Черносотенная белогвардейщина
Черносотенная белогвардейщина
У РОВС’а (Русского Общевоинского союза, в форме которого Добровольческая Армия с инкорпорированными ей структурами существовала за рубежом) был, как известно, печатный орган - журнал «Часовой».
В 1934 году на страницах «Часового» упоминалось о переписке с неким красным командиром; будто бы какой-то красный командир тайно написал белой военной эмиграции письмо от себя и своих товарищей, где распространялся о своей ненависти к Советской власти, о том, как он сотоварищи жаждет работать для ее свержения и т.д. Поверили ли в «Часовом» в подлинность этого письма или нет (письмо, скорее всего, существовало, но авторы его сидели в различных чинах на Лубянке; в ОГПУ-НКВД очень любили такие игры), но по крайней мере вели себя так, будто поверили - а похоже, что поверили на самом деле, потому что очень хотелось. Как бы то ни было, в No.116-117 «Часового» (от 1.01.1934) был напечатан от редакции ответ: «Белый офицер - красному командиру» (с.34-35). Там много примечательного. В частности, «Красный командир» писал о том, что в стране сильны враждебные чувства против евреев, так что свержение Советской власти будет сопровождаться насилиями против них, и прибавлял что-то в таком духе, что оно бы и ничего.
«Белый офицер», - то есть редакция «Часового», то есть РОВС - на это ответил:
«С глубоким сокрушением прочли мы Ваши строки о возможных погромах. Как? Неужели вы хотитете омрачить свободу в первые же зоревые дни ее становления?! Побойтесь Бога! Как можно на крови бедных гонимых бесприютных людей установить свободу? Вы запятнаете ее светлое появление, опозорите борьбу с коммунистической нечистью и принесете огромный ущерб русскому делу. Русская свобода должна быть добыта чистыми средствами. Карающий меч должен покарать явных преступников перед народом, который должен почувствовать, что у него есть честь, доброе имя и национальное достоинство. На чужой крови не объединить русских людей.
Я не был бы офицером, я изменил бы русской военной традиции, если бы не сказал Вам того, что должен по этому поводу.
Лозунгом в Русской армии было: «несть эллин, ни иудей!» С особенным душевным удовольствием мы навешивали георгиевские крестики на доблестные груди наших геройских инородцев.
И наш Великий Император записал: «По мне будь крещен или обрезан - едино: лишь будь добрый человек и знай дело».
Пусть каждый русский подданный гордо заявляет: civis Russorum sum [я есмь гражданин (государства) русских. - А.Н.].
Мы же, русские солдаты, верные мировой солдатской традиции поклонения героям, почтим светлую память евреев Доры Каплан и Леонида Каннегисера, и пусть найдутся русские люди, чтобы повторить их незабвенные подвиги».
Непосредственно вслед за этим шли разъяснения по кровопролитиям при самом перевороте и его подготовке.
«Только умягчите сердца ваши: помните, что к ужасу нашему приходится проливать все же русскую кровь. Будьте милосердны и во избежание лишних, ненужных потерь пустите сразу в ход пушки и пулеметы [то есть не используйте тактики террористических актов на низах и в среднем звене, а действуйте прямо военным бунтом; это устами редакции «Часового» генерал Драгомиров, сменивший погибшего Кутепова на посту руководителя «активистов», отговаривает от излюбленной Кутеповым тактики терактов как приводящей к коллатеральным потерям и убийству мелкой, не столь уж виновной, сошки. Сам Драгомиров со своей, белой стороны, эти теракты свернул немедленно, как встал во главе «активистов» - А.Н.]. Так поступало германское верховное командование при усмирении спартаковского восстания, и результат был отличный: быстрое успокоение при минимуме пролитой крови».