Общая теория кризиса-6: Острая фаза кризиса.
Вступление. https://wwold.livejournal.com/546491.html
Эволюция. https://wwold.livejournal.com/547603.html
Революция. https://wwold.livejournal.com/554855.html
Общество и властные группировки. https://wwold.livejournal.com/556414.html
Информационные объекты. https://wwold.livejournal.com/565765.html
Элитарный кризис.
Как только Правила, действующие в обществе, перестают работать - начинается коллапс Административного Голема, а правящая элита с нескрываемым удивлением обнаруживает, что стоит одной ногой над пропастью. Несмотря на то, что кризис развивается постепенно - его острая фаза наступает практически мгновенно, не давая ей шансов на раскачку.
Почему так происходит? Я уже говорил, что элиты могут развиваться только в конкурентной среде, при этом, собственно, конкуренцию не любят (так как функционирование в данном случае требует слишком больших рисков и затрат) и стремятся при любом удобном случае перейти к властной монополии. Как правило, этот этап совпадает с окончанием правилотворчества, после чего элита самоустраняется от развития. В основном она занята вялотекущей внутренней борьбой или придаётся гедонизму, что, в общем, съедает львиную долю времени и сил.
Не удивительно, что первые всполохи кризиса Элита пропускает мимо ушей. Во-первых, лично её они, как правило, не касаются, концентрируясь на задворках общества. Во-вторых, элиты, в принципе, не страдают рефлексией (потребной для глубокого анализа ситуации). Всё заменяет уверенность в рамках личного опыта, который показывает - власть может быть основана либо на крови/родстве, либо получена в результате определённого набора действий. И кровь, и сделанный ранее набор действий считаются правильным, если привели к ощутимому результату - вхождению во Власть. Соответственно, возникает резонный вопрос: раз всё сделано правильно и мы (Элита) наверху, то зачем что-то менять?
В результате падает пассионарность, снижается уровень интеллектуальной мощи. Последнюю заменяют прикормленные интеллектуалы, сгруппированные в так называемых «фабриках мысли». Проблема интеллектуалов и «фабрик мысли» вытекает из общей деградации элиты, которая интересуются не столько назревшими проблемами, сколько желанием услышать от высоколобых мужей о незыбленности своего права на Власть. В общем, ничего нового: кто за «кафе» платит, тот «девушку» и танцует, что консервирует в элитной среде эскапизм. Ну, а кто не предупреждён - тот не вооружён.
Отсюда вытекает пониженная дееспособность элит в острую фазу кризиса.
Крах Правил.
Что несёт крах системы (Правил) для обычного человека? Ничего хорошего - вне зависимости от убогости самих Правил, циркулирующих до острой фазы кризиса. Так как именно они позволяли запускать разделение труда в обществе, связывая управляющими нитями марксистский Базис-экономику и Надстройку-государство. Крах Надстройки приводит к значительной деструкции в самом Базисе, что сразу же ударяет по всем членам общества. Облегчение от отмены дурацких Правил быстро сменяется ужасом от их отсутствия и последующей деградации системы.
Этот период характеризуется развалом Разделения труда (экономический кризис), архаизацией (упрощением) общественной жизни, диктатом тех общественных групп, которые изначально развивались в маргинальной (антиПравильной) среде. Это Криминал и Революционеры, которые построили свои структуры, находясь под пятой государственной карательной машины. Для них отсутствие Правил - триумф субъектности в пучинах хаоса.
Здесь начинается новый виток борьбы за Власть, когда страх обывателя перед Криминалом и экономическим упадком совпадает с желанием организованных сообществ занять освободившийся пьедестал. При общем многообразии вариантов развития событий все они делятся на две большие группы. В первом случае в обществе уже сформированы те силы, которые могут выступить в качестве перспективного ССД (субъекта стратегического действия) - то есть обладают разветвлёнными управленческими структурами и пониманием: как и какие Правила внедрять.
К ним можно причислить:
- оппозицию внутри самой Элиты (иногда переобувшуюся прямо в воздухе), которая использует кризис для перераспределения властных ресурсов между существующими группировками в свою пользу. Сейчас к такой оппозиции можно отнести условно либеральную часть современной российской элиты (Ресурс находится за пределами страны), которая противостоит условно патриотической части (Ресурс находится внутри страны). В случае крушения режима (в т.ч. и усилиями самих «либералов») они вполне могут выступить в качестве преемника за счёт наличия разветвлённой структуры управления и поддержки из-за границы.
- контрэлиту, взращенную на базе новых Средств Производства (контроль над вновь сформированным Ресурсом), диктующих потребность к смене Производственных Отношений. За счёт этого процесса формируются (в т.ч. вопреки или в обход существующей элитной группы) новые управленческие структуры, обслуживающие данный Ресурс и укрепляющие субъектность контрэлит. Классический пример - буржуазия, сменившая или существенно модернизировавшая феодальные и постфеодальные элиты.
- коллаборационисты, когда созданием новой квазиэлиты и Правилами занимаются внешние силы (этим грешат страны Третьего мира, лимитрофы и проигравшие конкурентную гонку государства - типа, огрызков СССР после Холодной войны или денацифицированная Германия после ВМВ).
Понятное дело, что все эти группы могут в той или иной степени сливаться друг с другом, но суть от этого не меняется - есть в наличии сила, которая готова уже здесь и сейчас не только предложить новые Правила, но и утвердить их мощью своей субъектности.
Совсем другой коленкор получается, когда такие группы в предкризисный момент не были сформированы или не получили достаточной дееспособности.
Первым, кто тогда воспользуется отсутствием Правил - это Криминал. Он всегда есть в обществе, различаясь, по большей части, лишь степенью своей организованности. Как было сказано раньше - он придавлен карательной дланью государства (сводом действующих Правил), поэтому их ослабление или отсутствие (крах государственности) означает для него полную свободу действий. По большому счёту, в отсутствие Правил - Криминал сам становится Правилом для всего общества. И именно он является тем, с кем в обязательном порядке встретится обыватель, окрылённый долгожданной свободой. Вкупе с экономическим кризисом, который существенно просаживает уровень жизни, он является первичным раздражителем, приводящим общество и индивидуума к пониманию того, что нормальные Правила всё-таки нужны.
Самое худшее, что может произойти с обществом, это когда Криминал сможет сформировать свою субъектность (утвердить на постоянной основе свои Правила), что превращает такие территории или в криминальные государства (Албания, частично Колумбия, Гватемала, Венесуэла), или в Failed state (а-ля Сомали, Афганистан).
Следом за Криминалом идут Революционеры (по крайней мере их маргинальная часть). Они, как правило, тоже находятся под давлением государственной карательной машины, что определяет специфику их организационной структуры. Основное отличие от Криминала - противостояние с государством (старыми Правилами) определяется идейностью - то есть желанием это общество/государство/Правила изменить, направив по более достойному (по их мнению) пути.
Несмотря на благие пожелания, такие Революционеры вынуждены действовать в условиях сопоставимыми с криминальными, что, подчас, приводит к их диффузии. То есть Криминал может мимикрировать под Революционеров, а сами Революционеры действовать криминальными методами. Не удивительно, что в ряде случаев обыватель не видит особой разницы между разгулом Криминала и действиями Революционеров.
При этом последующая трансформация Революционеров может быть более затейливой, предлагая широкий спектр вариантов развития событий. Если Революционеры не приобретут в ходе развития кризиса свою субъектность, то их потуги по реформированию общества и введению новых Правил заканчиваются пшиком, после чего они либо окончательно скатываются в Криминал, либо сдаются под напором контрреволюции или поддержанных внешней силой коллаборационистов. В противном случае формируют свои структуры управления, перезапуская общественное развитие по новым Правилам. Ну, а Криминал (служивший на первом этапе, если не явным помощником и ситуативным союзником, то сопутствующим фактором) загоняется обратно на тёмную изнанку общественной жизни.
Если заведомо ведущей силы нет, а каждый претендент предлагает свой набор, подчас, антагонистичных друг другу Правил, ориентированных к тому же на разные общественные группы, то это означает переход посткризисной ситуации в состояние гражданского противостояния (войны), где накопившиеся противоречия решается силовым путём. Кто сумел быстрее соорганизоваться, привлечь к себе больше сторонников, заручиться внешней поддержкой/невмешательством и зачистить потенциальных оппонентов - тот получает «мандат Неба» право на реализацию своих Правил в последующим. Остальное общество (обыватели в силу усталости от продолжительных беспорядков, антагонисты под угрозой давления вновь сформированных карательных органов победителей) вынуждено согласится с новыми установками.
Краткие выводы:
Любому системному кризису предшествует кризис элит, что и обеспечивает их слабую дееспособность в его острую фазу.
В постреволюционный период у общества есть два пути развития, которые определяются наличием или отсутствием перспективного ССД, способного быстро внедрить новые Правила взамен утилизированных.
При наличии ССД таковыми может выступать оппозиция в рамках раскола существующих элит, контрэлита, взращённая на базе нового Ресурса, и явные коллаборационисты. Или смесь всех вышеперечисленных групп.
В случае отсутствия значимого ССД преимущества получает Криминал и Революционеры, чьи структуры создавались в рамках диктата государственной карательной машины, соответственно, прекрасно умеющих существовать в мире без Правил. Впрочем, надо понимать, что этот плюс напрямую вытекает из явного минуса - низкой плотности и слабой взаимосвязанности управленческих структур этих групп, что значительно затрудняет их последующую дееспособность.
Первым, кого встречает обыватель в период острой фазы кризиса - это Криминал. Именно его разгул, включая экономическую деструкцию, приводит к тому, что ветер «свободы» сменяется желанием установления новых Правил (иногда даже более жёстких, чем предшествующие). И худшее, что может случиться с обществом и обывателем, когда именно Криминал определяет Правила, по которым они будут жить дальше.
В зависимости от обстоятельств Революционеры могут пойти либо по пути Криминала, либо сформировать свой ССД - дав толчок развитию общества.
Отсутствие явного лидера приводит к появлению конкурентных групп, претендующих на утверждении своих Правил и опирающихся на разные страты общества. Конкурентный отбор происходит, как правило, в рамках гражданской войны, после чего победитель устанавливает свой набор Правил.
Вне всякого сомнения, что наиболее драматический вариант кризиса протекает в рамках гражданского противостояния/войны. И не только в силу того, что насилие здесь выступает в качестве основного аргумента. Дело в том, что только организованное насилие может сломить другое организованное насилие, приведя одну из сторон (или коалицию) к победе. Что обеспечивает этому процессу особую сложность. И о том, как насилие приводит к организованности - я расскажу в следующей части.
Эволюция. https://wwold.livejournal.com/547603.html
Революция. https://wwold.livejournal.com/554855.html
Общество и властные группировки. https://wwold.livejournal.com/556414.html
Информационные объекты. https://wwold.livejournal.com/565765.html
Элитарный кризис.
Как только Правила, действующие в обществе, перестают работать - начинается коллапс Административного Голема, а правящая элита с нескрываемым удивлением обнаруживает, что стоит одной ногой над пропастью. Несмотря на то, что кризис развивается постепенно - его острая фаза наступает практически мгновенно, не давая ей шансов на раскачку.
Почему так происходит? Я уже говорил, что элиты могут развиваться только в конкурентной среде, при этом, собственно, конкуренцию не любят (так как функционирование в данном случае требует слишком больших рисков и затрат) и стремятся при любом удобном случае перейти к властной монополии. Как правило, этот этап совпадает с окончанием правилотворчества, после чего элита самоустраняется от развития. В основном она занята вялотекущей внутренней борьбой или придаётся гедонизму, что, в общем, съедает львиную долю времени и сил.
Не удивительно, что первые всполохи кризиса Элита пропускает мимо ушей. Во-первых, лично её они, как правило, не касаются, концентрируясь на задворках общества. Во-вторых, элиты, в принципе, не страдают рефлексией (потребной для глубокого анализа ситуации). Всё заменяет уверенность в рамках личного опыта, который показывает - власть может быть основана либо на крови/родстве, либо получена в результате определённого набора действий. И кровь, и сделанный ранее набор действий считаются правильным, если привели к ощутимому результату - вхождению во Власть. Соответственно, возникает резонный вопрос: раз всё сделано правильно и мы (Элита) наверху, то зачем что-то менять?
В результате падает пассионарность, снижается уровень интеллектуальной мощи. Последнюю заменяют прикормленные интеллектуалы, сгруппированные в так называемых «фабриках мысли». Проблема интеллектуалов и «фабрик мысли» вытекает из общей деградации элиты, которая интересуются не столько назревшими проблемами, сколько желанием услышать от высоколобых мужей о незыбленности своего права на Власть. В общем, ничего нового: кто за «кафе» платит, тот «девушку» и танцует, что консервирует в элитной среде эскапизм. Ну, а кто не предупреждён - тот не вооружён.
Отсюда вытекает пониженная дееспособность элит в острую фазу кризиса.
Крах Правил.
Что несёт крах системы (Правил) для обычного человека? Ничего хорошего - вне зависимости от убогости самих Правил, циркулирующих до острой фазы кризиса. Так как именно они позволяли запускать разделение труда в обществе, связывая управляющими нитями марксистский Базис-экономику и Надстройку-государство. Крах Надстройки приводит к значительной деструкции в самом Базисе, что сразу же ударяет по всем членам общества. Облегчение от отмены дурацких Правил быстро сменяется ужасом от их отсутствия и последующей деградации системы.
Этот период характеризуется развалом Разделения труда (экономический кризис), архаизацией (упрощением) общественной жизни, диктатом тех общественных групп, которые изначально развивались в маргинальной (антиПравильной) среде. Это Криминал и Революционеры, которые построили свои структуры, находясь под пятой государственной карательной машины. Для них отсутствие Правил - триумф субъектности в пучинах хаоса.
Здесь начинается новый виток борьбы за Власть, когда страх обывателя перед Криминалом и экономическим упадком совпадает с желанием организованных сообществ занять освободившийся пьедестал. При общем многообразии вариантов развития событий все они делятся на две большие группы. В первом случае в обществе уже сформированы те силы, которые могут выступить в качестве перспективного ССД (субъекта стратегического действия) - то есть обладают разветвлёнными управленческими структурами и пониманием: как и какие Правила внедрять.
К ним можно причислить:
- оппозицию внутри самой Элиты (иногда переобувшуюся прямо в воздухе), которая использует кризис для перераспределения властных ресурсов между существующими группировками в свою пользу. Сейчас к такой оппозиции можно отнести условно либеральную часть современной российской элиты (Ресурс находится за пределами страны), которая противостоит условно патриотической части (Ресурс находится внутри страны). В случае крушения режима (в т.ч. и усилиями самих «либералов») они вполне могут выступить в качестве преемника за счёт наличия разветвлённой структуры управления и поддержки из-за границы.
- контрэлиту, взращенную на базе новых Средств Производства (контроль над вновь сформированным Ресурсом), диктующих потребность к смене Производственных Отношений. За счёт этого процесса формируются (в т.ч. вопреки или в обход существующей элитной группы) новые управленческие структуры, обслуживающие данный Ресурс и укрепляющие субъектность контрэлит. Классический пример - буржуазия, сменившая или существенно модернизировавшая феодальные и постфеодальные элиты.
- коллаборационисты, когда созданием новой квазиэлиты и Правилами занимаются внешние силы (этим грешат страны Третьего мира, лимитрофы и проигравшие конкурентную гонку государства - типа, огрызков СССР после Холодной войны или денацифицированная Германия после ВМВ).
Понятное дело, что все эти группы могут в той или иной степени сливаться друг с другом, но суть от этого не меняется - есть в наличии сила, которая готова уже здесь и сейчас не только предложить новые Правила, но и утвердить их мощью своей субъектности.
Совсем другой коленкор получается, когда такие группы в предкризисный момент не были сформированы или не получили достаточной дееспособности.
Первым, кто тогда воспользуется отсутствием Правил - это Криминал. Он всегда есть в обществе, различаясь, по большей части, лишь степенью своей организованности. Как было сказано раньше - он придавлен карательной дланью государства (сводом действующих Правил), поэтому их ослабление или отсутствие (крах государственности) означает для него полную свободу действий. По большому счёту, в отсутствие Правил - Криминал сам становится Правилом для всего общества. И именно он является тем, с кем в обязательном порядке встретится обыватель, окрылённый долгожданной свободой. Вкупе с экономическим кризисом, который существенно просаживает уровень жизни, он является первичным раздражителем, приводящим общество и индивидуума к пониманию того, что нормальные Правила всё-таки нужны.
Самое худшее, что может произойти с обществом, это когда Криминал сможет сформировать свою субъектность (утвердить на постоянной основе свои Правила), что превращает такие территории или в криминальные государства (Албания, частично Колумбия, Гватемала, Венесуэла), или в Failed state (а-ля Сомали, Афганистан).
Следом за Криминалом идут Революционеры (по крайней мере их маргинальная часть). Они, как правило, тоже находятся под давлением государственной карательной машины, что определяет специфику их организационной структуры. Основное отличие от Криминала - противостояние с государством (старыми Правилами) определяется идейностью - то есть желанием это общество/государство/Правила изменить, направив по более достойному (по их мнению) пути.
Несмотря на благие пожелания, такие Революционеры вынуждены действовать в условиях сопоставимыми с криминальными, что, подчас, приводит к их диффузии. То есть Криминал может мимикрировать под Революционеров, а сами Революционеры действовать криминальными методами. Не удивительно, что в ряде случаев обыватель не видит особой разницы между разгулом Криминала и действиями Революционеров.
При этом последующая трансформация Революционеров может быть более затейливой, предлагая широкий спектр вариантов развития событий. Если Революционеры не приобретут в ходе развития кризиса свою субъектность, то их потуги по реформированию общества и введению новых Правил заканчиваются пшиком, после чего они либо окончательно скатываются в Криминал, либо сдаются под напором контрреволюции или поддержанных внешней силой коллаборационистов. В противном случае формируют свои структуры управления, перезапуская общественное развитие по новым Правилам. Ну, а Криминал (служивший на первом этапе, если не явным помощником и ситуативным союзником, то сопутствующим фактором) загоняется обратно на тёмную изнанку общественной жизни.
Если заведомо ведущей силы нет, а каждый претендент предлагает свой набор, подчас, антагонистичных друг другу Правил, ориентированных к тому же на разные общественные группы, то это означает переход посткризисной ситуации в состояние гражданского противостояния (войны), где накопившиеся противоречия решается силовым путём. Кто сумел быстрее соорганизоваться, привлечь к себе больше сторонников, заручиться внешней поддержкой/невмешательством и зачистить потенциальных оппонентов - тот получает «мандат Неба» право на реализацию своих Правил в последующим. Остальное общество (обыватели в силу усталости от продолжительных беспорядков, антагонисты под угрозой давления вновь сформированных карательных органов победителей) вынуждено согласится с новыми установками.
Краткие выводы:
Любому системному кризису предшествует кризис элит, что и обеспечивает их слабую дееспособность в его острую фазу.
В постреволюционный период у общества есть два пути развития, которые определяются наличием или отсутствием перспективного ССД, способного быстро внедрить новые Правила взамен утилизированных.
При наличии ССД таковыми может выступать оппозиция в рамках раскола существующих элит, контрэлита, взращённая на базе нового Ресурса, и явные коллаборационисты. Или смесь всех вышеперечисленных групп.
В случае отсутствия значимого ССД преимущества получает Криминал и Революционеры, чьи структуры создавались в рамках диктата государственной карательной машины, соответственно, прекрасно умеющих существовать в мире без Правил. Впрочем, надо понимать, что этот плюс напрямую вытекает из явного минуса - низкой плотности и слабой взаимосвязанности управленческих структур этих групп, что значительно затрудняет их последующую дееспособность.
Первым, кого встречает обыватель в период острой фазы кризиса - это Криминал. Именно его разгул, включая экономическую деструкцию, приводит к тому, что ветер «свободы» сменяется желанием установления новых Правил (иногда даже более жёстких, чем предшествующие). И худшее, что может случиться с обществом и обывателем, когда именно Криминал определяет Правила, по которым они будут жить дальше.
В зависимости от обстоятельств Революционеры могут пойти либо по пути Криминала, либо сформировать свой ССД - дав толчок развитию общества.
Отсутствие явного лидера приводит к появлению конкурентных групп, претендующих на утверждении своих Правил и опирающихся на разные страты общества. Конкурентный отбор происходит, как правило, в рамках гражданской войны, после чего победитель устанавливает свой набор Правил.
Вне всякого сомнения, что наиболее драматический вариант кризиса протекает в рамках гражданского противостояния/войны. И не только в силу того, что насилие здесь выступает в качестве основного аргумента. Дело в том, что только организованное насилие может сломить другое организованное насилие, приведя одну из сторон (или коалицию) к победе. Что обеспечивает этому процессу особую сложность. И о том, как насилие приводит к организованности - я расскажу в следующей части.