Contra "наследования интеллекта"
«Наиболее постоянная и поразительная черта исследований приёмных детей, как правило, не комментируется теми, кто заинтересован в демонстрации генетических влияний. Она состоит в том, что, какова ни была корреляция между интеллектом детей и их биологических родителей, усыновление значимо повышает IQ детей. В исследовании Скодак и Скилза средний IQ биологических матерей был только 86, на одно стандартное отклонение ниже популяционной средней. Напротив, средний IQ их детей, воспитанных в приёмных семьях, был равен 117, на одно стандартное отклонение выше среднего в популяции.
При обследовании детей-сирот в Великобритании обнаружилось то же явление. Средний IQ детей, попавших в приют в младенчестве, был 105, если они оставались в нём до 5 лет; 100, если они возвращались к биологическим матерям, и 115, если они были усыновлены. Именно этого и можно было ждать, зная социальные характеристики родителей-усыновителей: в большинстве своём это супруги, принадлежащие к среднему классу, в том числе к его более высокому слою, с небольшим количеством своих детей или бездетные, имеющие финансовые возможности, мотивацию, и свойственные своей среде условия для того, чтобы воспитывать «интеллектуальных» детей [которые уже в силу принадлежности к этому слою не будут угнетаться средой так, как угнетаются дети из бедных семей - а это сильно влияет на величину IQ. В.К.].
Другие доводы против следуют из гибкости и подвижности различий в IQ между национальными и расовыми группами, особенно между чёрными и белыми. Надо заметить, что для таких признаков, как IQ, нам требуется информация о том, как справлялись бы с выполнением тестов IQ чёрные и белые, если бы у них было одинаковое происхождение или если бы различия между семьями были независимы от расы. Трудно представить себе подобные обстоятельства, особенно в обществе, где раса имеет такое огромное социальное значение, но некоторые наблюдения всё же существуют. И они весьма показательны.
Исследование сирот в Англии, проведённое Тизардом (Nature, 1974, Vol.247. P.376), включало белых и чёрных детей, а также детей от смешанных браков. Дети воспитывались в детском доме, куда большинство из них попало до годовалого возраста. Детям раннего возраста (2-5 лет) предъявлялись невербальные тесты интеллекта, но только после того, как они прожили в детдоме минимум полгода. Результаты показаны в таблице
Дети Баллы по невербальным тестам № 1 №2 №3
Белых родителей 102,6 98,5 101,3
Черных родителей 106,9 97,8 105,7
От смешанных браков 105,7 99,3 109,8
Действительно, существуют стойкие различия в успешности выполнения тестов IQ в пользу чёрных, хотя только в тесте 3 различия выше, чем можно ожидать при случайных экспериментальных вариациях.
Другой пример - дети американских солдат-негров периода оккупации [в 1946-1949 гг. голодные немки в западных секторах массово отдавались за чулки или сигареты, которые потом можно было перепродать, так что таких детей родилось около двух миллионов - W.K.]. Они воспитывались немецкими матерями, в то время как их отцы вернулись домой. При тестировании в немецких школах дети чёрных отцов показали несколько более высокие результаты, чем дети белых отцов (различия незначимы). Ну и наконец, IQ чёрных детей не зависит от количества у них белых предков [афроамериканцы - это не вполне негры, в них около 20% крови белых хозяев. W.K.]. Все эти исследования приводят к одному и тому же выводу: не существует биологических различий между чёрными и белыми ни в чём, что измеряется тестами IQ
[а если эти различия устойчивы - так это вопросы к социальной среде, которая сбрасывает бедных и чёрных вниз, культивирует у них зависимое положение, неверие в собственные силы, нежелание развиваться и стремление довольствоваться сегодняшним днём и т.п. ]
Далее, тщательная проверка исследований с разлучёнными близнецами Аланом Кэмином показала, что все они содержат методические погрешности, которые не позволяют оценить наследуемость и маскируют социальные влияния (включая два наиболее тщательные из них - Беркса и Лихи и Скодак и Скилза). Исследование Беркс включало много детей с серьёзными задержками развития, заставляющими подозревать органические повреждения, что конечно сильно снизило корреляции IQ с приёмными родителями, которые в целом принадлежали к высшим социоэкономическим группам и имели более высокие баллы IQ, чем в среднем по популяции. [Даже внутри одной социальной группы люди, желающие взять ребёнка на воспитание, характеризуются повышенным IQ по сравнению с нежелающими, при одном и том же числе уже имеющихся детей - W.K.].
Далее, уравнивание биологических и приёмных семей было слабым. Приёмные родители были старше, их доход на 50% больше, чем у родных родителей, у них в целом была меньшая вариабельность, чем у биологических семей почти во всех отношениях. В исследовании Скодак и Скиллза распределение приёмных детей по семьям не было случайным - дети более образованных матерей попадали в дома с более высоким статусом. Понятно, что по этим исследованиям судить о наличии-отсутствии генетической детерминации слегка рискованно.
Для устранения этих недостатков в начале 80-х гг. был начат хорошо спланированный Колорадский проект по усыновлению (Colorado Adoption Project), длящийся поныне. Это исследование 250 семей с усыновленными детьми, их биологических родителей и 250 контрольных семей. Схема эксперимента предполагает случайный подбор семей-усыновителей, детальную оценку семейной среды и т.п.
Ричард Левонтин. Человеческая индивидуальность: наследственность и среда. М.: Прогресс-Универс, 1993. 208 с., с предисловием Ю.Г.Рычкова и И.В.Равич-Щербо.
Единственный минус - его проводят «генетические детерминисты», которые были уверены в наследуемости интеллекта ещё до опытов, но где ж найти учёного без любимой теории?
О Колорадском проекте я напишу отдельно. Здесь были получены очень интересные результаты, показывающие, что развитие интеллекта определяется сигнальной наследственностью, но она действует так, что как бы имитирует генетическую. Если брать не значения IQ, а такой важный параметр, как когнитивный стиль у приёмных детей, приёмных и биологических родителей, то оказывается, что когнитивные стили приёмышей сперва точно соответствуют таковым приёмных родителей, в раннем возрасте ум приёмных детей как бы следует той форме, которую приёмные родители могут предоставить. Но чем старше, тем больше когнитивный стиль приёмных детей соответствует стилю их биологических родителей, и в возрасте 13-14 лет хорошо коррелирует с ним, почти без сходства с когнитивным стилем приёмных родителей.
Понятно, что это говорит против генетической детерминации интеллекта (точней - когнитивного стиля. Когнитивный стиль - это способ, которым мотивированный ум умеет решать задачу и получать из решений мотивацию для дальнейшего развития ума, см. книжку М.А.Холодной. «Когнитивные стили. О природе индивидуального ума». Стиль - наиболее индивидуализированная из характеристик «развития ума», «уровень интеллекта» - наиболее обобщённая и безличная, частные способности - конкретная и измеримая, но также безличная). Ведь к 13-14 годам, когда достигнуто сходство с биологическими родителями, ум и личность подростка уже сформированы, дальше он лишь набирается знаний и опыта.
А формируется интеллект (да и личность в целом) именно в годы максимального сходства с приёмными родителями, то есть под «впечатывающим» влиянием их ума, которое вполне изоморфно обучению песне молодых самцов воробьиных птиц через социальные взаимодействия с самцом-учителем. Думаю, в развитии ума эти параллели будут столь же продуктивны, как в исследованиях обучения языку, которое тоже пытаются выдать за генетически детерминированный процесс.
Просто у людей в отличие от птиц приёмные родители не навязывают собственные когнитивные стили ребёнку, не вгоняют его развивающийся ум в свои собственные формы, как в прокрустово ложе, а дают все необходимые ресурсы для развития его собственного когнитивного стиля, как охотники оставляют в избушке сухари, соль и спички для вновь пришедших. Откуда берётся собственный когнитивный стиль? Из положительной обратной связи между реакциями матери и ребёнка, возникающей в первые несколько месяцев по вполне биологическому механизму стимуляции подобного подобным, благодаря которой ещё в доречевой период формируется привязанность и «взаимопонимание» на невербальном уровне. Судя по всему, ребёнок научается говорить на родном языке и усваивает когнитивный стиль, общий с родителем, примерно в одно и то же время. Приёмные родители, если они хорошие родители, должны копировать тот стиль общения с ребёнком, который выработался во взаимодействии с родными мамой и папой, в этом случае его развитие доходит до максимума.
Так, в рамках того же проекта «выросшего близнеца просили оценить стиль общения с ним приемных родителей. Оказалось, что степень проявления наследуемых способностей гораздо больше зависит от теплоты отношений ребенка с приемными родителями, чем от их усилий стимулировать его развитие.
Однако стиль общения с близнецом зависел от унаследованных характеристик ребенка: он как бы навязывал определённый стиль общения [«унаследованный» - слово авторов проекта, которое здесь не очень уместно, см.выше - W.K.]. В то же время благоприятный стиль способствовал успешному развитию. Оценивал ситуацию в семье сам подросток, что, конечно, затрудняет истолкование результатов. Но была эта ситуация объективно более благоприятной, или он только оценивал её как таковую, не меняет сути дела: и то, и другое могло повлиять на развитие его интеллекта. Многим читателям из собственного опыта известно, что разные дети в разной степени стремятся к общению с родителями. Не случайно даже в детских домах обычного типа часто бывает 1-2 ребёнка, которым достаётся львиная доля внимания воспитателей.
Интересно, что один из немногих генов, для полиморфных аллелей которого показана значительная корреляция с IQ (объясняющая, впрочем, лишь 2% общей дисперсии по IQ - см. Gray J.R. and Thompson P.M., 2004) - это ген IGF2R (рецептора инсулиноподобного фактора роста). У мыши этот ген импринтирован, то есть работает лишь аллель, унаследованный от одного из родителей (в данном случае от матери). Импринтированными очень часто бывают аллели, связанные с влиянием потомков на родительский вклад в собственное развитие (как до, так и после рождения). И действительно, этот ген влияет на развитие плодов в матке, а при нарушении импринтинга, когда работают два аллеля, вес новорожденных заметно снижается. У человека импринтинг потерян, хотя, возможно, не для всех аллелей, но функции гена остались сходными. Характерно, что зависимость IQ от генотипа по IGF2R имела не абсолютный, а коррелятивный характер и наблюдалась не во всех выборках. Если мы полагаем, что устойчивость развития интеллекта в заметной степени определяется генами, влияющими на качество получаемой родительской заботы, то именно такого типа зависимости мы и можем ожидать.
Множество других импринтируемых генов влияют на наследование низкого веса при рождении (один из предикторов IQ взрослых - см. Black S.E.et al, 2006), аутизма, алкоголизма и различных эмоциональных нарушений (Imprinted gene catalogue). И в этих случаях соответствующие гены могут оказывать своё влияние в первую очередь на качество пре- и постнатального взаимодействия родителей и ребёнка. Однако как первое, так и второе хотя бы частично может быть объектом направленного мониторинга и коррекции.
Отсюда IQ может рассматриваться как промежуточный показатель хода интеллектуального развития. Это не предиктор его успешности, жёстко детерминированный ещё при рождении и не конечный его результат (даже для взрослых конечный результат другой - это профессиональная успешность и социальная адекватность). Согласно М.А. Холодной и И.С. Кострикиной: “подчеркивается, что наличная величина IQ в детском, подростковом или юношеском возрасте не являются гарантом достижений личности в зрелости. При этом отмечается, что высокоинтеллектуальные субъекты могут иметь множество психологических проблем, связанных со спецификой их эмоциональных и коммуникативных черт, ценностных ориентаций и т.д.”
Поэтому во многих случаях использование показателя IQ для отбора и прогноза сомнительно. Однако именно в силу его промежуточного характера IQ может использоваться как один из показателей относительного благополучия/неблагополучия хода развития и для его коррекции» (отсюда).
Продолжение здесь.