Тут еще один конфликт: Толстой - с одной стороны довольно типичный викторианец (кстати, единственный русский классик, кроме Лермонтова, кто свободно читал по-английски), с другой стороны - почитатель Руссо и вообще человек, во многом "застрявший" в веке Просвещения. По Руссо - все, что естественно, не порочно. Сюда прибавляется еще сильный у Толстого элемент пантеизма, культ природы. С другой стороны, секс порочен. Это Толстой знает из личного опыта, отчасти из восточных религий и христианства (секс мешает душевному миру и постижению Истины через созерцание). Кроме того, сексуальная распущенность мужчин одобряется обществом, а общество, согласно Толстому, ничего хорошего одобрять не может. Вывод - секс противоестественен, это продукт не природы, а растленной цивилизации - так же, как война, государство, организованная религия, алкоголь, Шекспир и т.п. мерзости.
Толстой отрицал поврежденность природы, как и все вообще богословские идеи, считая их шарлатанством. Злые страсти в человеке, воля к саморазрушению (как художник, он их изображал гениально), по Толстому, - результат ослепления, заблуждения. Поэтому у него нет и суда (ни человеческого, ни Божьего) - "нет в мире виноватых".
да, его взгляды на христианство были, мягко сказать, оригинальными (но т.к. я никогда не изучал его специально, то заранее не знаю, где ошибусь, интерпретируя его - так что спасибо за поправку)
ну б) и в) это конечно больной перегиб, но а) понять как раз можно - и совершенно без всякой психопаталогии (которая у Толстого, вероятно, действительно была).
Ваш пункт а)не подтверждают слова Толстого: "Когда меня братья в первый раз привели в публичный дом, и я совершил этот акт, я потом стоял у кровати этой женщины и плакал". Тут иное. Стыд от опоганивания публичным домом ему в вину поставить нельзя, а совсем наоборот. Другое дело, что усвоил он много худшего от своего времени и не смог от этого избавиться, талантом часть одолел, а не избавился. Нам легче признать его психопатом, чем дураком в некоторых вещах.
Заранее прошу прощения за возможную неуместность критики, но пункт в) у Вас звучит, словно является зеркальным отражением фобий и пристрастий Толстого. В конце концов, кормление грудью и удовольствие от него - даже более первичный инстинкт, чем секс вне деторождения. А осознание его крайней важности для полноценного психофизического развития ребенка в качестве прописной истины является, как мне кажется, вопросом совсем недолгого времени.
Можно еще заметить, что в системе, порождаемой, как минимум, тремя параметрами ("естественная" природа человека - "цивилизованность" в варанте века просвещения или нынешнего - "духовность", выраженная в толстовстве или канонических учениях), вектор оценки сложным образом зависит от взаимного расположения объекта и наблюдателя.
Тогда детей не кормили из соски, а отдавали кормилицам. Чаще это были женщины, у которых умер младенец. Причем абы кого не брали, следили, чтобы молока у нее было достаточно.
Разумеется. Только эмоциональный контакт будет совершенно другим. Если женщина каждую минуту вспоминает своего умершего младенца или, наоборот, он жив, и барчук конкурирует с ним за молоко и внимание. А за ней еще и приглядывают постоянно.
Да и на эмоциональный фон отношений ребенка с его матерью это наверняка влияет. Впрочем, я допускаю, что в общую систему взглядов на жизнь того времени отказ от кормления вписывался совершенно органично. Просто зацепило внимание, как выпукло А.Н. обрисовал потенциальные тягости и опасности этого процесса. ))
Я думаю, для ребенка полезно, если им занимаются не только те, кто испытывает к нему безусловную любовь. "Не матерью, но тульскою крестьянкой Еленой Кузиной я выкормлен..." И не было маменькиных сынков. И барчуки четко знали: это мама, это кормилица, а это гувернантка. А опасности - так что же, а если мать больна, а если нет/мало молока, а если... да мало ли что могла случиться, пока смеси не изобрели еще?
вот что интересно... такое отношение к сексу как ужосуужосуужосу, и к женщине как с сосуду греха принято считать издержками традиционно патриархального и ортодоксально-христианского воспитания. запугивание геенной и розга. розга и геенна. но в интернетах полно людей с таким же заскоком, которым на ночь про сосуд греха не зачитывали, на горох не ставили и по рукам за онанизм розгою не били... видимо это какой-то фундаментальный психоз, к которому религиозное рвение может прилагаться, а может и не прилагаться.
Есть такое явление: когда некая культура отступает, заложенные ей модели восприятия воспроизводятся по инерции и без когда-то мотивировавшей их концепции. А иногда и получают новое концептуцальное обоснование, потому что с ними уже сроднились и расставаться не хотят. Так и тут: возникавшие в рамках иудейской и античной культур аберративные восприятия секса не просто как потаенного, а как непристойного/постыдного >> "развратного" (при таких аберрациях из "стыдно / запретно об этом говорить" получалось "стыдно это делать"), узаконенные христианством, воспроизводятся из поколение в поколение многими носителями культуры и после того, как концептуальное обоснование этого восприятия утрачивается.
Comments 151
По Руссо - все, что естественно, не порочно. Сюда прибавляется еще сильный у Толстого элемент пантеизма, культ природы.
С другой стороны, секс порочен. Это Толстой знает из личного опыта, отчасти из восточных религий и христианства (секс мешает душевному миру и постижению Истины через созерцание). Кроме того, сексуальная распущенность мужчин одобряется обществом, а общество, согласно Толстому, ничего хорошего одобрять не может.
Вывод - секс противоестественен, это продукт не природы, а растленной цивилизации - так же, как война, государство, организованная религия, алкоголь, Шекспир и т.п. мерзости.
Reply
Reply
Злые страсти в человеке, воля к саморазрушению (как художник, он их изображал гениально), по Толстому, - результат ослепления, заблуждения. Поэтому у него нет и суда (ни человеческого, ни Божьего) - "нет в мире виноватых".
Reply
Reply
Reply
Reply
Про слезы - рыдал он ведь не по тому, что нечто хорошее опоганено публичным домом. А по тому, что оно само поганое.
Reply
Можно еще заметить, что в системе, порождаемой, как минимум, тремя параметрами ("естественная" природа человека - "цивилизованность" в варанте века просвещения или нынешнего - "духовность", выраженная в толстовстве или канонических учениях), вектор оценки сложным образом зависит от взаимного расположения объекта и наблюдателя.
Reply
Reply
Да и на эмоциональный фон отношений ребенка с его матерью это наверняка влияет. Впрочем, я допускаю, что в общую систему взглядов на жизнь того времени отказ от кормления вписывался совершенно органично. Просто зацепило внимание, как выпукло А.Н. обрисовал потенциальные тягости и опасности этого процесса. ))
Reply
А опасности - так что же, а если мать больна, а если нет/мало молока, а если... да мало ли что могла случиться, пока смеси не изобрели еще?
Reply
такое отношение к сексу как ужосуужосуужосу, и к женщине как с сосуду греха принято считать издержками традиционно патриархального и ортодоксально-христианского воспитания.
запугивание геенной и розга.
розга и геенна.
но в интернетах полно людей с таким же заскоком, которым на ночь про сосуд греха не зачитывали, на горох не ставили и по рукам за онанизм розгою не били...
видимо это какой-то фундаментальный психоз, к которому религиозное рвение может прилагаться, а может и не прилагаться.
Reply
Reply
Leave a comment