Битва титанов: Св. Алоизий Степинац против хорватского сквернословия
Битва титанов: Св. Алоизий Степинац против хорватского сквернословия
О. Петр Макаров, о. Иоанн Смирнов и Дм. Мамонов по части борьбы со сквернословием не идут ни в какое сравнение с кардиналом Алоизием Степинацем. Степинац был главой военного духовенства и примасом в усташском Независимом Хорватском Государстве Анте Павелича. Государство было знатное: нацистские оккупационные чины жаловались в Германию, что зверства усташей ни в какие ворота не лезут; а учитывая образ действий самих этих чинов, такая их оценка дорогого стоит. Степинац всю эту компанию окормлял духовно, восхвалял и благословлял, а также пастырским цикркуляром предписал всей католической церкви на территории Хорватии преданно поддерживать Павелича и Ко. В 1998 году папа Иоанн Павел II произвел кардинала Степинаца в святые.
Дело в том, что у кардинала были также и некоторые разногласия со светским крылом власти НХГ. Во-первых, он был горячим противником расовой теории: в его картине мира не было «низшей расы», а вместо нее была омерзительная православная схизма и т.д., и всякий человек, принявший католичество, будь он негр или еврей, становился ему братом во Христе; тут-то он и поправлял своих светских соратников, а особенно германских нацистов. Во-вторых, он считал, что некатоликов можно и нужно изгонять, притеснять и дискриминировать, но нельзя вот прямо так пачками огульно убивать без всякой конкретной вины с их стороны. По этим пунктам он периодически делал мягкие частные представления Павеличу и Артуковичу. Павелич и Артукович, впрочем, не придавали никакого значения этим представлениям, а Степинац не придавал никакого значения тому, что они не придавали им никакого значения, и продолжал окормлять и благословлять, а также истово бороться за светлое имя НХГ, отрицая за ним все его преступления.
Возглавляя военное духовенство и всю церковь НХГ, Степинац никогда не обращался к своей пастве и подчиненным с осуждением каких бы то ни было зверств и насилий или призывом воздерживаться от них.Апологеты Степинаца пытаются сделать из него борца с преступлениями НХГ на основаниях вроде такого: в 1943 он с амвона провозгласил, что «каждый человек, независимо от его расы, национальности и других различий, несет отпечаток, знак Бога, своего Творца, и имеет свои права, которые ни в каком случае нельзя нарушать или ограничивать силой»; значение этого пастырского подвига несколько умереятся тем, что Степинац и словом не обмолвился о том, что это за права, не заявил (как никогда и не заявлял), что они кем-то в НХГ нарушаются и не призваал эти нарушения пресечь. В такую же цену идут и все прочие его заслуги перед человечеством; впрочем, он спас от истребления некоторое количество евреев (напомню, что, поддерживая дискриминацию евреев, он выступал против их уничтожения), и указывал, что евреи и цыгане тоже люди; зато выжать из него что-то аналогичное по части православных или сербов не мог никто и никогда. Оно и неудивительно: как-то в 41-м Степинац записал в своем дневнике: «В конце концов хорваты и сербы - из двух разных миров, противоположные полюса, которые нельзя соединить иначе, чем чудом Господним. Православие - величайшее проклятие Европы, большее зло, чем протестантство! В нем нет ни морали, ни принципов, ни истины, ни справедливости, ни честности». И позднее, сочиняя Павеличу письмо о том, что, в принципе, не надо бы массово казнить сербское гражданское население, сбрасывая его в пропасти, он не преминул написать, что православные, конечно, сами навлекли на себя правый гнев своими ужасными прегрешениями, «ненавистью и схизмой», а также виновны в русской революции, - но все же в пропасти их не надо бы; письмо также содержит изъявление всяческого почтения к Павеличу и снятия с него какой бы то ни было ответственности за что бы то ни было нехорошее.
Так вот, означенный святой Алоизий придавал не меньшее значение вопросам нравственности. Еще в 1930-х он с гневом выступил против ужасного греха, именуемого им «белой чумой» - так он называл все виды контроля над рождаемостью, начиная с абортов, продолжая презервативами и кончая коитусом интерраптусом - и до коитуса интерраптуса простирал он заботливые виды свои! Не менее сурово он осудил наличие общих пляжей для мужчин и женщин, ибо купание и загорание женщин рядом с мужчинами прелдставлялось ему страшным соблазном, разлагающим мораль; кто представляет себе хорватские купальные костюмы 30-х гг., может оценить всю пылкость его воображения.
В воскресенье же 15 апреля 1945 года, когда Независимое Хорватское Государство со страшной силой давало дуба, Степинац прочитал воскресную проповедь о том, что по его мнению, являлось тягчайшим грехом Хорватии, за который Господь ныне так карает ее. И этим тягчайшим грехом, согласно Степинацу, было сквернословие. О нем он проповедь и прочитал.
Учитывая то, какие прибранки должны были к этому времени отпускать усташи, комментируя текущую ситуацию и представляя себе, что с ними сделают титовцы, Степинаца даже можно в чем-то понять. А заодно поздравить латынских братьев с десятилетием приобретения по-настоящему редкого экземпляра в свои святцы.