, недостаточно решительным. Каждому человеку дан свой предел, и это трагедия, если он не может преодолеть его... Я хорошо знаю этот столичный снобизм…» Далее атаман продолжает делиться с Девой Марией своими впечатлениями от столичной публики и другими политическими мыслями, а завершает свою речь так: «Иисус Христос, спаси, сохрани и защити полковника Чернецова. Пресвятая Дева Мария, закрой его покрывалом своим. Дай ему сил помочь мне, заслепи глаза антихриста и супостата! Николай Чудотворец, моли Господа Бога о благополучии близких моих, семьи моей. Пантелеймон Исцелитель, исцели нас от скверны, несчастий и неожиданностей злых» и т.д.
Ревекка же Эльяшевна волей Евг. Кузнецова оказалась перенесена со своей организацией осеннего митинга студентов в 29 января. Ее приводят пред очи атамана - причем у нее «связаны руки, одежда на груди разорвана» - и сообщают : "Да вот, ваше превосходительство, была арестована за проведение митинга на площади. Агитировала за солидарность со студентами Ростова. В участке, когда я начал с обыском... не прячет ли оружия или отраву... кинулась на меня, как дикая кошка, разбила стекло и осколком изрезала мне руку и шею».
Далее, после вопроса атамана о том, кто она есть, происходит следующая сцена:
«Альбам. Я - Альбам, курсистка женских курсов Варшавского университета. Гражданка Области Войска Донского со дня своего рождения.
Каледин. Гражданка?..
Альбам (с вызовом). Да, гражданка!..
Каледин. Однако православные студенты - верноподдан-нные и митингов не устраивают. А мутят все иноверцы и инородцы - из жидов и с Кавказа. При государе не выселили, так введем свою черту оседлости... Красные прут... Не хватало еще, чтобы вы мутили на Дону, который дал вам приют... И за что же, позвольте узнать, вы покушались на жизнь офицера?
Альбам. Он имитировал обыск. Да, имитировал. Сорвал блузку и белье. Пытался...-пытался... Вы, как отец и взрослый мужчина, тоже его поощряете?
Каледин (начинает свирепеть). Когда вам, большевикам, это выгодно, вы не знаете предрассудков. И женщины ваши, попирая российский стыд, доставляют удовольствие комиссарам под любым кустом. А здесь - сорвал блузку! Имитировал обыск!... солдаты заживо гниют в окопах. Вши заедают людей! Красные развешивают офицеров на фонарных столбах!! Отведите ее в степь. Сто плетей преступнице за подстрекательство молодежи к бунту и покушение на офицера!
Альбам. Убийцы! Погибните, сгинете, как собаки, сотрется с лица земли след ваш, а имена, как песок, засыплет проклятие!
Каледин (вне себя). Держите ее, прапорщик! (Хватает нагайку). Я сейчас сам всыплю тебе! Как отец!..
Входит Мария Петровна, атаманша.
Мария Петровна (в ужасе). Алекс! Ты что?! Руку - на женщину?!
Каледин (остывая, Лагутину). Уведите арестованную... Выполняйте распоряжение.
Мария Петровна. Алекс, с тобой что-то стряслось?.. Положение на фронтах?
Каледин. Сорвался, матушка Мария Петровна, нервы сдают.
Мария Петровна. Однако она девочка совсем, в дочери тебе годится...
Каледин. Да, ты права, извини. (Поляковскому) Поручик, догоните прапорщика и отмените мое распоряжение. Отпустите девчонку и предупредите, что если еще раз...
Мария Петровна. Я, впрочем, к тебе совсем по другому делу.».
Вот. Это, значит, играют на театре. А она, значит, по мысли Евг. Кузнецова, все-таки не унялась, повторила осенью митинг солидарности, на этот раз не в Новочеркассе по поводу Ростова, а в Ростове по поводу Киева, ну и…
* * *
Из других приказов полковника Грекова.
.
«Приказ по ростовскому-на-Дону градоначальству 25 января 1919 г., г. Ростов-на-Дону, № 31.
Гостиницы, меблированные комнаты!
Поступает много жалоб на вас, некоторые завели не только клопов, тараканов, но и крыс, иные придумали тушить электричество в полночь, зная, что ни у кого нет ни свечей, ни керосина. И все только и знаете, что прибавляете цены на всё. Клопов, крыс и т.п. никому не нужных обитателей уничтожить. Электричество давать всю ночь. Чистоту навести полную. С 1 февраля лично буду осматривать. Сами понимаете.
Ростовский-на-Дону градоначальник, полковник Греков».
Этот приказ тоже обнаруживаем в еще более бойком и живом пересказе у Амфиетатрова-Кадашева, в совокупности с другим воззванием:
«…Его приказы - какие-то фельетоны. Так, однажды он разразился трогательным воззванием к ворам: «Воры, мазурики, мошенники, раклы! Соберитесь ко мне на митинг и покайтесь! Не то худо будет!» В другом приказе, по поводу непорядков в гостинице, Греков возмущался, что «некоторые гостиницы, не довольствуясь клопами, блохами, тараканами, еще мышей завели», недоумевал: «зачем вам эти постояльцы? все равно за комнату они не платят. Одна невыгода» и приказывал: «клопов, мышей, тараканов и прочих бесплатных жильцов извести беспощадно!» Заканчивался приказ многозначительным обещанием: «Буду проверять исполнение приказа лично. Что это значит, сами знаете» ».
Валентин Хенкин в своих мемуарах «Буденновец, хирург, художник…» пересказывает (в форме цитирования) еще два воззвания бодрого градоначальника:
«Слушайте, господа красные и прочие бандиты! Беспорядков не потерплю! Кто хочет беспорядков, пусть пожалеет свою ж… . Драть прикажу без пощады. Градоначальник, полковник Греков».
и:
«Смотреть за порядком я поручил войсковому старшине Икаеву. Он хоть и не юрист, но дело понимает.
Градоначальник, полковник Греков».
Впоследствии, однако, Икаеву влетело от Грекова за превышения власти - он оказался слишком уж не юрист. Цитирую нынешнего красного историописателя Голуба: в декабре 1918 "Градоначальник полковник Греков, который, по характеристике Деникина, был анекдотической личностью", издал приказ: "«Много было жалоб на разные незаконные действия чинов отряда войскового старшины Икаева, все жалобы разобраны, виновные наказаны, мною приняты меры, чтобы незаконные действия не повторились бы. Широко оповещаю: никакие вымогательства чинами отряда недопустимы, никакие обыски без моего ордера этими чинами недопустимы» (Приазовский край, 9(22) декабря 1918 г.).
Выведенный из равновесия бесчинствами икаевских стражей порядка, ростовский градоначальник в другом приказе укорял Икаева: «Надоели мне жалобы на вас, надоели мне сплетни, надоели и слухи о том, что вы грабитель, а я ваш соучастник» (Вечернее время, г. Ростов-на-Дону, 3 января 1919 г.). При всем этом градоначальник оставил Икаева в должности начальника отряда
и лишь отстранил его от должности председателя военно-полевого суда при градоначальнике" - как, добавляет Голуб от себя, отпетого грабителя. О том же приказе напечатал тогда стишок Маршак, см. ниже.
Наконец, воззвание Грекова к городским швейцарам в пересказе Шагинян выглядит так:
«Швейцары!
Я вашу братию знаю. Вы там стоите себе при дверях, норовя содрать чаевые. Я понимаю, что без чаевых вашем брату скука собачья. Однако кто вас поставил в такое при дверях положение? Кому обязаны всем? - Городу и городскому начальству. Поэтому требую раз-навсегда: швейцар, сократи свою независимость. Если ты грамотен, читай ежесуточно постановленья и следи при дверях, кто оные нарушает. Неграмотен, - проси грамотного разок-другой прочесть тебе вслух. Такой манеркой у нас заведется лишний порядок на улицах, а порядком всем известно нас Бог обидел.
Градоначальник Гр[е]ков".
"Это слава" (с) Пушкин.
Биография Константина Митрофановича (выявлена историками белого движения)
- родился 26 марта 1872, офицер гвардейских казаков, с началом ГВ - в Донской армии, с 11 мая 1918 полковник. В 1918 градоначальник Ростова, с 1920 в отставке, в эмиграции во Франции, командир кадра объед. лгв. Атаманск. полка, ум. 27 июля (или августа) 1941 г. под Парижем. Его жена, Ольга Ионовна, в девичестве Гальская, род. 25.02.1882, ум. 27.09.1929, похоронена в Сен-Женевьев де Буа).
Фотография: http://ria1914.info/index.php?title=%D0%93%D1%80%D0%B5%D0%BA%D0%BE%D0%B2_%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%BD_%D0%9C%D0%B8%D1%82%D1%80%D0%BE%D1%84%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
Греков отразился даже в стишках Маршака 1919 (тогда он еще не был, натурально, советский поет, а писал в розоватом Приазовере и того еще сильно розовейшем Утре Юга и был, так сказать, демократической передовой оппозицией, так сказать, и большевикам, и Краснову, и белым):
Говорят, взамен Краснова
Круг избрал вождя иного.
Но, увы, на место Грекова
Посадить в Ростове некого.
Не назначишь для Ростова
Городничего простого.
Подавай администратора
С дарованьем литератора…
Выбор пал - доносит радио -
На Аверченко Аркадия.
Кстати, на фразу Грекова про Икаева, который не юрист, но дело понимает, Маршак тоже откликнулся в донской печати:
Есть город в Турции. Турист
О нем не всякий знает,
Паша там, видно, не юрист.
Но дело понимает!
И ничего ему, натурально, за это не было. Чай, не его будущие отцы родные из Соввласти...
Еще одну сатиру на Грекова и Икаева Маршак опубликовал в донской печати 13/26 янв. 1919 под названием «Grand шашлык»:
Жил да был градоправитель,
Скажем, Икс Игреков.
Шашлыка он был любитель
(Также чебуреков).
Обывателям советы
Он давал печатно,
И статьи его газеты
Тискали бесплатно.
Верноподданных судьбою
Управлял он твердо.
А жандармом и судьею
Был там Держиморда...
Далее повествовалось в том же чеканном стиле о том, как Игреков выгнал с поста "Держиморду", то есть Икаева:
Держиморда сыпал бранью.
Сокрушал и зубы.
Как Батый, тяжелой данью
Облагал он клубы.
Был он ревностный блюститель.
Не дремал на службе...
Держиморда и властитель
Жили в тесной дружбе.
По свидетельству печати
Город был спокоен...
Но однажды был некстати
Grand шашлык устроен.
Гулко били барабаны,
Трубы рокотали.
Обреченные бараны
Скорбно смерти ждали.
Пир настал... Струились вина.
И при каждом тосте,
Позабыв различья чина,
Целовались гости.
Но вмешался Искуситель:
На пиру шашлычном
Спор затеяли правитель
С другом закадычным.
Первый думал, что прекрасен
Был шашлык татарский,
А другой был не согласен
И стоял за карский.
Рассердясь, в своем приказе
Наш градоправитель
Объявил: «В таком-де разе
Ты, мой друг, грабитель.
Мне и слушать надоело
Вечные рассказы,
Что творишь ты то и дело
В городе проказы.
Пусть доселе беззащитный
И безгласный житель
К нам приходит с челобитной
На тебя, грабитель!..»
Были в городе молебны.
Радость, умиленье...
Так принес шашлык волшебный
Людям избавленье.
Позже город в честь барана
Памятник поставил.
Оттого, что от тирана
Граждан он избавил.
Д-р Фрикен "Утро Юга"
(попробовал бы этот дурак так в своей будущей советской мИчети - не пришлось бы стражам мИчети пытать своего же Олейникова, вышибая из него на этого деятеля показания, которых тот так и не дал, ибо был человеком исключительно упорным и твердым, и, в отличие от деятеля, в ГВ не болтался как гуманный интеллигент в проруби, а как пошел к большевикам, так и дрался за них насмерть, убив, кстати, и собственного отца, которого, впрочем, он терпеть не мог, и который его за участие в войне на стороне большевиков сам cвоеручно, отловив, сдал донским властям ( https://wyradhe.livejournal.com/438132.html )).
***
Из других откликов. Борис Суворин: "...Рядом со мной сидел знаменитый ростовский градоначальник К.М. Греков, славившийся необычайной редакцией своих приказов,
всегда иронических и иногда очень рискованных по форме".