Особенности кухни СИЗО за полярным кругом...
Бывший ресторанный критик англичанин Фрэнк Хьюитсон вынужден описывать кухню мурманского СИЗО-1. Он один из тридцати задержанных на ледоколе Greenpeace.
В письме из камеры Хьюитсон рассказывает, что увидел в водах Кольского залива и какой вид открывается из окошка его камеры. С юмором и оптимизмом он рассказывает, что видит вокруг себя в российском изоляторе.
Когда читаешь это письмо, то тебя охватывает чувства сожаления и горечи за Отчизну, некоторые представители которого, без стыда и совести, "показывают" иностранцу, через него всему миру, нравы и особенности национальной тюремной системы страны.
Может быть, это и к лучшему?!
«Дорогая Лиза. Как бывший редактор, писатель-путешественник и ресторанный критик в газете, я думаю, что смогу раскрыть вам несколько горьких истин и дать текущие наблюдения из жизни Русской Арктики.
Правда, наблюдения мизерные, ограниченные девятиметровой стеной с мотками из колючей проволоки, железной сеткой, за которой ходят собаки, сторожевой вышкой и еще одной линией колючей проволоки. Также можно почувствовать некоторые запахи и вообще атмосферу этого места.
Мурманск являлся конечным пунктом назначения кораблей - героев во Второй мировой войне, и кажется, его гавань до сих пор не расчищена от затонувших судов, брошенных подводных лодок и разлагающихся атомных ледоколов (в Кольском заливе, по подсчетам экспертов, в разное время было затоплено более 300 объектов, в том числе иностранные суда. - «Газета.Ru»). Все это я заметил, высовывая голову в иллюминатор Arctic Sunrise, когда нас буксировали под вооруженной охраной. Как ни странно, но на палубу нам выйти так и не разрешили.
С момента прибытия и начала «знакомства» с системой мурманского государственного тюремного хостела я вел дневник с заметками о духовной пище и той, что подавалась три раза в день через окошечко в нашей двери.
Завтрак, 6.00. Это похоже на кашу… Да, это каша.
Обед, 13.00. Где-то там должна быть картошка. Хитрость заключается в том, чтобы отсеивать подозрительные частицы мяса перед употреблением. Не употреблять - это есть мудрость.
Ужин, 19.00. И снова картошка, она обычно возвращается с обеда. Если получить дополнительную порцию воды и хлеба, то ужин может стать вполне приемлемым.
Оказавшись внутри камеры, можно почувствовать защиту и обволакивающую сущность отсека размером два на пять метров. Я думаю, это даже больше, чем вариация ячейки, в которой я останавливался на станции Синдзюку и в даунтауне Осаки (вероятно, имеются в виду японские слипбоксы - микроотели в виде небольшой ячейки с кроватью. - «Газета.Ru»), но некоторые функции отличаются весьма примечательным образом.
Я достаточно стар и помню курящие вагоны в лондонской подземке, и я чувствую, что всеобщий энтузиазм по окуриванию друг друга жив и здоров в нашем «номере» №320. К счастью, декоративные решетки, закрывающие крест-накрест высоко расположенное окно, достаточно крепкие, чтобы выдержать мой вес. Я подтягиваюсь к потолку и просовываю руку сквозь решетки, чтобы открыть заледеневшее окно.
Примерно в 7.00 внезапно объявляется «домашняя уборка». Все одеты в одинаковые синие робы. Кажется, что у всех метел разом отвалились их черенки. Я могу ошибаться, но комната выглядит даже грязнее, чем до уборки. Я могу попытаться написать письмо управляющему и оставить его в коридоре в ящике для комментариев, присоединенном к стальной пластине толщиной сантиметров в 12.
Сегодня вечером было немного воодушевления, так как нам любезно предоставили то, что я думаю, можно назвать шахматами. Мои два коллеги (по комнате) торопились начать и как бы случайно поинтересовались у меня, как много дорожных чеков я обычно беру с собой».
P/S/ После того как в мурманское СИЗО №1 были отправлены 26 иностранных граждан и четыре россиянина, задержанные на ледоколе Arctic Sunrise, условия в пенитенциарном учреждении стали предметом для обсуждения по всему миру.
[отсюда]
http://www.gazeta.ru/social/2013/10/28/5727205.shtml