Сельвинский. Трагедия мира-1
Сельвинский. Трагедия мира-1
"Трагедия мира" - вершинное драматическое произведение Сельвинского, в котором он выразил все свое понимание Истории, России, Коммунизма и Революции - включая всю трагическую диалектику отношений Ленинской Революции и Сталина (в одном стихотворении Сельвинский поименовал Ленина "Грёзой Революции", а Сталина - "её [Революции] кошмаром"). Трагедия эта является финальной частью тетралогии (раньше считалось - трилогии) Сельвинского под названием "Россия". Писал Сельвинский Трагедию мира много лет, и в русской литературе она может сравниться только со "Слепой Красавицей" Пастернака. Где Пастернак, кстати, тоже выразил свое понимание рока отечественной истории, соотношения Частного, Революционного и Общественного и пр.
Напечатать Трагедию мира при советской цензуре было невозможно; она осталась в архиве Сельвинского, считалась незавершенной (на самом деле она завершена) и опубликовали ее, насколько я знаю, один-единственный раз: в 1989 году. Спустя два года я встретил это издание в Севастополе и, урча, вцепился в него.
Действие происходит в 1941 году, 22 июня и далее. Главный герой - Кирилл Чохов по кличке "Большой Кирилл", настоящий старый большевик-ленинец и при этом член Политбюро (поэтический вымысел). Его жена, старая большевичка. Его дочь Зоя, кристальная зрелая большевичка-ленинка. Дочь Зои Лена, оболваненная молодая правоверная сталинистка, извращенка революции, но потом задумывается над собой.
А кроме того, Гитлер, Ева Браун, Сталин, Говорящая Статуя Ленина (символизм), фельдмаршал фон Лееб, Маленков, Жуков и т.д.
Я сейчас, собственно, о Гитлере. Гитлер в пьесе именует Еву Браун Пупеле (подразумевается- "Куколка". Чуть ниже он называет Еву Браун "пупсик": "Ах ты, пупсик ты! Пойми сама.."). На самом деле на швабском диалекте Pupele - это "кровать". "Куколка" по-немецки - Puppe, Puppchen, и лишь по-швабски (в т.ч. по-эльзасски, в общем, по-аламаннски) - Puppele, но только через два -п-. Гитлер, будучи ни разу ни швабом, а австрияком, не стал бы употреблять швабскую форму, а если стал бы, то с двумя -п-. Пупеле с одним -п- значит "Куколка" только на идиш, а зачем Сельвинский заставил своего Гитлера изъясняться на идиш, Бог ведает. Но заставил: у Сельвинского Гитлер, показывая Еве Браун на одного из подготовленных для него двойников (собирал их по пьесе генерал Йодль, и собрал плохо - один из двойников оказался еврей, а Йодль и не знал того; вот на еврея-то Гитилер и показывает), говорит:
- Вы похожи на меня. Вы также!
Я сказал бы - больше, чем я сам.
А вот этот... Что-то не совсем.
Пупеле! Ведь это Чарли Чаплин!
ЕВА БРАУН:
- Абсолютно!
ЙОДЛЬ:
Лучших не нашел.
***
Еще более идишизируется Гитлер Сельвинского в другом месте, где он жалуется той же Еве Браун на то, как его не любят генералы вермахта. Там же он выдумывает замечательное множественное число фоны: фоны Клейсты.
О, я знаю их великолепно!
Эти Браухичи и Рейхенау,
Паулюсы, Кейтели да Беки,
фоны Клейсты, фоны Крессенштейны -
всё это враги мои! Враги,
оттого, что я не ихней крови,
оттого, что я не "фон", а просто
Шиккельгрубер, оттого что отчим
не охотился на кабана
в померанских парках... Этот Браухич -
это же удав с моноклем. Ой!
Как я ненавижу их!
ЕВА БРАУН:
Мой Адольф! (с ударением на А)
Доктор запрещает волноваться.
Выпей кофе, милый.
***
Таки ой. В таком значении и с такой интонацией междометие "ой" употребляется исключительно на идиш.
Как, впрочем, и конструкция "Этот Икс - это же..." Как раз по-немецки она возможна, она именно поэтому и в идиш оказалась: Der Kerl, das ist ... Но по этой же причине по-русски эта конструкция - да еще и в компании с "Ой!" - звучит как явная русскоязычная калька с идиш.
"Трагедия мира" - вершинное драматическое произведение Сельвинского, в котором он выразил все свое понимание Истории, России, Коммунизма и Революции - включая всю трагическую диалектику отношений Ленинской Революции и Сталина (в одном стихотворении Сельвинский поименовал Ленина "Грёзой Революции", а Сталина - "её [Революции] кошмаром"). Трагедия эта является финальной частью тетралогии (раньше считалось - трилогии) Сельвинского под названием "Россия". Писал Сельвинский Трагедию мира много лет, и в русской литературе она может сравниться только со "Слепой Красавицей" Пастернака. Где Пастернак, кстати, тоже выразил свое понимание рока отечественной истории, соотношения Частного, Революционного и Общественного и пр.
Напечатать Трагедию мира при советской цензуре было невозможно; она осталась в архиве Сельвинского, считалась незавершенной (на самом деле она завершена) и опубликовали ее, насколько я знаю, один-единственный раз: в 1989 году. Спустя два года я встретил это издание в Севастополе и, урча, вцепился в него.
Действие происходит в 1941 году, 22 июня и далее. Главный герой - Кирилл Чохов по кличке "Большой Кирилл", настоящий старый большевик-ленинец и при этом член Политбюро (поэтический вымысел). Его жена, старая большевичка. Его дочь Зоя, кристальная зрелая большевичка-ленинка. Дочь Зои Лена, оболваненная молодая правоверная сталинистка, извращенка революции, но потом задумывается над собой.
А кроме того, Гитлер, Ева Браун, Сталин, Говорящая Статуя Ленина (символизм), фельдмаршал фон Лееб, Маленков, Жуков и т.д.
Я сейчас, собственно, о Гитлере. Гитлер в пьесе именует Еву Браун Пупеле (подразумевается- "Куколка". Чуть ниже он называет Еву Браун "пупсик": "Ах ты, пупсик ты! Пойми сама.."). На самом деле на швабском диалекте Pupele - это "кровать". "Куколка" по-немецки - Puppe, Puppchen, и лишь по-швабски (в т.ч. по-эльзасски, в общем, по-аламаннски) - Puppele, но только через два -п-. Гитлер, будучи ни разу ни швабом, а австрияком, не стал бы употреблять швабскую форму, а если стал бы, то с двумя -п-. Пупеле с одним -п- значит "Куколка" только на идиш, а зачем Сельвинский заставил своего Гитлера изъясняться на идиш, Бог ведает. Но заставил: у Сельвинского Гитлер, показывая Еве Браун на одного из подготовленных для него двойников (собирал их по пьесе генерал Йодль, и собрал плохо - один из двойников оказался еврей, а Йодль и не знал того; вот на еврея-то Гитилер и показывает), говорит:
- Вы похожи на меня. Вы также!
Я сказал бы - больше, чем я сам.
А вот этот... Что-то не совсем.
Пупеле! Ведь это Чарли Чаплин!
ЕВА БРАУН:
- Абсолютно!
ЙОДЛЬ:
Лучших не нашел.
***
Еще более идишизируется Гитлер Сельвинского в другом месте, где он жалуется той же Еве Браун на то, как его не любят генералы вермахта. Там же он выдумывает замечательное множественное число фоны: фоны Клейсты.
О, я знаю их великолепно!
Эти Браухичи и Рейхенау,
Паулюсы, Кейтели да Беки,
фоны Клейсты, фоны Крессенштейны -
всё это враги мои! Враги,
оттого, что я не ихней крови,
оттого, что я не "фон", а просто
Шиккельгрубер, оттого что отчим
не охотился на кабана
в померанских парках... Этот Браухич -
это же удав с моноклем. Ой!
Как я ненавижу их!
ЕВА БРАУН:
Мой Адольф! (с ударением на А)
Доктор запрещает волноваться.
Выпей кофе, милый.
***
Таки ой. В таком значении и с такой интонацией междометие "ой" употребляется исключительно на идиш.
Как, впрочем, и конструкция "Этот Икс - это же..." Как раз по-немецки она возможна, она именно поэтому и в идиш оказалась: Der Kerl, das ist ... Но по этой же причине по-русски эта конструкция - да еще и в компании с "Ой!" - звучит как явная русскоязычная калька с идиш.