Рвигема, Буиньензи, Байнгана : "патриоты не поняли друг друга"
Рвигема, Буиньензи, Байнгана : "патриоты не поняли друг друга".
"Два патриота, как это бывает, не поняли друг друга" - это из мягкого увещевания англичан к генералу Врангелю по поводу его конфликта с Деникиным. В руандийской "тутси-ориентированной" армии ПРФ такого, мягко говоря, хватало тоже. Только в формах это выражалось сильно иных.
Здесь следует сказать, что участники конфликта - все участники - руководились отнюдь не нормами Европы 1800 или 2000 годов. "Просто приличные люди" с обеих сторон вели себя приблизительно по нормам Европы 1670 года. То есть бессистемные расправы с какими-то гражданскими по усмотрению солдат при захвате вражеского города по системе "раззудись плечо, размахнись рука" творились с обеих сторон, и если какие-то командиры могли их не допускать или пресекать их по своему великодушию или ориентации на современные нормы, то в целом на это смотрели как на естественную часть войны, и какие-то командиры могли в этом участвовать и сами - точно так же, как кровавые погромы и зверства при захвате вражеской местности творились в Европе в 17 веке как подобная естественная часть, - и различия были только в том, что с одной стороны к этому добавилась система массовых организованных истреблений, заимствованная от великих революционных режимов Европы века 20-го.Впрочем, отличие было и еще одно, тоже очень важное: если обычные порядочные европейские командиры 16-17 вв. считали существенную стихийную резню гражданских на войне естественным стихийным правилом для войны (если на это специально по великодушию своему, в связи с особыми обстоятельствами или из расчета не наложил в том или ином конкретном случае моратория данный командир), то руандийские обычные порядочные командиры - нежелательным естественным исключением.
Все эти различия проявлялись очень резко: образ действий армий Европы конца 17 века по меркам 1800 был бы образом действий варварских полуразбойников, но полуразбойниками они не были, а вот великие революционные репрессивные режимы были просто разбойниками; и в случае Руанды это очень сильно сказалось на числах. Число гражданских, невинно убитых, в том числе зверски, при таких стихийно-частных убийствах "тутси-ориентированным" войсками ПРФ в Руанде составили не более 10-20 тысяч человек, число гражданских, убивавшихся в том же формате с противоположной стороны ДО геноцида, в предыдущих столкновениях, было того же или ненамного большего порядка, а вот число гражданских, убитых в организованно-геноцидном порядке экстремитской модификацией революционного режима хуту, составило свыше 900 тысяч человек.
Нечто подобное имело место и в нашу ГВ, только планка "естественных" расправ в Африке 1990-х, понятно, стояла ниже, чем в cлужилой среде Российской империи в 1900.
Выпускник МГУ, "независимый интеллектуал" хуту Жан-Кристоф Низейимана из пров. Гиcеньи, симпатизант "власти хуту" (кстати, однофамилец или родич Ильдефонсе Низейиманы из той же провинции, активного участника геноцида), бежавший из Уганды в 1994 от войск Кагаме и с тех пор специализирующийся на теории "двойного геноцида", инспирированного самим тутсийским РПФ, рассказывает - вернее, при желании по его рассказу можно предположить - что по взятии силами РПФ лагеря-города хуту в Ньякьонга (при этом там имели место зачистка и разгром - число жертв точно неизвестно, по максимальным оценкам симпатизантов "власти хуту" - около 10 процентов от всех находившихся в этом лагере-городе; большинство из них, однако, и сами враги Кагаме приписывают обстрелу этого города-лагеря из артиллерии в качестве артподготовки перед его взятием) туда примчался сам командующий Кагаме и на радостях дал очередь из пулемета по "соседнему рынку", где и было убито несколько гражданских лиц. Кагаме человек достаточно жестокий (начинал он как начальник военной контрразведки, разведки и диверсионной службы, и именно с этого поста заступил в командующие), однако Низейимана и близко не был к Ньякьонге, врет он по разным поводам вдохновенно, а излагаемая им история в том виде, в каком он ее излагает, заведомо не может отвечать реальности (он рисует дело так: Thousands [of Hutu] fled [from RPF] to Nyacyonga Camp. Shortly after the displaced Rwandans gathered there, Paul Kagame himself arrived at the camp and took a machine gun and shot the kids and women in the neighboring market. В действительности в лагере Ньякьонга, как и во всех таких лагерях, было вооруженное ополчение, существовал он многие месяцы еще до наступления ПФР в апреле 1994, захватили его после минометного и артиллерийского обстрела, после чего отнюдь не Кагаме, а называемые поименно врагами Кагаме офицеры провели там зачистку с немалым количеством жертв, так что эта эпическая картина Низейиманы - только-только совершенно мирные беженцы скопились в Ньякьонге, как туда просто въезжает без всякого сопротивления сам Кагаме и из пулемета открывает огонь по лагерному рынку - есть явный плод фантазии); но случись некая похожая стрельба в действительности, это было бы не особенно поразительно. Из хуту Ньякьонги 85 процентов в любом случае остались живы даже при максимальной (предполагающейся врагами Кагаме) оценке числа жертв обстрела, зачистки, актов резни и пр.
Сами же руандийские "обычные/нормальные" командиры (негеноцидные и от огульного или массового организованного истребления кого бы то ни было отвращающиеся) с обеих сторон чрезвычайно напоминают европейских командиров тех же 1550-1700 гг. (с важной поправкой, оговоренной выше, насчет того, является ли убийство кого-то из попавшихся под руку при захвате территории гражданских естественным правилом или нежелательным исключением для воюющих); и порядочность, и непорядочность у них в основе своей (конечно, она у них обычно с некоторыми европейскими доворотами современного образца) примерно такая, какая была порядочность и непорядочность у тех. В большой мере похожи на них по ссорам, примирениям и отношению к войне и жителям командиры французской смуты 1640-х - нач. 1650-х, Конде, Конти и прочие, с некоторой поправкой на варлордские / партизанско-раннефеодально-ренессансные обычаи (в Европе сейчас уцелевшие только у уголовных мафий) манеры выяснять отношения между сами варлордами, при определенном накале этих отношений, пулями или иными аналогичными способами. В этом смысле замечательна передаваемая врагами Кагаме история о том, как другой офицер ПФР - полковник Нгога - герой войны 1994 (кстати, тот самый, что командовал обстрелом и взятием Ньякьонги) пытался перебить у некоего "старшего офицера ПФР" (в других версиях прямо говорится, что то был сам Кагаме, да и версии, где этот офицер анонимен, явно подразумевают именно его) контроль над рынком продажи молочных продуктов - оба владели большими стадами коров (как и подобает большим людям Руанды) и торговали своим молоком. Согласно этой истории Кагаме сначала передал Нгоге, что контролировать этот рынок он хочет сам и не желает терпеть на нем конкуренции со стороны молока Нгоги; Нгога не уважил своего командующего. Тогда Кагаме послал своих президентских гвардейцев, и те, дождавшись, когда молоко от Нгоги повезут на продажу, остановили транспорт и вылили это молоко прямо на дорогу. Но Нгога не поддался и продолжал слать молоко на рынок. И еще пять и даже больше, чем пять раз, президентские гвардейцы Кагаме останавливали это молоко и выливали его на дорогу, но Нгога и тут не поддавался, и в конце концов во всеуслышание демонстративно спросил о Кагаме: "Можно ли верить, что Кагаме в самом деле сражался за свободу Руанды, если он не хочет терпеть даже свободной конкуренции на рынке молочных продуктов?" Вскоре затем он умер, и говорят, что умер он оттого, что распивая с ним пиво полковник Дэн Гапфизи подсыпал ему в пиво яд, а сделал он это по наущению Кагаме. Нельзя, конечно, точно сказать, вправду ли это не было так, но достойно внимания даже и в этой истории шести-и-более-кратное повторение мягких мер воздействия в ссоре между этими "большими людьми" Руанды. Как бы то ни было, Кагаме в 2007 наградил Нгогу посмертно в числе других награжденных посмертно павших командиров РПФ высшей руандийской наградой, вручив ее семье покойного, что вполне вяжется с историей о многократном выливании молока, но не особо вяжется с тем, что Кагаме поручил кому-то его отравить.
Еще более показательное дело - это ссора между высшими командирами ПФР осенью 1990 года, когда командующий ПФР Фред Рвигема был убит своими соратниками Крисом Буньеньези и Питером Байинганой - и даже не в борьбе за власть, а по куда более неожиданным причинам.
t.b.c.
"Два патриота, как это бывает, не поняли друг друга" - это из мягкого увещевания англичан к генералу Врангелю по поводу его конфликта с Деникиным. В руандийской "тутси-ориентированной" армии ПРФ такого, мягко говоря, хватало тоже. Только в формах это выражалось сильно иных.
Здесь следует сказать, что участники конфликта - все участники - руководились отнюдь не нормами Европы 1800 или 2000 годов. "Просто приличные люди" с обеих сторон вели себя приблизительно по нормам Европы 1670 года. То есть бессистемные расправы с какими-то гражданскими по усмотрению солдат при захвате вражеского города по системе "раззудись плечо, размахнись рука" творились с обеих сторон, и если какие-то командиры могли их не допускать или пресекать их по своему великодушию или ориентации на современные нормы, то в целом на это смотрели как на естественную часть войны, и какие-то командиры могли в этом участвовать и сами - точно так же, как кровавые погромы и зверства при захвате вражеской местности творились в Европе в 17 веке как подобная естественная часть, - и различия были только в том, что с одной стороны к этому добавилась система массовых организованных истреблений, заимствованная от великих революционных режимов Европы века 20-го.Впрочем, отличие было и еще одно, тоже очень важное: если обычные порядочные европейские командиры 16-17 вв. считали существенную стихийную резню гражданских на войне естественным стихийным правилом для войны (если на это специально по великодушию своему, в связи с особыми обстоятельствами или из расчета не наложил в том или ином конкретном случае моратория данный командир), то руандийские обычные порядочные командиры - нежелательным естественным исключением.
Все эти различия проявлялись очень резко: образ действий армий Европы конца 17 века по меркам 1800 был бы образом действий варварских полуразбойников, но полуразбойниками они не были, а вот великие революционные репрессивные режимы были просто разбойниками; и в случае Руанды это очень сильно сказалось на числах. Число гражданских, невинно убитых, в том числе зверски, при таких стихийно-частных убийствах "тутси-ориентированным" войсками ПРФ в Руанде составили не более 10-20 тысяч человек, число гражданских, убивавшихся в том же формате с противоположной стороны ДО геноцида, в предыдущих столкновениях, было того же или ненамного большего порядка, а вот число гражданских, убитых в организованно-геноцидном порядке экстремитской модификацией революционного режима хуту, составило свыше 900 тысяч человек.
Нечто подобное имело место и в нашу ГВ, только планка "естественных" расправ в Африке 1990-х, понятно, стояла ниже, чем в cлужилой среде Российской империи в 1900.
Выпускник МГУ, "независимый интеллектуал" хуту Жан-Кристоф Низейимана из пров. Гиcеньи, симпатизант "власти хуту" (кстати, однофамилец или родич Ильдефонсе Низейиманы из той же провинции, активного участника геноцида), бежавший из Уганды в 1994 от войск Кагаме и с тех пор специализирующийся на теории "двойного геноцида", инспирированного самим тутсийским РПФ, рассказывает - вернее, при желании по его рассказу можно предположить - что по взятии силами РПФ лагеря-города хуту в Ньякьонга (при этом там имели место зачистка и разгром - число жертв точно неизвестно, по максимальным оценкам симпатизантов "власти хуту" - около 10 процентов от всех находившихся в этом лагере-городе; большинство из них, однако, и сами враги Кагаме приписывают обстрелу этого города-лагеря из артиллерии в качестве артподготовки перед его взятием) туда примчался сам командующий Кагаме и на радостях дал очередь из пулемета по "соседнему рынку", где и было убито несколько гражданских лиц. Кагаме человек достаточно жестокий (начинал он как начальник военной контрразведки, разведки и диверсионной службы, и именно с этого поста заступил в командующие), однако Низейимана и близко не был к Ньякьонге, врет он по разным поводам вдохновенно, а излагаемая им история в том виде, в каком он ее излагает, заведомо не может отвечать реальности (он рисует дело так: Thousands [of Hutu] fled [from RPF] to Nyacyonga Camp. Shortly after the displaced Rwandans gathered there, Paul Kagame himself arrived at the camp and took a machine gun and shot the kids and women in the neighboring market. В действительности в лагере Ньякьонга, как и во всех таких лагерях, было вооруженное ополчение, существовал он многие месяцы еще до наступления ПФР в апреле 1994, захватили его после минометного и артиллерийского обстрела, после чего отнюдь не Кагаме, а называемые поименно врагами Кагаме офицеры провели там зачистку с немалым количеством жертв, так что эта эпическая картина Низейиманы - только-только совершенно мирные беженцы скопились в Ньякьонге, как туда просто въезжает без всякого сопротивления сам Кагаме и из пулемета открывает огонь по лагерному рынку - есть явный плод фантазии); но случись некая похожая стрельба в действительности, это было бы не особенно поразительно. Из хуту Ньякьонги 85 процентов в любом случае остались живы даже при максимальной (предполагающейся врагами Кагаме) оценке числа жертв обстрела, зачистки, актов резни и пр.
Сами же руандийские "обычные/нормальные" командиры (негеноцидные и от огульного или массового организованного истребления кого бы то ни было отвращающиеся) с обеих сторон чрезвычайно напоминают европейских командиров тех же 1550-1700 гг. (с важной поправкой, оговоренной выше, насчет того, является ли убийство кого-то из попавшихся под руку при захвате территории гражданских естественным правилом или нежелательным исключением для воюющих); и порядочность, и непорядочность у них в основе своей (конечно, она у них обычно с некоторыми европейскими доворотами современного образца) примерно такая, какая была порядочность и непорядочность у тех. В большой мере похожи на них по ссорам, примирениям и отношению к войне и жителям командиры французской смуты 1640-х - нач. 1650-х, Конде, Конти и прочие, с некоторой поправкой на варлордские / партизанско-раннефеодально-ренессансные обычаи (в Европе сейчас уцелевшие только у уголовных мафий) манеры выяснять отношения между сами варлордами, при определенном накале этих отношений, пулями или иными аналогичными способами. В этом смысле замечательна передаваемая врагами Кагаме история о том, как другой офицер ПФР - полковник Нгога - герой войны 1994 (кстати, тот самый, что командовал обстрелом и взятием Ньякьонги) пытался перебить у некоего "старшего офицера ПФР" (в других версиях прямо говорится, что то был сам Кагаме, да и версии, где этот офицер анонимен, явно подразумевают именно его) контроль над рынком продажи молочных продуктов - оба владели большими стадами коров (как и подобает большим людям Руанды) и торговали своим молоком. Согласно этой истории Кагаме сначала передал Нгоге, что контролировать этот рынок он хочет сам и не желает терпеть на нем конкуренции со стороны молока Нгоги; Нгога не уважил своего командующего. Тогда Кагаме послал своих президентских гвардейцев, и те, дождавшись, когда молоко от Нгоги повезут на продажу, остановили транспорт и вылили это молоко прямо на дорогу. Но Нгога не поддался и продолжал слать молоко на рынок. И еще пять и даже больше, чем пять раз, президентские гвардейцы Кагаме останавливали это молоко и выливали его на дорогу, но Нгога и тут не поддавался, и в конце концов во всеуслышание демонстративно спросил о Кагаме: "Можно ли верить, что Кагаме в самом деле сражался за свободу Руанды, если он не хочет терпеть даже свободной конкуренции на рынке молочных продуктов?" Вскоре затем он умер, и говорят, что умер он оттого, что распивая с ним пиво полковник Дэн Гапфизи подсыпал ему в пиво яд, а сделал он это по наущению Кагаме. Нельзя, конечно, точно сказать, вправду ли это не было так, но достойно внимания даже и в этой истории шести-и-более-кратное повторение мягких мер воздействия в ссоре между этими "большими людьми" Руанды. Как бы то ни было, Кагаме в 2007 наградил Нгогу посмертно в числе других награжденных посмертно павших командиров РПФ высшей руандийской наградой, вручив ее семье покойного, что вполне вяжется с историей о многократном выливании молока, но не особо вяжется с тем, что Кагаме поручил кому-то его отравить.
Еще более показательное дело - это ссора между высшими командирами ПФР осенью 1990 года, когда командующий ПФР Фред Рвигема был убит своими соратниками Крисом Буньеньези и Питером Байинганой - и даже не в борьбе за власть, а по куда более неожиданным причинам.
t.b.c.