Куда и зачем? (слегка личное)
У зеркала есть не отражающая мир оборотная сторона. Этот блог - моя "оборотная сторона зеркала": здесь собраны отдельные мысли, мнения, обрывки суждений, всё то, что приходило мне в голову, обсуждалось с друзьями.
Цивилизация не расширила круг общения личности: в мире скоростных авто и интернета требуется точно такое же время, чтобы провести вечер с друзьями, как и в девятнадцатом веке. Но расширить круг взаимодействия идей (научных, философских, социальных, до самых общих "куда жить") она смогла, и слава богу... ведь самое лучшее, талантливое человек рождает не собственными усилиями, как бы ни был интересен и талантлив он сам. Всё лучшее рождается из отклика других людей на твою мысль, движение души, общественное действие, а для этого нужные люди должны встретиться в нужный момент.
Как мне рассказывал wolf_kitses, это понял и высказал рабби Авраам Иегошуа Гешель из Апты. Он же говорил, что каждый человек рождается в мир доля того, чтобы что-то в этом мире изменить... именно то, что ему предназначено. Я надеюсь, что общее обсуждение поможет нам всем вместе понять, "как мир устроен", что в нём надо изменить и как.
Нужно ли менять? Не вопрос: "всё что рождается, [становится со временем] достойно гибели", и с 1989 года этого достойного народилось вполне достаточно. Да зачем цитировать классиков: прислушайтесь к собственным ощущениям, и увидите, что мир скроен не по нашей (не по моей, не по твоей...) мерке, как ложе старого позитивиста Прокруста: там жмёт, здесь натирает, и это подлая неправда, что башмак обомнётся по ноге.
Пока философский (и даже философствующий) разум умеет размышлять и делать выводы, окружающая нас реальность не является ни более действительной, ни более разумной по сравнению с тем образом желаемого будущего, который проектирует каждый из нас (а тем более мы все вместе, когда сможем объединиться - в сообщество, в партию, и сложить свои разрозненные воли в одно).
В конце концов, наш окружающий мир с его мерзостями есть результат реализации того образа «светлого рыночного будущего», что возник 40-50 лет назад у б.советских людей и победил, собрав под себя критическую массу (и сам изрядно изменился при этом - что есть, то есть). Но альтернативные миры никуда не делись, они есть, пока живы сообщества людей, думающих в эту сторону.
Двадцатый век - век попыток изменения мира ради лучшего будущего, после того как девятнадцатый показал тщету реформирования настоящего ("малых дел") на основе прогресса науки: знание - сила, действующая на стороне несправедливости (понятное дело, при старом порядке вещей).
Двадцатый век - это век и контрпопыток вернуть нас в проклятое прошлое, что в 1933-ем году, что в 1946. Но последняя попытка такого рода, в 1989-м, оказалась удачной; я пишу в том числе для того, чтобы она удалась не вполне.
Так или иначе, с тех пор мы живём в этой вот мерзости, где все человеческие, научные, интеллектуальные ценности поверяются рынком. Я достаточно знаю "неоклассический" вариант экономической теории и слишком уважаю интеллектуальное мужество Бориса Бруцкуса, Милтона Фридмана, А.Ф.Хайека в их попытке последовательно показать, что
a) всем явлениям мира и продуктам человеческого поведения [даже человеческим качествам, о которых так проникновенно написал Аурелио Печчеи - небось, формировал спрос...] рынок подберёт денежный эквивалент, причём подберёт быстро и точно,
b) денежное измерение наших свойств и поступков универсальнее и сакральнее человеческого,
чтобы не понимать всю опасность этих экспериментов на людях.
Да, кстати, другой великий учёный, Ноам Хомски, написал потрясную книгу про "бизнес на людях" о современных способах выжимания прибавочной стоимости корпорациями по всему миру. Когда напишут новый "Капитал", книга Хомского послужит освобождению людей не меньше, чем отчёты фабричных инспекторов о положении рабочих в викторианской Англии. Но мало кто задумывался о том, насколько бесчеловечность "бизнеса на людях" зависит от содержания, - а может, стиля, - тех научных теорий, которые политикам с бизнесменам вложили в голову в их университетах "плющёвой лиги".
"Дух капитализма" зажигает людей, отправляющихся в крестовый поход за наживой, в той же степени, как религиозный дух сбивал людей (и даже детей) в агрессивные толпы, шедшие в настоящий крестовый поход, и развлекающиеся по пути истреблением инородцев. Думаю, результат будет очень похожим: выжженная земля и уничтоженная природа за пределами общества, культивирующего страсть к барышу, уничтоженные меньшинства и всеобщее одичание внутри.
"И пускай", - скажут мне коммунисты (мол, мы же предупреждали). Но мне жаль "священные камни Европы" и бывших когда-то вольными американцев. Великие принципы 1789 года - свобода, равенство, братство, если кто позабыл, - следует восстановить во всей полноте: свобода имеет смысл только тогда, когда ведёт к равенству, а не исключает его. Афиняне потому и считали себя свободными, что гражданский коллектив Афин (ну ещё община Иерусалима) смог победить долговое рабство - этот милый продукт права частной собственности и свободного рынка.
Что свобода осмысленна лишь в случае равенства, скрепя сердце признают и либералы - Александр Аузан в статьях об "Общественном договоре-2008" пишет, что все люди нуждаются "в равенстве прав свободы". Такой вот замысловатый гибрид... права бедных и слабых защитят, разумеется, суд и пресса, состоящие из среднего класса, а определит рынок, управляемый высшим классом.
В свою очередь, равенство осмысленно только тогда, когда ведёт к братству людей - не к тому, которым маскируется групповой эгоизм, а к вселенскому братству («чтобы в мире без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитием»). Выход к нему открывали все великие революции - и Французская (побеждённая торгашеством термидорианцев), и Американская (забитая несвободой служащего корпорации), и Русская (побеждённая "практицизмом" и дикостью сталинщины).
Нужно победить в борьбе идей (или хотя бы открыть кампанию), чтобы следующая революция могла состояться и "великие принципы 1789 года" стали общечеловеческой практикой. С одной стороны, надо поразить "дух капитализма" на его собственной территории: в стиле французских философов-просветителей XVIII века показать, что "оценки рынка", и в первую очередь оценки человеческих качеств, в первую очередь глупы, мелки и нерациональны, что они заставляют нас восхищаться мерзавцами и подлецами (когда естественно восхищаться гениями, героями и первооткрывателями).
Как женщине не стоит рьяно следовать моде, прежде всего потому, что мода воспитывает привычку смотреть на себя чужими глазами, никогда не следует смотреть на себя "глазами рынка", пусть даже рынка идей. Во-первых, такой человек изменяет самому себе (для себя я - цель, для рынка - средство, объект, из которого выжимают прибыль, организуя конкурентные столкновения с другими такими же объектами - статистическими единицами системы). Во-вторых, потому, что поверивший "оценке рынка" позволяет другим наживаться за свой счёт, и тем самым закабаляет их, делая рабами собственных денежных операций.
Менеджеры и буржуа - тоже люди (как сторонник равенства, я в это верю). Но чем эффективнее они в собственной профессии, тем больше превращаются в колёсики и винтики трансакционного механизма, сперва внутреннее, а потом и снаружи. Жертвой, безусловно, оказывается свой собственный талант. Скажем (любимый пример Вольфа Кицеса), киевский ювелир Иосиф Абрамович Маршак обладал замечательным талантом художника, его даже звали "еврейским Фаберже" (как и Фаберже, он был поставщиком двора е.и.в.). Начав работать в одиночку, затем вместе с женой Лией и братом, Маршак быстро стал владельцем процветающего дела... и перестал сам делать украшения, занимаясь только финансовыми операциями. Такое самопредательство найдётся во всех историях удачливых бизнесменов, ведь исходно их вела скорей любовь к мастерству, нежели к деньгам.
"Жалкая нация, нация рабов, снизу доверху - все рабы" - это как раз о "гражданском обществе" (или сверхобществе - по А.А.Зиновьеву) Запада, где и граждан и общество приходится искать днём с огнём, как некогда Диоген искал человека. Хотя нет, иногда они собираются вместе - на марш Карла Либкнехта и Розы Люксембург в Берлине, ну ещё на демонстрации антиглобалистов, но как их мало!
Наша задача, задача всех сторонников слова "товарищ" и противников "господин", разбудить в этих людях (и в первую очередь в самих себе - мы тоже машем вёслами на этих галерах, а кое-кто выбился и в надсмотрщики...) неприязнь к "идорлам рынка" и готовность сопротивляться "естественному течению дел" в мире, всё больше скатывающемуся к средневековью.
Сам я по душе не революционер, скорей консерватор - хочу сохранить в поколениях священные принципы 1871 и 1917 гг. (принципы Парижской коммуны). А вот те, кто эти идеи не любит, смеётся над ними, порицает их - те реакционеры. И сколько среди них характерных типажей "Высокого средневековья": и шаман-юродивый, притязающий на роль святого, епископ-миротворец, умело организующий уничтожение инакомыслящих, ростовщик-кровопийца и монах-фанатик во главе благочестивой толпы на погроме!
Война идей сложней обычной схватки, где многое определяется соотношением сил, будь то стачка, восстание или даже индустриализация. Правота и победительность идеи очень непрямым образом связана с её верностью и красотой: то и другое делается нашей жизнью, а как она сложится зависит не только от нас, но и от "социальной инерции" или "сопротивления среды". Все "большие идеи" есть некий капитал, вложенный в каждого из нас, и от нас зависит, будет он промотан или приумножен.
"Нет ничего неодолимее идей, время которых пришло" - писал Маркс. Наши рассуждения и обсуждения (верю - мои тоже...) приближают его приход.
"И в насмешку над немощным телом,
Вдруг по коже волненья озноб
Снова слово становится делом
И грозит потрясеньем основ"
Не зря говорят "Стена-то гнилая, ткни и развалится!". Следовательно, надо тыкать. И обсуждения, диалоги, идущие здесь и там, подскажут наверное, куда именно стоит тыкать, чтобы этот Голиаф зашатался и рухнул.