О подсознании
Совсем старею, думалка уже не та, что раньше, поэтому по большей части приходится лишь перечитывать прежние свои писания и удивляться - что, это правда я сам написал?;)
Вот еще один образчик мыслей, которые всегда меня занимали, вот только отклика практически не находили (собственно, Юнга тоже по-настоящему мало кто понял, особенно ученики). Написано уже больше трех лет назад. Что характерно, ничего похожего на эти мои идеи как-то в сети не находится, впрочем, надо честно признаться, я не особо-то и искал. Буду считать, что они уникальны)))
Читая Юнга
"В целом, наши представления о потусторонней жизни являются некими желанными заблуждениями и предрассудками. Как правило, в них отражается что-то светлое, хотя я вовсе не уверен, что после смерти мы вдруг окажемся на неком любезном нашему сердцу цветущем лугу. Если бы на "том свете" все было таким притягательным, мы, пребывая в кругу блаженных духов, с самого рождения жили бы в ожидании грядущего блаженства. Но ничего подобного не происходит. Почему же существует эта непреодолимая стена между умершими и живыми? Почему по меньшей мере в половине рассказов о встречах с душами мертвых ощущается страх перед ними, почему "страна мертвых" хранит ледяное молчание, не выказывая сострадания, ни боли?
...
Нам не дано знать, есть ли в нас нечто такое, что нас переживет и останется в вечности. Единственное, что можно с некоторой долей вероятности предположить, - это то, что какая-то часть нашей души продолжает жить после физической смерти. Мы даже не знаем, осознает ли себя это нечто, продолжающее существовать. При желании составить какое-то мнение по этому вопросу, можно, вероятно, обратиться к опытам по изучению феномена психического раздвоения личности. При своем проявлении этот комплекс чаще всего персонифицируется так, как если бы он осознавал сам себя. Подобным образом, персонифицированы голоса, которые слышат душевнобольные. Феномен персонификации комплексов я уже освещал в моей докторской диссертации. Мы можем, если хотим, объяснить это протяженностью и непрерывностью сознания. В таком же плане следует рассматривать некоторые поразительные вещи, которые наблюдаются в случаях глубоких обмороков после серьезных повреждений мозга и в состоянии тяжелого коллапса. В обоих ситуациях полная потеря сознания иногда сопровождается ощущением внешнего мира как сновидения. Поскольку кора головного мозга, ответственная за сознание, в эти моменты не функционирует, объяснить подобные явления трудно. Но они, по крайней мере, являются свидетельством того, что даже в состоянии кажущейся бессознательности существует некая субъективная установка на осознание.
...
В другом сне (я увидел его несколько раньше) я шел по дороге; местность была холмистой. Светило солнце, и обозрение было отличное. Вскоре я оказался возле маленькой придорожной часовни. Дверь была приоткрыта, и я зашел внутрь. Странно, но на алтаре я не увидел ни образа Марии, ни распятия, а лишь искусно разложенные цветы. На полу перед алтарем лицом ко мне сидел йог в позе лотоса, погруженный в глубокую медитацию. Присмотревшись, я вдруг понял, что у него мое лицо. Я проснулся в испуге, с мыслью: "Вот оно что, выходит этот йог - тот, кто думает обо мне. Он видит сон, и этот сон - я". У меня была полнейшая уверенность, что, когда он проснется, меня не станет.
Этот сон приснился мне после болезни в 1944 году. То была притча: медитирующий йог - это моя самость. Иными словами, чтобы войти в трехмерный мир, она принимает человеческий облик, как надевают водолазный костюм. Попадая в потусторонность, она находит себя в религии - на это указывает часовня в моем сне. В земном облике она осваивает опыт трехмерного пространства и в следующих воплощениях приходит к более совершенному знанию.
Образ йога являет собой бессознательную довоплощенную целостность, а Восток, как это часто бывает в снах, - некое чуждое нашему сознанию отстраненное психическое состояние."
/К.Юнг. Воспоминания, сновидения, размышления/
* * *
Как жаль, что такой проницательнейший, гениальный психолог жил в то время, когда еще не были открыты принципы совместной работы двух полушарий мозга и разделение функций между ними. Из-за этого он многого просто не в состоянии был понять, и поневоле вынужден был уходить в мистику. На базе сегодняшних знаний его мистические переживания и сны можно объяснить совсем иначе.
В человеке сосуществуют два образа мышления и понимания мира и самого себя - мы называем их сознанием и подсознанием. Каждое из них базируется в соответствующем полушарии. В правом - то, которое интегрирует внешний опыт, получаемый от органов чувств, и создает первоначальную цельную картину мира, основанную на непосредственных впечатлениях. В непосредственном восприятии и миропонимании нет лжи, но может присутствовать множество добросовестных заблуждений, происходящих из его первобытной непосредственности и близости к животному восприятию. Из-за того, что у него нет речи, оно вынуждено использовать символический язык для структурирования, осмысления и постижения внешнего мира, который другая, рациональная половина весьма плохо понимает. Оно - такое же равноправное и многое понимающее "я", как и эта вторая, "сознательная" наша ипостась. И именно в нем - истоки творчества и открытий неизвестного, символики и глубинных смыслов бытия.
Левая же половина, занимающая доминирующее положение благодаря более продвинутым способам обработки информации, перерабатывает получаемую (в том числе и от правого полушария) сырую информацию с помощью логики, речи, социальных навыков, правил, чужого опыта и много чего еще. То есть анализирует, дробит на части и из них создает абстракции более высокого уровня. При этом, с одной стороны, она устраняет наивные ошибки, допущенные подсознанием, но с другой - пытаясь все объяснить логически и рационально, упускает из виду многие важные моменты, "за деревьями не видит леса" и часто впадает в ошибки еще более грубые, так как больше доверяет формальной логике и словесным конструкциям (бедняга Витгенштейн), нежели непосредственному чувству и интуиции, исходящим из подсознания. Именно она считает себя главным и единственным "я", ответственным за все, что делает и думает человек, но это большая и трагическая ошибка, часто ведущая к внутренним конфликтам, кончающимся неврозами и психическими болезнями.
Вот в таком постоянном конфликте между двумя сознаниями и прожил всю свою сознательную (и подсознательную) жизнь Юнг. Его подсознание было необычайно сильным и жило в нем фактически наравне с сознательной его ипостасью. Дело в том, что в отличие от людей обыкновенных, стена между двумя сознаниями была у него прозрачной, почти эфемерной. Вот как он сам говорит об этом:
"Меня от других отличает то, что я не признаю "перегородок" - они для меня прозрачны. В этом моя особенность. Для других зачастую это не перегородки, а мощные стены, они ничего за ними не видят и, естественно, полагают, будто там и нет ничего. Я же, пусть в некоторой степени, ощущаю то, что скрыто от глаз, и это вселяет в меня внутреннюю уверенность. Те, кто ничего не видит, ее лишены, они не различают причин и следствий, а если что-то видят, то не доверяют себе. Я не могу объяснить, как случилось, что я принял этот поток жизни. Возможно, это было бессознательное. А может быть, мои ранние сновидения. Они с самого начала определили мой путь."
Постоянно переключаясь между этими двумя своими сущностями, он никак не мог понять, какая из них настоящая, то есть он сам. В то время как "он сам" и есть обе эти стороны, как монета имеет аверс и реверс, где одна сторона являет ее происхождение, а вторая - ее ценность.
Юнг считает деятельность своего подсознания "субъективной установкой на осознание", но в действительности это просто "другое сознание", работающее на несколько иных принципах, но оно является неотъемлемой частью нашего интегрального сознания, состоящего из двух таких разных половинок.
В снах, видениях и болезненных состояниях, когда "главное" сознание отключается, мы незаметно для себя "перемещаемся" в подсознательную часть, идентифицируем себя с ней, в буквальном смысле становимся ей и, естественно, уже с ее точки зрения именно свою сознательную половину ощущаем как нечто "другое", действующее по-своему, чаще всего наперекор желаниям и опыту подсознания. В процитированном отрывке Юнг по обыкновению снова запутался, ведь йог - это и есть его сознательная ипостась, именно такой ее и представляет подсознание, считающее, что вместо того, чтобы повернуться к непосредственной реальной жизни, его визави отвернулся от нее и смотрит в пустоту, как это делают йоги. Для подсознания наши мысленные словесные конструкции и являются такой пустотой, потому что оно их не понимает и не воспринимает. В то же время для него, глядящего в сторону алтаря, именно он и разложенные на нем живые цветы символизируют красоту, смысл и ценность реальной жизни.
Что удивительно, и в чем собственно гениальность Юнга, он все-таки в своих размышлениях весьма близок к пониманию сущности всех этих странных явлений, создаваемых нашей психикой - двумя сознаниями, делящими одно тело:
"Цель этих снов - выявить обратную связь между сознанием и бессознательным и представить бессознательное создателем эмпирической личности. Такая связь предполагает, что, с точки зрения "другой стороны", наше бессознательное существование реально, тогда как сознательный мир - это род иллюзии, кажимости, которая с какой-то определенной целью выдает себя за реальность. Это похоже на сон, который кажется реальностью до тех пор, пока мы не просыпаемся. Очевидно, что такое положение дел напоминает восточную философию с ее иллюзией, майя."
Именно так и есть на самом деле - каждой стороне противоположная кажется чем-то либо запредельным, либо иллюзорным, непонятно откуда возникающим в "его" теле и сознании. Отсюда и растет вся эта мистика и гипостазирование нашего внутреннего содержания вовне, ведущее к онтологизации психических объектов. По всей видимости, у индийцев в то время, когда создавались их религиозные тексты, эти два сознания конкурировали не на шутку, и подсознание чуть ли не преобладало. Мирча Элиаде, вероятно, глубже кого бы то ни было проникший в суть мировых религий, как раз и говорил о том, что европейские и американские неофиты и эпигоны индийских религий совершенно не в состоянии понять их глубинную суть, поэтому предположу, что дело тут скорее всего в совершенно разной структуре мозга и мышления.
По всей видимости, вот такое правополушарное, холистическое мышление было первичным в истории развития человеческого разума, недаром в устном творчестве у всех народов первыми появились именно мифы, символически описывающие окружающий мир. Но постепенно развитие речи, инструментов, связанных с ней (логика, анализ, систематизация и т.д.), а так же фонетической письменности привели к доминированию именно левого полушария, и прежнее сотрудничество двух полушарий было нарушено, правополушарное мышление было вытеснено в "подсознание" и в какой-то степени сохранилось лишь у восточных народов, использовавших иероглифическое письмо.
А заканчивает свои размышления Юнг словами, очень хорошо объясняющими то, что происходило в течение жизни не только с ним:
"Знание о том, что скрыто, что происходит за "перегородкой", очень рано начало оказывать влияние на формирование моего отношения к миру. В целом это отношение и сегодня приблизительно такое, каким было в детстве. Ребенком я чувствовал себя одиноко, и я одинок до сих пор, поскольку знаю и должен объяснять и напоминать людям то, о чем они не знают и в большинстве случаев не хотят знать. Одиночество заключается вовсе не в том, что никого нет рядом, суть его в невозможности донести до других то, что тебе представляется важным, или отсутствии единомышленников. Мое одиночество началось с опыта моих ранних сновидений и достигло своей высшей точки, когда я стал работать с бессознательным. Знающий больше других всегда остается одиноким. Тем не менее, одиночество вовсе не исключает общения, ибо никто так не нуждается в общении, как одинокий человек, причем общение приносит плоды именно там, где каждый помнит о своей индивидуальности, не идентифицируя себя с другими.
Очень важно иметь тайну или предчувствие чего-то неизведанного; это придает жизни некое безличное, нуминозное свойство. Кто не испытал ничего подобного, многое потерял. Человек должен осознавать, что живет в мире, полном тайн, что всегда остаются вещи, которые не поддаются объяснению, что его еще ждут неожиданности. Неожиданное, как и невероятное, всегда присутствует в этом мире. Жизнь без них была бы неполной, скудной. Мне с самого начала мир представлялся бесконечным и непостижимым."
* * *
Что характерно, благодаря этим прозрениям Юнга я вдруг начал понимать переживания и своего подсознания, когда оно вдруг пытается предупреждать меня, если я поступаю, как ему представляется, во вред себе, а точнее - ему. Вот я обдумал все это, даже сумел по возможности перевести в слова и записать, что чаще всего невероятно трудно, и так обрадовался, что решил тут же выложить все это на всеобщее обозрение. Но тут же вспомнил один свой сон, который увидел полгода назад, и который был явным предупреждением и требованием немедленно прекратить мои излияния в интернете. Вот только пока, как ни стараюсь, выполнить его я не в состоянии.
Вообще-то, я один из тех людей, кто почти не запоминает сны, не только из-за плохой памяти, но и из-за, вероятно, слишком высокого барьера между двумя сознаниями - после пробуждения картина сна выключается стремительно, как будто выключили свет, и только если ничего не помешает, можно осторожно ухватить картинку из сна и далее раскрутить всю его последовательность или хотя бы часть ее. Видать, этот сон был очень важным, если я его хорошо запомнил. Вот его содержание.
У нас дома живет слон. Он так топает, что все сотрясается. Мы с женой выходим на лоджию - слон за нами. Я побаиваюсь, что балкон рухнет. Четко вижу его хобот с маленьким отростком на конце - он им жадно к чему-то принюхивается. Вдруг слон бросается к открытому окну балкона и высовывается в него прямо как человек (вообще слон в данном случае - это что-то среднее между слоном и человеком). И вдруг он начинает громко и очень красиво трубить, как бы созывая других слонов, при этом такая вибрация, что все трясется (но звук и правда очень красивый). Все это продолжается довольно долго. Вот только никто не отвечает. Я пытаюсь его придержать, чтобы он не вывалился, а он так и лезет в окно, и трубит не переставая. Он весь такой розовый, мягкий и легкий.
Это все, что я смог вспомнить. И уже к вечеру все понял. Слон - это тот, кем я являюсь в жизни, моя сознательная половина, которой непременно хочется поделиться со всеми своими "открытиями", а "я", смотрящий на него, это мое второе подсознательное я, которым я всегда оказываюсь во сне. Оно как бы размышляет о том, что со мной "дневным" происходит, но, не умея высказать это в словах, выражает в символической форме.
Расшифровать это было достаточно просто, т.к. я уже достаточно давно ощущал некую внутреннюю потребность хотя бы на время "закрыться" от внешнего мира, так как это сильно вредит миру внутреннему. Но для этого нужно по-настоящему осознать проблему и проявить волю. Вот это мое второе я, днем подавленное сознанием, во сне думает о том, что я веду себя очень неуклюже, как слон, и квартирка моего тела просто сотрясается. Когда я лезу "наружу", то есть в интернет-общение, это потрясает всю мою жизнь и жизнь близких. Уж больно я человек увлекающийся и не всегда сдержанный. Да и отклика весь мой "трубеж" практически не получает. Придется все-таки делать выводы. Тем более что было ведь и еще одно предупреждение - юнговская синхрония с кладбищенскими мотивами, случившаяся после этого сна буквально через пару недель. Как минимум, это значит, что это увлечение нужно "закопать". Как я сам люблю говорить, третьего предупреждения не будет.
И тем не менее, борьба с собой и подсознанием была недолгой, и я все-таки решился все это выложить, хотя скорее всего напрасно. Большая просьба к любителям перепостов не распространять эти и какие бы то ни было другие мои бредни. Хотя кто знает, может быть это наконец-то и заставит меня замолкнуть, и это будет лучше для всех.
Вот еще один образчик мыслей, которые всегда меня занимали, вот только отклика практически не находили (собственно, Юнга тоже по-настоящему мало кто понял, особенно ученики). Написано уже больше трех лет назад. Что характерно, ничего похожего на эти мои идеи как-то в сети не находится, впрочем, надо честно признаться, я не особо-то и искал. Буду считать, что они уникальны)))
Читая Юнга
"В целом, наши представления о потусторонней жизни являются некими желанными заблуждениями и предрассудками. Как правило, в них отражается что-то светлое, хотя я вовсе не уверен, что после смерти мы вдруг окажемся на неком любезном нашему сердцу цветущем лугу. Если бы на "том свете" все было таким притягательным, мы, пребывая в кругу блаженных духов, с самого рождения жили бы в ожидании грядущего блаженства. Но ничего подобного не происходит. Почему же существует эта непреодолимая стена между умершими и живыми? Почему по меньшей мере в половине рассказов о встречах с душами мертвых ощущается страх перед ними, почему "страна мертвых" хранит ледяное молчание, не выказывая сострадания, ни боли?
...
Нам не дано знать, есть ли в нас нечто такое, что нас переживет и останется в вечности. Единственное, что можно с некоторой долей вероятности предположить, - это то, что какая-то часть нашей души продолжает жить после физической смерти. Мы даже не знаем, осознает ли себя это нечто, продолжающее существовать. При желании составить какое-то мнение по этому вопросу, можно, вероятно, обратиться к опытам по изучению феномена психического раздвоения личности. При своем проявлении этот комплекс чаще всего персонифицируется так, как если бы он осознавал сам себя. Подобным образом, персонифицированы голоса, которые слышат душевнобольные. Феномен персонификации комплексов я уже освещал в моей докторской диссертации. Мы можем, если хотим, объяснить это протяженностью и непрерывностью сознания. В таком же плане следует рассматривать некоторые поразительные вещи, которые наблюдаются в случаях глубоких обмороков после серьезных повреждений мозга и в состоянии тяжелого коллапса. В обоих ситуациях полная потеря сознания иногда сопровождается ощущением внешнего мира как сновидения. Поскольку кора головного мозга, ответственная за сознание, в эти моменты не функционирует, объяснить подобные явления трудно. Но они, по крайней мере, являются свидетельством того, что даже в состоянии кажущейся бессознательности существует некая субъективная установка на осознание.
...
В другом сне (я увидел его несколько раньше) я шел по дороге; местность была холмистой. Светило солнце, и обозрение было отличное. Вскоре я оказался возле маленькой придорожной часовни. Дверь была приоткрыта, и я зашел внутрь. Странно, но на алтаре я не увидел ни образа Марии, ни распятия, а лишь искусно разложенные цветы. На полу перед алтарем лицом ко мне сидел йог в позе лотоса, погруженный в глубокую медитацию. Присмотревшись, я вдруг понял, что у него мое лицо. Я проснулся в испуге, с мыслью: "Вот оно что, выходит этот йог - тот, кто думает обо мне. Он видит сон, и этот сон - я". У меня была полнейшая уверенность, что, когда он проснется, меня не станет.
Этот сон приснился мне после болезни в 1944 году. То была притча: медитирующий йог - это моя самость. Иными словами, чтобы войти в трехмерный мир, она принимает человеческий облик, как надевают водолазный костюм. Попадая в потусторонность, она находит себя в религии - на это указывает часовня в моем сне. В земном облике она осваивает опыт трехмерного пространства и в следующих воплощениях приходит к более совершенному знанию.
Образ йога являет собой бессознательную довоплощенную целостность, а Восток, как это часто бывает в снах, - некое чуждое нашему сознанию отстраненное психическое состояние."
/К.Юнг. Воспоминания, сновидения, размышления/
* * *
Как жаль, что такой проницательнейший, гениальный психолог жил в то время, когда еще не были открыты принципы совместной работы двух полушарий мозга и разделение функций между ними. Из-за этого он многого просто не в состоянии был понять, и поневоле вынужден был уходить в мистику. На базе сегодняшних знаний его мистические переживания и сны можно объяснить совсем иначе.
В человеке сосуществуют два образа мышления и понимания мира и самого себя - мы называем их сознанием и подсознанием. Каждое из них базируется в соответствующем полушарии. В правом - то, которое интегрирует внешний опыт, получаемый от органов чувств, и создает первоначальную цельную картину мира, основанную на непосредственных впечатлениях. В непосредственном восприятии и миропонимании нет лжи, но может присутствовать множество добросовестных заблуждений, происходящих из его первобытной непосредственности и близости к животному восприятию. Из-за того, что у него нет речи, оно вынуждено использовать символический язык для структурирования, осмысления и постижения внешнего мира, который другая, рациональная половина весьма плохо понимает. Оно - такое же равноправное и многое понимающее "я", как и эта вторая, "сознательная" наша ипостась. И именно в нем - истоки творчества и открытий неизвестного, символики и глубинных смыслов бытия.
Левая же половина, занимающая доминирующее положение благодаря более продвинутым способам обработки информации, перерабатывает получаемую (в том числе и от правого полушария) сырую информацию с помощью логики, речи, социальных навыков, правил, чужого опыта и много чего еще. То есть анализирует, дробит на части и из них создает абстракции более высокого уровня. При этом, с одной стороны, она устраняет наивные ошибки, допущенные подсознанием, но с другой - пытаясь все объяснить логически и рационально, упускает из виду многие важные моменты, "за деревьями не видит леса" и часто впадает в ошибки еще более грубые, так как больше доверяет формальной логике и словесным конструкциям (бедняга Витгенштейн), нежели непосредственному чувству и интуиции, исходящим из подсознания. Именно она считает себя главным и единственным "я", ответственным за все, что делает и думает человек, но это большая и трагическая ошибка, часто ведущая к внутренним конфликтам, кончающимся неврозами и психическими болезнями.
Вот в таком постоянном конфликте между двумя сознаниями и прожил всю свою сознательную (и подсознательную) жизнь Юнг. Его подсознание было необычайно сильным и жило в нем фактически наравне с сознательной его ипостасью. Дело в том, что в отличие от людей обыкновенных, стена между двумя сознаниями была у него прозрачной, почти эфемерной. Вот как он сам говорит об этом:
"Меня от других отличает то, что я не признаю "перегородок" - они для меня прозрачны. В этом моя особенность. Для других зачастую это не перегородки, а мощные стены, они ничего за ними не видят и, естественно, полагают, будто там и нет ничего. Я же, пусть в некоторой степени, ощущаю то, что скрыто от глаз, и это вселяет в меня внутреннюю уверенность. Те, кто ничего не видит, ее лишены, они не различают причин и следствий, а если что-то видят, то не доверяют себе. Я не могу объяснить, как случилось, что я принял этот поток жизни. Возможно, это было бессознательное. А может быть, мои ранние сновидения. Они с самого начала определили мой путь."
Постоянно переключаясь между этими двумя своими сущностями, он никак не мог понять, какая из них настоящая, то есть он сам. В то время как "он сам" и есть обе эти стороны, как монета имеет аверс и реверс, где одна сторона являет ее происхождение, а вторая - ее ценность.
Юнг считает деятельность своего подсознания "субъективной установкой на осознание", но в действительности это просто "другое сознание", работающее на несколько иных принципах, но оно является неотъемлемой частью нашего интегрального сознания, состоящего из двух таких разных половинок.
В снах, видениях и болезненных состояниях, когда "главное" сознание отключается, мы незаметно для себя "перемещаемся" в подсознательную часть, идентифицируем себя с ней, в буквальном смысле становимся ей и, естественно, уже с ее точки зрения именно свою сознательную половину ощущаем как нечто "другое", действующее по-своему, чаще всего наперекор желаниям и опыту подсознания. В процитированном отрывке Юнг по обыкновению снова запутался, ведь йог - это и есть его сознательная ипостась, именно такой ее и представляет подсознание, считающее, что вместо того, чтобы повернуться к непосредственной реальной жизни, его визави отвернулся от нее и смотрит в пустоту, как это делают йоги. Для подсознания наши мысленные словесные конструкции и являются такой пустотой, потому что оно их не понимает и не воспринимает. В то же время для него, глядящего в сторону алтаря, именно он и разложенные на нем живые цветы символизируют красоту, смысл и ценность реальной жизни.
Что удивительно, и в чем собственно гениальность Юнга, он все-таки в своих размышлениях весьма близок к пониманию сущности всех этих странных явлений, создаваемых нашей психикой - двумя сознаниями, делящими одно тело:
"Цель этих снов - выявить обратную связь между сознанием и бессознательным и представить бессознательное создателем эмпирической личности. Такая связь предполагает, что, с точки зрения "другой стороны", наше бессознательное существование реально, тогда как сознательный мир - это род иллюзии, кажимости, которая с какой-то определенной целью выдает себя за реальность. Это похоже на сон, который кажется реальностью до тех пор, пока мы не просыпаемся. Очевидно, что такое положение дел напоминает восточную философию с ее иллюзией, майя."
Именно так и есть на самом деле - каждой стороне противоположная кажется чем-то либо запредельным, либо иллюзорным, непонятно откуда возникающим в "его" теле и сознании. Отсюда и растет вся эта мистика и гипостазирование нашего внутреннего содержания вовне, ведущее к онтологизации психических объектов. По всей видимости, у индийцев в то время, когда создавались их религиозные тексты, эти два сознания конкурировали не на шутку, и подсознание чуть ли не преобладало. Мирча Элиаде, вероятно, глубже кого бы то ни было проникший в суть мировых религий, как раз и говорил о том, что европейские и американские неофиты и эпигоны индийских религий совершенно не в состоянии понять их глубинную суть, поэтому предположу, что дело тут скорее всего в совершенно разной структуре мозга и мышления.
По всей видимости, вот такое правополушарное, холистическое мышление было первичным в истории развития человеческого разума, недаром в устном творчестве у всех народов первыми появились именно мифы, символически описывающие окружающий мир. Но постепенно развитие речи, инструментов, связанных с ней (логика, анализ, систематизация и т.д.), а так же фонетической письменности привели к доминированию именно левого полушария, и прежнее сотрудничество двух полушарий было нарушено, правополушарное мышление было вытеснено в "подсознание" и в какой-то степени сохранилось лишь у восточных народов, использовавших иероглифическое письмо.
А заканчивает свои размышления Юнг словами, очень хорошо объясняющими то, что происходило в течение жизни не только с ним:
"Знание о том, что скрыто, что происходит за "перегородкой", очень рано начало оказывать влияние на формирование моего отношения к миру. В целом это отношение и сегодня приблизительно такое, каким было в детстве. Ребенком я чувствовал себя одиноко, и я одинок до сих пор, поскольку знаю и должен объяснять и напоминать людям то, о чем они не знают и в большинстве случаев не хотят знать. Одиночество заключается вовсе не в том, что никого нет рядом, суть его в невозможности донести до других то, что тебе представляется важным, или отсутствии единомышленников. Мое одиночество началось с опыта моих ранних сновидений и достигло своей высшей точки, когда я стал работать с бессознательным. Знающий больше других всегда остается одиноким. Тем не менее, одиночество вовсе не исключает общения, ибо никто так не нуждается в общении, как одинокий человек, причем общение приносит плоды именно там, где каждый помнит о своей индивидуальности, не идентифицируя себя с другими.
Очень важно иметь тайну или предчувствие чего-то неизведанного; это придает жизни некое безличное, нуминозное свойство. Кто не испытал ничего подобного, многое потерял. Человек должен осознавать, что живет в мире, полном тайн, что всегда остаются вещи, которые не поддаются объяснению, что его еще ждут неожиданности. Неожиданное, как и невероятное, всегда присутствует в этом мире. Жизнь без них была бы неполной, скудной. Мне с самого начала мир представлялся бесконечным и непостижимым."
* * *
Что характерно, благодаря этим прозрениям Юнга я вдруг начал понимать переживания и своего подсознания, когда оно вдруг пытается предупреждать меня, если я поступаю, как ему представляется, во вред себе, а точнее - ему. Вот я обдумал все это, даже сумел по возможности перевести в слова и записать, что чаще всего невероятно трудно, и так обрадовался, что решил тут же выложить все это на всеобщее обозрение. Но тут же вспомнил один свой сон, который увидел полгода назад, и который был явным предупреждением и требованием немедленно прекратить мои излияния в интернете. Вот только пока, как ни стараюсь, выполнить его я не в состоянии.
Вообще-то, я один из тех людей, кто почти не запоминает сны, не только из-за плохой памяти, но и из-за, вероятно, слишком высокого барьера между двумя сознаниями - после пробуждения картина сна выключается стремительно, как будто выключили свет, и только если ничего не помешает, можно осторожно ухватить картинку из сна и далее раскрутить всю его последовательность или хотя бы часть ее. Видать, этот сон был очень важным, если я его хорошо запомнил. Вот его содержание.
У нас дома живет слон. Он так топает, что все сотрясается. Мы с женой выходим на лоджию - слон за нами. Я побаиваюсь, что балкон рухнет. Четко вижу его хобот с маленьким отростком на конце - он им жадно к чему-то принюхивается. Вдруг слон бросается к открытому окну балкона и высовывается в него прямо как человек (вообще слон в данном случае - это что-то среднее между слоном и человеком). И вдруг он начинает громко и очень красиво трубить, как бы созывая других слонов, при этом такая вибрация, что все трясется (но звук и правда очень красивый). Все это продолжается довольно долго. Вот только никто не отвечает. Я пытаюсь его придержать, чтобы он не вывалился, а он так и лезет в окно, и трубит не переставая. Он весь такой розовый, мягкий и легкий.
Это все, что я смог вспомнить. И уже к вечеру все понял. Слон - это тот, кем я являюсь в жизни, моя сознательная половина, которой непременно хочется поделиться со всеми своими "открытиями", а "я", смотрящий на него, это мое второе подсознательное я, которым я всегда оказываюсь во сне. Оно как бы размышляет о том, что со мной "дневным" происходит, но, не умея высказать это в словах, выражает в символической форме.
Расшифровать это было достаточно просто, т.к. я уже достаточно давно ощущал некую внутреннюю потребность хотя бы на время "закрыться" от внешнего мира, так как это сильно вредит миру внутреннему. Но для этого нужно по-настоящему осознать проблему и проявить волю. Вот это мое второе я, днем подавленное сознанием, во сне думает о том, что я веду себя очень неуклюже, как слон, и квартирка моего тела просто сотрясается. Когда я лезу "наружу", то есть в интернет-общение, это потрясает всю мою жизнь и жизнь близких. Уж больно я человек увлекающийся и не всегда сдержанный. Да и отклика весь мой "трубеж" практически не получает. Придется все-таки делать выводы. Тем более что было ведь и еще одно предупреждение - юнговская синхрония с кладбищенскими мотивами, случившаяся после этого сна буквально через пару недель. Как минимум, это значит, что это увлечение нужно "закопать". Как я сам люблю говорить, третьего предупреждения не будет.
И тем не менее, борьба с собой и подсознанием была недолгой, и я все-таки решился все это выложить, хотя скорее всего напрасно. Большая просьба к любителям перепостов не распространять эти и какие бы то ни было другие мои бредни. Хотя кто знает, может быть это наконец-то и заставит меня замолкнуть, и это будет лучше для всех.