снежный король
Расскажи про вуали крутых вершин, про оленей в лесной глуши. Про смешное, щекотное слово "ши", шелестящее слово "ши". Про зеленый овраг, что ручьем размыт, утром солнце встает - большим...
Ну а если бежал от войны и тьмы - не отсвечивай, не шурши.
Мэдди курит и думает до зари, клубы дыма, гирлянды слов. Мэдди тридцать, расхристанный гитарист; впрочем - кажется, что неплох. Модный хиппи-прикид, модный вид в окне, группа, песни, концерты, зал; только Таппер приходит к нему во сне и смеется ему в глаза. Мэдди - беженец, мелкая из помех, если выучен складно лгать, он пришел в этот мир из далеких мест, где отныне туман и гарь; где когда-то под небом цвели сады, отражая собой рассвет - нынче только развалины, вязкий дым, чьи-то кости в сухой траве. Мэдди дверь отыскал, Мэдди выжить смог в наших странных, лихих краях. Только Таппер приходит, как дух, как мор... хоть не спи, хоть напейся пьян.
Расскажи мне, как смело встречаешь день, мой веселый бродяга-ши. Ты сумел ускользнуть в этот мир людей - прямо рай для твоей души! В этом мире есть все: и тепло, и свет, и еда - не сдержать слюну... Пропусти нас сюда, отвори нам дверь, мы не тронем тебя, клянусь.
Таппер - тот, из захватчиков, злая тень, возраст будто резинкой стерт. Он проходит за Мэдди в любую щель: в церковь, в храм, в цирковой шатер. Хоть крестись до упаду, хоть трижды сплюнь: от таких не найти преград. Ему нужно сокровище: старый ключ на цепочке из серебра. Ключ из дымчато-серого хрусталя, Мэдди запер им дверь домой. Там, за дверью - заброшенная земля, лес, зажатый в тиски зимой, твердый камень на склонах, осот, бурьян, пеплом сохнущая страна. Там, за дверью, остались еще друзья... может, живы, но как узнать?
Расскажи мне, как хочешь туда, назад, где родился и жил средь ши. Я же вижу безумье в твоих глазах, слышу - смелость твоя дрожит. Мы оставим твой мир, он уже не тот, ведь орел не глотает тлю. Пропусти нас сюда, перекинь мосток, уничтожь этот чертов ключ. Он запором стоит - между тем и тем, не дает нам хватать, терзать... Пропусти нас в несбыточной темноте, пропусти и ступай назад.
Мэдди ключ не снимает с худой груди - дескать, память и талисман. Мэдди щурится Тапперу - "уходи!" - отползает на время тьма. Ключ волшебный, случайный заслон от тьмы, безделушка пока цела - значит, странный, людской, непонятный мир охранен от посланцев зла. Мэдди сроду не маг; эх, умел бы так - может, спасся бы дальний край? В ребра колет хрустальная чистота. Репетиция. Дом. Игра.
Ты упрям; бесполезно, забавный ши, мы однажды возьмем свое. За окошком визжание диких шин, завтра ливень шоссе зальет. Ты забыл: ключ живет, пока ты живешь, волшебству тоже надо есть. Сколько здесь ты протянешь? Сгниешь за грош через год, через пять иль шесть. Ключ исчезнет - тогда мы придем сюда, в эти светлые города. Так не проще ль открыть нам сейчас, чудак? Мы замучились голодать.
Расписание, диски, турне, концерт; звон гитары, поклонниц тьма. И билет в категории высших цен (где-то дома - зима, зима). Сотни тысяч автографов, смех, огни. Ключ? Так, знаете, амулет. Как озерные кони, несутся дни, оставляя горячий след. "В нашем городе? Мэдди? Ты шутишь, брат! Наскребем на танцкласс с тобой?"
Мэдди курит и думает до утра.
А к утру - выбирает бой.
Где-то дома - соленый, тяжелый лед расползается по лугам. Можно вечно бежать, если есть "вперед"; но кончаются и бега. На каком-то концерте (аншлаг, бери! эти парни - шик, блеск и люкс!) ты увидишь случайно, как гитарист в зал бросает хрустальный ключ.
Замирает струна. Слышен звон часов. Плеск осколков по ноте "ля". Бьется в тысячи крошек смешной засов, капля яркого хрусталя. Мэдди сроду не маг; но гитара! зал! радость, вера - что нет конца!
"...Пусть отныне он будет - в чужих глазах, и навеки - в чужих сердцах. Если сможете, путь заступите тьме. Будьте живы. Храните сны. Каждый, кто улыбнется, поверив мне - станет частью моей стены. Станет сам - амулетом, хранящим мир, и не важно ли, жив ли я.
Да, осколок - чуть больно, но лишь на миг.
Уж простите меня, друзья."
Я не знаю, когда это было здесь; что концертов - не перечесть! Каждый нынче готов и играть и петь, ватт на двести - благую весть. Может, было давно, может, прошлый век; может, только грядет еще. Только где-то лучится волшебный свет, отбивая сердечный счет. Я не знаю, где Мэдди: ушел? исчез? Может, лишь дурака валял...
Только, знаешь, мерцает в твоих глазах отсвет дикого хрусталя.
Расскажи про вуали крутых вершин, про оленей в лесной глуши. Про смешное, щекотное слово "ши", шелестящее слово "ши". Про кафтан, что жемчужинами расшит, звезды ночью - не потушить. Капля крови, наколотая о шип. Ты вернулся домой, мой ши.
Ну а если бежал от войны и тьмы - не отсвечивай, не шурши.
Мэдди курит и думает до зари, клубы дыма, гирлянды слов. Мэдди тридцать, расхристанный гитарист; впрочем - кажется, что неплох. Модный хиппи-прикид, модный вид в окне, группа, песни, концерты, зал; только Таппер приходит к нему во сне и смеется ему в глаза. Мэдди - беженец, мелкая из помех, если выучен складно лгать, он пришел в этот мир из далеких мест, где отныне туман и гарь; где когда-то под небом цвели сады, отражая собой рассвет - нынче только развалины, вязкий дым, чьи-то кости в сухой траве. Мэдди дверь отыскал, Мэдди выжить смог в наших странных, лихих краях. Только Таппер приходит, как дух, как мор... хоть не спи, хоть напейся пьян.
Расскажи мне, как смело встречаешь день, мой веселый бродяга-ши. Ты сумел ускользнуть в этот мир людей - прямо рай для твоей души! В этом мире есть все: и тепло, и свет, и еда - не сдержать слюну... Пропусти нас сюда, отвори нам дверь, мы не тронем тебя, клянусь.
Таппер - тот, из захватчиков, злая тень, возраст будто резинкой стерт. Он проходит за Мэдди в любую щель: в церковь, в храм, в цирковой шатер. Хоть крестись до упаду, хоть трижды сплюнь: от таких не найти преград. Ему нужно сокровище: старый ключ на цепочке из серебра. Ключ из дымчато-серого хрусталя, Мэдди запер им дверь домой. Там, за дверью - заброшенная земля, лес, зажатый в тиски зимой, твердый камень на склонах, осот, бурьян, пеплом сохнущая страна. Там, за дверью, остались еще друзья... может, живы, но как узнать?
Расскажи мне, как хочешь туда, назад, где родился и жил средь ши. Я же вижу безумье в твоих глазах, слышу - смелость твоя дрожит. Мы оставим твой мир, он уже не тот, ведь орел не глотает тлю. Пропусти нас сюда, перекинь мосток, уничтожь этот чертов ключ. Он запором стоит - между тем и тем, не дает нам хватать, терзать... Пропусти нас в несбыточной темноте, пропусти и ступай назад.
Мэдди ключ не снимает с худой груди - дескать, память и талисман. Мэдди щурится Тапперу - "уходи!" - отползает на время тьма. Ключ волшебный, случайный заслон от тьмы, безделушка пока цела - значит, странный, людской, непонятный мир охранен от посланцев зла. Мэдди сроду не маг; эх, умел бы так - может, спасся бы дальний край? В ребра колет хрустальная чистота. Репетиция. Дом. Игра.
Ты упрям; бесполезно, забавный ши, мы однажды возьмем свое. За окошком визжание диких шин, завтра ливень шоссе зальет. Ты забыл: ключ живет, пока ты живешь, волшебству тоже надо есть. Сколько здесь ты протянешь? Сгниешь за грош через год, через пять иль шесть. Ключ исчезнет - тогда мы придем сюда, в эти светлые города. Так не проще ль открыть нам сейчас, чудак? Мы замучились голодать.
Расписание, диски, турне, концерт; звон гитары, поклонниц тьма. И билет в категории высших цен (где-то дома - зима, зима). Сотни тысяч автографов, смех, огни. Ключ? Так, знаете, амулет. Как озерные кони, несутся дни, оставляя горячий след. "В нашем городе? Мэдди? Ты шутишь, брат! Наскребем на танцкласс с тобой?"
Мэдди курит и думает до утра.
А к утру - выбирает бой.
Где-то дома - соленый, тяжелый лед расползается по лугам. Можно вечно бежать, если есть "вперед"; но кончаются и бега. На каком-то концерте (аншлаг, бери! эти парни - шик, блеск и люкс!) ты увидишь случайно, как гитарист в зал бросает хрустальный ключ.
Замирает струна. Слышен звон часов. Плеск осколков по ноте "ля". Бьется в тысячи крошек смешной засов, капля яркого хрусталя. Мэдди сроду не маг; но гитара! зал! радость, вера - что нет конца!
"...Пусть отныне он будет - в чужих глазах, и навеки - в чужих сердцах. Если сможете, путь заступите тьме. Будьте живы. Храните сны. Каждый, кто улыбнется, поверив мне - станет частью моей стены. Станет сам - амулетом, хранящим мир, и не важно ли, жив ли я.
Да, осколок - чуть больно, но лишь на миг.
Уж простите меня, друзья."
Я не знаю, когда это было здесь; что концертов - не перечесть! Каждый нынче готов и играть и петь, ватт на двести - благую весть. Может, было давно, может, прошлый век; может, только грядет еще. Только где-то лучится волшебный свет, отбивая сердечный счет. Я не знаю, где Мэдди: ушел? исчез? Может, лишь дурака валял...
Только, знаешь, мерцает в твоих глазах отсвет дикого хрусталя.
Расскажи про вуали крутых вершин, про оленей в лесной глуши. Про смешное, щекотное слово "ши", шелестящее слово "ши". Про кафтан, что жемчужинами расшит, звезды ночью - не потушить. Капля крови, наколотая о шип. Ты вернулся домой, мой ши.