Кто кого учил
В "некоторых кругах" (скажем так) то разгорается, то затухает спор о том, почему Украина не Россия и не Россия ли. В этом споре четко прослеживается тенденция брата, которого почему-то называют "старшим" поучать того, которого считают "младшим", и научать его уму-разуму. Урезонивать этих господ нет смысла, ведь они действуют по принципу, описанному еще великим Тарасом: "До нас в науку! Ми навчим, почому сіль і хліб почім!" Да, вот кстати: а кто кого учил?
Подтвердить общеизвестные исторические факты о том, кто кого учил, я призываю известнейшого русского православного богослова Г.Флоровского. Сомневающихся отсылаю к источнику: Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия. - третье изд. - YMKA-PRESS, Paris, 1983. (Издание репринтное).
Цитирую языком оригинала. Единственное отступление - замена буквы "ять" простым "е" за неимением таковой в раскладке.
Середина 17 века - период становления Московского государства и поисков развития государственной идеологии. Однако, для этого не хватало интеллектуальных сил, попросту говоря - грамотных людей.
«…Интересъ къ «греческому» удовлетворялся съ Кіевской помощью. Изъ Кіева приглашаютъ «учителей», старцевъ монастырскихъ, искусныхъ по-гречески, «для справки библии греческіе на словенскую речь». Тогда прибыли Епифаній Славинецкій, Арсеній Сатановскій (въ 1649), Дамаскинъ Птицкій (въ 1650). Въ то же время переиздаются в Москве книги: грамматика Смотрицкого, и даже «короткій» катехизисъ Петра Могилы (1649). Въ Кормчей 1649-1659 г. такъ называемая 51-я глава взята изъ Требника Могилы (западнаго происхожденія). В те-же годы составлена была т. наз. «Кириллова книга» и переиздана кіевская Книга о вере. Какъ будто в Москве хотели повторить или применить Кіевскій опытъ обрядовой и книжной реформы, проведенной при Могиле. Въ свое время самъ Могила предлагалъ устроить въ Москве какъ бы некое ученое подворье для кіевскихъ монаховъ, изъ братского монастыря, где они могли бы обучать грамоте греческой и славянской (1640)…» (с.61-62)
«Западное вліяніе все усиливается въ самой церковной жизни. И главный путь этого вліянія идетъ изъ Кіева. «Западно-русскій монахъ, выученный в школе латинской или в русской, и былъ первым проводникомъ западной науки, призваннымъ в Москву» (Ключевскій)». (с.74).
«Москва борется съ наступающимъ изъ Кіева латинофильствомъ. Но нечего было противопоставить изъ своихъ залежавшихся и перепутанныхъ запасовъ...И побеждаетъ Кіевъ…». (с.81).
18 век. Спасская академия в Москве.
«Преподаватели въ Академіи были все изъ Кіева…
18 век. Школа в Московии.
"…Вообще сказать, школъ въ Великороссіи заводятся и открываются въ это время обычно только архіереями изъ малороссіянъ (былъ периодъ, когда только малороссіянамъ и было позволено ставить въ архіереи и архимандриты)… Бывало, что и учениковъ привозили съ юга. Это было прямое переселение южноруссовъ или «черкассъ»; на севере оно часто такъ и воспринималось, какъ иноземное засиліе. Въ исторіи духовной школы Петровская реформа означала именно «украинизацію, въ прямомъ и буквальномъ смысле.» (с.98).
«Все эти приставники были для учениковъ въ собственномъ смысле слова люди чужие, наезжие изъ какой-то чужой земли, какой тогда представлялась Малороссія, съ своеобразными привычками, понятиіями и самою наукой, съ своей малопонятной, странною для великорусскаго уха речью; притомъ же они не только не хотели приноровиться къ просвещаемому ими юношеству в призвавшей ихъ стране, но даже явно презирали великороссовъ, как дикарей…» (с.98).
«Не слишкомъ ли сильно сказать: «та культура, которая со временъ Петра живетъ и развивается в Россіи, является органическимъ и непосредственнымъ продолженіемъ не московской, а кіевской, украинской культуры» (кн. Н.С.Трубецкой). Одну только оговорку здесь нужно сделать. Эта культура была слишкомъ искусственна, и слишкомъ насильно вводилась, чтобы говорить объ «органическомъ продолженіи». (с.99).
Вот так, господа.
Подтвердить общеизвестные исторические факты о том, кто кого учил, я призываю известнейшого русского православного богослова Г.Флоровского. Сомневающихся отсылаю к источнику: Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия. - третье изд. - YMKA-PRESS, Paris, 1983. (Издание репринтное).
Цитирую языком оригинала. Единственное отступление - замена буквы "ять" простым "е" за неимением таковой в раскладке.
Середина 17 века - период становления Московского государства и поисков развития государственной идеологии. Однако, для этого не хватало интеллектуальных сил, попросту говоря - грамотных людей.
«…Интересъ къ «греческому» удовлетворялся съ Кіевской помощью. Изъ Кіева приглашаютъ «учителей», старцевъ монастырскихъ, искусныхъ по-гречески, «для справки библии греческіе на словенскую речь». Тогда прибыли Епифаній Славинецкій, Арсеній Сатановскій (въ 1649), Дамаскинъ Птицкій (въ 1650). Въ то же время переиздаются в Москве книги: грамматика Смотрицкого, и даже «короткій» катехизисъ Петра Могилы (1649). Въ Кормчей 1649-1659 г. такъ называемая 51-я глава взята изъ Требника Могилы (западнаго происхожденія). В те-же годы составлена была т. наз. «Кириллова книга» и переиздана кіевская Книга о вере. Какъ будто в Москве хотели повторить или применить Кіевскій опытъ обрядовой и книжной реформы, проведенной при Могиле. Въ свое время самъ Могила предлагалъ устроить въ Москве какъ бы некое ученое подворье для кіевскихъ монаховъ, изъ братского монастыря, где они могли бы обучать грамоте греческой и славянской (1640)…» (с.61-62)
«Западное вліяніе все усиливается въ самой церковной жизни. И главный путь этого вліянія идетъ изъ Кіева. «Западно-русскій монахъ, выученный в школе латинской или в русской, и былъ первым проводникомъ западной науки, призваннымъ в Москву» (Ключевскій)». (с.74).
«Москва борется съ наступающимъ изъ Кіева латинофильствомъ. Но нечего было противопоставить изъ своихъ залежавшихся и перепутанныхъ запасовъ...И побеждаетъ Кіевъ…». (с.81).
18 век. Спасская академия в Москве.
«Преподаватели въ Академіи были все изъ Кіева…
18 век. Школа в Московии.
"…Вообще сказать, школъ въ Великороссіи заводятся и открываются въ это время обычно только архіереями изъ малороссіянъ (былъ периодъ, когда только малороссіянамъ и было позволено ставить въ архіереи и архимандриты)… Бывало, что и учениковъ привозили съ юга. Это было прямое переселение южноруссовъ или «черкассъ»; на севере оно часто такъ и воспринималось, какъ иноземное засиліе. Въ исторіи духовной школы Петровская реформа означала именно «украинизацію, въ прямомъ и буквальномъ смысле.» (с.98).
«Все эти приставники были для учениковъ въ собственномъ смысле слова люди чужие, наезжие изъ какой-то чужой земли, какой тогда представлялась Малороссія, съ своеобразными привычками, понятиіями и самою наукой, съ своей малопонятной, странною для великорусскаго уха речью; притомъ же они не только не хотели приноровиться къ просвещаемому ими юношеству в призвавшей ихъ стране, но даже явно презирали великороссовъ, как дикарей…» (с.98).
«Не слишкомъ ли сильно сказать: «та культура, которая со временъ Петра живетъ и развивается в Россіи, является органическимъ и непосредственнымъ продолженіемъ не московской, а кіевской, украинской культуры» (кн. Н.С.Трубецкой). Одну только оговорку здесь нужно сделать. Эта культура была слишкомъ искусственна, и слишкомъ насильно вводилась, чтобы говорить объ «органическомъ продолженіи». (с.99).
Вот так, господа.