нация как иллюзия (с моим комментарием)
wsf1917
« Отвечая на вопрос
iwia
Нации - это воображаемые сообщества, как и конфессии и существуют ровно постольку, поскольку их члены верят в то что "мы один народ". К вере в это их понуждает целый комплекс вполне материальных и социальных причин, разных в каждом отдельном случае, поэтому «материалистическое» определение нации оказывается столь же политетическим, как и религии. Где-то объединяет общий язык и культура, где-то экономические преимущества от создания внутреннего рынка, на котором всем надо общаться на неком общенациональном языке, где - то освободительный эффект революций, связанных с созданием политических наций, вроде французской в 1848 и венгерской в 1849 году. Но идея объединения в нацию (=разделения людей по нациям) всегда воображаема и фиктивна, не отражает никаких существенных объединений и разделений в нашем материальном мире, в котором люди живут, и хотят быть свободными и счастливыми (или точней, отражает кривым, вредным для людей образом).
Так что да, национальное чувство - эта такая же фиктивная связь между людьми, как и религия, и бороться с ней надо также, через науку и разум. Все попытки "объективировать" нацию, привязать её к территории или к языку, к общему рынку и т.п. разбиваются именно через это. Нация возникает из естественной связи людей (территориальной, экономической языковой), но не ограничивается этой реальностью, а очень быстро переходит в область воображаемой связи, и только тогда конституируется как таковая - точно также как и религия.
И различия в национальном характере, менталитете, столь важные для национального чувства, всегда возникают из разделения труда, из экономической дифференциации разных территорий и разных общин внутри прежде единого коллектива. Но отнюдь не ограничиваются этим, а подчёркиваются и абсолютизируются литературой, религией и т.п., после чего становятся ложными, то есть несоизмеримыми по сравнению с породившей их причиной и сверхценными по сравнению с реальностью, как бог для верующего важней его самого, его семьи, его свободы и счастья.
Поэтому всё акцентирующее национальное единство - даже во имя освобождения от угнетения - беременно реакционностью и становится реакционным при первых успехах движения, особенно после создания собственного государства. Такое перерождение произошло практически со всеми - с алжирским, с зимбабвийским национально-освободительным движением и много ещё с кем, до еврейского и арабского национально-освободительных движений, ставших национализмами, успешные реализации которых воюют между собой 60 лет подряд.
И если национальности - это воображаемые сообщества, то идея национальной связанности ("мы - один народ!") столь же ложна, как идея бога, а связанные с ней национальные чувства также опасны, как религиозные чувства. Поскольку дезориентируют в ситуации, поменяют социальные причины происходящего их национальными отблесками, отстоящими от причины на расстояние, сравнимое с цветущим оазисом в мираже рядом и крупным городом там далеко. Ну и конечно же, создают чувство ложной общности, заставляющее поддерживать своих угнетателей, ненавидеть "чужих" угнетённых, а особенно страстно - тех, что эту ложную общность посмеет разоблачить (как верующие больше всего ненавидят не иноверцев, а атеистов).
Отсюда соображения практического характера. Разоблачение религии идёт по двум направлениям, которые можно условно назвать атеизм и антиклерикализм. Атеизм показывает, что вера в бога - это ложная идея, следование которой делает человека хуже и дезориентирует его в окружающем мире, подменяя реальное знание "как мир устроен" некоторой мифологией. Антиклерикализм - это практические соображения, почему церковь должна быть отделена от государства? Почему вредно пускать церковников (мулл, раввинов и т.п.) в образование, здравоохранение, армию и другие отрасли народной жизни? Чем вредна ситуация, когда государство помогает им в окормлении тех, кто по собственной воле религии бы избегал (упадок науки, отсталость, невежество, распространение разного рода предрассудков и пр.).
Вот борьба с национализмом до сих пор идёт преимущественно по линии "антиклерикализма". Показывается зло, связанное с национальной ненавистью и национальными предрассудками (кровь, дискриминация, ответный национализм дискриминируемых - и так без конца), и причинная связь всего этого со "светлой стороной" национального чувства - любовью к своему народу, гордости его достижениями, его воинской доблестью, стойкостью и т.п. Как только всё это светлое и хорошее [любовь в отличие от ненависти и от скепсиса хорошее чувство, жаль - непродуктивное только, творящее миражи - wsf1917] из частного мнения станет политическим принципом, под котором подписываются большие массы людей, а тем паче знаменем идейного движения, ничего кроме крови и грязи от этого ждать не приходится.
А вот борьбы по линии "атеизма" практически нет, хотя она-то должна быть самой главной. Надо показывать фиктивность и иррациональность связи, к которой апеллируют национальные чувства, воображаемость тех сообществ, что называются нациями и т.д., иными словами, разоблачать идею нации также, как разоблачается идея бога, с таким же использованием достижений науки и технического прогресса. Тем более человек - идеологическое существо, и иллюзии у него сильнее реальности, бог, нация, собственность, патриотизм сильней свободы, равенства и братства, хоть второе нужно каждому, чтобы стать личностью, а первое выгодно только угнетателям и «элите».
Если совсем уж философически, настоящее освобождение человека (то о котором писал Маркс), станет возможно тогда, когда человек сможет обращаться к другому человеку и к миру без посредников в виде нации и государства. Когда он сможет мыслить собственную свободу без ложной идеи собственности, познавать самого себя, смысл жизни etc. без ложной идеи бога и т.п. За это стоит бороться! Собственно это часть борьбы за коммунизм.
Когда я вижу в Газе, на Цейлоне, в Эритрее, в Закавказье, иль в Югославии (этих точек всё больше на карте) взаимное истребление народов, похожих друг на друга до омерзения, разделённых друг с другом лишь потому, что стали пешками в игре разных сторон, я испытываю то же чувство боли, отчаяния и беспомощности, как какой-нибудь рационалист-атеист-одиночка в семнадцатом веке, наблюдая за тридцатилетней войной (которая шла под религиозными лозунгами, но религиозной совсем не была), стоившей Германии половины жителей. Но за семнадцатым веком идёт восемнадцатый, религиозные войны сменяются Просвещением, свет знания рассеивает тьму предрассудков и т.п.
Поэтому я надеюсь, что не через сто лет, а уже через 20-30 (в наше время история ускоряется) Просвещение вытеснит нации, как оно вытеснило, маргинализировало религию, а национальное из живого иррационального чувства станет просто ярлыком принадлежности к некому обществу, который личности могут менять исходя из своих социальных и политических убеждений как книги в библиотеке. Точно также сейчас, когда "бог умер", религиозное чувство есть не столько вера в бога, сколько манифестация своей национальной принадлежности, сакрализация стремления обособить "наше" от "человеческого". И хотя "бог умер", атеизм не добил религию, потому что живо национальное чувство, основанное на такой же идее воображаемой связи и фиктивной общности, как идея бога, первое поддерживает второе, не даёт ему угаснуть и т.д.
И спасибо Ричарду Докинзу за яркое название в образец".
Мой комментарий здесь