Беспредметное искусство как двигатель прогресса
Оригинал взят у _palka в Беспредметное искусство как двигатель прогресса
В последнее время с близкими друзьями и коллегами пошел какой-то второй виток обсуждения темы российского художественного образования - главным образом в том, что касается восприятия искусства XX века в массовом сознании. Один из собеседников, с которым тема возникает постоянно - петербургский график и писатель Рюрик Попов, с которым я познакомилась во время работы над книгой об Ольге Гильдебрандт-Арбениной и перезваниваюсь уже около десяти лет.
Сейчас ему 86: начиная с семидесятых, параллельно своей занятости на Ленфильме он работал в русле кондратьевцев, был частью группы Владимира Волкова, на протяжении многих лет входил в близкий круг Герты Неменовой. Рюрик Попов - один из тех людей, кто хорошо понимает, насколько важно учитывать абстракцию, уметь понять ее, уметь увидеть происходящее в сороковых, пятидесятых, семидесятых не только как «авангард, остановленный на бегу» и разворот к соцреализму, а как результат глубокого переосмысления проблемы «подражания природе» после опытов ГИНХУКа. В его работах - это тонкие подробные рисунки, сделанные карандашом - предметы сияют изнутри, развоплощаясь и снова собираясь на бумаге. Реализм в них рождается из абстракции, и никак иначе.
К сожалению, в художественном образовании слишком многое стоит на месте. В школе и вузах почти не обсуждаются такие вещи, как изобразительная поверхность, увязанность предметов с фоном, да и вообще в широком смысле - сами категории пространства и формы. А ведь в конце концов именно эти вещи указывают на степень погруженности в проблему, на степень нашего осознания происходящего в истории искусства - и в нашей собственной исторической памяти. Когда шутка про то, что "черный квадрат может нарисовать каждый" тиражируется на государственном уровне - она перестает быть шуткой, а становится образом мысли и действия, построенным на самоцензуре.И очень дорогого стоят такие просветительские инициативы, которые ставят себе задачу сделать логику и смысл беспредметного искусства понятными широкому зрителю, предложить студентам обновленные «очки» вместо привычного натуралистичного копирования, вместе с тем поддерживая в них тягу к работе с натурой. Именно такой инициативой я считаю экспериментальную педагогическую работу, которую Вика Ломаско ведет в российских колониях.
Я оглядываюсь на Вику и в своих собственных текстах по истории советского искусства, которые пишу для школьных учителей, в любых лекциях, которые готовлю, и стараюсь всегда рекомендовать ее пособия, написанные очень ясным, открытым слогом.
Я убеждена, что никакой художественный процесс не может быть построен «на всем готовом», на готовых заимствованных концепциях, на эксплуатации наследия без его понимания. Но такие художники, как Ломаско, которые мыслят, анализируют и снова и снова смотрят исторический контекст, применяя его для сегодняшнего дня - такие художники изменят и заставят работать современные образовательные системы.
Вот методичка Вики Ломаско по работе с цветом и формой - по материалам урока, проведенного в Новооскольской девичьей колонии
В последнее время с близкими друзьями и коллегами пошел какой-то второй виток обсуждения темы российского художественного образования - главным образом в том, что касается восприятия искусства XX века в массовом сознании. Один из собеседников, с которым тема возникает постоянно - петербургский график и писатель Рюрик Попов, с которым я познакомилась во время работы над книгой об Ольге Гильдебрандт-Арбениной и перезваниваюсь уже около десяти лет.
Сейчас ему 86: начиная с семидесятых, параллельно своей занятости на Ленфильме он работал в русле кондратьевцев, был частью группы Владимира Волкова, на протяжении многих лет входил в близкий круг Герты Неменовой. Рюрик Попов - один из тех людей, кто хорошо понимает, насколько важно учитывать абстракцию, уметь понять ее, уметь увидеть происходящее в сороковых, пятидесятых, семидесятых не только как «авангард, остановленный на бегу» и разворот к соцреализму, а как результат глубокого переосмысления проблемы «подражания природе» после опытов ГИНХУКа. В его работах - это тонкие подробные рисунки, сделанные карандашом - предметы сияют изнутри, развоплощаясь и снова собираясь на бумаге. Реализм в них рождается из абстракции, и никак иначе.
К сожалению, в художественном образовании слишком многое стоит на месте. В школе и вузах почти не обсуждаются такие вещи, как изобразительная поверхность, увязанность предметов с фоном, да и вообще в широком смысле - сами категории пространства и формы. А ведь в конце концов именно эти вещи указывают на степень погруженности в проблему, на степень нашего осознания происходящего в истории искусства - и в нашей собственной исторической памяти. Когда шутка про то, что "черный квадрат может нарисовать каждый" тиражируется на государственном уровне - она перестает быть шуткой, а становится образом мысли и действия, построенным на самоцензуре.И очень дорогого стоят такие просветительские инициативы, которые ставят себе задачу сделать логику и смысл беспредметного искусства понятными широкому зрителю, предложить студентам обновленные «очки» вместо привычного натуралистичного копирования, вместе с тем поддерживая в них тягу к работе с натурой. Именно такой инициативой я считаю экспериментальную педагогическую работу, которую Вика Ломаско ведет в российских колониях.
Я оглядываюсь на Вику и в своих собственных текстах по истории советского искусства, которые пишу для школьных учителей, в любых лекциях, которые готовлю, и стараюсь всегда рекомендовать ее пособия, написанные очень ясным, открытым слогом.
Я убеждена, что никакой художественный процесс не может быть построен «на всем готовом», на готовых заимствованных концепциях, на эксплуатации наследия без его понимания. Но такие художники, как Ломаско, которые мыслят, анализируют и снова и снова смотрят исторический контекст, применяя его для сегодняшнего дня - такие художники изменят и заставят работать современные образовательные системы.
Вот методичка Вики Ломаско по работе с цветом и формой - по материалам урока, проведенного в Новооскольской девичьей колонии