Природа вещей: другая сторона
любителям демонизировать прогресс посвящается ;)
***
Оригинал взят у kykolnik в Природа вещей: другая сторона
Это как раз тот случай, когда не знаешь,
что лучше - текст или иллюстрации :)
Мы не видим идеи вещи, концепции, происхождения, предназначения. Всякая вещь, потерявшая сущность, погружается в хаос. Эта образовавшаяся пустота или неопределенность привлекает и порождает демонов. Демонов со всей их страстью к разъединению и злодейству. Местность вещи становится областью ада, где замышляют свои козни бесы и несут наказание грешники. В аду современного человека встретят знакомые предметы.
Наш мир наполнен артефактами. Давно забытые боги былых цивилизаций, потеряв своих жрецов и веру последователей, разбросаны во вселенной, заключенные в башнях и тюрьмах, некогда бывших храмами, обречены отдавать последние силы новым владельцам мира, медленно угасать. Их остывшие тела отправляются на свалку бытия. За твердой оболочкой батарейки еще продолжается извечное совокупление непримиримых антагонистов.
Как падшие с небес ангелы, превращенные в отвратительных жаб и жуков, вещи, овладеваемые демонами, приобретают биологические структуры близкие к насекомым. Подобно неудавшемуся жуку, вентилятор, замерев, поджидает своих жертв. В слепой надежде взлететь, он напрягает негнущиеся крылья. Говорят, они размножаются личинками, но те обычно не доживают до взрослых особей.
Овеществленная вещественность. Форма и назначение достигают своего апогея в сконцентрированной, как вещество нейтронной звезды, предметности в предмете. Неотвратимое и неоспоримое утверждение собственного веществования; грозное, до черноты густое тело беспощадным весом своей безразличной действительности нависает над нашим существованием. Тащить повсюду за собой гирю предметного мира - проклятие человека.
Аллегория самодовольства: эгоистичный, тщеславный божок, упиваясь собственным существом подвешен в пространстве, вращаясь вокруг своей оси. Многочисленные поклонники этого порока пришли в его храм воздать хвалу кумиру. Говорят он настолько твердолоб, что пробивает головой стены.
Вероятно, самое таинственное существо, из населяющих наши квартиры. Оно пользуется наибольшим доверием людей. Всегда в курсе последних новостей, сокровенных желаний, всех радостей и бед, телефон вроде бы безразличен ко всему, но что заставляет нас верить в реальность человека на другом конце линии, что в этом искаженном голосе говорит о его настоящем владельце? Нас опутывают сети лжи и заговора тех, кто выдает себя едва слышным шуршанием. Иногда в трубке слышатся далекие голоса и дыхание, это похищенные души блуждают в бесконечных лабиринтах телефонных проводов.
Что за невидимые уста производят эти бормотания, шепот, скрипы и шипение. Где источник многочисленных голосов и мелодий? Пасть приёмника ловит из эфира все подряд: пролетающих по делам духов, заблудившиеся души, потерянные воспоминания, зазевавшихся гениев сна, бесхозные осколки божественной музыки, надоедливые мысли-прилипалы, случайные зевки Великих Древних, прошлогодние новости с Марса, недоразвитых бесов-путаников и даже мух.
Восток - страна изобилия посвящен Тлалоку и Мишкоатлю. Владыки юга - Шипе-Тотек и Макуишочитиль. Запад служит домом Венеры - одного из воплощений Кецалькоатля. Север - страна смерти подчинен Миктлантекутли. Над центром господствует бог огня Шиутекутли… Каждый раз, как возжигается священный огонь, где-то приносится жертвоприношение его жестокому покровителю.
Понять принцип действия многих механизмов можно изучая нравы населяющих их демонов. Мелкие бесы, представляющие собой гипертрофированные людские пороки достаточно предсказуемы: ими жаждет чувство злобы к любому ближнему, даже брату черту. Вот как сейчас, руководствуясь призывом из электрического провода, туповатый громила начнет что есть сил лупить кувалдой по железке, где мирно прикорнул сонм его ленивые сородичей. Вот будет переполох.
Дракон обладает возможностью принимать различные облики, самые невообразимые. Весной он возносится на небо, осенью погружается в пучину морскую. Драконы покрыты бронею из желтой чешуи, и пасти у них обросшие бородою. Они бывают черные, но самое главное они также ослепительно блестящи, и еще им свойственно изрыгать пламя и дым. Лапы и хвост косматые, лоб нависает над пылающими глазами, уши небольшие и толстые, пасть всегда раскрыта, язык длинный, зубы острые.
В будущем, когда машина вытеснит человека, и миром завладеют механизмы, останки первобытных машин станут новыми объектами палеонтологических изыскании, какими скелеты динозавров являются сегодня.
Потянув за провод, не дергаем ли мы демона за хвост?
Кухня - цирк уродцев, приборы - представления человеческих функций, гипертрофированные, оторванные от человека. Влача свое жалкое существование, эти инвалиды ведут паразитический образ жизни. Годы тихой, но безжалостной борьбы за выживание в ночных квартирах заставили их эволюционировать в более продвинутые формы, приобрести новые органы. Когда-нибудь человек предстанет перед лицом своих творений и рабов уже в качестве пищи.
Презрев тихий говор мира, мы обращаемся к механизму за многоголосой какофонией. Источник шума - не примитивный динамик, он лишь приглашает в наше сознание сонмы бесов в их вечной и беспорядочной процессии, непристойных плясках и прочих выходках. Некоторые навсегда присоединяются к разнузданному шествию-танцу. Миру остается их пустая оболочка.
В темных углах, каморках, под лестницами и за дверьми можно наблюдать странных продолговатых паразитов, присосавшихся к стенам. Цикл их жизни, питание и размножение остается загадкой. Несомненно яркая окраска этих существ предупреждает о таящейся в них угрозе. Назначение красных созданий давно забыто, известно, что в моменты опасности они способны изрыгать ядовитую смесь.
Accidia - уныние. Сумеречная пустота кухни. Умирающая между оконных стёкол муха. Все не решающаяся сорваться вниз капля из крана медленно высыхает. Тишину иногда отодвигает судорожный вздох водопроводной трубы, и вновь безмолвие накатывает звоном повесившейся на проводе лампочки. Невидимое движение воздуха перекатывает шарики пыли под холодильником. Уныние не беспредметно. Безнадежное горение закопченного примуса станет его воплощением.
Холодная сталь оружия влечет подобно бездне. Прыжок в пропасть так заманчив, еще проще дастся выстрел, когда палец ляжет в пасть, на язык этого демона. Металлический привкус преступления во рту, соблазн безнаказанности: отдача в руку, запах сгоревшего пороха и разноцветным фейерверком брызнет рутина будней, мир оглохнет взрывом ненависти, казавшееся неразрушимым, чье-то тело разольется на полу.
Из разверстой пасти стиральной машины веет сыростью. В ее утробных звуках слышатся отзвуки древних морских глубин, борьба подводных чудовищ. …В Калифорнии, США на пляже обнаружили человеческие останки, как выяснила позже полиция, принадлежавшее некому господину Джонсону; странно, ведь за пару часов до этого, его видели в Чикаго, направляющегося в прачечную…
Телевидение становится зрением человека. Зритель неподвижно наблюдает за движущимся изображением. Смысл изображения не важен, главное - непрерывность. В этой ежедневном, многочасовом процессе расстояние между мозгом субъекта и телевизором стирается, телевизор приобретает свойства глаза. Зритель давно утратил свободу выбора и вообще собственные желания; телевидению же безразличны транслируемые образы, оно продолжало бы существовать, даже если человечество исчезнет. Тысячи телеприемников вперились стеклянным зраком в пустые комнаты.
Фотоувеличитель (Photopictus Magnifikus). Ночные хищники подкарауливают жертв, замерев в темноте. Неподвижность предметов не является ли лишь паузой перед прыжком, безмолвие вещей - не терпеливое ли выжидание? Включить внезапно ночью свет - они выглядят как застигнутые врасплох охотники, в мертвецком оцепенении впиваются когтями в свои насесты. С наступающей темнотой вскоре вновь можно будет расслышать едва заметное шевеление, и скрежет клыков.
Древние механики заключали темные контракты с божествами стихий, демонами-элементалями. Цена их знания не искуплена по сей день. Используя эти порочные связи, никто не задумывается откуда дует ветер. Не из огненных бездн и подземных коридоров поднимается этот горячий воздух и рев?
Gula - смертный грех обжорства. Холодильник - рассадник соответствующих демонов. «…В самом деле, из-за обжорства человек теряет рассудок и всякое разумение и часто обнаруживает свое скрытое безумство. Чревоугодие быстро приводит человека к старению и обрюзглости, а бражничество делает человека драчуном и бессловесным скотом.»
J.Le Grant, Le livre de bonnes meurs, 1487
Создавая протезы, мы превращаемся в калек… «Тот кто с помощью крюка и отвеса, циркуля и наугольника придает вещам надлежащую форму, калечит их природу, тот кто с помощью веревок и узлов, клея и гвоздей укрепляет вещи, вредит их свойствам. У всей вещей есть свои постоянные свойства. К постоянному относится то, что скривилось без крюка, выпрямилось без отвеса, округлилось без циркуля, соединилось без клея и гвоздей, связалось без веревки. Подлинная истина в том, чтобы не терять природных свойств.»
Чжуанцзы
Пожирающее время оставляет скелеты. Привязывая к венам самого ненасытного из паразитов, человек во всем следует его требованиям. Жизнь современного человека представляет из себя подробный и последовательный план, расписание, что больше напоминает меню питания шестерёнчатых монстров. С неминуемой кончиной носителя его наручный хозяин обычно тоже замирает навсегда, но миллионы сородичей всех мастей и размеров продолжают с неумолимой методичностью работу по высасыванию жизней.
Плотские наслаждения, соблазняющие тебя, длятся лишь короткое время,
а муки и страдания тела и души будут длится вечно в пламени ада.
«Vaderboek»,1480, Book 3, chapter XIV
«Они стали тем, что видели.»
Вильям Блейк
Однажды оказавшись в стеклянном застенке со полированной сферической поверхностью - ты стал жертвой объектива, попавшись ему на глаз. В этих прозрачных тюрьмах томятся схваченные образы. Выхода из лабиринта кривых зеркал нет. Узники обречены на мучительное бездействие в холодные тисках хрустального ада. Искаженные до неузнаваемости черты медленно растворяются в темноте.
В наших домах полно невидимых обитателей. Они ведут жестокую борьбу за пропитание, за осколки и отходы человеческого мира. Только что откормленный пылесос умиротворенно возвращается в свою нору, сытые бесы засыпают на время; однажды они не удовлетворятся мусором и пылью, предпочтя более калорийные формы пищи. Не рискует ли домохозяйка, оставляющая пылесос надолго без еды…
Invidia - смертный грех зависти.
Люди давно придумали надлежащий инструмент за-видования. Далекое и недоступное вырастает до необыкновенных размеров, в то время как то, что под руками размыто. Многие уже не желают расставаться с биноклем никогда, привлекаются отдельными раздутыми частями чужого, не видят себя. Бывает, некоторые маргиналы прицепят бинокль другим концом, и с воплями нелепо размахивают руками.
Ник Теплов «Азбука» проект 1 курса кафедры графики
Северо-Западного Института Печати, Санкт-Петербург, 2001
***
Оригинал взят у kykolnik в Природа вещей: другая сторона
Это как раз тот случай, когда не знаешь,
что лучше - текст или иллюстрации :)
Мы не видим идеи вещи, концепции, происхождения, предназначения. Всякая вещь, потерявшая сущность, погружается в хаос. Эта образовавшаяся пустота или неопределенность привлекает и порождает демонов. Демонов со всей их страстью к разъединению и злодейству. Местность вещи становится областью ада, где замышляют свои козни бесы и несут наказание грешники. В аду современного человека встретят знакомые предметы.
Наш мир наполнен артефактами. Давно забытые боги былых цивилизаций, потеряв своих жрецов и веру последователей, разбросаны во вселенной, заключенные в башнях и тюрьмах, некогда бывших храмами, обречены отдавать последние силы новым владельцам мира, медленно угасать. Их остывшие тела отправляются на свалку бытия. За твердой оболочкой батарейки еще продолжается извечное совокупление непримиримых антагонистов.
Как падшие с небес ангелы, превращенные в отвратительных жаб и жуков, вещи, овладеваемые демонами, приобретают биологические структуры близкие к насекомым. Подобно неудавшемуся жуку, вентилятор, замерев, поджидает своих жертв. В слепой надежде взлететь, он напрягает негнущиеся крылья. Говорят, они размножаются личинками, но те обычно не доживают до взрослых особей.
Овеществленная вещественность. Форма и назначение достигают своего апогея в сконцентрированной, как вещество нейтронной звезды, предметности в предмете. Неотвратимое и неоспоримое утверждение собственного веществования; грозное, до черноты густое тело беспощадным весом своей безразличной действительности нависает над нашим существованием. Тащить повсюду за собой гирю предметного мира - проклятие человека.
Аллегория самодовольства: эгоистичный, тщеславный божок, упиваясь собственным существом подвешен в пространстве, вращаясь вокруг своей оси. Многочисленные поклонники этого порока пришли в его храм воздать хвалу кумиру. Говорят он настолько твердолоб, что пробивает головой стены.
Вероятно, самое таинственное существо, из населяющих наши квартиры. Оно пользуется наибольшим доверием людей. Всегда в курсе последних новостей, сокровенных желаний, всех радостей и бед, телефон вроде бы безразличен ко всему, но что заставляет нас верить в реальность человека на другом конце линии, что в этом искаженном голосе говорит о его настоящем владельце? Нас опутывают сети лжи и заговора тех, кто выдает себя едва слышным шуршанием. Иногда в трубке слышатся далекие голоса и дыхание, это похищенные души блуждают в бесконечных лабиринтах телефонных проводов.
Что за невидимые уста производят эти бормотания, шепот, скрипы и шипение. Где источник многочисленных голосов и мелодий? Пасть приёмника ловит из эфира все подряд: пролетающих по делам духов, заблудившиеся души, потерянные воспоминания, зазевавшихся гениев сна, бесхозные осколки божественной музыки, надоедливые мысли-прилипалы, случайные зевки Великих Древних, прошлогодние новости с Марса, недоразвитых бесов-путаников и даже мух.
Восток - страна изобилия посвящен Тлалоку и Мишкоатлю. Владыки юга - Шипе-Тотек и Макуишочитиль. Запад служит домом Венеры - одного из воплощений Кецалькоатля. Север - страна смерти подчинен Миктлантекутли. Над центром господствует бог огня Шиутекутли… Каждый раз, как возжигается священный огонь, где-то приносится жертвоприношение его жестокому покровителю.
Понять принцип действия многих механизмов можно изучая нравы населяющих их демонов. Мелкие бесы, представляющие собой гипертрофированные людские пороки достаточно предсказуемы: ими жаждет чувство злобы к любому ближнему, даже брату черту. Вот как сейчас, руководствуясь призывом из электрического провода, туповатый громила начнет что есть сил лупить кувалдой по железке, где мирно прикорнул сонм его ленивые сородичей. Вот будет переполох.
Дракон обладает возможностью принимать различные облики, самые невообразимые. Весной он возносится на небо, осенью погружается в пучину морскую. Драконы покрыты бронею из желтой чешуи, и пасти у них обросшие бородою. Они бывают черные, но самое главное они также ослепительно блестящи, и еще им свойственно изрыгать пламя и дым. Лапы и хвост косматые, лоб нависает над пылающими глазами, уши небольшие и толстые, пасть всегда раскрыта, язык длинный, зубы острые.
В будущем, когда машина вытеснит человека, и миром завладеют механизмы, останки первобытных машин станут новыми объектами палеонтологических изыскании, какими скелеты динозавров являются сегодня.
Потянув за провод, не дергаем ли мы демона за хвост?
Кухня - цирк уродцев, приборы - представления человеческих функций, гипертрофированные, оторванные от человека. Влача свое жалкое существование, эти инвалиды ведут паразитический образ жизни. Годы тихой, но безжалостной борьбы за выживание в ночных квартирах заставили их эволюционировать в более продвинутые формы, приобрести новые органы. Когда-нибудь человек предстанет перед лицом своих творений и рабов уже в качестве пищи.
Презрев тихий говор мира, мы обращаемся к механизму за многоголосой какофонией. Источник шума - не примитивный динамик, он лишь приглашает в наше сознание сонмы бесов в их вечной и беспорядочной процессии, непристойных плясках и прочих выходках. Некоторые навсегда присоединяются к разнузданному шествию-танцу. Миру остается их пустая оболочка.
В темных углах, каморках, под лестницами и за дверьми можно наблюдать странных продолговатых паразитов, присосавшихся к стенам. Цикл их жизни, питание и размножение остается загадкой. Несомненно яркая окраска этих существ предупреждает о таящейся в них угрозе. Назначение красных созданий давно забыто, известно, что в моменты опасности они способны изрыгать ядовитую смесь.
Accidia - уныние. Сумеречная пустота кухни. Умирающая между оконных стёкол муха. Все не решающаяся сорваться вниз капля из крана медленно высыхает. Тишину иногда отодвигает судорожный вздох водопроводной трубы, и вновь безмолвие накатывает звоном повесившейся на проводе лампочки. Невидимое движение воздуха перекатывает шарики пыли под холодильником. Уныние не беспредметно. Безнадежное горение закопченного примуса станет его воплощением.
Холодная сталь оружия влечет подобно бездне. Прыжок в пропасть так заманчив, еще проще дастся выстрел, когда палец ляжет в пасть, на язык этого демона. Металлический привкус преступления во рту, соблазн безнаказанности: отдача в руку, запах сгоревшего пороха и разноцветным фейерверком брызнет рутина будней, мир оглохнет взрывом ненависти, казавшееся неразрушимым, чье-то тело разольется на полу.
Из разверстой пасти стиральной машины веет сыростью. В ее утробных звуках слышатся отзвуки древних морских глубин, борьба подводных чудовищ. …В Калифорнии, США на пляже обнаружили человеческие останки, как выяснила позже полиция, принадлежавшее некому господину Джонсону; странно, ведь за пару часов до этого, его видели в Чикаго, направляющегося в прачечную…
Телевидение становится зрением человека. Зритель неподвижно наблюдает за движущимся изображением. Смысл изображения не важен, главное - непрерывность. В этой ежедневном, многочасовом процессе расстояние между мозгом субъекта и телевизором стирается, телевизор приобретает свойства глаза. Зритель давно утратил свободу выбора и вообще собственные желания; телевидению же безразличны транслируемые образы, оно продолжало бы существовать, даже если человечество исчезнет. Тысячи телеприемников вперились стеклянным зраком в пустые комнаты.
Фотоувеличитель (Photopictus Magnifikus). Ночные хищники подкарауливают жертв, замерев в темноте. Неподвижность предметов не является ли лишь паузой перед прыжком, безмолвие вещей - не терпеливое ли выжидание? Включить внезапно ночью свет - они выглядят как застигнутые врасплох охотники, в мертвецком оцепенении впиваются когтями в свои насесты. С наступающей темнотой вскоре вновь можно будет расслышать едва заметное шевеление, и скрежет клыков.
Древние механики заключали темные контракты с божествами стихий, демонами-элементалями. Цена их знания не искуплена по сей день. Используя эти порочные связи, никто не задумывается откуда дует ветер. Не из огненных бездн и подземных коридоров поднимается этот горячий воздух и рев?
Gula - смертный грех обжорства. Холодильник - рассадник соответствующих демонов. «…В самом деле, из-за обжорства человек теряет рассудок и всякое разумение и часто обнаруживает свое скрытое безумство. Чревоугодие быстро приводит человека к старению и обрюзглости, а бражничество делает человека драчуном и бессловесным скотом.»
J.Le Grant, Le livre de bonnes meurs, 1487
Создавая протезы, мы превращаемся в калек… «Тот кто с помощью крюка и отвеса, циркуля и наугольника придает вещам надлежащую форму, калечит их природу, тот кто с помощью веревок и узлов, клея и гвоздей укрепляет вещи, вредит их свойствам. У всей вещей есть свои постоянные свойства. К постоянному относится то, что скривилось без крюка, выпрямилось без отвеса, округлилось без циркуля, соединилось без клея и гвоздей, связалось без веревки. Подлинная истина в том, чтобы не терять природных свойств.»
Чжуанцзы
Пожирающее время оставляет скелеты. Привязывая к венам самого ненасытного из паразитов, человек во всем следует его требованиям. Жизнь современного человека представляет из себя подробный и последовательный план, расписание, что больше напоминает меню питания шестерёнчатых монстров. С неминуемой кончиной носителя его наручный хозяин обычно тоже замирает навсегда, но миллионы сородичей всех мастей и размеров продолжают с неумолимой методичностью работу по высасыванию жизней.
Плотские наслаждения, соблазняющие тебя, длятся лишь короткое время,
а муки и страдания тела и души будут длится вечно в пламени ада.
«Vaderboek»,1480, Book 3, chapter XIV
«Они стали тем, что видели.»
Вильям Блейк
Однажды оказавшись в стеклянном застенке со полированной сферической поверхностью - ты стал жертвой объектива, попавшись ему на глаз. В этих прозрачных тюрьмах томятся схваченные образы. Выхода из лабиринта кривых зеркал нет. Узники обречены на мучительное бездействие в холодные тисках хрустального ада. Искаженные до неузнаваемости черты медленно растворяются в темноте.
В наших домах полно невидимых обитателей. Они ведут жестокую борьбу за пропитание, за осколки и отходы человеческого мира. Только что откормленный пылесос умиротворенно возвращается в свою нору, сытые бесы засыпают на время; однажды они не удовлетворятся мусором и пылью, предпочтя более калорийные формы пищи. Не рискует ли домохозяйка, оставляющая пылесос надолго без еды…
Invidia - смертный грех зависти.
Люди давно придумали надлежащий инструмент за-видования. Далекое и недоступное вырастает до необыкновенных размеров, в то время как то, что под руками размыто. Многие уже не желают расставаться с биноклем никогда, привлекаются отдельными раздутыми частями чужого, не видят себя. Бывает, некоторые маргиналы прицепят бинокль другим концом, и с воплями нелепо размахивают руками.
Ник Теплов «Азбука» проект 1 курса кафедры графики
Северо-Западного Института Печати, Санкт-Петербург, 2001