Читая блоггеров с передовой
Вспомнил книгу "Момент истины", она же "В августе 44-го"
Старшина из авиации негромко, но оживленно рассказывал юному летчику о воздушных боях. Это был разговор избранных, густо пересыпанный специальными авиационными терминами и сопровождаемый выразительной жестикуляцией старшины: движениями ладоней он весьма наглядно изображал различные маневры воздушного боя.
Судя по разговору, это был человек знающий и бывалый: ему доводилось сбивать «мессершмитты» и «юнкерсы», бомбить Кенигсберг и обстреливать с воздуха немецкие эшелоны. Об известном летчике он говорил так, словно тот был его близким приятелем и общался с ним повседневно; о различных системах самолетов он рассуждал свободно и уверенно, как пилот, самолично испытавший их летные и боевые качества. Он знал решительно все, и было только непонятно, в какой, собственно, авиации он служит: в истребительной, в штурмовой или бомбардировочной.
- Двадцать седьмую перебросили в Белосток. Вот это город! Правда, центр побит, но женщины!
Капитан-артиллерист обернулся и угрюмо посмотрел на старшину; тот, не заметив, продолжал рассказывать о каком-то Березкине из 6-й истребительной и о случае, который произошел с этим летчиком, когда он, хлебнув «послеполетные» за всю эскадрилью, отправился с аэродрома в Белосток и спьяна «пустил пузыря».
Старшина совершенно не умел молчать. Оставив Березкина, он заговорил о новых, только что полученных истребителях «Як-3». Если о некоторых других самолетах он был весьма невысокого мнения и называл их не иначе как «дубами», «гробами» и даже «дерьмом», то о новых истребителях он отзывался с похвалой и всячески расписывал их достоинства:
- …Устойчивы, поворотливы, в управлении - как перышко! Но главное - скорость! Не машина - молния! Как-нибудь шестьсот пятьдесят, а это не семечки - абсолютное превосходство! И в маневре бесподобны. Ручку на себя - в небе тает. И вооружение усилено. Скажи мне: есть у немцев такая машина?.. И не снилась!..
«Вот звонарь! - с досадой подумал Андрей. - Ну что его, за язык тянут, что ли?»
- …Из Тринадцатой и Двадцать пятой тоже поехали за новыми машинами. Нагонят этих «ЯКов» или, может, «ЛА7» получат - и немцам неба не видать. Точно! Это тебе не сорок первый год…
Отстранив брившую его толстую парикмахершу, капитан с мыльной пеной на лице и салфеткой на груди поднялся в этот миг из кресла и шагнул к старшине.
- Встаньте! - потребовал он.
Старшина, не понимая, поднялся, планшетка болталась у голенищ его щегольских сапожек.
- Трепач!- вдруг резко сказал, вернее, выкрикнул капитан.- С вашим языком не в авиации служить, а коров пасти!.. Идите отсюда!..
Мастера обернулись на шум; весь красный, старшина еще какоето время продолжал стоять, затем медленно прошел к выходу, вся развязность и бойкость сразу слетели с него. Постояв так секунды, он вышел.
Капитан артиллерист снова сел в кресло и, подергивая головой и нервно поправляя салфетку у воротника, с возмущением говорил в это время парикмахерше:
- Трепется и трепется. Как баба! Противно слушать!..
И, проведя ладонью по выбритой щеке, тем же злым, возбужденным тоном спросил:
- Вы думаете, он летает?.. Писарюга какойнибудь! Или на аэродроме самолетам хвосты вертит. А я вгорячах промашку дал: его, разгильдяя, в комендатуру отправить надо было!..