Главные события уходящей недели.
Про успехи отечественных технологий.
Откормленный красный поэт-песенник (кажется, журналист по диплому) на фоне столь же красной планеты не мог явиться просто так и сам по себе; разумеется, он есть просто знак, символ, метка времени и дух местности. Всё-таки в извечном споре лирики умахали физиков, просто уделали.
О надоевшей уже заразе и всё такое.
Многие страны (но не наша) столкнулись с трудностями при разработке вакцины. Записывайте методику, отстающие: нужно задействовать госкорпорации. Госкорпорации это такие учреждения, где во главе сидят прикладные экономисты (практики) и прикладные же юристы (тоже практики), первые умело направляют финансовые потоки, а вторые наблюдают за тем, чтобы первых как-нибудь не посадили, всё достаточно просто. Госкорпорации привлекут к разработкам институты, это такие учреждения, где генеральный директор в зарплатной ведомости ставит подпись возле цифры 1800000, кандидат наук напротив 25000, а лаборант расписывается за 9700, ну ясно, он на пол-ставки. За такие деньги лаборант просто не в состоянии (у него даже ума не хватит на такое) разбить пробирку с опаснейшей бациллой, кандидат наук сделает всё, чтобы не лишиться и последних двадцати пяти, директор не мешает работать кандидату и лаборанту. Успех обеспечен, вакцина лучшая в мире. Видимо, такой способ управления наукой будет в ходу всегда. По крайней мере, пока у нас президент. Ну то есть всегда.
Мы всегда будем впереди. И на Марсе тоже, см. выше, будут яблони цвести.
О благородных донкихотах, воюющих с мельницами.
За прошедшие два дня можно было увидеть около сорока репортажей, и все про обледеневшие ветряки в Техасе. Ветряки замёрзли, панели фотовольтаики занесло снегом, - оп-ппачки, допрыгались, очкарики. Наши корреспонденты (мучающиеся вдали от родины, чтобы мы могли своими глазами на экранах видеть ужасы мира чистогана и бездуховности) сообщают, едва скрывая сочувствие потрепевшим: всё. Кирдык. Без электричества пиндосы остались. А всё почему, да потому, что коварные энергетические гиганты Омерики чрезмерно увлеклись зелёной энергией из возобновляемых источников, пошли по пути модных новаций. И забыли про старое и доброе. Так, число угольных электростанций в Техасе уменьшилось за последние десять лет в пугающее число раз. Просто в пугающее.
А вот у нас, как бы намекают репортёры, такого быть не может. Какие у нас ветряки, какие солнечные батареи. Торф, уголь, газ.
Вот за что мне такое, а? Почему я угадал родиться в такой чудесной стране, ведь я же ровным счётом ничего не сделал ещё, когда рождался? Просто повезло. С молоком матери я впитал: ну что ты мне своей лампочкой машешь, ну лампочка, а ну как завтра электростанция твоя гигнется, али провод порвётся, и чо? А! То-то. А я вот, с лучиной. Лучина - она, брат, и в Африке лучина.
Скажешь, нет?
Откормленный красный поэт-песенник (кажется, журналист по диплому) на фоне столь же красной планеты не мог явиться просто так и сам по себе; разумеется, он есть просто знак, символ, метка времени и дух местности. Всё-таки в извечном споре лирики умахали физиков, просто уделали.
О надоевшей уже заразе и всё такое.
Многие страны (но не наша) столкнулись с трудностями при разработке вакцины. Записывайте методику, отстающие: нужно задействовать госкорпорации. Госкорпорации это такие учреждения, где во главе сидят прикладные экономисты (практики) и прикладные же юристы (тоже практики), первые умело направляют финансовые потоки, а вторые наблюдают за тем, чтобы первых как-нибудь не посадили, всё достаточно просто. Госкорпорации привлекут к разработкам институты, это такие учреждения, где генеральный директор в зарплатной ведомости ставит подпись возле цифры 1800000, кандидат наук напротив 25000, а лаборант расписывается за 9700, ну ясно, он на пол-ставки. За такие деньги лаборант просто не в состоянии (у него даже ума не хватит на такое) разбить пробирку с опаснейшей бациллой, кандидат наук сделает всё, чтобы не лишиться и последних двадцати пяти, директор не мешает работать кандидату и лаборанту. Успех обеспечен, вакцина лучшая в мире. Видимо, такой способ управления наукой будет в ходу всегда. По крайней мере, пока у нас президент. Ну то есть всегда.
Мы всегда будем впереди. И на Марсе тоже, см. выше, будут яблони цвести.
О благородных донкихотах, воюющих с мельницами.
За прошедшие два дня можно было увидеть около сорока репортажей, и все про обледеневшие ветряки в Техасе. Ветряки замёрзли, панели фотовольтаики занесло снегом, - оп-ппачки, допрыгались, очкарики. Наши корреспонденты (мучающиеся вдали от родины, чтобы мы могли своими глазами на экранах видеть ужасы мира чистогана и бездуховности) сообщают, едва скрывая сочувствие потрепевшим: всё. Кирдык. Без электричества пиндосы остались. А всё почему, да потому, что коварные энергетические гиганты Омерики чрезмерно увлеклись зелёной энергией из возобновляемых источников, пошли по пути модных новаций. И забыли про старое и доброе. Так, число угольных электростанций в Техасе уменьшилось за последние десять лет в пугающее число раз. Просто в пугающее.
А вот у нас, как бы намекают репортёры, такого быть не может. Какие у нас ветряки, какие солнечные батареи. Торф, уголь, газ.
Вот за что мне такое, а? Почему я угадал родиться в такой чудесной стране, ведь я же ровным счётом ничего не сделал ещё, когда рождался? Просто повезло. С молоком матери я впитал: ну что ты мне своей лампочкой машешь, ну лампочка, а ну как завтра электростанция твоя гигнется, али провод порвётся, и чо? А! То-то. А я вот, с лучиной. Лучина - она, брат, и в Африке лучина.
Скажешь, нет?