Князь Святослав, или Пират-баламут "аки пардус".
Читая увлекательную книгу британского историка Джона Хейвуда "Northmen: The Viking Saga, 793-1241 AD" (рус. изд. "Люди Севера: История викингов, 793-1241", 2017 г., пер. с англ. Н.Мезина), меня немного удивила/зацепила следующая фраза:
"Несмотря на славянское имя, правил Святослав как самый обычный пиратский конунг".
И тут, как вы понимаете, я конечно же не мог пройти мимо подробностей этого утверждения о Великом Новгородском и Киевском князе Святославе Игоревиче. Тем более, что это мнение высказал не какой-то там доморощенный пиратовед-блогер, а специалист по истории Европы, член Королевского исторического общества, изучавший историю в Ланкастерском, Кембриджском и Копенгагенском университетах:
"Итогом важнейшего из походов Святослава, совершенного около 965 г., стало обложение данью хазар и волжских булгар. Русы взяли и разорили и Болгар, и Саркел, и Итиль. Ибн Хаукаль приводит слова очевидца, бывшего при захвате Итиля: "Ни в виноградниках, ни в садах и того не осталось, чтобы нищему подать. Русы не оставили листа на ветке. Не стало в округе ни винограда, ни изюма". Этот поход положил конец хазарской силе, и пираты-русы вновь стали ходить на Каспий: их нападения во множестве отмечаются хронистами до приблизительно 1030 г."
"Пиратский конунг"... "пираты-русы", обобравшие виноград... - что может быть интересней и увлекательней в глазах многолетнего любителя истории морского разбоя и пиратства?
Но вопреки ожиданиям, Джон Хейвуд не стал раскрывать подробности пиратской ипостаси всеми нами любимого князя Святослава, ограничившись по сути скудными ярлыками и голословными обвинениями в пиратстве.
Примечательно, что он в этом умозаключении не один. Супротив отечественных историков, их западные коллеги отнюдь не жалуют нашего князя Святослава, называя его "свирепым воином" и "грабителем". Я бы даже сказал, что они вообще не любят его.
В работе выдающегося шведского археолога и историка Хольгера Арбмана "The Vikings" (рус. изд. "Викинги", 2003 г., пер. с англ. Ерёминой Н.В.), ставшей хрестоматийным учебником для многих современных историков, отмечено следующее:
"Святослав был свирепым воином и грабил государства булгар Дуная, Волги и хазар".
Эту же мысль охотно подхватила американский публицист Кэтрин Хиндс в книге "Vikings: Raiders from the North" (рус. изд. "Викинги: Набеги с севера", 1996 г., пер. с англ. Л.Флорентьева):
"Святослав, мрачный и свирепый, презирал любые удобства... на поле боя он дрался с яростью Одина, рыча как зверь, а его воины "издавали дикий, пугающий вой". Как и следовало ожидать, Святослав умер страшной смертью; когда он возвращался после битвы на Дунае в 972 году, у днепровских порогов его подстерегли в засаде и убили печенеги, которые вставили его череп в золотую оправу и использовали в качестве кубка".
По мнению зарубежных историков, мрачный и свирепый Святослав, с яростью Одина рычащий аки зверь, просто обязан был умереть ("как и следовало ожидать") страшной и лютой смертью. Другой судьбы у свирепого пирата-язычника быть не могло. При этом они ловко подменяют понятия. Ведущий французский историк Люсьен Мюссе в книге "Les Invasions: Le Second Assaut Contre L'Europe Chretienne" (рус. изд. "Варварские нашествия на Западную Европу. Вторая волна", 2001 г., пер. с франц. Саниной А.П.) пишет:
"Безостановочно подвергались разорению хазарские земли, а в 968 г., при Святославе, русские довели дело до конца неблагоразумным уничтожением этого довольно безобидного народа".
А всё потому, что "под нажимом мусульманских соседей, в 965 году (скорее ок. 960 г. - прим. моё) хазары закрыли русам проход к Каспию , и те в отместку разграбили их основные города, тем самым ускорив гибель Хазарского государства", - пишет американский историк Линкольн Пейн в книге "The Sea and Civilization: A Maritime History of the World" (рус. изд. "Море и цивилизация. Мировая история в свете развития мореходства", 2017 г., пер. с англ. Майгуровой И.В.).
Как видите, по мнению западных историков "безобидный"(?!) хазарский народ под нажимом мусульманских соседей закрыл русам проход к Каспию, поэтому свирепые и мрачные русы были вынуждены разграбить хазарские города, дабы снова иметь возможность ходить на Каспий.
Возмутительная ахинея! Как-будто не было русско-хазарского противостояния на протяжении всей первой половины X века, не было предательства и избиения хазарами русов в 914 г., не было военных столкновений в 40-х годах X века, не было обременительной дани хазарам в виде девушек в качестве рабынь...
Дань славян хазарам "по белке и девице от дома", миниатюра в Радзивиловской летописи, XV век.
Правда заключается в том, что весь ход исторических взаимоотношений русов с хазарами неотвратимо вёл к серьёзному военному конфликту между ними. И уж точно хазары не были "безобидным народом". Ещё Ибн Фадлан отмечал, что хазары считали своими рабами все соседние народы. "Двадцать пять народов платили кагану дань". Народы-данники "как песок" (или пыль под ногами) писал хазарский Каган-бек Иосиф в письме Хасдаю ибн Шапруту, советнику Кордовского халифа.
Если вы думаете, что с гибелью Хазарии пираты-русы расчистили себе путь к Каспию, как об этом поют на Западе, то это не совсем так. Вот, что по этому поводу пишет известный историк-востоковед Борис Андреевич Дорн (он же Иоганн Альбрехт Бернгард, 1805-1881 гг.) в книге "Каспий: О походах древних русских в Табаристан, с дополнительными сведениями о других набегах их на прибрежья Каспийского моря":
"Со времени падения Саркела и Итиля, 965 и 969 годах, русской вольнице доступ к Чёрному и Каспийскому морю скорее был затруднен, чем облегчен. С тех пор дикие Печенежские, а за ними Половецкие орды могли свободно бродить по обширным равнинам между низовьями Днепра и Волги, а с ними было труднее сделываться, чем с несколько уже цивилизованными Хазарами".
Забавы ради отметим, что мнение Дорна поддержал ведущий курский пиратолог Арсений Григорьевич Рагунштейн в научно-популярном исследовании "За три моря за зипунами. Морские походы казаков на Чёрном, Азовском и Каспийском морях". Правда, сделал он это в свойственной ему перекошенной манере:
"Разгромив Хазарию, князь Святослав открыл дорогу на Русь воинственным племенам печенегов и половцев. Они перекрыли Днепровский путь, существенно осложнив русско-византийскую морскую торговлю".
Конфуз в том, что уже в конце IX века печенеги облюбовали причерноморские степи, в 890-х годах вытеснив оттуда венгров. Имея в списке использованной "Мемуарной литературы" труд византийского императора Константина Багрянородного (905-959 гг.) "Об управлении империей", кандидат исторических наук Рагунштейн А.Г. традиционно прошляпил целый многостраничный раздел о печенегах, которые в конце IX - нач. X вв. активно гоняли венгров по всему Северному Причерноморью, периодически тревожили Херсон, грабили путешествующих по Днепру русов и громили дунайских болгар. И всё это задолго до разгрома Хазарии.
Несмотря на изложенные нами очевидные факты о хазарах, в работах зарубежных историков, и примкнувших к ним отечественных симпатиков-норманистов, князь Святослав традиционно представлен воином-авантюристом, пиратским конунгом, викингом.
Показательным примером может служить британский историк-славяновед из Кембриджского университета Алексис Питер Власто (1915-2000 гг.), который в книге "The Entry of the Slavs into Christendom" (украинское изд. "Запровадження християнства у слов'ян", 2004 г., перев. с англ. Ю.Терех и Р.Ткачук) пишет следующее:
"Його правлiння (приблизно 962-972 рр.) вiдзначалося частими вiйськовими походами, тобто Святослав робив те, чим здавна займались вiкiнги".
Другими словами, правление Святослава было ознаменовано "военными походами в старой манере викингов", как транслирует этот отрывок доктор исторических наук А.Н.Сахаров в монографии "Дипломатия Святослава".
Более того, можно смело утверждать, что А.П.Власто даже не скрывает своего негативного отношения к Святославу и почти с благодарностью отмечает особую роль печенегов "в усуненнi цього баламута" (рус. "в устранении этого баламута").
Perfecto! Киевский князь Святослав не просто пиратский конунг, не хэрсир викингов, а примитивный баламут! Человек, несущий беспорядок!
Как уже отмечалось ранее, на сторону зарубежных историков в вопросе признания в князе пирата стали и отечественные норманисты во главе со своим идеологом и учителем, немецким историком А.Л.Шлёцерем.
А.Н.Сахаров в "Дипломатии Святослава" пишет:
"Усилиями А.Л.Шлёцера и Н.М.Карамзина в первой трети XIX века была создана первая историографическая концепция событий, в которых Святослав выступает как любитель военных приключений, византийский наёмник".
И чтобы не быть голословным, вот вам некоторая подборка тезисов наиболее известных норманистов и прочих симпатиков о Святославе:
"корысть представляется единственною целью походов" (И.Ф.Г.Эверс, 1826 год); "имел в виду только один грабёж за условленную плату" (А.Чертков, 1843 год); "не государственные виды руководствовали Святославом; он был исключительно вождь дружины", "то было личное предприятие Святослава, как вождя дружины" (А.Ф.Гильфердинг, 1850-е годы); "искатель приключений с пылким воображением" (М.П.Погодин, 1871 год); "двигателями оказываются не государственные интересы, а хищнические инстинкты" (А.А.Шахматов, 1916 год).
Но ярче всех высказался советский диссидент и журналист Андрей Алексеевич Амальрик (1938-1980 гг.) в исследовании "Норманны и Киевская Русь":
"Святослав - это викинг, лишь случайно родившийся в России, а не в Скандинавии. Лидер бродячей дружины, он "аки пардус" (устар. леопард - прим. моё) рыщет из конца в конец Восточно-Европейской равнины в поисках добычи".
Итак, в понимании зарубежных историков и их симпатиков-норманистов Великий князь Святослав (первый киевский князь со славянским именем) предстаёт перед нами в образе этакого пиратского конунга и викинга, лидера бродячей дружины и искателя приключений с пылким воображением и хищническими инстинктами; мрачный и свирепый воин, неблагоразумно уничтоживший "безобидных" хазар; более того, он рисуется ими в откровенно издевательском образе "баламута", разрушающего миропорядок!
Откуда же такая однобокая предвзятость к Святославу? К чему все эти колкости? Что не так сделал Киевский князь Святослав для Европейского союза, что английские, французские и немецкие историки в унисон прославляют его как последнего пирата и грабителя? И даже готовы при этом обелять ненавистных всему честному люду хазар, делая из жестоких и надменных работорговцев "безобидных" жертв.
В конце концов, какое вообще дело Западной Европе до внутренних разборок их восточных соседей? Князь Святослав к ним на Запад не лез, воевал преимущественно с хазарами, болгарами и византийцами без всякого ущерба для англосаксов.
И тут спешу вас удивить: ущерб для Западной Европы был! Причём такой, что они уже несколько столетий не могут простить Святославу его внешней государственной политики. И цинизма в этой европейской обиде не меньше, чем лицемерия!
Обратимся к классику заморской скандинавистики, популярному британскому историку Питеру Сойеру (1928 - 2018 гг.) и его работе "The Age of the Vikings" (рус. изд. "Эпоха викингов", 2002 г., пер. с англ. Санина А.П.):
"Поток куфического серебра с Волги на север иссяк в 965 г. или вскоре после него, а причиной тому могла стать война, которую в 965 г. вёл в Булгарии Святослав. Если так, то Киевская Русь решающим образом повлияла на Скандинавию викингов, ведь не только исчез процветающий торговый город Бирка, разумеется, вместе с локальной торговлей, которую он стимулировал, - скандинавы, паразитировавшие на богатствах Балтики, вынуждены были обратить своё внимание на другие места. Они восполнили свои убытки за счёт германцев и англичан".
Другими словами, в европейской истории был определённый период так называемой "восточной" фазы скандинавской экспансии, когда многочисленные скандинавские викинги оставили в покое страны Западной Европы и переключили своё грабительское внимание на Балтийский регион. Особенно после 890 г, когда при Саманидах (иранская правящая династия) увеличилась добыча серебра, которое в больших объёмах поступало в Скандинавию через торговлю в Булгарии, и именно тогда наибольшего расцвета достигли Бирка, Хедебю и другие северные города. Как пишет П.Сойер, "это процветание обеспечило питательную среду для пиратов" и всё своё внимание викинги переключили на Восток.
Но внешняя политика князя Святослава и его русов, уставших от тирании хазар, нарушила этот удобный для европейцев миропорядок, разрушила буферную хазарскую зону, выпустив из ящика Пандоры дикие Печенежские и Половецкие орды, с которыми, как писал Б.А.Дорн, "было труднее сделываться, чем с несколько уже цивилизованными Хазарами". В результате всей этой мешанины поток серебра через Балтийский регион прервался и скандинавские викинги, паразитировавшие на богатствах Балтики, вынуждены были вновь обратить своё внимание на Западную Европу, возмещая убытки за счёт германцев и англичан.
О том, что острая нехватка серебра после 965 года вызвала серьёзный кризис пишет и авторитетный европейский учёный, профессор Орхусского университета в Дании Эльсе Роэсдаль в книге "The Vikings" (рус. изд. "Мир викингов. Викинги дома и зарубежом", 2001 г., пер. с датского Ф.Х.Золотаревской):
"На протяжении большей части 900-х годов многие скандинавы удовлетворяли свою жажду серебра в Восточной Европе. А усилия северных королей по укреплению безопасности своих стран поставили заслон воинственной агрессивности многих викингов (тут можно вспомнить деятельность по укреплении границ и противостоянии викингам короля Англии Альфреда Великого (ок. 849-899/901 гг.) - прим. моё). Теперь возможность вернуться живыми и в добром здравии из викингских походов в западноевропейские земли становилась всё более проблематичной. Благодаря этому, данные территории отныне в большей или меньшей степени были избавлены от нашествия викингов. Но около 970-980-х годов картина кардинально изменилась.
Изменения, происходившие на Востоке, привели к тому, что поток арабского серебра около 970 года везапно прекратился, и это привело к далеко идущим последствиям в Скандинавии".
Именно дефицит серебра, по мнению Э.Роэсдаль, вынудил многих скандинавов обратить свои взоры на запад, к богатой Англии.
Аналогичной точки зрения придерживается и популярный уэльский историк Гвин Джонс (1907-1999 гг.) в классической исторической работе "A History of the Vikings" (рус. изд. "Викинги. Потомки Одина и Тора", 2003 г., пер. с англ. З.Ю. Метлицкой):
"Скандинавы привыкли к серебру, им требовалось серебро, и когда оно перестало поступать через Русь с востока и из Польши, норманны обратили свои взоры к Германии и Англии".
Отечественные норманисты не остались в стороне и также видят прямую связь между нарушением мира в Западной Европе с прекращением серебряного потока с Востока по вине русов, вынудивших скандинавских викингов вновь обратить свои взоры на Запад. "Дружины Святослава подрубили устои "серебряного моста", связывавшего Север Европы с Востоком", - пишет известный норманист и специалист по варяжским древностям Глеб Сергеевич Лебедев (1943 - 2003 гг.) в монографии "Эпоха викингов в Северной Европе". По еги мнению, установившаяся за полтора столетия регулярность торгового движения по Волжскому пути нарушилась по вине князя Святослава, разорившего Булгар и уничтожевшего Итиль.
И бедной Европе вновь пришлось отдуваться/отбиваться от свирепых и алчных норманнов. И всё по вине киевского "баламута", который скинул с Руси хазарское ярмо, избавил свои земли от викингских набегов и вынудил скандинавских разбойников вновь вспомнить про богатства Западной Европы!
Но это не единственная "заслуга" ненавистного язычника, пирата и баламута князя Святослава перед Западной Европой. Была ещё история с Адальбертом Магдебургским (910-981 гг.), миссионером и первым христианским епископом, побывавшим на Руси, описанная в анонимном продолжении хроники Регинона Прюмского (X в.).
Суть истории такова. В 961 году из Германии в Киев прибыл монах трирского монастыря Святого Максимина Адальберт, незадолго до этого поставленный в "епископы ругов" (т.е. русов). Поговаривают, что его приезду предшествовало посольство княгини Ольги (матери Святослава), просившей императора Священной Римской империи Оттона прислать епископа и священников для её народа. Однако ожидавшегося крещения Руси не состоялось. Поведение Адальберта и его чрезмерная настойчивость в пропаганде нового учения лишь озлобила добродушных киевлян. Миссия Адальберта закончилась крахом. Уже на следующий год "епископу русов" в спешном порядке пришлось покинуть Русь и уносить ноги, некоторым его спутникам язычники Святослава намяли бока, а иных и вовсе убили.
Разумеется, что после таких выходок зарубежные историки будут, как минимум, с неприязнью относиться к князю Святославу, не допустившему, чтобы Киевская Русь попала в зависимость от духовного влияния католической Европы.
Я не буду тут подробно останавливаться на всех перипетиях внешней и внутренней политики князя Святослава. Скажу только, что это безумно интересная и выдающаяся личность. Историки нередко сравнивают его с Александром Македонским. "Maximum дружинности", - писал о нём украинский историк М.С.Грушевский. Когда герой интересен, то и книги о нём читаются легко и увлекательно. Могу лишь любопытствующим порекомендовать книги А.Н.Сахарова "Дипломатия Святослава", А.С.Королёва "Святослав" (из серии ЖЗЛ), две работы М.Б.Елисеева - "Святослав, князь-ратоборец" и "Последние походы Святослава"; и даже 10-е издание(!) одиозного неоязычника Льва Рудольфовича Прозорова "Иду на вы!" Подвиги Святослава" (очень весёлая и занимательная литература).
Не забудьте и об основных источниках информации: "История" Льва Диакона (византийского автора второй половины X века), подробно описавшего русско-болгарскую и русско-византийскую войны; византийская хроника Скилицы (XI в.); и конечно же (куда без неё!) "Повесть временных лет".
Итак, повторюсь, очень интересен взгляд европейских историков на личность Киевского князя Святослава Игоревича. Они также, как и мы, читали византийского историка Льва Диакона, и конечно же не могли пройти мимо описания внешности Святослава, составленное византийским автором.
Предлагаю вновь обратиться к хрестоматийному учебнику шведского историка Хольгера Арбмана "Викинги" (пер. с англ. Ерёминой Н.В.):
"Византийский историк Лев Диакон видел Святослава, когда тот подписывал договор с Иоанном Цимисхием в 971 году на Дунае, и оставил следующее описание русского князя. "Он переплыл через реку в скифской ладье и грёб на равных со своими людьми. Он был среднего роста, широкоплеч, с длинными роскошными усами. Нос похож на обрубок, глаза голубые, а брови широкие. Его голова была выбрита, и оставлен только чуб на одной стороне, который служил символом знатного происхождения. В одном ухе он носил золотое кольцо с двумя жемчужинами и рубином между ними: его белая рубаха отличалась от рубах его людей только тем, что была чище: он казался мрачным и диким".
Первое, что хотелось бы подчеркнуть, Лев Диакон не присутствовал при встрече Иоанна Цимисхия (Иоанна "Коротышки") со Святославом, и, соответственно, не мог видеть Святослава лично. Описание его внешности он приводит со слов других участников-очевидцев встречи. Между прочим, как отмечают отечественные издатели "Истории" Льва Диакона 1988 года, "повествование его не вызывает доверия из-за особого пристрастия подражать древним авторам. В данном случае, как показал Газе, описание наружности Святослава напоминает описание Приском (Приск Панийский, историк V в. - прим. моё) Аттилы".
Комментаторы отечественного издания (Сюзюмов М.Я., Иванов С.А. и Литаврин Г.Г.) прошлись и по внешности Святослава:
"Облик киевского властителя должен был производить ошеломляющее впечатление на византийцев, ибо противоречил их собственным нормам самым вопиющим образом: ромеи стригли волосы только по случаю траура или судебного осуждения. Ходить стриженым представлялось уделом шута или фокусника. Усы мужчины, видимо, брили, зато бороды отпускали. Наконец, серьги среди мужчин носили только дети и моряки".
Обратили издатели внимание и на причёску Святослава, указав, что она "далёкий образец малороссийского чуба, однако более близкой представляется связь с обычаями степняков". Поэтому традиционным художественным изображением князя Святослава принято считать работу художника и историка, профессора Императорской Академии художеств Фёдора Григорьевича Солнцева (1801 - 1892 гг.), опубликованную им в сборнике акварелей "Одежы Русского государства", 1869 г.
Но в зарубежной историографии князя Святослава иногда изображают в несколько ином, гротескном образе. И вы сейчас поймёте, что я имею в виду.
Листая русское издание военно-исторического альманаха "Солдат" №88 2002 г. "Саксы, викинги, норманны" я наткнулся на забавный рисунок английского художника Энгуса Макбрайда (1931-2007 гг.), известного отечественным пиратоведам по сотрудничеству с Энгусом Констамом, книги которого Э.Макбрайд активно и много иллюстрировал.
Викинги ведут бой с византийцами, дракар охвачен греческим огнём, Чёрное море, X век.
Обратите внимание на воина с голым торсом, секирой, двумя чёрными косичками и серьгой в ухе. Так художник представляет западным читателям образ воина-руса, основываясь на описании князя Святослава из "Истории" Льва Диакона в английском переводе. Чтобы убедиться в том, что это действительно рус, вот вам оригинальное изображение этой иллюстрации.
Swedish Vikings - Rus - board a Byzantine ship which ia spraing Greek Fire through a dragon-shaped tube. The Black Sea, early 10th century.
"Шведские викинги - Русь - на борту византийского корабля, извергающего греческий огонь через пушку в форме дракона. Чёрное море, начало 10 века".
Теперь вы понимаете, насколько дикой и смешной выглядит дружина Святослава в глазах европейцев! Насколько они его не жалуют! Пираты-баламуты иначе выглядеть не могут, и ничем не отличаются от Пеппи Длинныйчулок.
Вам не кажется, что на Западе несколько принижают достоинство наших национальных славянских героев, которые посмели отстаивать интересы собственного народа, вопреки европейским интересам и ценностям?
Как же так, спросите вы? Это же не Святослав! У Льва Диакона чётко сказано, что его "голова была выбрита, и оставлен только чуб на одной(!) стороне, который служил символом знатного происхождения". Один чуб, а не две косички!
Парадокс в том, что в этом месте греческий текст можно транслировать по разному. Зарубежные историки (Рансимен, Газе, Лоретто, Силистра и др.) переводят так, что пряди волос оставлены "с обеих" сторон, тем самым, возможно, сознательно принижая и искажая образы наших исторических героев; а отечественные историки (Оленин, Левченко, Златарский, Попов, Гедеонов, Террас) - "с одной". Это кому как удобно и выгодно.
Кто-то видит в Киевском князе Святославе последнего государя языческой Руси, величайшего полководца Средневековья, сравнимого лишь с Александром Македонским, Ганнибалом и Цезарем, непревзойденного воина, которого на родине прозвали Храбрым, а враги величали полубогом. А кто-то - пиратского конунга, викинга, византийского наёмника, эпатажного морского разбойника (а-ля Эдвард Тич aka Чёрная Борода с косичками) или вообще "баламута" из одной плоскости с Пеппи Длинныйчулок.
P.S. К чести Энгуса Макбрайда стоит добавить, что со временем он изменил/исправил своё отношение к образу Киевского князя Святослава.
