История русско-японской войны. Политика в России.
Читая историю русско-японской войны, не перестаешь удивляться развитию событий. Очень странно читать о том, что русский флот оказался не только не подготовлен к действиям на Дальнем Востоке, но и не обучен. Это флот, действиям которого еще 50-100 лет назад училась не кто-нибудь, а Англия. Это флот, чьи идеи в вооружении перенимались всеми морскими державами мира. Флот, одно имя которого устрашало кого угодно всего за несколько десятилетий до этих событий. Это тот же самый флот?
Адмиралы флота, не решающиеся атаковать противника в заведомо выгодных условиях для себя? Когда противник идет кильватерным строем по неизвестной ему территории, которую вы знаете? Одним словом, это все просто необычно и удивительно.
Удивительны и сопровождающие события. Ну, что наша армия не знала, где у нее находится правая рука и левая, и где там остался хвост в виде обоза, меня не удивляет, у нас это часто так. Хотя опять же, только что мы победили Османскую империю…
Все это можно списать на удаленность от центра.
Можно…
А только тем временем у нас никак не могут спустить на воду новые военные корабли, они тот тонут прямо, спущенные со стапелей, то теряют рулевое управление на ровном месте, то не проходят судовые испытания. И эти корабли в конце концов даже с недоделками принимают на флот и гонят за три океана…
Тем временем наше общество открыто празднует победы Японии(!!!) на флоте и гибель собственной армии.
Тем временем наши противники настолько давят наших союзников, что они вынуждены дружить с нами не более, чем тайно, и не решаются даже принимать наши корабли в портах.
Тем временем…
Тем временем в России назревает революция 1905 года.
И по правде сказать, если под давлением событий последних десятилетий, я стала несколько иначе смотреть на эпоху царизма (хотя до идеи его возрождения еще не докатилась :)), события русско-японской войны возвращают мою точку зрения на то, что он свое отжил и империя рухнула…
Piscis primuin a capite foetat…
Рыба, как известно, гниет с головы, а чистить ее будут с хвоста…
Но я вернусь в 1904 год.
Внезапность нападения японского флота и потеря сразу нескольких кораблей почти на ровном месте привело нашу армию и флот в уныние. Несмотря на то, что Тихоокеанская эскадра была вполне боеспособной, ее командующий вице-адмирал О.В.Старк не решился на военные действия, ограничившись простым наблюдением. Япония совершенно спокойно начала высаживать уже не десант, а целую армию в портах Цинампо и Чемульпо. Это была 1-я японская армия под командованием генерала Тамесады Куроки.
Дошло до того, что адмирал Того вообще почти не наблюдал за действиями российского флота в Порт-Артуре.
14 февраля японцы заняли Сеул. Интересно, что возле Сеула японские войска встретились с казачьей сотней, успешно обратившей их в бегство, однако преследование японцев было запрещено.
Но покинем на время Дальний Восток и перенесемся в столицу. Что происходит "наверху"?
Каковы бы не были передряги внутри России, нам объявлена война, значит, пора воевать. Ставка была сделана на резервные силы Дальнего Востока и Сибири, которые к тому моменту были достаточно большими.
Однако наш царь Николай II при всем том «ни разу не военный», как выражаются мои студенты. Поэтому он, не долго думая, назначает ДВУХ главнокомандующих на Дальнем Востоке. Главнокомандующим был назначен адмирал Е.И.Алексеев, а командующим Маньчжурской (сухопутной) армией - бывший министр, генерал от инфантерии А.Н.Куропаткин. Вообще говоря, шаг, гарантирующий внутренние распри даже в мирное время, но в военное - просто безумный. При этом надо понимать, что Алексеев давно уже является царским наместником, что означает, что он далек от боевых действий флота и реально возглавить его никак не может, хотя при этом "сухопутные вопросы" решает вполне успешно, хотя и чрезвычайно медленно.
Вот что пишет в своих «Воспоминаниях» С.Ю. Витте, который тогда был министром финансов, а по жизни вообще много что знал и имел прямое отношение к русской армии и начавшейся войне:
«Само это назначение все-таки являлось довольно абсурдным, оказывалось: русская армия будет под командой двух лиц - с одной стороны - главнокомандующего, наместника Дальнего Востока Алексеева, а с другой - командующего армией, бывшего военного министра, генерал-адъютанта Куропаткина. Очевидно, что такая комбинация противоречит самой азбуке военного дела, требующего всегда единоначалия, а в особенности во время войны. Поэтому от такого назначения, конечно, кроме сумбура, ничего произойти не могло.
Когда Куропаткин уезжал, то он отправился на войну со всевозможной помпой, говорил различные речи, как будто он уже возвращался с войны победителем Японии. Конечно, было бы гораздо тактичнее и умнее с его стороны ехать на войну спокойно и возвращаться с помпой с войны, уже будучи победителем. К сожалению, вышло совершенно обратное. Вечер перед своим выездом он провел у меня, и вот какой у меня с ним был разговор. Он говорил, что я как лицо, очень близко знающий Дальний Восток и положение дел как в Китае, так и в Японии, может быть, ему бы дал совет относительно общего плана ведения войны. Я просил Куропаткина изложить свой взгляд, он мне сказал, что так как мы к ведению войны не подготовлены, потребуется много месяцев для того, чтобы усилить нашу действующую армию, то он полагает вести войну по следующему плану: пока не соберется армия в должном составе, с действующими нашими на Дальнем Востоке силами постоянно отступать к Харбину, замедляя лишь наступление японской армии, Порт-Артур предоставить своей участи, причем, по его соображению, Порт-Артур должен держаться много месяцев. В это время собирать армию недалеко от Харбина, и когда наша отступающая армия дойдет до того места, то лишь после этого начать наступление на японские силы и эти силы разгромить». Витте согласился с этим планом.
Запомним это, потому что именно Витте фактически вытащит Россию из провала после окончания войны. Но давайте снова предоставим слово ему самому:
«Когда мы обменялись мыслями, Куропаткин встал с кресла, на котором сидел, чтобы со мной проститься, и обратился ко мне с такой речью:
- Сергей Юльевич, вы человек такого громадного ума, таких громадных талантов, наверное, вы на прощанье могли бы дать мне хороший совет, что мне делать?
Я ему сказал:
- Я мог бы вам дать хороший совет, но только вы его не послушаете.
Он с жадностью накинулся на меня, прося сказать, в чем заключается мой совет. Я его спросил:
- Вы с кем едете на Дальний Восток? Он сказал, что с несколькими адъютантами и лицами, которые составят на месте его штаб. На мой вопрос: лица эти таковы, что можно им вполне доверять? - он ответил:
- Конечно. Тогда я ему сказал:
- Теперь главнокомандующий адмирал Алексеев находится в Мукдене. Вы, конечно, поедете прямо в Мукден, и вот что я бы на месте вас сделал: приехав в Мукден, я бы послал состоящих при мне офицеров к главнокомандующему, приказав этим офицерам арестовать главнокомандующего. Ввиду того престижа, который вы имеете в войсках, на такой ваш поступок не будут реагировать. Затем бы я посадил Алексеева в тот поезд, в котором вы приехали, и отправил бы его под арестом в Петербург и одновременно бы телеграфировал Государю императору следующее:
«Ваше Величество, для успешного исполнения того громадного дела, которое Вы на меня возложили, я счел необходимым, приехав в действующую армию, прежде всего арестовать главнокомандующего и отправить его в Петербург, так как без этого условия успешное ведение войны немыслимо. Прошу Ваше Величество за мой такой дерзкий поступок приказать меня расстрелять или же, ввиду пользы родины, меня простить».
Тогда Куропаткин засмеялся, начал махать руками и сказал мне:
- Вот, Сергей Юльевич, вы всегда шутите. На что я ему ответил:
- Я, Алексей Николаевич, не шучу, ибо я убежден, что в том двоевластии, которое обнаружится со дня вашего приезда, заключается залог всех наших военных неуспехов.
Куропаткин ушел, сказав:
- А вы правы. На другой день он уехал, провожаемый как победитель японцев.
Таких проводов нигде и никогда не устраивали полководцам, «идущим на рать».
После назначения Алексеев запросил у Куропаткина совет, что делать. Ответ был таким:
«Главное - надо отстоять Порт-Артур и не дать разбить себя по частям в Южной Маньчжурии. Под напором превосходных сил надо отходить даже за Мукден, не допуская расстройства войск, принявших на себя первый удар. Придет и наш черед идти вперед».
Но это лирика. Что происходило на фронте?
Для начала мы решили перегородить дорогу к Порт-Артуру для чего поставить оборонительные мины. Это было неплохое решение, однако результатом была потеря двух судов. Для начала минный транспорт «Енисей» был снесен течением на собственное минное поле и затонул с большей частью команды. Следом за ним был отправлен крейсер «Боярин» (выяснить, что стало с «Енисеем»). Крейсер, естественно, не знал карту минного поля и тоже подорвался. Команда напугалась исхода и попросту сбежала с судна. Крейсер болтался на море еще сутки, после чего мирно утонул.
Тем временем японцы приняли в общем-то логичное решение заблокировать всю компанию внутри Порт-Артура. Для этого они набили камнями пароходы с целью утопить их в районе форватера. По правде сказать, им бы это удалось, если бы не «Ретвизан», который, если помните, с первого сражения сидит на мели у входа в гавань. Поскольку на нем был экипаж, то он открыл огонь, один пароход потопили, второй вылетел на прибрежные камни. Отмечу, что далее наша дозорная служба бдила хорошо, поскольку японцы еще дважды затевали подобный маневр, но оба раза мы вовремя на него реагировали.
25 февраля четверо японских крейсеров решили отрезать дозорные суда Порт-Артура и открыли огонь по «Бесстрашному» и «Внушительному». Первый удрал на базу, второй ушел в Голубиную бухту. Однако бухта была открыта для японцев и командир миноносца «Внушительный» решился спустить команду на берег, миноносец затопить.
Итого. В первый день мы потеряли три судна (на мели) и два были утоплены в Чемульпо. Затем еще два подорвались на своих минах, один затоплен в результате преследования. Минус восемь судов почти нахаляву.
Голубиная бухта досталась японцам и они начали через нее забрасывать шпионов. Контрразведчик ротмистр Загоровский - человек, отвечающий за безопасность крепости в Порт-Артуре, писал в телеграмме в Харбин начальнику Заамурского корпуса пограничной стражи генералу Чичагову:
«Из потопленного у Голубиной бухты брандера удалось высадиться и проникнуть в крепость переодетым японским шпионам, скрывавшимся в городе, а по ночам с окрестных высот устраивавшим сигнализацию с неприятельской эскадрой. Две ночи это замечалось. Сигналы подавались фонарем с разных мест и даже между домом коменданта крепости и интендантскими складами. Приняты энергичные меры к задержанию виновных. Сообщается о задержании 20 человек, которые были пойманы при передаче неприятелю сигналов. Населению разъяснялась ответственность за шпионаж в военное время и было дано поручение гражданскому комиссару объявить об этом и расклеить объявления на русском, китайском и английском языках».
Тем временем Маньчжурская армия никуда не торопилась и продолжала развертывать свои силы (и продолжалось это полтора месяца). За это время флот практически полностью оказался ослаблен и отрезан от основной армии. Хотя война на суше не началась, но Порт-Артур был заблокирован, Сеул захвачен, японские войска высаживались непрерывно и двигались в сторону реки Ялу, которая была границей на Южной Маньчжурии с Россией. Правда, японцы тоже тормозили с высадкой войск. Можно сказать, что никто никуда не торопился…
Наконец, до царя начало доходить, что ситуация на Дальнем Востоке не только не победоносная, но очень даже наоборот. И военные действия знаменитого русского флота не ведутся вообще. А, значит, надо сменить командующего. Выбор был из двух кандидатур: начальник Главного морского штаба контр-адмирал З.П. Рожественский и, бесспорно, талантливый флотоводец, знаменитый полярный исследователь и военный ученый вице-адмирал С.О. Макаров, командовавший Кронштадтским портом.
Макаров за свой «беспокойный характер» не жаловался при царском дворе, но зато долгое время служил на Тихом океане, хорошо знал театр военных действий. В результате, выбор пал на него.
Я скажу, что выбор был блестящим, и жаль, что это не случилось сразу, но… но судьба нынче была не на стороне России.
Итак, командующий флотом сменился. Он потребовал усиления флота отрядом кораблей контр-адмирала А.А.Вирениуса, о котором скажу позже. Отряд находился в районе Мадагаскара, но требование Макарова не было поддержано морским министром вице-адмиралом Ф.К.Авеланом. Вирениус получил приказ возвращаться на Балтику (а потом они назад пойдут, чтобы стало понятно…)
Тогда Макаров предложил железной дорогой отправить разобранные 8 миноносцев класса «Циклон». Предложение достаточно смелое и необычное, но прецеденты уже были. Однако военный министр отказал второй раз, на этот раз с поддержкой правительства из-за перегруженности железной дороги.
Макаров уехал «сам по себе». Прибыв в Порт-Артур, он обнаружил полное бездействие этой части эскадры и уныние в рядах. Владивостокский отряд крейсеров на самом деле выглядел лучше. При том, что сама крепость была откровенно слабой, крейсера постоянно рыскали в Японском море и пытались поймать противника. Владивосток гораздо сильнее беспокоил Хейхатиро Того, чем Порт-Артур. Ему пришлось даже создать эскадру «сдерживания», которая значительно превосходила владивостокскую группировку по силам, так что она действительно была заблокирована, но при этом оттягивала на себя заметные японские силы.
Прибытие Макарова было встречено с радостью:
«Приехал наконец новый командир эскадры, адмирал Макаров. Вместе с ним приехали из Петербурга скороспелые мичманы и механики. Прибытие адмирала Макарова вселяет во всех уверенность, что наконец-то наш флот выйдет из своего упорного бездействия и проявит более активную деятельность» (автор неизвестен).
С.О.Макаров начал работу с простейших действий: во-первых, потребовал соблюдения военной тайны и наладил работу связи, разведки и контрразведки (кстати, Япония этим озаботилась с первого дня), провел работы, связанные с "учетом и контролем" кораблей, их состояния, экипажей, припасов и боеприпасов и т.п.
С прибытием вице-адмирала С.О. Макарова порт-артурская эскадра перестала «прятаться» во внутренней гавани крепости. Она начала выходить в открытое море и действовать. Уже 11 марта новый командующий русским флотом на Тихом океане докладывал главнокомандующему на Дальнем Востоке адмиралу Е.И. Алексееву:
«Несмотря на всякие несовершенства и недостаток в исправных миноносцах, я нахожу, что мы могли бы рискнуть теперь попробовать взять море в свои руки. И, наметив постепенно увеличивать район действия эскадры, я предусматриваю генеральное сражение, хотя благоразумие подсказывает, что теперь еще рано ставить все на карту, а в обладании морем полумеры невозможны».
И тут начали сказываться две головы у нашего орла, то бишь два главнокомандующих. Вместо того чтобы поддержать наступательные стремления флотоводца, главнокомандующий Алексеев ответил в том духе, что мы никуда не торопимся.
На этом я остановлюсь, поскольку объем становится большим :)
Фотографии нынче взяты из книги П.Лaренко."Страдные дни Портъ-Артура. Хроника военныхъ событій и жизни въ осажденной крѣпости съ 26-го января 1904 г. по 9-е января 1905 г. По дневнику мирнаго жителя и разсказамъ защитниковъ крѣпости." http://az.lib.ru/l/larenko_p_n/text_0010oldorfo.shtml
Ну, а текст из головы и предыдущих источников
Это продолжение истории, начало тут:
http://world-japan.livejournal.com/509921.html
http://world-japan.livejournal.com/510611.html
http://world-japan.livejournal.com/510772.html
http://world-japan.livejournal.com/513759.html
http://world-japan.livejournal.com/514467.html
http://world-japan.livejournal.com/514692.html
http://world-japan.livejournal.com/515400.html
http://world-japan.livejournal.com/515885.html
http://world-japan.livejournal.com/517580.html
http://world-japan.livejournal.com/518256.html
http://world-japan.livejournal.com/519813.html
Адмиралы флота, не решающиеся атаковать противника в заведомо выгодных условиях для себя? Когда противник идет кильватерным строем по неизвестной ему территории, которую вы знаете? Одним словом, это все просто необычно и удивительно.
Удивительны и сопровождающие события. Ну, что наша армия не знала, где у нее находится правая рука и левая, и где там остался хвост в виде обоза, меня не удивляет, у нас это часто так. Хотя опять же, только что мы победили Османскую империю…
Все это можно списать на удаленность от центра.
Можно…
А только тем временем у нас никак не могут спустить на воду новые военные корабли, они тот тонут прямо, спущенные со стапелей, то теряют рулевое управление на ровном месте, то не проходят судовые испытания. И эти корабли в конце концов даже с недоделками принимают на флот и гонят за три океана…
Тем временем наше общество открыто празднует победы Японии(!!!) на флоте и гибель собственной армии.
Тем временем наши противники настолько давят наших союзников, что они вынуждены дружить с нами не более, чем тайно, и не решаются даже принимать наши корабли в портах.
Тем временем…
Тем временем в России назревает революция 1905 года.
И по правде сказать, если под давлением событий последних десятилетий, я стала несколько иначе смотреть на эпоху царизма (хотя до идеи его возрождения еще не докатилась :)), события русско-японской войны возвращают мою точку зрения на то, что он свое отжил и империя рухнула…
Piscis primuin a capite foetat…
Рыба, как известно, гниет с головы, а чистить ее будут с хвоста…
Но я вернусь в 1904 год.
Внезапность нападения японского флота и потеря сразу нескольких кораблей почти на ровном месте привело нашу армию и флот в уныние. Несмотря на то, что Тихоокеанская эскадра была вполне боеспособной, ее командующий вице-адмирал О.В.Старк не решился на военные действия, ограничившись простым наблюдением. Япония совершенно спокойно начала высаживать уже не десант, а целую армию в портах Цинампо и Чемульпо. Это была 1-я японская армия под командованием генерала Тамесады Куроки.
Дошло до того, что адмирал Того вообще почти не наблюдал за действиями российского флота в Порт-Артуре.
14 февраля японцы заняли Сеул. Интересно, что возле Сеула японские войска встретились с казачьей сотней, успешно обратившей их в бегство, однако преследование японцев было запрещено.
Но покинем на время Дальний Восток и перенесемся в столицу. Что происходит "наверху"?
Каковы бы не были передряги внутри России, нам объявлена война, значит, пора воевать. Ставка была сделана на резервные силы Дальнего Востока и Сибири, которые к тому моменту были достаточно большими.
Однако наш царь Николай II при всем том «ни разу не военный», как выражаются мои студенты. Поэтому он, не долго думая, назначает ДВУХ главнокомандующих на Дальнем Востоке. Главнокомандующим был назначен адмирал Е.И.Алексеев, а командующим Маньчжурской (сухопутной) армией - бывший министр, генерал от инфантерии А.Н.Куропаткин. Вообще говоря, шаг, гарантирующий внутренние распри даже в мирное время, но в военное - просто безумный. При этом надо понимать, что Алексеев давно уже является царским наместником, что означает, что он далек от боевых действий флота и реально возглавить его никак не может, хотя при этом "сухопутные вопросы" решает вполне успешно, хотя и чрезвычайно медленно.
Вот что пишет в своих «Воспоминаниях» С.Ю. Витте, который тогда был министром финансов, а по жизни вообще много что знал и имел прямое отношение к русской армии и начавшейся войне:
«Само это назначение все-таки являлось довольно абсурдным, оказывалось: русская армия будет под командой двух лиц - с одной стороны - главнокомандующего, наместника Дальнего Востока Алексеева, а с другой - командующего армией, бывшего военного министра, генерал-адъютанта Куропаткина. Очевидно, что такая комбинация противоречит самой азбуке военного дела, требующего всегда единоначалия, а в особенности во время войны. Поэтому от такого назначения, конечно, кроме сумбура, ничего произойти не могло.
Когда Куропаткин уезжал, то он отправился на войну со всевозможной помпой, говорил различные речи, как будто он уже возвращался с войны победителем Японии. Конечно, было бы гораздо тактичнее и умнее с его стороны ехать на войну спокойно и возвращаться с помпой с войны, уже будучи победителем. К сожалению, вышло совершенно обратное. Вечер перед своим выездом он провел у меня, и вот какой у меня с ним был разговор. Он говорил, что я как лицо, очень близко знающий Дальний Восток и положение дел как в Китае, так и в Японии, может быть, ему бы дал совет относительно общего плана ведения войны. Я просил Куропаткина изложить свой взгляд, он мне сказал, что так как мы к ведению войны не подготовлены, потребуется много месяцев для того, чтобы усилить нашу действующую армию, то он полагает вести войну по следующему плану: пока не соберется армия в должном составе, с действующими нашими на Дальнем Востоке силами постоянно отступать к Харбину, замедляя лишь наступление японской армии, Порт-Артур предоставить своей участи, причем, по его соображению, Порт-Артур должен держаться много месяцев. В это время собирать армию недалеко от Харбина, и когда наша отступающая армия дойдет до того места, то лишь после этого начать наступление на японские силы и эти силы разгромить». Витте согласился с этим планом.
Запомним это, потому что именно Витте фактически вытащит Россию из провала после окончания войны. Но давайте снова предоставим слово ему самому:
«Когда мы обменялись мыслями, Куропаткин встал с кресла, на котором сидел, чтобы со мной проститься, и обратился ко мне с такой речью:
- Сергей Юльевич, вы человек такого громадного ума, таких громадных талантов, наверное, вы на прощанье могли бы дать мне хороший совет, что мне делать?
Я ему сказал:
- Я мог бы вам дать хороший совет, но только вы его не послушаете.
Он с жадностью накинулся на меня, прося сказать, в чем заключается мой совет. Я его спросил:
- Вы с кем едете на Дальний Восток? Он сказал, что с несколькими адъютантами и лицами, которые составят на месте его штаб. На мой вопрос: лица эти таковы, что можно им вполне доверять? - он ответил:
- Конечно. Тогда я ему сказал:
- Теперь главнокомандующий адмирал Алексеев находится в Мукдене. Вы, конечно, поедете прямо в Мукден, и вот что я бы на месте вас сделал: приехав в Мукден, я бы послал состоящих при мне офицеров к главнокомандующему, приказав этим офицерам арестовать главнокомандующего. Ввиду того престижа, который вы имеете в войсках, на такой ваш поступок не будут реагировать. Затем бы я посадил Алексеева в тот поезд, в котором вы приехали, и отправил бы его под арестом в Петербург и одновременно бы телеграфировал Государю императору следующее:
«Ваше Величество, для успешного исполнения того громадного дела, которое Вы на меня возложили, я счел необходимым, приехав в действующую армию, прежде всего арестовать главнокомандующего и отправить его в Петербург, так как без этого условия успешное ведение войны немыслимо. Прошу Ваше Величество за мой такой дерзкий поступок приказать меня расстрелять или же, ввиду пользы родины, меня простить».
Тогда Куропаткин засмеялся, начал махать руками и сказал мне:
- Вот, Сергей Юльевич, вы всегда шутите. На что я ему ответил:
- Я, Алексей Николаевич, не шучу, ибо я убежден, что в том двоевластии, которое обнаружится со дня вашего приезда, заключается залог всех наших военных неуспехов.
Куропаткин ушел, сказав:
- А вы правы. На другой день он уехал, провожаемый как победитель японцев.
Таких проводов нигде и никогда не устраивали полководцам, «идущим на рать».
После назначения Алексеев запросил у Куропаткина совет, что делать. Ответ был таким:
«Главное - надо отстоять Порт-Артур и не дать разбить себя по частям в Южной Маньчжурии. Под напором превосходных сил надо отходить даже за Мукден, не допуская расстройства войск, принявших на себя первый удар. Придет и наш черед идти вперед».
Но это лирика. Что происходило на фронте?
Для начала мы решили перегородить дорогу к Порт-Артуру для чего поставить оборонительные мины. Это было неплохое решение, однако результатом была потеря двух судов. Для начала минный транспорт «Енисей» был снесен течением на собственное минное поле и затонул с большей частью команды. Следом за ним был отправлен крейсер «Боярин» (выяснить, что стало с «Енисеем»). Крейсер, естественно, не знал карту минного поля и тоже подорвался. Команда напугалась исхода и попросту сбежала с судна. Крейсер болтался на море еще сутки, после чего мирно утонул.
Тем временем японцы приняли в общем-то логичное решение заблокировать всю компанию внутри Порт-Артура. Для этого они набили камнями пароходы с целью утопить их в районе форватера. По правде сказать, им бы это удалось, если бы не «Ретвизан», который, если помните, с первого сражения сидит на мели у входа в гавань. Поскольку на нем был экипаж, то он открыл огонь, один пароход потопили, второй вылетел на прибрежные камни. Отмечу, что далее наша дозорная служба бдила хорошо, поскольку японцы еще дважды затевали подобный маневр, но оба раза мы вовремя на него реагировали.
25 февраля четверо японских крейсеров решили отрезать дозорные суда Порт-Артура и открыли огонь по «Бесстрашному» и «Внушительному». Первый удрал на базу, второй ушел в Голубиную бухту. Однако бухта была открыта для японцев и командир миноносца «Внушительный» решился спустить команду на берег, миноносец затопить.
Итого. В первый день мы потеряли три судна (на мели) и два были утоплены в Чемульпо. Затем еще два подорвались на своих минах, один затоплен в результате преследования. Минус восемь судов почти нахаляву.
Голубиная бухта досталась японцам и они начали через нее забрасывать шпионов. Контрразведчик ротмистр Загоровский - человек, отвечающий за безопасность крепости в Порт-Артуре, писал в телеграмме в Харбин начальнику Заамурского корпуса пограничной стражи генералу Чичагову:
«Из потопленного у Голубиной бухты брандера удалось высадиться и проникнуть в крепость переодетым японским шпионам, скрывавшимся в городе, а по ночам с окрестных высот устраивавшим сигнализацию с неприятельской эскадрой. Две ночи это замечалось. Сигналы подавались фонарем с разных мест и даже между домом коменданта крепости и интендантскими складами. Приняты энергичные меры к задержанию виновных. Сообщается о задержании 20 человек, которые были пойманы при передаче неприятелю сигналов. Населению разъяснялась ответственность за шпионаж в военное время и было дано поручение гражданскому комиссару объявить об этом и расклеить объявления на русском, китайском и английском языках».
Тем временем Маньчжурская армия никуда не торопилась и продолжала развертывать свои силы (и продолжалось это полтора месяца). За это время флот практически полностью оказался ослаблен и отрезан от основной армии. Хотя война на суше не началась, но Порт-Артур был заблокирован, Сеул захвачен, японские войска высаживались непрерывно и двигались в сторону реки Ялу, которая была границей на Южной Маньчжурии с Россией. Правда, японцы тоже тормозили с высадкой войск. Можно сказать, что никто никуда не торопился…
Наконец, до царя начало доходить, что ситуация на Дальнем Востоке не только не победоносная, но очень даже наоборот. И военные действия знаменитого русского флота не ведутся вообще. А, значит, надо сменить командующего. Выбор был из двух кандидатур: начальник Главного морского штаба контр-адмирал З.П. Рожественский и, бесспорно, талантливый флотоводец, знаменитый полярный исследователь и военный ученый вице-адмирал С.О. Макаров, командовавший Кронштадтским портом.
Макаров за свой «беспокойный характер» не жаловался при царском дворе, но зато долгое время служил на Тихом океане, хорошо знал театр военных действий. В результате, выбор пал на него.
Я скажу, что выбор был блестящим, и жаль, что это не случилось сразу, но… но судьба нынче была не на стороне России.
Итак, командующий флотом сменился. Он потребовал усиления флота отрядом кораблей контр-адмирала А.А.Вирениуса, о котором скажу позже. Отряд находился в районе Мадагаскара, но требование Макарова не было поддержано морским министром вице-адмиралом Ф.К.Авеланом. Вирениус получил приказ возвращаться на Балтику (а потом они назад пойдут, чтобы стало понятно…)
Тогда Макаров предложил железной дорогой отправить разобранные 8 миноносцев класса «Циклон». Предложение достаточно смелое и необычное, но прецеденты уже были. Однако военный министр отказал второй раз, на этот раз с поддержкой правительства из-за перегруженности железной дороги.
Макаров уехал «сам по себе». Прибыв в Порт-Артур, он обнаружил полное бездействие этой части эскадры и уныние в рядах. Владивостокский отряд крейсеров на самом деле выглядел лучше. При том, что сама крепость была откровенно слабой, крейсера постоянно рыскали в Японском море и пытались поймать противника. Владивосток гораздо сильнее беспокоил Хейхатиро Того, чем Порт-Артур. Ему пришлось даже создать эскадру «сдерживания», которая значительно превосходила владивостокскую группировку по силам, так что она действительно была заблокирована, но при этом оттягивала на себя заметные японские силы.
Прибытие Макарова было встречено с радостью:
«Приехал наконец новый командир эскадры, адмирал Макаров. Вместе с ним приехали из Петербурга скороспелые мичманы и механики. Прибытие адмирала Макарова вселяет во всех уверенность, что наконец-то наш флот выйдет из своего упорного бездействия и проявит более активную деятельность» (автор неизвестен).
С.О.Макаров начал работу с простейших действий: во-первых, потребовал соблюдения военной тайны и наладил работу связи, разведки и контрразведки (кстати, Япония этим озаботилась с первого дня), провел работы, связанные с "учетом и контролем" кораблей, их состояния, экипажей, припасов и боеприпасов и т.п.
С прибытием вице-адмирала С.О. Макарова порт-артурская эскадра перестала «прятаться» во внутренней гавани крепости. Она начала выходить в открытое море и действовать. Уже 11 марта новый командующий русским флотом на Тихом океане докладывал главнокомандующему на Дальнем Востоке адмиралу Е.И. Алексееву:
«Несмотря на всякие несовершенства и недостаток в исправных миноносцах, я нахожу, что мы могли бы рискнуть теперь попробовать взять море в свои руки. И, наметив постепенно увеличивать район действия эскадры, я предусматриваю генеральное сражение, хотя благоразумие подсказывает, что теперь еще рано ставить все на карту, а в обладании морем полумеры невозможны».
И тут начали сказываться две головы у нашего орла, то бишь два главнокомандующих. Вместо того чтобы поддержать наступательные стремления флотоводца, главнокомандующий Алексеев ответил в том духе, что мы никуда не торопимся.
На этом я остановлюсь, поскольку объем становится большим :)
Фотографии нынче взяты из книги П.Лaренко."Страдные дни Портъ-Артура. Хроника военныхъ событій и жизни въ осажденной крѣпости съ 26-го января 1904 г. по 9-е января 1905 г. По дневнику мирнаго жителя и разсказамъ защитниковъ крѣпости." http://az.lib.ru/l/larenko_p_n/text_0010oldorfo.shtml
Ну, а текст из головы и предыдущих источников
Это продолжение истории, начало тут:
http://world-japan.livejournal.com/509921.html
http://world-japan.livejournal.com/510611.html
http://world-japan.livejournal.com/510772.html
http://world-japan.livejournal.com/513759.html
http://world-japan.livejournal.com/514467.html
http://world-japan.livejournal.com/514692.html
http://world-japan.livejournal.com/515400.html
http://world-japan.livejournal.com/515885.html
http://world-japan.livejournal.com/517580.html
http://world-japan.livejournal.com/518256.html
http://world-japan.livejournal.com/519813.html