Анна Каренина. Не божья тварь [9]
Начало: Мифы о Карениной + ссылки на следующие ГЛАВКИ
9. Письмо к жене. Мост к примирению
Признание жены причинило Алексею Александровичу глубокую боль. К которой то и дело примешивалась… жалость к Анне - да-да, тут нет опечатки, не к себе, а именно к ней! И все-таки от наступившей ясности ему становится немного легче. Что ж. Он говорит себе - что ж, ну и слава богу, что все ясно, что это лучше, чем неизвестность или неясность, что отныне ее больше не существует для него, что она испорченная женщина без сердца и что он всегда, всегда, всегда это знал… Теперь, когда в его положении была ясность, он новыми глазами смотрел в свое прошлое и ясно находил там все признаки ее испорченности, на которые раньше он закрывал глаза, объясняя их себе совсем иначе, чем было в действительности.
Он проходит весь путь от метаний, сомнений и нерешительности до полного отчаяние и злости - бессильной злости обманутого человека, обманутого по всем статьям - и открывшейся ему изменой, и прежним упорным молчанием в ответ на все его попытки выяснить отношения, и бесконечными уверениями, что его подозрения смешны.
В итоге после мучительных разговоров с самим собой он приходит к выводу, что отныне его должно беспокоить только одно - «как наилучшим, наиприличнейшим, удобнейшим для себя и потому справедливейшим образом отряхнуться от той грязи, которою она забрызгала его в своем падении, и продолжать идти по своему пути деятельной, честной и полезной жизни».
Какие разумные, какие правильные слова. Вот бы еще научиться следовать им. Вот бы еще заставить себя действительно их исполнить. И вот Алексей Александрович снова и снова уговаривает себя в своем, казалось бы, твердом решении: «Я не могу быть несчастлив оттого, что презренная женщина сделала преступление; я только должен найти наилучший выход из того тяжелого положения, в которое она ставит меня. И я найду его, - говорил он себе, хмурясь больше и больше. - Не я первый, не я последний».
Тяжесть обиды и унижения настолько велика, что ему даже начинает и вправду казаться, что отныне он относится к Анне презрительно и равнодушно. Он, с детства «физически робкий человек», даже доходит до того, что вспоминает о дуэли! «Алексей Александрович долго и со всех сторон обдумывал и ласкал мыслью вопрос о дуэли, хотя и вперед знал, что он ни в каком случае не будет драться». Во-первых, он, жертва, может быть сам убит обидчиком. Во-вторых, смерть Вронского не отменит его отношения к обидчице. В-третьих, его влиятельные друзья сделают все, чтобы дуэль не состоялась, и тогда вся эта затея с его стороны будет выглядеть дешевым фарсом, а ему это чрезвычайно претит.
Тогда он подумал о… разводе. Но опять выходило, что, дав ей развод, он тем самым только даст ей возможность соединиться с любовником и торжествовать. А ему сейчас ужасно хочется, «чтоб она не только не торжествовала, но получила возмездие за свое преступление», чтобы «она пострадала за нарушение его спокойствия и чести». Ему ужасно хочется ее наказать - так хочется, что он даже не в силах себе в этом признаться. Месть! Она должна, должна хоть в чем-то быть несчастлива, как и он. И значит, есть только один выход - никакого развода, пусть остается при муже. Она хотела свободы? Она не получит ее.
О, если бы он знал в эту минуту, как он ошибается! Ибо развод нужен Анне меньше всего. И, стало быть, пребывая в неумелой (от отсутствия привычки) злорадной надежде и из мести не предложив ей развода, он только избавил ее от страха, что он захочет с ней развестись.
*
Приехав домой, он сразу же пишет к жене. В письме он уведомляет ее, что ни о каком разводе не может быть и речи, а что отныне в своем поведении она должна строго придерживаться рамок приличия («В противном случае вы сами можете предположить то, что ожидает вас и вашего сына»), и что он предписывает ей вернуться в Петербург «не позже вторника».
Казалось бы, все эти строгие предписания и даже угрозы полностью соответствуют принятому решению - пресечь и наказать! Но увы… Алексей Александрович слишком для этого добр. А потому твердое решение, которое он всю дорогу намеренно разжигал в себе обидой, уже исчезло - от него нет и следа. А все это строгое, холодное и даже угрожающее письмо - не более чем «золотой мост для возвращения», то есть еще и еще одна попытка наладить с Анной совместную жизнь.
И вот он уже снова - тут же! - заботится о ней: вкладывает в письмо конверт с деньгами на ее текущие расходы… Словно забыв, что еще сегодня днем он же дал ей денег - и она взяла. И самое главное: он остается очень доволен тем, что сумел не забыть про деньги!..
Честное слово, порядочных людей нужно бить как можно сильнее - только это может помочь им вернуть здравомыслие.
*
Письмо написано, деньги вложены - золотой мост для ее возвращения перекинут. Но боль тяжела. Он глядит на ее портрет. Вспоминает, как «насмешливо и нагло» она смотрела на него. «Поглядев на портрет с минуту, Алексей Александрович вздрогнул так, что губы затряслись и произвели звук "брр", и отвернулся».
Он пробует читать, но чтение не идет. Он ищет спасения в деловых бумагах, но это тоже не помогает. Боль съедает его. Он еще не знает, что дальше будет больней…
Продолжение: 10. На следующее утро после признания
©Наталья Воронцова-Юрьева