[коллекция] свидетельство, Александр Винников, 22.07.2008
Очередной афисьёнадо создал себе Заслугу комментом с наводкой на некую часть некой коллекции документов по событиям в Социологическом институте РАН (С-Пб) в 2008 г.
Письмо, отрывки из которого были даны в комменте, заслуживает более полного воспроизведения.
Заслуживает оно и приматологического комментирования, но сил на это прямо сейчас нет.
Из личного письма (А. Винников):
<…> Как ты наверно помнишь, Андрей, я по образованию физик и основную часть моей жизни занимался вопросами физики твердого тела.
Недавно я залез в Интернет и попробовал выяснить - оставил ли я какой-нибудь след в науке.
Короче, есть ли ссылки на мои статьи.
Результат следующий: ссылки есть на почти все мои работы,
но при этом лидируют те, в которых содержалась чисто качественная интерпретация неких экспериментальных данных, позволявшая по-новому взглянуть на кинетику определенного типа неупорядоченных полупроводников.
Вся сложная и красивая физико-математическая теория, на разработку которой у меня ушло несколько лет, теория опубликованная и признанная специалистами, плод моего вдохновения, практически забыта.
Несколько ссылок в заграничных статьях и... никакого продолжения.
Слишком сложно и адресовано очень узкому кругу.
Но ведь на разработку именно этой теории «ренормализационной группы эффективной среды» я потратил практически все время!
Те качественные оценки, которые до сих пор цитируют, - не более чем правдоподобные рассуждения, которые отнимали у меня от силы несколько дней, потраченных в основном на поиски достаточно убедительной аргументации, необходимой для того, чтобы заглушить угрызения совести.
Ведь я прекрасно понимал цену моих высосанных из пальца «объяснений».
Каждый раз, когда я отправлял в печать статью, я с трепетом ожидал, что в научной печати поднимется рев негодования по поводу той галиматьи, которую я выдаю за научное исследование, и вместо этого получал приглашения на конференции и семинары!
Долго я не мог решиться писать диссертацию - уж тут-то разоблачение было неизбежно!
Но .... защита прошла блестяще и я мог гордиться тем - скольким людям я заморочил голову.
Включая ВАК!
Ларчик открывался просто.
К тому моменту как я начал работать, у всех теоретиков, работавших в теории неупорядоченных систем, сложилось стойкое убеждение, что строгую математическую теорию в этой области построить не только невозможно, но и... не нужно.
Это было время когда в моду вошли численные методы, реализуемые на ЭВМ,
и любую качественную физическую идею можно было проверить прямым машинным расчетом.
Оценки, основанные на качественных рассуждениях, воспринимались как полноценный эквивалент теории, подтверждаемой экспериментом либо физическим, либо «машинным».
Моя статья, в которой я заложил основы строгой математической теории, встретила совсем иной прием. Я помню заключительный мой разговор с моим другом и оппонентом, профессором Шкловским, которому я рассказал свою теорию. Он сказал буквально следующее:
«Саша, я потратил целый месяц на то, чтобы разобраться в вашей работе.
Таких, как я, в Союзе еще человек пять - вы всех их знаете.
Остальным потребуется гораздо больше времени.
Неужели Вы не понимаете, что кроме нескольких человек то, что вы сделали, никому не интересно?».
И действительно, для того, чтобы получить при помощи разработанной мною математической техники те результаты, которые нельзя получить при помощи оценок или прямого машинного моделирования, мне необходимо было еще несколько лет углубленной работы, работы вместе с группой экспериментаторов, которых я и без того уже «достал» все новыми требованиями.
А финансирование прекратилось, началась перестройка и открытая мною область науки осталась неразработанной.
Был ли я эффективен как ученый?
С точки зрения формальных критериев у меня все было в порядке, пока я, грубо говоря, занимался халтурой.
Как только я достиг того уровня, когда мне стало доступно то, чего не знали другие, ситуация качественно изменилась. Я попал в ситуацию «научного аутопойезиса».
Творчество возможно только в условиях полной отрешенности от любых не имеющих отношения к поиску истины соображений.
Контакты допустимы и возможны только с такими же «безумцами», каждый из которых ведет свой поиск на свой страх и риск.
Но у каждого из них есть то, что мой отец называл «священный эгоизм творца».
Поэтому ученых так легко бить.
Псевдоученому эта проблема незнакома.
Для него занятия наукой сводятся к более или менее успешной имитации образа ученого, который ему услужливо подсовывает ненаучный социум.
Более того, именно псевдоученые активно занимаются созданием «критериев оценки эффективности научной деятельности».
Эти критерии суть симулякры, позволяющие создавать и воспроизводить псевдонаучный социум - производное от традиционалистского российского социума.
Даже результаты научной деятельности, попадая в руки псевдоученых, начинают функционировать неадекватно, как объекты донаучного, традиционного знания.
Как ты наверно заметил, научное и псевдонаучное сообщества в современных условиях вынуждены сосуществовать, однако этот симбиоз далеко не всегда протекает безболезненно.
Происходящее в Социологическом институте - яркий пример этого конфликта в борьбе за ресурсы.
С моей точки зрения одно из необходимых условий выживания ученых - это принципиальный отказ играть по правилам, навязываемым псевдоучеными,
в частности, перестать доказывать что по критериям ПРНД вы лучше, чем Козловские и Муздыбаевы.
Вы не лучше и не хуже - вы другие! <…>
Кстати, Елисеева, по-моему, просто использует Клецина, Каныгина и компанию.
Она хочет ликвидировать институт как социологический и превратить его в центр экономико-социальной статистики.
Александр Винников, 22.07.2008
Письмо, отрывки из которого были даны в комменте, заслуживает более полного воспроизведения.
Заслуживает оно и приматологического комментирования, но сил на это прямо сейчас нет.
Из личного письма (А. Винников):
<…> Как ты наверно помнишь, Андрей, я по образованию физик и основную часть моей жизни занимался вопросами физики твердого тела.
Недавно я залез в Интернет и попробовал выяснить - оставил ли я какой-нибудь след в науке.
Короче, есть ли ссылки на мои статьи.
Результат следующий: ссылки есть на почти все мои работы,
но при этом лидируют те, в которых содержалась чисто качественная интерпретация неких экспериментальных данных, позволявшая по-новому взглянуть на кинетику определенного типа неупорядоченных полупроводников.
Вся сложная и красивая физико-математическая теория, на разработку которой у меня ушло несколько лет, теория опубликованная и признанная специалистами, плод моего вдохновения, практически забыта.
Несколько ссылок в заграничных статьях и... никакого продолжения.
Слишком сложно и адресовано очень узкому кругу.
Но ведь на разработку именно этой теории «ренормализационной группы эффективной среды» я потратил практически все время!
Те качественные оценки, которые до сих пор цитируют, - не более чем правдоподобные рассуждения, которые отнимали у меня от силы несколько дней, потраченных в основном на поиски достаточно убедительной аргументации, необходимой для того, чтобы заглушить угрызения совести.
Ведь я прекрасно понимал цену моих высосанных из пальца «объяснений».
Каждый раз, когда я отправлял в печать статью, я с трепетом ожидал, что в научной печати поднимется рев негодования по поводу той галиматьи, которую я выдаю за научное исследование, и вместо этого получал приглашения на конференции и семинары!
Долго я не мог решиться писать диссертацию - уж тут-то разоблачение было неизбежно!
Но .... защита прошла блестяще и я мог гордиться тем - скольким людям я заморочил голову.
Включая ВАК!
Ларчик открывался просто.
К тому моменту как я начал работать, у всех теоретиков, работавших в теории неупорядоченных систем, сложилось стойкое убеждение, что строгую математическую теорию в этой области построить не только невозможно, но и... не нужно.
Это было время когда в моду вошли численные методы, реализуемые на ЭВМ,
и любую качественную физическую идею можно было проверить прямым машинным расчетом.
Оценки, основанные на качественных рассуждениях, воспринимались как полноценный эквивалент теории, подтверждаемой экспериментом либо физическим, либо «машинным».
Моя статья, в которой я заложил основы строгой математической теории, встретила совсем иной прием. Я помню заключительный мой разговор с моим другом и оппонентом, профессором Шкловским, которому я рассказал свою теорию. Он сказал буквально следующее:
«Саша, я потратил целый месяц на то, чтобы разобраться в вашей работе.
Таких, как я, в Союзе еще человек пять - вы всех их знаете.
Остальным потребуется гораздо больше времени.
Неужели Вы не понимаете, что кроме нескольких человек то, что вы сделали, никому не интересно?».
И действительно, для того, чтобы получить при помощи разработанной мною математической техники те результаты, которые нельзя получить при помощи оценок или прямого машинного моделирования, мне необходимо было еще несколько лет углубленной работы, работы вместе с группой экспериментаторов, которых я и без того уже «достал» все новыми требованиями.
А финансирование прекратилось, началась перестройка и открытая мною область науки осталась неразработанной.
Был ли я эффективен как ученый?
С точки зрения формальных критериев у меня все было в порядке, пока я, грубо говоря, занимался халтурой.
Как только я достиг того уровня, когда мне стало доступно то, чего не знали другие, ситуация качественно изменилась. Я попал в ситуацию «научного аутопойезиса».
Творчество возможно только в условиях полной отрешенности от любых не имеющих отношения к поиску истины соображений.
Контакты допустимы и возможны только с такими же «безумцами», каждый из которых ведет свой поиск на свой страх и риск.
Но у каждого из них есть то, что мой отец называл «священный эгоизм творца».
Поэтому ученых так легко бить.
Псевдоученому эта проблема незнакома.
Для него занятия наукой сводятся к более или менее успешной имитации образа ученого, который ему услужливо подсовывает ненаучный социум.
Более того, именно псевдоученые активно занимаются созданием «критериев оценки эффективности научной деятельности».
Эти критерии суть симулякры, позволяющие создавать и воспроизводить псевдонаучный социум - производное от традиционалистского российского социума.
Даже результаты научной деятельности, попадая в руки псевдоученых, начинают функционировать неадекватно, как объекты донаучного, традиционного знания.
Как ты наверно заметил, научное и псевдонаучное сообщества в современных условиях вынуждены сосуществовать, однако этот симбиоз далеко не всегда протекает безболезненно.
Происходящее в Социологическом институте - яркий пример этого конфликта в борьбе за ресурсы.
С моей точки зрения одно из необходимых условий выживания ученых - это принципиальный отказ играть по правилам, навязываемым псевдоучеными,
в частности, перестать доказывать что по критериям ПРНД вы лучше, чем Козловские и Муздыбаевы.
Вы не лучше и не хуже - вы другие! <…>
Кстати, Елисеева, по-моему, просто использует Клецина, Каныгина и компанию.
Она хочет ликвидировать институт как социологический и превратить его в центр экономико-социальной статистики.
Александр Винников, 22.07.2008