Он всегда мечтал попасть в телевизор!
Продолжая тему сериалостроения, перенесемся через океан. Эта неделя прошла для меня под знаком британского мини-сериала The Take (в нашем переводе "Прикуп"). Всего четыре серии по 44 минуты. За основу взят роман английской детективщицы Мартины Коул, но поскольку ее у нас не переводят (во всяком случае пока) - какая разница? Короче, это такая история о жизни лондонских бандитов с окраин на протяжении лет десяти, начиная со семантически многогранного 1984 года.
Том Харди (который Бронсон в фильме Bronson, гей-гангстер в Rock'n'Rolla и Имитатор в Inception) играет начинающего бандита Фредди. Фредди выходит после четырехлетней ходки с заданием от Брайана Кокса, управляющего своим криминальным бизнесом по телефону из тюремной часовни. Задача довольно пикантная: нужно вывести на чистую воду партнера Кокса, судя по всему, кидающего своего патрона, пока тот отбывает срок. Вместо этого Фредди разбирается с подельником, который сдал его фараонам четыре года назад...
Ну а вслед затем Фредди решает занять место вороватого партнера Кокса, причем избежать гнева Кокса ему помогает только недурно подвешенный язык смышленого и трусливого кузена Джимми, которого Фредди определил себе в напарники. Так начинается их падение восхождение.
Тут самое время подумать: ага, понятно, спасибо, еще одна бандитская история, ну уж дудки, хватит мне ваших бригад. - И сильно ошибиться.
На самом деле авторы The Take разрабатывают другое поле, на котором произрастают семейные трагедии. Собственно, кому как не англичанам играть в семейные саги, выворачивая наизнанку шкафы с выпрыгивающими оттуда скелетами. Скажу только, что жены Фредди и Джимми - родные сестры, а своих сыновей оба называют собственными именами. Любая более подробная информация - спойлер, так что простите, умолчу.
Хотя, в общем, все актеры оказались на своем месте, The Take - это настоящий бенефис Тома Харди. С каким-то пугающим вдохновением и упоением он оживил хищное, хитрое и жестокое животное по имени Фредди. Инстинкты швыряют его из одной крайности в другую.
И в тот момент, когда кажется, что его героя все-таки тащит к раскаянию, катарсису и если не на свет, то, по крайней мере, поближе к людям, он окончательно и бесповоротно демонстрирует, что ему не западло пройти по каждой ступеньке этой лестницы, в конце которой приплясывают черти всполохи вечного костра.
Том Харди (который Бронсон в фильме Bronson, гей-гангстер в Rock'n'Rolla и Имитатор в Inception) играет начинающего бандита Фредди. Фредди выходит после четырехлетней ходки с заданием от Брайана Кокса, управляющего своим криминальным бизнесом по телефону из тюремной часовни. Задача довольно пикантная: нужно вывести на чистую воду партнера Кокса, судя по всему, кидающего своего патрона, пока тот отбывает срок. Вместо этого Фредди разбирается с подельником, который сдал его фараонам четыре года назад...
Ну а вслед затем Фредди решает занять место вороватого партнера Кокса, причем избежать гнева Кокса ему помогает только недурно подвешенный язык смышленого и трусливого кузена Джимми, которого Фредди определил себе в напарники. Так начинается их падение восхождение.
Тут самое время подумать: ага, понятно, спасибо, еще одна бандитская история, ну уж дудки, хватит мне ваших бригад. - И сильно ошибиться.
На самом деле авторы The Take разрабатывают другое поле, на котором произрастают семейные трагедии. Собственно, кому как не англичанам играть в семейные саги, выворачивая наизнанку шкафы с выпрыгивающими оттуда скелетами. Скажу только, что жены Фредди и Джимми - родные сестры, а своих сыновей оба называют собственными именами. Любая более подробная информация - спойлер, так что простите, умолчу.
Хотя, в общем, все актеры оказались на своем месте, The Take - это настоящий бенефис Тома Харди. С каким-то пугающим вдохновением и упоением он оживил хищное, хитрое и жестокое животное по имени Фредди. Инстинкты швыряют его из одной крайности в другую.
И в тот момент, когда кажется, что его героя все-таки тащит к раскаянию, катарсису и если не на свет, то, по крайней мере, поближе к людям, он окончательно и бесповоротно демонстрирует, что ему не западло пройти по каждой ступеньке этой лестницы, в конце которой приплясывают черти всполохи вечного костра.