О русском подвиге
Нет больше той любви, если кто душу свою положит за други своя.
(Иоанн, 15:13)
Кого, как вы думаете, «приговорил к расстрелу, как бактерий» напавший с ружьем на церковь дислексичный неонацист-неоязычник их Южно-Сахалинска?
За прошедшие дни много людей узнали об этом безумце, жертве интернет-пропаганды бредовых идей.
Тем справедливее будет, если люди узнают и о тех, кто пал от его руки.
И как они пали.
Один из наших прихожан, услышав выстрелы, забегает в храм и начинает под обстрелом выводить людей на улицу. Потом он идет навстречу убийце и говорит: «Что ты делаешь?», а тот стреляет ему в ноги. Мужчина падает, встает и снова идет, и снова просит прекратить стрельбу, и тогда преступник стреляет ему в голову. А ведь это был обычный человек, он просто пришел в храм, он не готовился к тому, чтобы быть сильным духом, он просто был им. Стало известно имя погибшего мужчины - Владимир Александрович Запорожец. Ему было 35 лет. Мужчина находился в сложной жизненной ситуации и обычно стоял на паперти у собора. Накануне, услышав выстрелы, он сказал остальным просящим милостыню: «Я пошел защищать» - и вошел в собор, где принял на себя четыре выстрела.
Вторая убитая, монахиня Людмила (Пряшникова) была удивительно добрым и отзывчивым человеком. Она выполняла в церкви разную работу: пекла просфоры, стояла в церковной лавке, помогала в духовно-просветительском центре. Монахиня Людмила останется в моей памяти очень светлым, жизнерадостным человеком. Она всегда была очень приветлива. Очень серьезно относилась к своим послушаниям и всегда брала благословение. Ее земная жизнь закончилась в день памяти Новомучеников и Исповедников Российских, за несколько месяцев до этого она приняла монашеский постриг в честь новомученицы Людмилы Петровой. Всю свою жизнь она посвятила служению Богу и Церкви, вырастила замечательного сына-священника, помогала ему нести нелегкое служение в одном из небольших приходов Сахалинской епархии и вот сподобилась принять мученический венец. В момент трагедии она не стала спасаться бегством, а вместо этого нажала тревожную кнопку и звонила в полицию.
---
Они просто не пустили его к алтарю, - дьявола, одержимого бесами. Он не прошел. Он расстрелял невиновных, он сел на пол и начал рыдать.
Могло быть гораздо хуже.
Но тут сработал уникальный русский механизм выживания. То, что отличает нас от других.
---
Политрук считает уместным здесь и сейчас пояснить. Послушайте, это важно.
Русская жизнь - всегда подвиг. Вся она - подвиг. Целиком. Русский создан для подвига, для него Богом выкован, для него эволюцией сконструирован. Русские - героический народ, веками ведущий жизнь, исполненную подвига. Молитвенного, трудового, творческого, воинского, конструкторского, просветительского - предельного усилия.
Иначе здесь и не выжить. Просто пережить зиму - уже вызов. Кует характер.
С ходом времен напряжение Русского Подвига падает, но иногда - (как правило, отвечая на внешний вызов) - вдруг взметывается, достигая небес. Хватает надолго.
Тогда Россия испытывает очередной взлет.
Но русский всегда создан для подвига. Он готов к нему и в мирное время. Он всегда его ждет. Даже нищий. Даже монашенка. Даже алкаш.
Это зашито в понятие «русский». Зашифровано в культурном коде. До рефлексов прописано в русском геноме, который распространяется неполовым путем, и воплощает русскую душу на любом генном материале.
Наше былое величие (отцы и деды! - вереницы суровых теней, грозных образов, великих поступков) - вновь и вновь вдыхает в приходящие на Землю Подвига поколения Людей Подвига героический порыв.
Это самоподдерживающийся трансментальный процесс: русская идея передается от предков к потомкам на героических примерах.
Именно поэтому никому никогда нас не победить.
Именно поэтому наши цивилизационные границы всегда расширяются.
Именно поэтому мы умеем увлечь за собой народы - в свой крестовый и звездный поход, за тридевять земель, на гибельную стужу, на кромешную ночь, да за золотым молодильным яблочком Солнца.
Учитель, школьник, строитель, санитарка на «Скорой», солдат, депутат, мент.
Русский подвиг кроит под себя реальность из наличных русских людей. Дагестанец Марат Рахметов, прошлым летом спасший двух девочек в Зеленограде, но сам утонувший, был абсолютно русским: он жил и умер в великом русле этой традиции - традиции русского подвига.
Нет больше той любви, если кто душу свою положит за други своя.
Не должно быть и памяти - крепче.
Распространить и поддержать:
Обсуждение - у "Вечернего Политрука":
