anshar
in
warhistory
5. Южнее г. Холм. 2 адн. Весна, лето и осень 1942 г. Приказ №00227.
(Военные воспоминания моего дедушки - генерал-лейтенанта Омельянчука Алексея Тихоновича)
(предыдущая глава - 4. Севернее г. Холм. 3 ад. Зима и весна 1942 г. 1-е ранение.)
(Оглавление)
Прибыв в полк, узнали, что третий дивизион воюет под Чикуново в составе 8 гв.сд, а нашему полку за успехи в боях присвоено звание “Гвардия” и мы теперь были уже не 879 кап, а 38 гв.кап. Прибыл и новый командир полка - майор Хмелевой, в прошлом автомобилист. Я получил новое назначение - командиром 5 гаубичной батареи 2 адн. Командиром дивизиона был майор Шеин, в прошлом учитель, начальником штаба - капитан Чулков, который рассказывал нам забавные истории о 27 пабр и ее командире - Чапаеве Александре Васильевиче, который каждое утро лично водил на расстрел своего начштаба - Чулкова, но потом миловал и в обнимку возвращался назад на КНП. Такой вот веселый был Чапаев - сын прославленного героя гражданской войны! Вот от этих ежедневных “расстрелов” и ушел к нам капитан Чулков.
Наш дивизион занимал огневые позиции южнее Холма, моя 5 батарея имела ОП в районе хуторов Прибород по притоку р. Куньи, координаты х=32200 у=88150, с НП в лесу южнее деревни Зешки, на деревьях, а КНП был на правом берегу р. Куньи с координатами х=33000, у=86200. Штаб полка был в лесу 900 м юго-восточнее деревни Мошонкино. Штаб 33 дивизии в лесах юго-восточнее деревни Лосиная голова. Шла весна и все вокруг развезло и распустило, дороги стали непроезжими не только для машин, но кое-где и для тракторов. Дивизион имел механическую тягу. Под гаубицы предназначались трактора СТЗ - 3, а для взводов управления батарей трактора СТЗ НАТИ-5 с кузовом. Каждая батарея имела грузовую машину ГАЗ-АА, 1,5-тонку. Каждая гаубица имела передок для 8 снарядов. Но сложность была в том, что только трактора проходили с трудом по дорогам . И мы придумали усовершенствование - за трактором прицепляли гаубицу с передком, за гаубицей прицепили автомобиль с боеприпасами и “шмутками”, это был целый поезд длиной около 35-40 метров от радиатора трактора до бортового среза машины. Этот поезд медленно сунулся по сплошной грязевой дороге, но другого выхода не было. Боеприпасы на позиции подвозили на НАТИ-5. Командиры и люди ходили пешком. Один раз на совещание к КД комбат-6 ст.л-т Кагало прибыл на тракторе НАТИ-5, за что был наказан, а мы получили для разъездов по верховой лошади, чему были очень рады. Имея пункты под Зешки и под Гущино мы держали под огнем дорогу из Холма на Локню, по которой проходило все снабжение немецких войск в городе Холм.
Мой пункт находился в 6 роте, которой командовал капитан Гончаров. Рота располагалась в лесу на фронте около 500 метров, по-взводно. Вокруг болота и вода. Окопы - это две линии нарезанного дерна высотой 1,5 метра, уложенные плотно встык. Общая толщина стенки около полуметра. Защита только от легкой пули - 9 г, тяжелая пуля - 12 г прошивает эту защиту насквозь, а крупнокалиберная пуля прошивает оба бруствера, передний и задний, насквозь. Для личного состава были сделаны срубы по одному на отделение размером 3х4 м с печкой-буржуйкой, расположенной в середине блиндажа, ближе к выходу, высота потолка от пола-настила тоже 1,5 м, чтобы не превышал высоты “окопов - траншей”. Пол был из лапника или досок, если их удавалось раздобыть в соседних деревнях. Вся оборона роты была круговой, как во взводах, так и в отделениях. Траншеи имели амбразуры к немцам и к себе в тыл. Мой НП был на сосне. На высоте 20-25 метров было сделано из веток гнездо, стереотруба ввинчена в ствол дерева на уровне груди. Впереди подвешен пулеметный щит, для защиты от снайперов. Залезть туда можно было по лестнице-стремянке, которая потом переходила в лестницу прямо на стволе сосны. В мороз и тихую погоду отчетливо слышна была немецкая речь, ведь до их позиций было всего 150-200 метров. Когда посмотреть влево и чуть приподняться, то хорошо виден часовой с винтовкой, который ходит туда-сюда и слава богу нас не видит, а то на 200 м из винтовки снять нас не составляет труда, даже среднему стрелку без всякой оптики. Поэтому мы ведем себя тихо, а когда стреляем и подаем команды, то телефониста располагаем прямо под сосной и накрываем ему голову фуфайкой или полушубком. Маскировка наша срабатывала, никаких неожиданностей не было.
Наша рота имела стыки, с соседом справа - 5 ротой - до двух километров, с соседом слева - 7 ротой - около трех километров. Летом это были непроходимые топкие болота, но зимой в морозы по замерзшей верхней кромке снега и льда они были легко проходимы, особенно для лыжной разведки, которая стала регулярно нас обходить и прорываться в наши тылы! Как-то ее приметили наши секреты, завязался ночной бой и Гончаровцам удалось их всех уничтожить. Это были могучие гренадеры - разведчики из 218 пд которая обороняла Холм. Один немец свалился убитый наповал на тропинке к нашему срубу и долго храпел. Оказалось пуля от ППШ прошла насквозь от лба до затылка между полушариями мозга, серьезно не повредив их! И он выжил, как нам передали из медсанбата. Если пройти лес и преодолеть р. Кунью (глубина 2-3 м), то на обрывистом песчаном берегу я расположил свой КНП, где сидел дежурный телефонист, иногда приходили на отдых часть разведки, я и КВУ, а также проводилась баня и смена белья. Летом, для страховки, натягивали между берегами веревку, все-таки глубина реки была опасной для уставшего солдата с оружием в руках. В реке была рыбья мелочь и умельцы ловили ее изредка. Но главным дополнением к пище был березовый сок, клюква и грибы. Иногда мне удавалось подстрелить тетерева или зайца. Однажды против нашей землянки на опушку леса на противоположном берегу вышли два годовалых медведя, я тут же кинулся в землянку за карабином, но они не стали меня ждать. А жаль!
Как-то я спал в землянке, а связист дежурил у телефонной трубки, изредка выбегая из землянки по необходимости. Я сквозь дрему услышал обрывки разговора. Но с кем говорил мой солдат? Я мгновенно проснулся и призадумался? Да ведь это немецкая разведка прошла в наш тыл и напоролась на нашу землянку и солдата. Что бы не обнаружить себя они быстро скрылись! Оставив живым солдата и меня спящего в землянке. Это я понял спустя некоторое время, когда обзвонил соседей по разведке. Организовали погоню, но они исчезли, никаких следов. Я усилил секретом свой КНП - землянку, но гости больше не появлялись и секрет я снял.
В это время мы получили приказ Верховного Главнокомандующего №00227, который фактически спас нашу страну и помог выиграть войну. Даже нам было ясно, что так дальше воевать нельзя. Наши войска отступали по всем направлениям. К исходу суток собирались командиры и на партбюро принимали решение “Ни шагу назад!”. Но утром все повторялось опять, немцы наступали наши отступали. Вся эта методика повторялась снова и снова! Приказ №00227 положил этому конец. В нем была дана убийственная оценка Красной армии, ее боевым качествам, отношению к армии народа, неверия в ее боевые возможности и в способности защитить свою родину. Приказ требовал прекратить отступление, тех кто этого не выполнит расстреливать на месте без суда и следствия. Приказ требовал создать в тылу войск заград отряды и расстреливать всех бегущих и бросающих без приказа свои позиции. Всех нарушивших приказ судить и направлять в создаваемые в каждой армии Штрафные батальоны и Штрафные роты, где приговоренные к расстрелу должны кровью искупить свою вину перед родиной. Это был страшный приказ, но он остановил фронт от Северного ледовитого океана до Черного моря. Это был правильный приказ. Война есть война, а не игра в войну. Все поняли, что нужно воевать, а не играть в войну. Войска это поняли и фронт остановился!
(следующая глава - 6. Южнее Холма. Зешки. 403-я цель. Орден. Январь-Февраль 1943 г.)
(Оглавление)
(предыдущая глава - 4. Севернее г. Холм. 3 ад. Зима и весна 1942 г. 1-е ранение.)
(Оглавление)
Прибыв в полк, узнали, что третий дивизион воюет под Чикуново в составе 8 гв.сд, а нашему полку за успехи в боях присвоено звание “Гвардия” и мы теперь были уже не 879 кап, а 38 гв.кап. Прибыл и новый командир полка - майор Хмелевой, в прошлом автомобилист. Я получил новое назначение - командиром 5 гаубичной батареи 2 адн. Командиром дивизиона был майор Шеин, в прошлом учитель, начальником штаба - капитан Чулков, который рассказывал нам забавные истории о 27 пабр и ее командире - Чапаеве Александре Васильевиче, который каждое утро лично водил на расстрел своего начштаба - Чулкова, но потом миловал и в обнимку возвращался назад на КНП. Такой вот веселый был Чапаев - сын прославленного героя гражданской войны! Вот от этих ежедневных “расстрелов” и ушел к нам капитан Чулков.
Наш дивизион занимал огневые позиции южнее Холма, моя 5 батарея имела ОП в районе хуторов Прибород по притоку р. Куньи, координаты х=32200 у=88150, с НП в лесу южнее деревни Зешки, на деревьях, а КНП был на правом берегу р. Куньи с координатами х=33000, у=86200. Штаб полка был в лесу 900 м юго-восточнее деревни Мошонкино. Штаб 33 дивизии в лесах юго-восточнее деревни Лосиная голова. Шла весна и все вокруг развезло и распустило, дороги стали непроезжими не только для машин, но кое-где и для тракторов. Дивизион имел механическую тягу. Под гаубицы предназначались трактора СТЗ - 3, а для взводов управления батарей трактора СТЗ НАТИ-5 с кузовом. Каждая батарея имела грузовую машину ГАЗ-АА, 1,5-тонку. Каждая гаубица имела передок для 8 снарядов. Но сложность была в том, что только трактора проходили с трудом по дорогам . И мы придумали усовершенствование - за трактором прицепляли гаубицу с передком, за гаубицей прицепили автомобиль с боеприпасами и “шмутками”, это был целый поезд длиной около 35-40 метров от радиатора трактора до бортового среза машины. Этот поезд медленно сунулся по сплошной грязевой дороге, но другого выхода не было. Боеприпасы на позиции подвозили на НАТИ-5. Командиры и люди ходили пешком. Один раз на совещание к КД комбат-6 ст.л-т Кагало прибыл на тракторе НАТИ-5, за что был наказан, а мы получили для разъездов по верховой лошади, чему были очень рады. Имея пункты под Зешки и под Гущино мы держали под огнем дорогу из Холма на Локню, по которой проходило все снабжение немецких войск в городе Холм.
Мой пункт находился в 6 роте, которой командовал капитан Гончаров. Рота располагалась в лесу на фронте около 500 метров, по-взводно. Вокруг болота и вода. Окопы - это две линии нарезанного дерна высотой 1,5 метра, уложенные плотно встык. Общая толщина стенки около полуметра. Защита только от легкой пули - 9 г, тяжелая пуля - 12 г прошивает эту защиту насквозь, а крупнокалиберная пуля прошивает оба бруствера, передний и задний, насквозь. Для личного состава были сделаны срубы по одному на отделение размером 3х4 м с печкой-буржуйкой, расположенной в середине блиндажа, ближе к выходу, высота потолка от пола-настила тоже 1,5 м, чтобы не превышал высоты “окопов - траншей”. Пол был из лапника или досок, если их удавалось раздобыть в соседних деревнях. Вся оборона роты была круговой, как во взводах, так и в отделениях. Траншеи имели амбразуры к немцам и к себе в тыл. Мой НП был на сосне. На высоте 20-25 метров было сделано из веток гнездо, стереотруба ввинчена в ствол дерева на уровне груди. Впереди подвешен пулеметный щит, для защиты от снайперов. Залезть туда можно было по лестнице-стремянке, которая потом переходила в лестницу прямо на стволе сосны. В мороз и тихую погоду отчетливо слышна была немецкая речь, ведь до их позиций было всего 150-200 метров. Когда посмотреть влево и чуть приподняться, то хорошо виден часовой с винтовкой, который ходит туда-сюда и слава богу нас не видит, а то на 200 м из винтовки снять нас не составляет труда, даже среднему стрелку без всякой оптики. Поэтому мы ведем себя тихо, а когда стреляем и подаем команды, то телефониста располагаем прямо под сосной и накрываем ему голову фуфайкой или полушубком. Маскировка наша срабатывала, никаких неожиданностей не было.
Наша рота имела стыки, с соседом справа - 5 ротой - до двух километров, с соседом слева - 7 ротой - около трех километров. Летом это были непроходимые топкие болота, но зимой в морозы по замерзшей верхней кромке снега и льда они были легко проходимы, особенно для лыжной разведки, которая стала регулярно нас обходить и прорываться в наши тылы! Как-то ее приметили наши секреты, завязался ночной бой и Гончаровцам удалось их всех уничтожить. Это были могучие гренадеры - разведчики из 218 пд которая обороняла Холм. Один немец свалился убитый наповал на тропинке к нашему срубу и долго храпел. Оказалось пуля от ППШ прошла насквозь от лба до затылка между полушариями мозга, серьезно не повредив их! И он выжил, как нам передали из медсанбата. Если пройти лес и преодолеть р. Кунью (глубина 2-3 м), то на обрывистом песчаном берегу я расположил свой КНП, где сидел дежурный телефонист, иногда приходили на отдых часть разведки, я и КВУ, а также проводилась баня и смена белья. Летом, для страховки, натягивали между берегами веревку, все-таки глубина реки была опасной для уставшего солдата с оружием в руках. В реке была рыбья мелочь и умельцы ловили ее изредка. Но главным дополнением к пище был березовый сок, клюква и грибы. Иногда мне удавалось подстрелить тетерева или зайца. Однажды против нашей землянки на опушку леса на противоположном берегу вышли два годовалых медведя, я тут же кинулся в землянку за карабином, но они не стали меня ждать. А жаль!
Как-то я спал в землянке, а связист дежурил у телефонной трубки, изредка выбегая из землянки по необходимости. Я сквозь дрему услышал обрывки разговора. Но с кем говорил мой солдат? Я мгновенно проснулся и призадумался? Да ведь это немецкая разведка прошла в наш тыл и напоролась на нашу землянку и солдата. Что бы не обнаружить себя они быстро скрылись! Оставив живым солдата и меня спящего в землянке. Это я понял спустя некоторое время, когда обзвонил соседей по разведке. Организовали погоню, но они исчезли, никаких следов. Я усилил секретом свой КНП - землянку, но гости больше не появлялись и секрет я снял.
В это время мы получили приказ Верховного Главнокомандующего №00227, который фактически спас нашу страну и помог выиграть войну. Даже нам было ясно, что так дальше воевать нельзя. Наши войска отступали по всем направлениям. К исходу суток собирались командиры и на партбюро принимали решение “Ни шагу назад!”. Но утром все повторялось опять, немцы наступали наши отступали. Вся эта методика повторялась снова и снова! Приказ №00227 положил этому конец. В нем была дана убийственная оценка Красной армии, ее боевым качествам, отношению к армии народа, неверия в ее боевые возможности и в способности защитить свою родину. Приказ требовал прекратить отступление, тех кто этого не выполнит расстреливать на месте без суда и следствия. Приказ требовал создать в тылу войск заград отряды и расстреливать всех бегущих и бросающих без приказа свои позиции. Всех нарушивших приказ судить и направлять в создаваемые в каждой армии Штрафные батальоны и Штрафные роты, где приговоренные к расстрелу должны кровью искупить свою вину перед родиной. Это был страшный приказ, но он остановил фронт от Северного ледовитого океана до Черного моря. Это был правильный приказ. Война есть война, а не игра в войну. Все поняли, что нужно воевать, а не играть в войну. Войска это поняли и фронт остановился!
(следующая глава - 6. Южнее Холма. Зешки. 403-я цель. Орден. Январь-Февраль 1943 г.)
(Оглавление)