Cвт. Павел (Кратиров). Критические замечания по поводу II-го послания митр. Сергия (Страгородского).
Оригинал взят у orthodoxy_news в Cвт. Павел (Кратиров). Критические замечания по поводу II-го послания митр. Сергия (Страгородского).
Оригинал взят у chernec71 в Cвт. Павел (Кратиров). Критические замечания по поводу II-го послания митр. Сергия (Страгородского).
Оригинал взят у stmvl в Cвт. Павел (Кратиров). Критические замечания по поводу II-го послания митр. Сергия (Страгородского).
Павел (Кратиров), еп. Старобельский (1871г.р.) - новомученик и исповедник Российский. В 1921г. поставлен во еп. Старобельского. В 1928г. - официально заявил об отделении от митр. Сергия. Автор 3-х широко разошедшихся по стране произведений, обличающих митр. Сергия. В 1928г. вошёл в подчинение еп. Димитрию (Любимову) и, наряду с еп. Алексием (Буй), приступил к окормлению ИПЦ в Киевской и Харьковской областях.
+ + +
Второе послание митрополита Сергия было вызвано появлением в Москве большого числа анонимок и листовок, направленных против него и его церковной работы, а также определенно выставленных против него обвинений и упреков со стороны некоторых иерархов.
Митрополиту Сергию для того, чтобы реабилитировать себя в глазах православных иерархов и народа, нужно было ответить на целый ряд обвинений. Мы укажем на важнейшие из них, с какими имели возможность познакомиться.
1) Он не имел права говорить в своем «воззвании» [16/29 июля 1927г] от лица всей Русской Церкви, так как не получил на то полномочий ни от митрополита Петра, ни от православного епископата.
2) Проявивши такое самочиние, он тем самым лишил себя права на доверие и подчинение ему со стороны его собратий епископов и православной его паствы.
3) Содержание «воззвания», сделанное митрополитом Сергием, не приемлемо для христианской совести, так как в нем нет надлежащей искренности и правдивости:
а) Нельзя искренно радоваться всем радостям той власти, которая, между прочим, ставит своей задачей совершенно упразднить религию в государстве и Церковь;
б) нельзя искренно благодарить ее за внимание ее к духовным нуждам православного населения, так как в действительности этого, конечно, не оказывается.
4) В своем «воззвании» митр. Сергий предрешает, по затронутым им вопросам, соборные определения.
5) Заверивши гражданскую власть в изменении своих взглядов на нее и в тех чувствах, какие указаны нами выше, он тем самым поставил под удар всех честных служителей Церкви, лояльных к власти, но не одобряющих церковной работы его и совершил, таким образом, акт предательства по отношению к ним и гнусной клеветы.
Ответил ли митрополит Сергий, хотя на одно слово из предъявленных ему обвинений? Безусловно, нет. Основная мысль его «послания» такова: он носитель церковной власти и все православные верующие, для блага Церкви, во избежание разделений, пагубных для Церкви, должны подчиниться ему до Собора. Только Собор произнесет свой суд над его работой.
Он уверяет читателя, что не отступал и не отступит от Православия и потому просит относиться к нему с полным доверием, ибо только при взаимном доверии возможно церковное строительство. Уверяет и в том, что огромное большинство духовенства русского и заграничного относится к нему с доверием и находится в ведении Московской Патриархии, т. е. его - Сергия, и его Синода. На свое служение Церкви в настоящем своем положении Заместителя, он смотрит, как на тяжелый крест, возложенный на него Самим Господом и только сознание им своего долга пред Церковью, будто бы даст ему силы оставаться на своем посту.
Вот главные мысли послания митрополита Сергия. Все эти мысли, конечно, здравые, и для сознания православного христианина приемлемые, но, к сожалению, в устах митрополита Сергия не для всех одинаково убедительные. Не погрешим, если скажем, что они убедительны только для тех, кто собственно и не нуждается в убеждении, кто не сомневается в его каноничности и одобряет его церковную деятельность. Что же касается всех остальных, а ведь их то и должен был успокоить митрополит Сергий, то это послание ни в какой мере не удовлетворяет их.
Прочитавши его, они могут только призадуматься над вопросом: имеем ли мы действительно право до церковного суда и соборного осуждения, отказывать митрополиту Сергию, если он действительно законный носитель церковной власти в подчинении?
Мы выскажем свои соображения по этому вопросу.
1) Мы лично смотрели и в настоящее время смотрим на митрополита Сергия только как на захватчика высшей церковной власти, которая по праву должна принадлежать митрополиту Агафангелу.
2) Признаем, что в известных случаях мы не погрешим, если откажем в своем послушании даже законной власти: это в тех случаях, когда власть потребует от нас явно беззаконного и противного воле Божией. Митрополиту Сергию, конечно, хорошо известно, что ответили апостолы своему синедриону, когда тот потребовал от них противного воле Божией.
Если же беззаконное требование будет иметь принципиальный характер? Если в основу церковного строительства полагается ложь и клевета, как это мы видим у митрополита Сергия, определяющая весь ход церковной деятельности его, то не погрешим, думается нам, если и совершенно выйдем из послушания такой власти и ее самую отвергнем. Нам дано на то право и особым Патриаршим указом от 1920 г.
Обязаны ли мы ждать соборного решения?
При суждении о вопросах чисто догматических, не имеющих такой очевидности, как элементарные вопросы морали, и не имеющих такого жизненного значения как последнее, можно без ущерба для дела церковного ждать авторитетного разрешения их на законном церковном соборе и очень продолжительное время.
Но совсем не такого характера те вопросы, которые отделяют нас от митрополита Сергия. Да и возможность законного собора, при настоящем хаотическом времени и состоянии Церкви, весьма сомнительна. Что же, неужели православный христианин должен идти со спокойной совестью за митрополитом Сергием и за его Синодом, куда бы и как они не вздумали нас повести? Нам известна крайняя неустойчивость взглядов митрополита Сергия, совершенно недопустимая в лице носителя высшей церковной власти, и ни рассудок, ни совесть не позволяют нам слепо следовать за ним.
Некоторые примеры этой неустойчивости:
а) В 1922 году митрополит Сергий признает обновленческое Высшее Церковное Управление вполне каноническим и все постановления его законными, и приглашает всех последовать его примеру. В 1924 году приносит раскаяние в содеянном им Патриарху, а в 1926 году уже становится сам во главе ориентации враждебной обновленчеству.
6) В 1926 году считает легализацию Временного Высшего Церковного Совета «признаком неправославия» в нем, а в 1927 году сам усиленно добивается ее, не стесняясь при этом никакими средствами.
в) В 1926 году митрополит Сергий дает совет заграничным православным епископам создать там самостоятельное церковное управление; ровно через год осуждает такое желание их (см. переписку его с митрополитом Евлогием и сравни с письмом к зарубежным епископам от 12 сент. 1926 г.).
Когда же был прав митрополит Сергий и по какому пути мы должны идти за ним?
3) Митрополит Сергий только говорит о необходимости церковного соборного осуждения, а поведением своим сам же себя опровергает. не осудили ли мы, а потом и он, одинаково с нами, обновленцев и их управление ранее церковного осуждения их? Он скажет, что то - незаконное управление... Но ведь признавал же он его законным, как мы сказали выше и других призывал к тому же! Сами обновленцы тоже (искренне или нет - Бог им Судья), считают свое управление законным.
Не церковный ли собор, в конце концов, должен был осуждать их по мысли митрополита Сергия? Как же он решился до церковного суда выйти из подчинения обновленческому синоду? Если митрополит Сергий называет раскольниками тех, кто не подчинился ему, то не правы ли будут, с точки зрения митрополита Сергия, и обновленцы, называющее и его самого, и всех нас такими же именами? И если мы со спокойной совестью вынесли свой приговор обновленцам, то не имеем ли мы возможности тоже самое сделать и по отношению к митрополиту Сергию? Мы думаем, что в нашем рассуждении более логики и правды, чем у митрополита Сергия.
Вот более других серьезная мысль в послании митрополита Сергия, заслуживающая и внимания нашего, и рассмотрения. Все остальное, в глазах тех, кто не желает слепо следовать за митрополитом Сергием, не имеют решительно никакой ценности. Мы думаем, что будет нетрудно доказать это, если сделаем некоторый критически анализ их.
Митрополит Сергий начинает свое послание заявлением, что «Сам Господь возложил на него великое и чрезвычайно ответственное дело - править кораблем нашей Церкви в такое время...» Можем не обинуясь исповедать, - говорить он, - что «только сознание служебного долга пред Церковью не позволило нам, подобно другим, уклониться от выпавшего на нашу долю столь тяжкого жребия»
Какая неправда, сугубо преступная в устах епископа, занимающего даже первосвятительский пост. Как это заверение митрополита Сергия расходится опять же с его поведением и действительностью. Допустим, что он, во имя долга, принял от митрополита Петра временное заместительство...
Но, что же скажет он в оправдание своего поведения со времени возвращения законного местоблюстителя патриаршего престола митр. Агафангела. Не он ли прилагал все меры к тому, чтобы лишить того возможности стать во главе управления? Не он ли отдал его под суд епископов за одну только попытку осуществить свое право, не смотря на определенно выраженную волю митрополита Петра, чтобы возглавил Русскую Церковь именно митрополит Агафангел? Не он ли одно время готов был судить самого местоблюстителя митрополита Петра за признание им митрополита Агафангела, а в другое сам закрепляет свое положение его действительным или измышленным Пермским посланием.
Только именно благодаря малой осведомленности окраин в том, что делается в центре, о чем говорит далее митрополит Сергий, как о прискорбном явлении в церковной жизни, и дана ему возможность «возложить на себя этот крест». Ссылка на Господа, таким образом, совершенно здесь неуместна и даже кощунственна.
Митрополит Сергий возлагает свою надежду на небесного Пастыреначальника, что Он в трудную минуту «не оставит нас сирых», и «упование не посрамит его». Ввиду вышесказанного, мы перейдем за границу возможного, если разделять будем надежды митрополита Сергия на то, что Господь будет ему Помощником в его деяниях, да и сам он, конечно, не имеет для такой надежды никаких моральных оснований.
Правильнее будет думать, имея ввиду его последние выступления, исполненные искательства перед сильными мира сего, что Господь оставил его и Дух Божий отступил от него.
Далее, желая, видимо, оправдать свое «воззвание», митрополит Сергий говорит о той, более благоприятной обстановке для церковного строительства, которая создалась благодаря ему: теперь функционирует не только Синод, но во многих епархиях епархиальные советы, пустующие кафедры замещаются, церковные дела разрешаются, явилась возможность сношений с Восточными Патриархами и прочее.
Но, выражаясь словами одного Святителя, писавшего митрополиту Сергию, скажем и мы: какая польза нам от получения возможности церковного строительства, когда сами то мы, служители Церкви и устроители Дома Божия на земле, стали «непотребными», стали солью обуявшею негодною для употребления, которую следует выбросить вон. -
Мало утешает нас ваше высокопреосвященство, и ваше сношение с Восточными Патриархами, о чем вы с такою радостью сообщаете в своем послании, ибо Восточные Патриархи еще ранее вас признали обновленческое церковное управление, да и Временный Высший Церковный Совет, на который вы, в полном его составе, наложили свое запрещение, еще задолго до вас установили сношения с этими Патриархами. Вы, таким образом, как в деле легализации, так и здесь, несколько запоздали и оказались по этой причине в хвосте у тех, кого вы осуждали.
Не тяжелый крест, возложенный Господом, несете вы, владыко, в этот ответственный момент Русской Церкви, а сами восприняли на себя жалкую и позорную роль (уже достаточно выясненную нами выше), которая свела на нет все ваши прежние церковные заслуги, если таковые, как уверяют некоторые, у вас имелись...
Вы думаете, по-видимому, оправдать свою церковную работу тем, что значительное большинство духовенства идет за вами. Мы объясняем это не сочувствием вам и вашей работе, а различными иными причинами, именно:
а) плохою осведомленностью многих о том, как и каким образом оказались вы во главе церковного управления;
б) безвыходность создавшегося положения, при котором многие, и очень многие, были бы рады и бежать от вас, да некуда...;
в) утомлением духовенства, утратившего в громаднейшем большинстве случаев, ту энергию в борьбе за истину церковную, какую проявило оно ранее в момент появления «живой церкви». Эти последние теперь, не имея мужества возвысить свой голос в защиту Истины, стараются оправдаться, и свои компромиссы с совестью объясняют заботами о мире и благе церковном, забывая, что еще ранее их искали себе спасения под этими прикрытиями обновленцы.
В своем послании, как прежде и в воззвании, митрополит Сергий снова клевещет на тех, кто находится «в административном отделении от них», уверяя кого-то в той нелепости, что неподчиняющиеся митрополиту Сергию и его Синоду «торжество Христианства склонны видеть в господстве христианских народов над нехристианскими», что в переводе на политический язык, означает «в господстве культурных и просвещенных народов над некультурными», а еще определеннее, может быть, «в господстве Англии над Китаем».
Что это, как не донос и только прикрытое несколько обвинение в контрреволюции тех иерархов, которые расходятся с ним исключительно на церковной почве. Мы лично всем существом своим отвергаем митрополита Сергия и его Синод, но понять не можем, какое же отношение имеет это к господству христианских народов над нехристианскими. Не подлежит никакому сомнению, что и все другие епископы, отрицательно относящиеся к митрополиту Сергию, засвидетельствуют такое же свое недоумение от чего же говорит такую нелепость митрополит Сергий. Для того, думается нам, чтобы запугать тех, кого ему не удается убедить настоящим своим посланием. А таких, надо полагать, будет немало.
Далее митрополит Сергий призывает всех возлюбленных отцов, братий и сестер к совместной и единодушной работе по упорядочению дел церковных. Между прочим, чтобы «обманутых убедить и заблудших вразумить» и для успеха самого дела, говорит о необходимости взаимного доверия.
Не знаем, кого митрополит Сергий думает вразумлять? Вероятно тех, кто согласен с ним. Мы же горячо убеждаем его самого принести, во имя блага Церкви, в жертву свое самолюбие и властолюбие, которыми он до сих пор руководился больше чем боголюбием, и снова чистосердечно покаяться во всех своих церковных прегрешениях, а управление Церковью предоставить тому, у кого оно было им отнято.
Рассчитывать на исполнение им этого нашего желания, конечно, довольно трудно, так как митрополит Сергий уверяет нас в своем послании, что «его сердце исполнено радостной уверенностью, что он не порвал золотой нити Апостольского преемства и это сознание дает ему внутреннее спокойствие при всех треволнениях церковной жизни. Отсюда до раскаяния далеко. Хотя и говорит он немного выше о каких-то покаянных молитвах, но, видимо, слов этих к себе не относит. Не будем спорить с митрополитом Сергием. Может быть он здесь говорит действительно правду о своем самосознании и чувствованиях, но мы бы на его месте не имели бы уверенности в законности своего управления, ни спокойствия в своей совести.
Пусть не забывает митрополит Сергий, что как бывший обновленческий деятель, он не имеет права не только возглавлять Православную Церковь, но не имеет права даже на положение простого члена присутствовать на соборе (Постановление о приеме кающихся обновленцев, пр. 5. Цит. по второму изданию брошюры: «Правда о ВВЦС и Нижегородском митрополите Сергие»).
Каким образом митрополит Сергий рассчитывает приобрети к себе то доверие, о необходимости которого он говорит выше? Он уверяет, что вполне сознает всю важность и всю ответственность своего положения в Церкви и потому, как в первом своем послании, так и теперь, он свидетельствует о своей воле и о своем решении не отступать от Православия. И только... приходится положиться на слова митрополита Сергия и верить в его Православие, потому что он сам считает себя православным. Кто же и когда из церковных наших деятелей сам признавал себя неправославным?
Да и можно ли доверять словам митрополита Сергия столь часто менявшего свои убеждения и взгляды, когда самые дела его приводят нас в великий соблазн и смущение.
В заключительной части своего послания митрополит Сергий предлагает всем оставаться в союзе с законной церковной властью и терпеливо ожидать разрешения всех недоумений на церковном Соборе, а пока будем, говорит он, «стараться сохранить единство Духа в союзе мира, помня о едином Теле Христове».
Совет хороший. Но вот беда наша: у нас, как мы высказали выше, существует в настоящее время не одна сергиевская «законная власть», а есть и обновленческая, которая признает нас даже раскольниками; есть и Временный Высший Церковный Совет, считающий себя каноническим и законным. Есть на Украине и некоторые другие церковные организации, продолжающие считать себя православными. Есть, наконец, те епископы, которые по своей совести не могут присоединиться ни к одной из существующих ориентаций... Значит законность сергиевского управления не так уж убедительна...
И если бы митрополит Сергий действительно желал до Собора сохранить «единство Духа в союзе мира», «чтобы не разрывать хитона Христова», как он выражается, то, оказавшись всякими неправдами и правдами во главе церковного управления, он не пугал бы напрасно церковными канонами непризнающих его, как это делает он всё время с большим усердием; не налагал бы единолично запрещений на десятки несогласных с ним епископов, а с должным смирением, поставивши собственную каноничность под знаком вопроса «в единстве Духа и в союзе мира», ожидал бы будущего Собора, который разберется в том, кто прав, и кто виноват в церковных смутах, и каждому воздаст по делам его. Только под этим условием, думается нам, возможен был бы некоторый мир в Церкви, столь необходимый, как для самих пастырей, так и для мечущихся из одной стороны в другую овец Христова стада. Под этим только условием возможен и самый Собор.
В заключение скажем: канонически бесспорной власти, которую бы все согласились признать таковою, в настоящее время нет в Православной Церкви. Нужно отыскать таковую. А если нельзя сделать этого, то самое широкое самоуправление православных епископов до времени Собора, согласно постановлению Патриаршего Синода от 7/20 ноября 1920 года, вот по нашему мнению, правильный лозунг нашего времени.
Когда кораблю угрожает потопление, то спасаются в лодках...
Февраль, 1928г.
Текст взят из общедоступных источников
Оригинал взят у chernec71 в Cвт. Павел (Кратиров). Критические замечания по поводу II-го послания митр. Сергия (Страгородского).
Оригинал взят у stmvl в Cвт. Павел (Кратиров). Критические замечания по поводу II-го послания митр. Сергия (Страгородского).
Павел (Кратиров), еп. Старобельский (1871г.р.) - новомученик и исповедник Российский. В 1921г. поставлен во еп. Старобельского. В 1928г. - официально заявил об отделении от митр. Сергия. Автор 3-х широко разошедшихся по стране произведений, обличающих митр. Сергия. В 1928г. вошёл в подчинение еп. Димитрию (Любимову) и, наряду с еп. Алексием (Буй), приступил к окормлению ИПЦ в Киевской и Харьковской областях.
+ + +
Второе послание митрополита Сергия было вызвано появлением в Москве большого числа анонимок и листовок, направленных против него и его церковной работы, а также определенно выставленных против него обвинений и упреков со стороны некоторых иерархов.
Митрополиту Сергию для того, чтобы реабилитировать себя в глазах православных иерархов и народа, нужно было ответить на целый ряд обвинений. Мы укажем на важнейшие из них, с какими имели возможность познакомиться.
1) Он не имел права говорить в своем «воззвании» [16/29 июля 1927г] от лица всей Русской Церкви, так как не получил на то полномочий ни от митрополита Петра, ни от православного епископата.
2) Проявивши такое самочиние, он тем самым лишил себя права на доверие и подчинение ему со стороны его собратий епископов и православной его паствы.
3) Содержание «воззвания», сделанное митрополитом Сергием, не приемлемо для христианской совести, так как в нем нет надлежащей искренности и правдивости:
а) Нельзя искренно радоваться всем радостям той власти, которая, между прочим, ставит своей задачей совершенно упразднить религию в государстве и Церковь;
б) нельзя искренно благодарить ее за внимание ее к духовным нуждам православного населения, так как в действительности этого, конечно, не оказывается.
4) В своем «воззвании» митр. Сергий предрешает, по затронутым им вопросам, соборные определения.
5) Заверивши гражданскую власть в изменении своих взглядов на нее и в тех чувствах, какие указаны нами выше, он тем самым поставил под удар всех честных служителей Церкви, лояльных к власти, но не одобряющих церковной работы его и совершил, таким образом, акт предательства по отношению к ним и гнусной клеветы.
Ответил ли митрополит Сергий, хотя на одно слово из предъявленных ему обвинений? Безусловно, нет. Основная мысль его «послания» такова: он носитель церковной власти и все православные верующие, для блага Церкви, во избежание разделений, пагубных для Церкви, должны подчиниться ему до Собора. Только Собор произнесет свой суд над его работой.
Он уверяет читателя, что не отступал и не отступит от Православия и потому просит относиться к нему с полным доверием, ибо только при взаимном доверии возможно церковное строительство. Уверяет и в том, что огромное большинство духовенства русского и заграничного относится к нему с доверием и находится в ведении Московской Патриархии, т. е. его - Сергия, и его Синода. На свое служение Церкви в настоящем своем положении Заместителя, он смотрит, как на тяжелый крест, возложенный на него Самим Господом и только сознание им своего долга пред Церковью, будто бы даст ему силы оставаться на своем посту.
Вот главные мысли послания митрополита Сергия. Все эти мысли, конечно, здравые, и для сознания православного христианина приемлемые, но, к сожалению, в устах митрополита Сергия не для всех одинаково убедительные. Не погрешим, если скажем, что они убедительны только для тех, кто собственно и не нуждается в убеждении, кто не сомневается в его каноничности и одобряет его церковную деятельность. Что же касается всех остальных, а ведь их то и должен был успокоить митрополит Сергий, то это послание ни в какой мере не удовлетворяет их.
Прочитавши его, они могут только призадуматься над вопросом: имеем ли мы действительно право до церковного суда и соборного осуждения, отказывать митрополиту Сергию, если он действительно законный носитель церковной власти в подчинении?
Мы выскажем свои соображения по этому вопросу.
1) Мы лично смотрели и в настоящее время смотрим на митрополита Сергия только как на захватчика высшей церковной власти, которая по праву должна принадлежать митрополиту Агафангелу.
2) Признаем, что в известных случаях мы не погрешим, если откажем в своем послушании даже законной власти: это в тех случаях, когда власть потребует от нас явно беззаконного и противного воле Божией. Митрополиту Сергию, конечно, хорошо известно, что ответили апостолы своему синедриону, когда тот потребовал от них противного воле Божией.
Если же беззаконное требование будет иметь принципиальный характер? Если в основу церковного строительства полагается ложь и клевета, как это мы видим у митрополита Сергия, определяющая весь ход церковной деятельности его, то не погрешим, думается нам, если и совершенно выйдем из послушания такой власти и ее самую отвергнем. Нам дано на то право и особым Патриаршим указом от 1920 г.
Обязаны ли мы ждать соборного решения?
При суждении о вопросах чисто догматических, не имеющих такой очевидности, как элементарные вопросы морали, и не имеющих такого жизненного значения как последнее, можно без ущерба для дела церковного ждать авторитетного разрешения их на законном церковном соборе и очень продолжительное время.
Но совсем не такого характера те вопросы, которые отделяют нас от митрополита Сергия. Да и возможность законного собора, при настоящем хаотическом времени и состоянии Церкви, весьма сомнительна. Что же, неужели православный христианин должен идти со спокойной совестью за митрополитом Сергием и за его Синодом, куда бы и как они не вздумали нас повести? Нам известна крайняя неустойчивость взглядов митрополита Сергия, совершенно недопустимая в лице носителя высшей церковной власти, и ни рассудок, ни совесть не позволяют нам слепо следовать за ним.
Некоторые примеры этой неустойчивости:
а) В 1922 году митрополит Сергий признает обновленческое Высшее Церковное Управление вполне каноническим и все постановления его законными, и приглашает всех последовать его примеру. В 1924 году приносит раскаяние в содеянном им Патриарху, а в 1926 году уже становится сам во главе ориентации враждебной обновленчеству.
6) В 1926 году считает легализацию Временного Высшего Церковного Совета «признаком неправославия» в нем, а в 1927 году сам усиленно добивается ее, не стесняясь при этом никакими средствами.
в) В 1926 году митрополит Сергий дает совет заграничным православным епископам создать там самостоятельное церковное управление; ровно через год осуждает такое желание их (см. переписку его с митрополитом Евлогием и сравни с письмом к зарубежным епископам от 12 сент. 1926 г.).
Когда же был прав митрополит Сергий и по какому пути мы должны идти за ним?
3) Митрополит Сергий только говорит о необходимости церковного соборного осуждения, а поведением своим сам же себя опровергает. не осудили ли мы, а потом и он, одинаково с нами, обновленцев и их управление ранее церковного осуждения их? Он скажет, что то - незаконное управление... Но ведь признавал же он его законным, как мы сказали выше и других призывал к тому же! Сами обновленцы тоже (искренне или нет - Бог им Судья), считают свое управление законным.
Не церковный ли собор, в конце концов, должен был осуждать их по мысли митрополита Сергия? Как же он решился до церковного суда выйти из подчинения обновленческому синоду? Если митрополит Сергий называет раскольниками тех, кто не подчинился ему, то не правы ли будут, с точки зрения митрополита Сергия, и обновленцы, называющее и его самого, и всех нас такими же именами? И если мы со спокойной совестью вынесли свой приговор обновленцам, то не имеем ли мы возможности тоже самое сделать и по отношению к митрополиту Сергию? Мы думаем, что в нашем рассуждении более логики и правды, чем у митрополита Сергия.
Вот более других серьезная мысль в послании митрополита Сергия, заслуживающая и внимания нашего, и рассмотрения. Все остальное, в глазах тех, кто не желает слепо следовать за митрополитом Сергием, не имеют решительно никакой ценности. Мы думаем, что будет нетрудно доказать это, если сделаем некоторый критически анализ их.
Митрополит Сергий начинает свое послание заявлением, что «Сам Господь возложил на него великое и чрезвычайно ответственное дело - править кораблем нашей Церкви в такое время...» Можем не обинуясь исповедать, - говорить он, - что «только сознание служебного долга пред Церковью не позволило нам, подобно другим, уклониться от выпавшего на нашу долю столь тяжкого жребия»
Какая неправда, сугубо преступная в устах епископа, занимающего даже первосвятительский пост. Как это заверение митрополита Сергия расходится опять же с его поведением и действительностью. Допустим, что он, во имя долга, принял от митрополита Петра временное заместительство...
Но, что же скажет он в оправдание своего поведения со времени возвращения законного местоблюстителя патриаршего престола митр. Агафангела. Не он ли прилагал все меры к тому, чтобы лишить того возможности стать во главе управления? Не он ли отдал его под суд епископов за одну только попытку осуществить свое право, не смотря на определенно выраженную волю митрополита Петра, чтобы возглавил Русскую Церковь именно митрополит Агафангел? Не он ли одно время готов был судить самого местоблюстителя митрополита Петра за признание им митрополита Агафангела, а в другое сам закрепляет свое положение его действительным или измышленным Пермским посланием.
Только именно благодаря малой осведомленности окраин в том, что делается в центре, о чем говорит далее митрополит Сергий, как о прискорбном явлении в церковной жизни, и дана ему возможность «возложить на себя этот крест». Ссылка на Господа, таким образом, совершенно здесь неуместна и даже кощунственна.
Митрополит Сергий возлагает свою надежду на небесного Пастыреначальника, что Он в трудную минуту «не оставит нас сирых», и «упование не посрамит его». Ввиду вышесказанного, мы перейдем за границу возможного, если разделять будем надежды митрополита Сергия на то, что Господь будет ему Помощником в его деяниях, да и сам он, конечно, не имеет для такой надежды никаких моральных оснований.
Правильнее будет думать, имея ввиду его последние выступления, исполненные искательства перед сильными мира сего, что Господь оставил его и Дух Божий отступил от него.
Далее, желая, видимо, оправдать свое «воззвание», митрополит Сергий говорит о той, более благоприятной обстановке для церковного строительства, которая создалась благодаря ему: теперь функционирует не только Синод, но во многих епархиях епархиальные советы, пустующие кафедры замещаются, церковные дела разрешаются, явилась возможность сношений с Восточными Патриархами и прочее.
Но, выражаясь словами одного Святителя, писавшего митрополиту Сергию, скажем и мы: какая польза нам от получения возможности церковного строительства, когда сами то мы, служители Церкви и устроители Дома Божия на земле, стали «непотребными», стали солью обуявшею негодною для употребления, которую следует выбросить вон. -
Мало утешает нас ваше высокопреосвященство, и ваше сношение с Восточными Патриархами, о чем вы с такою радостью сообщаете в своем послании, ибо Восточные Патриархи еще ранее вас признали обновленческое церковное управление, да и Временный Высший Церковный Совет, на который вы, в полном его составе, наложили свое запрещение, еще задолго до вас установили сношения с этими Патриархами. Вы, таким образом, как в деле легализации, так и здесь, несколько запоздали и оказались по этой причине в хвосте у тех, кого вы осуждали.
Не тяжелый крест, возложенный Господом, несете вы, владыко, в этот ответственный момент Русской Церкви, а сами восприняли на себя жалкую и позорную роль (уже достаточно выясненную нами выше), которая свела на нет все ваши прежние церковные заслуги, если таковые, как уверяют некоторые, у вас имелись...
Вы думаете, по-видимому, оправдать свою церковную работу тем, что значительное большинство духовенства идет за вами. Мы объясняем это не сочувствием вам и вашей работе, а различными иными причинами, именно:
а) плохою осведомленностью многих о том, как и каким образом оказались вы во главе церковного управления;
б) безвыходность создавшегося положения, при котором многие, и очень многие, были бы рады и бежать от вас, да некуда...;
в) утомлением духовенства, утратившего в громаднейшем большинстве случаев, ту энергию в борьбе за истину церковную, какую проявило оно ранее в момент появления «живой церкви». Эти последние теперь, не имея мужества возвысить свой голос в защиту Истины, стараются оправдаться, и свои компромиссы с совестью объясняют заботами о мире и благе церковном, забывая, что еще ранее их искали себе спасения под этими прикрытиями обновленцы.
В своем послании, как прежде и в воззвании, митрополит Сергий снова клевещет на тех, кто находится «в административном отделении от них», уверяя кого-то в той нелепости, что неподчиняющиеся митрополиту Сергию и его Синоду «торжество Христианства склонны видеть в господстве христианских народов над нехристианскими», что в переводе на политический язык, означает «в господстве культурных и просвещенных народов над некультурными», а еще определеннее, может быть, «в господстве Англии над Китаем».
Что это, как не донос и только прикрытое несколько обвинение в контрреволюции тех иерархов, которые расходятся с ним исключительно на церковной почве. Мы лично всем существом своим отвергаем митрополита Сергия и его Синод, но понять не можем, какое же отношение имеет это к господству христианских народов над нехристианскими. Не подлежит никакому сомнению, что и все другие епископы, отрицательно относящиеся к митрополиту Сергию, засвидетельствуют такое же свое недоумение от чего же говорит такую нелепость митрополит Сергий. Для того, думается нам, чтобы запугать тех, кого ему не удается убедить настоящим своим посланием. А таких, надо полагать, будет немало.
Далее митрополит Сергий призывает всех возлюбленных отцов, братий и сестер к совместной и единодушной работе по упорядочению дел церковных. Между прочим, чтобы «обманутых убедить и заблудших вразумить» и для успеха самого дела, говорит о необходимости взаимного доверия.
Не знаем, кого митрополит Сергий думает вразумлять? Вероятно тех, кто согласен с ним. Мы же горячо убеждаем его самого принести, во имя блага Церкви, в жертву свое самолюбие и властолюбие, которыми он до сих пор руководился больше чем боголюбием, и снова чистосердечно покаяться во всех своих церковных прегрешениях, а управление Церковью предоставить тому, у кого оно было им отнято.
Рассчитывать на исполнение им этого нашего желания, конечно, довольно трудно, так как митрополит Сергий уверяет нас в своем послании, что «его сердце исполнено радостной уверенностью, что он не порвал золотой нити Апостольского преемства и это сознание дает ему внутреннее спокойствие при всех треволнениях церковной жизни. Отсюда до раскаяния далеко. Хотя и говорит он немного выше о каких-то покаянных молитвах, но, видимо, слов этих к себе не относит. Не будем спорить с митрополитом Сергием. Может быть он здесь говорит действительно правду о своем самосознании и чувствованиях, но мы бы на его месте не имели бы уверенности в законности своего управления, ни спокойствия в своей совести.
Пусть не забывает митрополит Сергий, что как бывший обновленческий деятель, он не имеет права не только возглавлять Православную Церковь, но не имеет права даже на положение простого члена присутствовать на соборе (Постановление о приеме кающихся обновленцев, пр. 5. Цит. по второму изданию брошюры: «Правда о ВВЦС и Нижегородском митрополите Сергие»).
Каким образом митрополит Сергий рассчитывает приобрети к себе то доверие, о необходимости которого он говорит выше? Он уверяет, что вполне сознает всю важность и всю ответственность своего положения в Церкви и потому, как в первом своем послании, так и теперь, он свидетельствует о своей воле и о своем решении не отступать от Православия. И только... приходится положиться на слова митрополита Сергия и верить в его Православие, потому что он сам считает себя православным. Кто же и когда из церковных наших деятелей сам признавал себя неправославным?
Да и можно ли доверять словам митрополита Сергия столь часто менявшего свои убеждения и взгляды, когда самые дела его приводят нас в великий соблазн и смущение.
В заключительной части своего послания митрополит Сергий предлагает всем оставаться в союзе с законной церковной властью и терпеливо ожидать разрешения всех недоумений на церковном Соборе, а пока будем, говорит он, «стараться сохранить единство Духа в союзе мира, помня о едином Теле Христове».
Совет хороший. Но вот беда наша: у нас, как мы высказали выше, существует в настоящее время не одна сергиевская «законная власть», а есть и обновленческая, которая признает нас даже раскольниками; есть и Временный Высший Церковный Совет, считающий себя каноническим и законным. Есть на Украине и некоторые другие церковные организации, продолжающие считать себя православными. Есть, наконец, те епископы, которые по своей совести не могут присоединиться ни к одной из существующих ориентаций... Значит законность сергиевского управления не так уж убедительна...
И если бы митрополит Сергий действительно желал до Собора сохранить «единство Духа в союзе мира», «чтобы не разрывать хитона Христова», как он выражается, то, оказавшись всякими неправдами и правдами во главе церковного управления, он не пугал бы напрасно церковными канонами непризнающих его, как это делает он всё время с большим усердием; не налагал бы единолично запрещений на десятки несогласных с ним епископов, а с должным смирением, поставивши собственную каноничность под знаком вопроса «в единстве Духа и в союзе мира», ожидал бы будущего Собора, который разберется в том, кто прав, и кто виноват в церковных смутах, и каждому воздаст по делам его. Только под этим условием, думается нам, возможен был бы некоторый мир в Церкви, столь необходимый, как для самих пастырей, так и для мечущихся из одной стороны в другую овец Христова стада. Под этим только условием возможен и самый Собор.
В заключение скажем: канонически бесспорной власти, которую бы все согласились признать таковою, в настоящее время нет в Православной Церкви. Нужно отыскать таковую. А если нельзя сделать этого, то самое широкое самоуправление православных епископов до времени Собора, согласно постановлению Патриаршего Синода от 7/20 ноября 1920 года, вот по нашему мнению, правильный лозунг нашего времени.
Когда кораблю угрожает потопление, то спасаются в лодках...
Февраль, 1928г.
Текст взят из общедоступных источников