Исследования Джеймса Пеннебейкера - начало
Одно из самых известных имен в сфере письменных практики в самопомощи и в качестве дополнения к терапии - имя Джеймса Пеннебейкера, профессора психологии в Техасском университете. Пеннебейкер - не практический психолог, а исследователь. Основная сфера его интересов - влияние различных форм письменного самораскрытия на психологическое и соматическое здоровье.
К этой теме его привел интерес к трем областям - 1) субъективной значимости самораскрытия для человека, 2) физиологическим коррелятам признания при использовании детектора лжи и 3) психологическим коррелятам психосоматических заболеваний. Эти три области "высветили" для него, что люди, в принципе, любят рассказывать о себе, о том, что с ними происходит, и нуждаются в этом; когда рассказывать некому, не время или вообще нельзя, люди сдерживают вербализацию своих чувств и мыслей, связанных с происшедшим, и при этом осуществляют определенную "физиологическую работу сдерживания". Сдерживание, тем самым, становится источником хронического стресса. Исследования Пеннебейкера показали, что люди, более склонные к сдерживанию, употребляют больше лекарств и чаще ходят к врачу.
Однако это корреляция, а не причинно-следственная связь, по такому исследованию непонятно - люди чаще болеют, потому что не рассказывают, или не рассказывают, потому что чаще болеют? Необходимость разобраться в этом вопросе заставила Пеннебейкера провести самое известное из его исследований, ставшее прототипом большинства из его последующих работ (профессор жив, здоров и до сих пор продолжает исследования, в которых, если вы владеете английским, можно поучаствовать онлайн).
Что же сделал Пеннебейкер? Он набрал выборку испытуемых (это были студенты-психологи, которым за участие в эксперименте были обещано несколько баллов-"кредитс" по курсу психологии). Испытуемым было сказано: "В течение четырех дней подряд вы будете приходить и в одиночестве сидеть в нашей лаборатории в течение 15 минут. Вам будет выдана ручка и бумага, и в течение этих 15 минут вы будете писать, выполняя задание на карточке, которую мы вам дадим. По окончании пятнадцати минут вы прекратите писать и положите исписанные листы в коробку у выхода из лаборатории. Если хотите, можете не класть их туда, а унести с собой. Если вы в какой-то момент захотите прекратить участвовать в эксперименте, вы можете это сделать, это никоим образом не скажется на полученных вами баллах для зачета".
В основном эксперименте были выделены контрольная и экспериментальная группа - задания для письменной работы у них были разными. Контрольная группа получила так называемое "поверхностное" задание: "опишите ваши ботинки", "опишите, что вы ели сегодня на завтрак". Экспериментальная группа получила следующее задание: "В течение ближайших 15 минут, пожалуйста, напишите о самом болезненном, травмирующем, тяжелом, трагическом событии вашей жизни, о котором вы продолжаете думать до сих пор. Лучше всего - если это будет событие, о котором вы никому не рассказывали. Не думайте об орфографии, грамматике, синтаксисе, стиле. Пишите, не останавливаясь. Пишите, как получается, о самых глубоких чувствах. Можете попробовать связать это переживание с другими аспектами вашей жизни, с прошлым, с будущим, с настоящим, с тем, кем вы стали, и тем, кем хотели бы стать, с отношениями со значимыми людьми в вашей жизни. Если почувствуете, что "застряли", просто повторите что-нибудь из уже написанного. Можно писать каждый день о разных событиях, или все четыре дня об одном и том же событии. Не у всех в жизни были трагедии и катастрофы, но все мы сталкиваемся с огорчениями, неприятностями и конфликтами.
Это действительно непростое задание, и скорее всего, вы расстроитесь, когда будете его выполнять, и будете расстроены еще несколько часов по окончании эксперимента. Потом это пройдет; если не пройдет, пожалуйста, обратитесь в студенческую психологическую службу факультета".
И они писали, эти молодые американские мужчины и женщины, в основном белой расы и среднего экономического класса - о самых чудовищных вещах, которые можно себе вообразить. Многие плакали. Все без исключения сразу после каждой сессии эксперимента чувствовали себя более несчастными, чем до (они заполняли маленький опросничек, типа "самооценка, активность, настроение). Однако никто не отказался от участия в эксперименте, все приходили снова и снова. Из 46 испытуемых только два человека в силу стечения обстоятельств пропустили каждый по одной сессии.
Те, кто писал о ботинках или завтраке, не расстраивались.
После того, как прошли эти четыре сессии письма четыре дня подряд по 15 минут, началось самое интересное. С разрешения испытуемых исследователи получили из университетской поликлиники данные о посещении испытуемыми врачей на протяжении 2,5 месяцев до эксперимента, а также через полгода - данные о посещении врачей в течение 5,5 месяцев после эксперимента.
Рассчитали среднее "до" и "после", сравнили по группам.
И удивились. Те, кто писал о самых тяжелых переживаниях, посещали врача после эксперимента в среднем вдвое реже, чем до, в то время как частота посещения врача испытуемыми из контрольной группы не изменилась.
Такой результат, очевидно, заслуживал более подробного исследования. У Пеннебейкера и его коллег тут же возникло множество вопросов: Помогает ли письменное самораскрытие всем одинаково, или кому-то больше, а кому-то меньше? Как так получается, что люди после этого меньше ходят к врачу, - какими биологическими факторами это опосредовано? Насколько стойким является эффект? Помогает ли оно при конкретных заболеваниях? Обязательно ли писать, или можно рассказывать? Любая ли форма самораскрытия равно полезна? Отпускать ли людей "в свободный полет" при выполнении письменного задания, или как-то структурировать его наводящими вопросами? Надо ли писать о самом жутком, пусть оно было давно, или можно об умеренно неприятном, но актуальном? А что будет, если писать не о плохом, а о хорошем? Может ли письменное самораскрытие являться заменой терапии, и почему?
(продолжение следует)
К этой теме его привел интерес к трем областям - 1) субъективной значимости самораскрытия для человека, 2) физиологическим коррелятам признания при использовании детектора лжи и 3) психологическим коррелятам психосоматических заболеваний. Эти три области "высветили" для него, что люди, в принципе, любят рассказывать о себе, о том, что с ними происходит, и нуждаются в этом; когда рассказывать некому, не время или вообще нельзя, люди сдерживают вербализацию своих чувств и мыслей, связанных с происшедшим, и при этом осуществляют определенную "физиологическую работу сдерживания". Сдерживание, тем самым, становится источником хронического стресса. Исследования Пеннебейкера показали, что люди, более склонные к сдерживанию, употребляют больше лекарств и чаще ходят к врачу.
Однако это корреляция, а не причинно-следственная связь, по такому исследованию непонятно - люди чаще болеют, потому что не рассказывают, или не рассказывают, потому что чаще болеют? Необходимость разобраться в этом вопросе заставила Пеннебейкера провести самое известное из его исследований, ставшее прототипом большинства из его последующих работ (профессор жив, здоров и до сих пор продолжает исследования, в которых, если вы владеете английским, можно поучаствовать онлайн).
Что же сделал Пеннебейкер? Он набрал выборку испытуемых (это были студенты-психологи, которым за участие в эксперименте были обещано несколько баллов-"кредитс" по курсу психологии). Испытуемым было сказано: "В течение четырех дней подряд вы будете приходить и в одиночестве сидеть в нашей лаборатории в течение 15 минут. Вам будет выдана ручка и бумага, и в течение этих 15 минут вы будете писать, выполняя задание на карточке, которую мы вам дадим. По окончании пятнадцати минут вы прекратите писать и положите исписанные листы в коробку у выхода из лаборатории. Если хотите, можете не класть их туда, а унести с собой. Если вы в какой-то момент захотите прекратить участвовать в эксперименте, вы можете это сделать, это никоим образом не скажется на полученных вами баллах для зачета".
В основном эксперименте были выделены контрольная и экспериментальная группа - задания для письменной работы у них были разными. Контрольная группа получила так называемое "поверхностное" задание: "опишите ваши ботинки", "опишите, что вы ели сегодня на завтрак". Экспериментальная группа получила следующее задание: "В течение ближайших 15 минут, пожалуйста, напишите о самом болезненном, травмирующем, тяжелом, трагическом событии вашей жизни, о котором вы продолжаете думать до сих пор. Лучше всего - если это будет событие, о котором вы никому не рассказывали. Не думайте об орфографии, грамматике, синтаксисе, стиле. Пишите, не останавливаясь. Пишите, как получается, о самых глубоких чувствах. Можете попробовать связать это переживание с другими аспектами вашей жизни, с прошлым, с будущим, с настоящим, с тем, кем вы стали, и тем, кем хотели бы стать, с отношениями со значимыми людьми в вашей жизни. Если почувствуете, что "застряли", просто повторите что-нибудь из уже написанного. Можно писать каждый день о разных событиях, или все четыре дня об одном и том же событии. Не у всех в жизни были трагедии и катастрофы, но все мы сталкиваемся с огорчениями, неприятностями и конфликтами.
Это действительно непростое задание, и скорее всего, вы расстроитесь, когда будете его выполнять, и будете расстроены еще несколько часов по окончании эксперимента. Потом это пройдет; если не пройдет, пожалуйста, обратитесь в студенческую психологическую службу факультета".
И они писали, эти молодые американские мужчины и женщины, в основном белой расы и среднего экономического класса - о самых чудовищных вещах, которые можно себе вообразить. Многие плакали. Все без исключения сразу после каждой сессии эксперимента чувствовали себя более несчастными, чем до (они заполняли маленький опросничек, типа "самооценка, активность, настроение). Однако никто не отказался от участия в эксперименте, все приходили снова и снова. Из 46 испытуемых только два человека в силу стечения обстоятельств пропустили каждый по одной сессии.
Те, кто писал о ботинках или завтраке, не расстраивались.
После того, как прошли эти четыре сессии письма четыре дня подряд по 15 минут, началось самое интересное. С разрешения испытуемых исследователи получили из университетской поликлиники данные о посещении испытуемыми врачей на протяжении 2,5 месяцев до эксперимента, а также через полгода - данные о посещении врачей в течение 5,5 месяцев после эксперимента.
Рассчитали среднее "до" и "после", сравнили по группам.
И удивились. Те, кто писал о самых тяжелых переживаниях, посещали врача после эксперимента в среднем вдвое реже, чем до, в то время как частота посещения врача испытуемыми из контрольной группы не изменилась.
Такой результат, очевидно, заслуживал более подробного исследования. У Пеннебейкера и его коллег тут же возникло множество вопросов: Помогает ли письменное самораскрытие всем одинаково, или кому-то больше, а кому-то меньше? Как так получается, что люди после этого меньше ходят к врачу, - какими биологическими факторами это опосредовано? Насколько стойким является эффект? Помогает ли оно при конкретных заболеваниях? Обязательно ли писать, или можно рассказывать? Любая ли форма самораскрытия равно полезна? Отпускать ли людей "в свободный полет" при выполнении письменного задания, или как-то структурировать его наводящими вопросами? Надо ли писать о самом жутком, пусть оно было давно, или можно об умеренно неприятном, но актуальном? А что будет, если писать не о плохом, а о хорошем? Может ли письменное самораскрытие являться заменой терапии, и почему?
(продолжение следует)